В преддверии юбилея главного тренера киевского «Динамо» продолжаем публиковать интервью Олега Блохина прошлых лет и ретро-материалы о гениальном футболисте и амбициозном тренере.
Олег Блохин
Теперь, когда его облитый шампанским костюм стоит в углу и эйфория чуть-чуть поутихла, давайте себя спросим: действительно ли надо было ждать этого счастливого момента долгих 13 лет? Обидно, что годами Блохин сидел в Украине не на тренерской лавке, а на скамье запасных. Только у нас могли отстранить от футбола суперзвезду, обладателя «Золотого мяча», который в составе киевского «Динамо» дважды завоевывал Кубок кубков, стал обладателем Суперкубка УЕФА, а голов забил больше всех остальных советских форвардов...
Чего ему не простили? Слишком независимого, даже строптивого характера? Того, что в конце 80-х, сдав погоны майора, он вскочил в последний вагон уходящего перестроечного поезда и уехал доигрывать на Запад? Или того, что не остался тренировать греческие клубы и вернулся? Причем сделал это в то время, когда, как грустно шутил Жванецкий, «за границу уехали не только мозги, но и мускулы, если у них есть мозги».
...Все-таки странные мы люди. Провожали его со слезами, а встретили в штыки. Более того, едва не сказали в футбольной практике новое слово: пытались снять тренера-совместителя (с депутатством в Верховней Раде) не тогда, когда команда проигрывает все подряд, а когда она на невиданном подъеме.
Судьбу, как судью, не выбирают, но Блохин сумел ее переломить. Свидетельством тому — две единички в номере тренерского «Лексуса»: напоминание о тех временах, когда пацаны дрались за право играть в футболке с его фартовым номером 11, и эстафетная палочка из тех счастливых времен, когда «команде молодости нашей» аплодировал мир...
Главного тренера сборной нередко называют «смертником». Сам Олег в сердцах сравнил свой пост с электрическим стулом и добавил: мол, за него не держится. Как хочется верить, что он сможет превратить лобное место в трон и, как когда-то, еще не раз в его честь прозвучит «Виват, король!».
«В СИЛУ СВОЕГО ХАРАКТЕРА, ПО ДУХУ Я НЕ МОГУ БЫТЬ ВТОРЫМ — ТОЛЬКО ПЕРВЫМ»
— Олег, я помню сенсационную пресс-конференцию, когда вы заявили, что под вашим руководством сборная Украины будет бороться даже не за второе место в подгруппе, а возьмет ни больше ни меньше первое и выйдет в финал чемпионата мира. Разумеется, это прозвучало сверхамбициозно, вызывающе. Многие посмеялись: мол, только получил сборную, которая то и дело проваливалась, — и такие заявочки. На вас смотрели скептически, подозрительно, человек, думали, не в себе. «Ну-ну, давай-давай! Сыграй с греками — чемпионами Европы, с турками — бронзовыми призерами первенства мира...». А вы взяли и вывели украинскую сборную на первое место в подгруппе, причем досрочно — впервые в истории она поедет в Германию на финал чемпионата мира. Как, за счет чего вам удалось сдержать свое слово?
— Что ж, в какой-то мере это действительно была авантюра. Родители после той пресс-конференции схватились за головы: «Зачем ты это сказал? К чему такие обещания?». Практически все болельщики и специалисты не верили, что это выполнимо, решили, что я авантюрист. Если честно, их можно понять. Страна у нас молодая, футбол только развивается, в двух ведущих украинских командах — киевском «Динамо» и «Шахтере» — собраны преимущественно легионеры. На какой же, спрашивается, базе создавать сборную, способную занять первое место в подгруппе?
С другой стороны, это был продуманный шаг: я отдавал себе отчет в том, что говорил и делал. Знаешь, всем уже надоело плестись в хвосте у футбольных грандов и выше плей-офф не замахиваться, поэтому надо было ставить перед сборной более высокую задачу.
Это для иностранцев честь клуба или страны — понятия далекие. Пусть легионер трижды профессионал, он лишь отрабатывает деньги и зачастую не понимает, в какой команде играет, какая у этого клуба история. Сборная — совсем другое, и надо было заставить ребят поверить в себя, зажечь их общей идеей. Я не случайно сказал, что в сборной будут играть только те, кто готов не щадить себя, отстаивая честь страны, флага, этой сине-желтой футболки...
Мы тщательно и очень дотошно просеивали игроков, смотрели, как они относятся к тренировкам, кто хочет играть, а кто не очень. Разумеется, не сразу все получалось. Сколько звучало критики, когда мы проигрывали подряд товарищеские матчи, но иначе и быть не могло. Очень мало времени было — не успевали посмотреть ребят в деле. За три дня сборную не создашь, но постепенно состав стабилизировался, мы определились с костяком команды.
— Многим кажется, что жизнь такой суперзвезды, как Блохин, — сплошной праздник. Все тебе удается, все двери перед тобой открыты, везде ты желанный гость. Реальность, однако, куда сложнее схемы, а слава — товар скоропортящийся. Вчера Блохин действительно был суперигроком: его машину болельщики несли на руках, подержаться за его рукав было счастьем, заполучить в компанию минут на пять-десять — большой честью. Потом вдруг посыпались упреки: «Из-за тебя сборная СССР проиграла чемпионат мира в Испании! Стоял на поле, махал руками, кричал на партнеров...». Дальше — больше. «Что-то ты, — начали говорить, — староват» — и перестали находить место в основном составе...
Блохин уехал, а, как известно, с глаз долой — из сердца вон... Вспоминали о нем, только когда где-то в Греции он добивался успехов. Любители футбола ждали, что его позовут домой и он покажет класс в Украине, но не тут-то было. Блохин приезжал сюда, и в глазах у него были слезы, потому что это его команда, его город, его страна. Увы, ни в клубе, ни в сборной он, похоже, никому не был нужен. О чем вы думали, что чувствовали в те годы, когда мечтали вернуться домой, ваше сердце по-прежнему было здесь, но никто вас сюда не звал?
— (Пауза). Наверное, время лечит. Сейчас уже по-другому это воспринимаешь, да и много нас тогда по заграницам осело: Бубка — в Монако, Волков — в Америке, я — в Греции. Хорошо, что все-таки вернулись, и смотри: заиграл БК «Будiвельник», получили поддержку шестовики...
— У нас какая-то уникальная страна — ей на свои таланты начхать. Блистательных, ярких людей, и не только в спорте, отсюда выдавливают — разве не так обошлись в свое время с Коротичем, Виктюком? Зато бесталанные копошатся в своей тесной банке и очень довольны жизнью...
— Конечно, тяжело понять, почему ты дома не нужен, почему никто тебя не приглашает — мол, некуда. Ну не переквалифицироваться же было мне, тренеру, в бизнесмены или еще в кого-то? Да и сложновато в 50 лет с нуля начинать...
С другой стороны, я по натуре оптимист. В силу своего характера, по духу не могу быть вторым — только первым. Возвращаясь сюда в качестве тренера сборной, я, конечно же, рисковал, а заявив, что мы займем первое место в подгруппе, поставил на кон свое имя, репутацию, завоеванную годами кропотливого труда на футбольных полях, свою карьеру. Тут уж точно: или пан, или пропал!
«ЕСЛИ КОМАНДА ВЫИГРАЕТ, СКАЖУТ: «ШЕВЧЕНКО ХОРОШИЙ», ЕСЛИ ПРОИГРАЕТ — «БЛОХИН ПЛОХОЙ»
— По поводу вашего стремления быть первым... Помню, в 97-м году я спросил вас: «Пошли бы вы в киевское „Динамо“ вторым тренером к Лобановскому?». — «Пошел бы, — ответили вы, — но только первым». При встрече в присущей ему манере Валерий Васильевич обиженно сказал мне: «Почитал интервью с Блохиным. Вторым тренером к Лобановскому не пойду, — передразнил, — только первым... А мне что тогда делать?». Был ли у вас какой-то конфликт с ним уже на тренерской ниве? Шла ли речь о том, что, если вы придете сюда, Лобановскому придется потесниться? Правда ли, что он на пушечный выстрел распорядился сюда вас не подпускать?
— Нет, ни такого разговора, ни какого-либо конфликта не было. Просто, когда мы с Васильевичем встречались, разговаривали уже на равных: он был тренером, и я тоже.
— А сам Лобановский готов был к тому, что вчерашний его подопечный будет говорить с ним на равных?
— Думаю, нет. Все-таки он всегда знал меня игроком, а в новом качестве не видел. Я же вернулся практически сформировавшимся специалистом, по крайней мере, понял: мне это удается, я могу! И это на мой взгляд наш разговор шел бы на равных, а как все было бы со стороны Васильича, не знаю. Мне показалось, что он удивился. Очень удивился! Хотя и понимал (он умным был человеком), что перед ним не мальчик, который когда-то бегал на поле, а уже сложившийся тренер. Может, не на 100 процентов, но по крайней мере, знающий, что происходит в футболе и чего он хочет добиться.
— В зените славы, когда слова «киевское «Динамо» и «Блохин» были практически синонимами, замечали ли вы со стороны Лобановского какую-то ревность из-за того, что ваша звездность затмевала его лавры?
— Да нет, во всяком случае, в то время над этим я не задумывался.
— Комментатор Владимир Маслаченко однажды сказал, что многие бывшие великие динамовские игроки могли бы стать прекрасными тренерами, если бы вышли из-за спины Лобановского и сказали свое слово, а не слепо копировали идеи мэтра. Вы с этим согласны?
— Согласен. Если бы я, играя, копировал манеру какого-то, пускай даже самого распрекрасного футболиста, никогда бы не стал Блохиным. Сейчас тоже, если начну подражать кому-нибудь из коллег (не обязательно Лобановскому — Капелло, Трапаттони, Липпи), никогда не стану самим собой, буду лишь чьей-то плохой копией. Поэтому я и сказал, что вторым не буду ни у кого. Как бы тяжело ни было, хочу развиваться самостоятельно и, естественно, набивать свои шишки.
— В Украине очень мало людей, которые готовы взять на себя персональную ответственность и в случае чего отвечать за провал. В основном все привыкли отсиживаться в тени, прятаться за лозунги и за широкую спину коллектива. Откуда у вас это неуемное желание быть первым?
— Наверное, отчасти это качество приобретенное, и обязан я им спорту. Ну и, конечно, гены. Ты, кстати, правильно сказал о повальной безответственности. У нас, даже когда Кабинет министров уходит в отставку, и то непонятно, кто виноват: то ли министры, то ли премьер, то ли президент, то ли люди такие...
Ответственность — такая штука, без которой никуда. Ну кто, кроме самого футболиста, должен отвечать за его игру на поле? Как бы тренер тебя ни учил, за результат только ты в ответе. Став тренером, отвечаешь уже не за себя, а за свою команду. Не забьет в пустые ворота игрок или вратарь ошибется на ровном месте — претензии предъявят тебе...
— Если забьет, скажут: «Блохин молодец», а если вратарь «бабочку» словит — «Блохина на мыло»...
— Даже не так. Если сборная выиграет, скажут: «Шевченко хороший», а если проиграет — «Тренер плохой». Это известное правило: побеждает команда, проигрывает тренер, поэтому на нем такая же ответственность лежит, как на школьном учителе, — 20 человек он должен научить играть так, чтобы сборная победила. Раньше на поле я отвечал за себя, сейчас — за команду, но и тогда, и сейчас на моих плечах огромная ответственность за фамилию Блохин.
Ты спрашивал о первом-втором... В спорте, наверное, плохо, когда человек не хочет быть лидером, и, в общем-то, это редкость: второй непременно стремится стать первым. Другое дело, что это не всегда получается.
— Случаи, когда классный футболист становится классным тренером, единичны. Вы понимали это, когда начинали тренерскую карьеру?
— Да, безусловно. Приступая к работе с «Олимпиакосом», я дал себе два года. Решил: если за это время у меня ничего не выйдет, брошу.
— Ну хорошо, а готовясь занять свой нынешний пост, вы осознавали, что по составу сборная Украины — это далеко не киевское «Динамо» 86-го и тем более 75-го года, что набор исполнителей крайне скуден, что, кроме Шевченко и, возможно, Воронина и Шовковского, классных футболистов у вас в распоряжении нет?
— Если уж совсем откровенно, я рассчитывал, что класс игроков все-таки выше. Может, потому, что наблюдал их со стороны... Согласись, одно дело, когда ребята играют в клубе, где тренируются вместе, — там им действовать проще, и другое — когда попадают в сборную. Что ни говори, уровень украинского чемпионата ниже уровня отборочных игр чемпионата мира, и когда мы начали проигрывать товарищеские матчи, воочию убедились, как не хватает мастерства и подбора игроков.
— Что же вы в этой ситуации предприняли?
— Да ничего — просто заставили ребят поверить в то, что они станут первыми, подхлестнули, потребовали играть через не могу. В некоторых матчах они показывали куда больше, чем было в их силах.
«РОССИЯНЕ СКАЗАЛИ: «МЫ БЛОХИНУ В ГОСДУМЕ ПОСТАВИМ СТУЛ — ПУСКАЙ РУКОВОДИТ СБОРНОЙ ОТТУДА»
— Одного из лидеров сборной я недавно спросил: «Каким образом Блохин заставил вас прыгнуть, что называется, выше своей головы, какой ключ к вам нашел?». Он ответил: «Ты понимаешь, в детстве, совсем маленьким, я видел, как Блохин забивал свои легендарные голы. Для меня это часть моей жизни, история моей страны, моего народа, поэтому, когда перед матчем он что-то мне говорит, хочется, черт побери, зубами выгрызать победу». Это действительно так?
— (С улыбкой). Не знаю — могу только за себя отвечать. Если игроки и вправду так верят в тренера, это большая удача и тренерского штаба, и лично моя.
В зависимости от той или иной ситуации я настраиваю команду по-разному и соответственно отношусь к ребятам. Иногда надо закрутить гайки, потому что чувствую, что в команде возник дисбаланс, прорезалось разгильдяйство. С другой стороны, хлопцев, бывает, надо погладить. Журналисты порой допытываются: «Почему во втором тайме команда преобразилась? Что вы им такого сказали?». Я никогда своих карт не открою, это секрет, а кроме того, есть вещи, которые словами выразить сложно, это надо чувствовать внутри.
— Но что-то вы все-таки игрокам говорите?
— Конечно. Иногда неласково.
— Когда-то вы и ваши товарищи выходили на поле и бились, не щадя живота своего, за футболку с буквой «Д» или надписью «СССР» на груди. Это был не показной патриотизм — преданность флагу, городу, стране у каждого из вас была в крови. Да, естественно, вам обещали какие-то деньги (весьма незначительные, особенно по нынешним меркам), да, могли сказать: «Коммунист Блохин, будешь плохо играть — из партии исключим», могли пригрозить: «Выгоним со сборов» или «Отчислим из сборной», и это, как правило, действовало. Сегодня стимулы, мне кажется, совершенно другие, мастера играют в первую очередь за деньги, причем очень большие. Как вы все-таки считаете: почему эти ребята вокруг вас сплотились и совершили-таки маленький подвиг? Произнося слово «подвиг», я не оговорился, потому как то, что они сделали для нашего самосознания и для нашей гордости, переоценить трудно...
— Видишь, оказывается, и сегодня не все деньги решают. Не буду говорить обо всех, но большинство парней, которые приходят в сборную, — я это вижу! — действительно очень любят футбол и хотят играть. Попасть на чемпионат мира для них большая удача. Какие-то деньги они уже имеют, и это не главное, потому что есть еще престиж. Тому же Шевченко с первого года, как он пришел в «Милан», все удавалось, но он страстно хотел «Золотой мяч» и никак не мог его получить. Я ему сказал: «Андрей, рассчитывать на эту награду, пока сборная не заиграет, тяжело, практически невозможно».
Представь, что тот же Шевченко мог не попасть на чемпионат мира, а ведь это большой форвард.
— Когда сборная досрочно обеспечила себе выход в финал первенства мира, многие у нас даже не отдали себе отчета в том, что произошло событие национального масштаба...
— Видимо, это надо еще переварить, а мы из огня да в полымя. О том, что сборная уже в финале, я узнал в тбилисском аэропорту от Андрея Шевченко, которому позвонила жена... По большому счету, это должно было стать новостью номер один в газетах, на телеэкранах. Помнишь, что делалось в Москве, когда ЦСКА выиграл Кубок УЕФА? Первые строки во всех новостях, государственный праздник, их принимал Президент, приветствовала Госдума.
— А что в таких случаях творится на Западе!
— (Грустно). Может, и мы когда-нибудь к этому придем. Почему Чернобыль, другие какие-то катастрофы идут в новостях первой строкой, а спортивная победа такого значения остается напоследок? На том же Би-би-си о выходе сборной Украины в финал сообщали в начале выпусков новостей — точно так же, как в свое время о событиях на Майдане.
— Но хоть Верховная Рада вас поздравила?
— Нет, видно, не до того было. Даже Президент передал приветствие через вторые руки, хотя в других странах глава государства в таких случаях звонит главному тренеру лично. Зато российская Госдума телеграмму прислала. Кстати, когда от меня требовали или отказаться от депутатского мандата, или уйти с поста главного тренера, российский спортивный канал заявил: «Отдайте Блохина нам — мы ему в Госдуме поставим стул, и пускай руководит сборной оттуда».
Наше общество, к сожалению, еще не пришло к тому, что в других странах стало нормой. Во всем мире понимают, что футбол в отличие от политики объединяет людей. Когда народ, чествуя нас, пришел на Майдан, там уже не было ни коммунистов, ни «Нашей Украины», ни «Регионов», ни СДПУ(о) — только болельщики, и им все равно, в какой партии тренер: им надо, чтобы любимая команда побеждала. Ради этого они заполняют стадионы, а не для того, чтобы покричать: «Долой того!» или «Долой другого!».
«ИНОГДА КОЕ-КОМУ ДАЮ ПО УШАМ»
— Думаю, что Лобановскому-тренеру с форвардом Блохиным было непросто. А Блохину-тренеру с форвардом Шевченко?
— Мне просто!
— Как же находите общий язык? И у вас, и у него характер, оба чего-то достигли...
— Он не показывает свой характер, а я — свой. Он уважает меня как тренера, а я уважаю его как игрока. Понимаешь, мне очень помогло то, что 13 лет я работал за границей, — западный менталитет разительно отличается от нашего.
— Когда собираются футбольные специалисты и знатоки, нет-нет да и начинают они сравнивать двух обладателей «Золотого мяча». Я их не раз спрашивал: «Ребята, и все-таки Блохин лучше или Шевченко?». Понимаю, что это некорректный вопрос, тем не менее сами-то вы как считаете?
— Точно вопрос некорректный. Извини, но... я не то что не хочу отвечать, просто уверен, что работу тренера и работу игрока (а это действительно труд, за который люди, если они профессионалы, получают деньги) оценивает зритель.
— Когда вы смотрите на Андрея Шевченко, у вас не возникает мысль: «Эх, парень, в какое хорошее время ты появился на свет, какие деньги можешь сегодня заработать и сколько же упустил я, когда был на твоем месте»?
— Раньше это проскальзывало, сейчас нет. Всех денег не заработаешь, в могилу с собой не унесешь. Их можно потратить, потерять, проиграть, а имя, если ты уже его вписал в историю, останется на века. Я игрокам об этом постоянно твержу: «Ребята, у вас есть деньги — играйте в свое удовольствие!». Они открыли новую страницу украинского футбола — вот что самое ценное.
— Многие из этих парней, как вы сказали, достигли в футболе успехов: у них есть имя, имеются деньги, они уже могут степенно ходить, смотреть на других свысока, слушать наставления вполуха. Не секрет, что далеко не все тренеры выдерживали такое напряжение в отношениях с футболистами. Скажем, у Йожефа Сабо — а он тоже максималист и тоже привык быть первым — периодически сдавали нервы. Он не понимал, как эти зеленые пацаны могут вполсилы играть, почему не до финального свистка борются. Каково вам с ними управляться? Легко ли ими руководить? Как вы вообще общаетесь с игроками: как старший, как равный, как партнер?
— Панибратства я не терплю, но, с другой стороны, есть работа, а есть свободное время. На тренировке я жестко пресеку малейшее разгильдяйство, а в жизни ни от кого не отгораживаюсь: «Пожалуйста, подходите, будем решать любые вопросы». Ребята приходят, просят, советуются, я подсказываю...
— Что, например, просят?
— Жизнь не сводится только к футболу. У одного заболел ребенок, и он спрашивает: можно ли отлучиться с базы, у другого с женой проблемы, у третьего еще что-то... Разные есть вопросы. Я не могу сказать, что мы не находим общий язык, хотя мне, конечно, трудно судить... В Греции с иностранцами я управлялся, а здесь, в украинском клубе, с ними пока не работал...
Обстановку в коллективе надо все-таки чувствовать очень тонко. Насколько я понял, работа тренера сборной больше должна строиться на психологии. Какие-то специальные курсы я не оканчивал и докой в этом плане себя не считаю, но... Ждать от тренерского штаба, что за четыре отведенных на подготовку к игре дня он подтянет физические и технические кондиции футболистов, наивно, а вот повлиять на их психологическое состояние можно. Ребята ведь в разном настроении приезжают — одни накануне проиграли, другие выиграли.
— Плюс клубы разные...
— ...и отношения, и зарплаты. Вот мы говорим, что все хорошо зарабатывают, но ведь по-разному. В «Шахтере» и в «Динамо» платят одни суммы, в «Днепре», скажем, или «Оболони» — другие...
— ...а в «Милане» и «Байере» — третьи...
— Вот именно. Поэтому упрекать Шевченко: ты, мол, играешь за деньги, — глупо, хотя, естественно, от премиальных он не откажется.
— Когда киевским «Динамо» и сборной Советского Союза руководил Валерий Васильевич, обстановка там напоминала казарменную. Лобановский был гуру, непререкаемым авторитетом, избегал разговоров с футболистами один на один, а также никогда никого не выделял. Насколько я знаю, даже вас похвалил единственный раз — в 86-м году после матча с «Селтиком», когда в свой день рождения вы забили — помните? — прекрасный гол со штрафного. Вам уже было, слава Богу, 34 года, и он, наконец, расщедрился — выделил Блохина, отступив от своего правила. Я это, собственно, о чем: была довольно-таки приличная дистанция между главным тренером и футболистами. Вы тоже со своими подопечными дистанцию установили или можете запросто, как друг, с ними поговорить, дать какой-то дельный житейский совет?
— Первое, что я им сказал: «Ребята, моя дверь открыта в любое время. Пожалуйста, приходите, советуйтесь». Очень часто беседую с ними как старший товарищ. Почему? Все-таки разница у нас в возрасте большая, и другом им я, пожалуй, стать не могу. Вместе с тем как человек, который дольше прожил и больше повидал, какие-то вещи готов подсказать. Если они хотят, принимают советы, не хотят — воля их... С другой стороны, иногда кое-кого вызываю и, извини, даю по ушам, чтобы немножко опустил голову и понимал, где он находится. Это тоже необходимо.
«ЗА ВЕТЕРАНОВ ИГРАТЬ НЕ БУДУ — ХОЧУ, ЧТОБЫ НАРОД ЗАПОМНИЛ МЕНЯ ТАКИМ, КАКИМ Я БЫЛ»
— Троим ребятам вы не просто по ушам надавали — вообще их со сборов выгнали...
— Информация верная.
— А за что?
— Они, будем так говорить, опоздали к отбою.
— И приехали в некондиции?
— Не проверял. Было достаточно уже того, что заявились на базу ночью.
— Вы сразу их отправили, без разговоров?
— Ну а чего уж?
— А как другие мастера отреагировали?
— Нормально. Да, существует дух коллектива, и когда, например, у нас кого-то наказывали, мы ходили к Лобановскому, просили и уговаривали. Здесь тоже ребята пришли, но я был жестким и не сдался. По одной простой причине: эту троицу...
— ...Чечера, Зотова и Закарлюку...
— ...в сборную вызывали не так часто. Хотя не в том даже дело... Так поступить могли и другие, но я считаю, что играть в национальной сборной — для любого футболиста честь. Ребята бьются отчаянно, выкладываются на все сто, и нарушать атмосферу, которая в коллективе сложилась, недопустимо. Нарушители дисциплины не то что Блохина не уважают — в конце концов, я это простить могу — в первую очередь тех, с кем вместе играют. Почему другие, которые заслужили в 10 раз больше, не могут себе разгуляй позволить, а вы — запросто? Вольница нарушает микроклимат, другое дело, что в клубе гуляку можно наказать, а в сборной заниматься такими пустяками времени нет. Плюс сборники столько не зарабатывают, чтобы проштрафившихся можно было ущемить финансово. Когда, скажем, Руни выгнали с поля (судья показал карточку, а футболист ему насмешливо поаплодировал. — Д. Г.), «Манчестер Юнайтед» наказал его на 50 тысяч фунтов стерлингов. Колоссальная сумма!
— На тренировках в шутку или всерьез ребята иногда просят вас: «Олег Владимирович, а ну покажите, как надо забивать, обводить!»?
— Нет. Это когда-то я с ними играл — во всяком случае, пытался...
— Ну а самого классом блеснуть не тянет?
— Однажды я понял, что тренеру работать вместе с командой нельзя — за процессом нужно наблюдать со стороны. Ради баловства — через сеточку или в квадрат поиграть — это можно, а остальное — не стоит.
— Ваши знаменитые жесты (когда вы вытирали со лба пот, хватались за поясницу, разводили руками и начинали ругать партнеров) копировала чуть ли не вся страна. Пару лет назад я наблюдал за вашей игрой во время товарищеского матча ветеранов киевского «Динамо» и московского «Спартака» — ну совершенно ничего не изменилось! Скажите, а вы сейчас часто выходите на поле как футболист?
— Нет, я сказал, что закончил, — и как отрезал. За ветеранов играть не буду: хочу, чтобы народ запомнил меня таким, каким я был.
— Не верю! Неужели не тянет побегать?
— А я иногда выхожу с ребятами мяч погонять. Просто бегать... Не люблю, и не так-то легко склонить меня к кроссу... Когда, еще будучи игроком, я слышал команду: «Тапочки — и в лес!», меня холодный пот прошибал. Проще было пробежать 10 раз по 100 или по 200 метров — я скоростником был. Теперь же могу поиграть с ребятами в так называемый дыр-дыр, и то не часто...
«ТЕМ, ЧТО В 48 ЛЕТ ЖЕНИЛСЯ, НИКОГО НЕ УДИВИШЬ, НО ДВОИХ ДЕТЕЙ ЗАВОДИТЬ... ТУТ ИЛИ НЫРЯЙ, ИЛИ НЕ НЫРЯЙ»
— Незадолго до выхода сборной в финал первенства мира в Верховной Раде разгорелся скандал: кое-кому не терпелось отобрать у вас или должность главного тренера, или депутатский значок. Это было очень «своевременно», «патриотично» и «правильно» — перед решающими поединками пощипать Блохину нервы. Как-то вечером я смотрел прямой эфир, в котором участвовали вы и ваши оппоненты. Молодые депутаты, никому не известные и ничего, по-моему, хорошего для народа не сделавшие, с умным видом рассуждали, почему Блохину надо сдать мандат. Честное слово, мне было за них стыдно. Хотелось спросить: «Ребята, да кто вы такие? Это же не Вася Пупкин, а Олег Блохин — национальная гордость, достояние Украины. У нас что, таких Блохиных много?»
— Один из народных депутатов, член Комитета по регламенту (не буду называть его фамилию), весь испереживался: дескать, когда же я тренирую, если днем заседаю в парламенте? Пользуясь случаем, хочу ему на этот вопрос ответить. Ну, во-первых, сессия длится только с 10 утра до шести вечера, а кроме того, есть перерыв с двух до четырех, поэтому сборной руководить я могу если не в перерыве, то вечером или ночью. Впрочем, не думаю, что мой график его волновал — скорее, это был чистый пиар. Вот он вышел...
— ...на Блохина наехал...
— ...и уже в центре внимания. В его кабинет потянулись журналисты, на него нацелены телекамеры, его снимают, он везде светится. Как ты правильно сказал, его не знает никто, и вдруг он выбегает на трибуну Верховной Рады, мелькает в зале — головы поворачиваются за ним. А если еще Блохин навстречу попался — ну вообще, звезда... Хотя для страны и для народа он ни на йоту не сделал — только для себя старался...
— Вы что-то сказали ему при встрече?
— Пока еще не сказал. Хотел, но потом передумал... Ты спрашиваешь, как я все пережил? По нервам это очень ударило. Ладно Блохин, но началось дерганье в команде. Я даже тренировать не мог — стоял за футбольным полем, потому что выходить на него запретили. Вроде пока и работал, но не был вправе давать установки. Театр абсурда!
У ребят голова шла кругом, им отовсюду звонили. Они недоумевали: может, я буду сидеть на лавочке, а тренировать их начнет регламентный комитет или Верховная Рада? И вот когда мы выиграли у датчан...
— ...комитет дрогнул...
— Нет, дрогнул я — почувствовал, что силы не беспредельны. Мне все-таки не 20, чтобы в эти игры играть.
— Я знаю вас много лет: вы человек ершистый, за словом в карман не лезете. Помню, году в 82-м защитник «Пахтакора» Мустафа Белялов плюнул вам в лицо. Ни секунды не колеблясь, не думая о последствиях, вы тогда врезали обидчику от души. Причем если по воротам били обычно с левой, то тут дали с правой, да так, что парень свалился. Потом этот инцидент разбирала Федерация футбола СССР, вас наказали... Думаю, еще чуть-чуть, и нечто подобное могло произойти с представителем регламентного комитета...
— Считаю, что опускаться до уровня этих людей — значит, не уважать себя. Да и я уже не молодой человек, который бегал на поле в трусах, майке и гетрах, — научился держать удар, точнее, жизнь научила. Хотя бывают ситуации — могу и врезать, если хорошо зацепят. К тому же, если бы я сейчас кое-кому двинул, это был бы удар на благо страны. Кличко же дерется на благо родины — чего же я отставать буду? Правда, сначала надо было у Виталика или у Володи потренироваться.
— В 79-м году, когда Олег Блохин женился на Ирине Дерюгиной, для всего Союза это стало событием. В школах и институтах, на заводах и фабриках из рук в руки передавали самодельные фотографии из загса. Всем было интересно, как две такие знаменитости уживаются, всем не терпелось узнать, что в их семье происходит.
Когда вы уехали за границу, Ирина осталась здесь, и брак стал трещать по швам. Говорили, что в Греции вы ей изменили, что, не выдержав такого удара, она подала на развод. Как все было на самом деле?
— Отвечу одной фразой: свою личную жизнь я не обсуждаю. Как было, так было, а люди пускай думают что хотят.
— Тем не менее совсем недавно страна узнала сенсационную новость. В интервью «Бульвару» вы признались, что у вас подрастают две маленькие дочки, которых родила новая ваша жена Анжела. Скажите, когда вы почувствовали, что жизнь вошла в совершенно другую колею?
— Ну, тем, что в 48 лет снова надумал жениться, не удивишь никого, но завести в этом возрасте двоих детей — на это нужно решиться. Как-то в парламенте ко мне подошел один депутат. «Олег, — спрашивает, — как ты рискнул в 50 лет обзаводиться детьми? Вот мне тоже скоро полтинник, и я не знаю, что делать?». — «Ты или ныряй, — говорю, — или не ныряй: по-другому не бывает».
Дим, у меня все нормально, я почувствовал, что жизнь продолжается, хотя отважиться на перемены было непросто. Конечно, бегать с малыми так, как когда-то со старшей дочерью гонял, не могу, но пытаюсь. Малышки заставляют двигаться больше, чем на футбольном поле.
«Я ФАРТОВЫЙ? ДАВАЙ ТОГДА В КАЗИНО В РУЛЕТКУ ПОСТАВИМ»
— Не спрашиваю, легко ли вам с Анжелой. Легко ли ей с вами?
— (Смеется). А это у нее надо спросить. Думаю, легко со мной быть не может, потому что, во-первых, по гороскопу я Скорпион и Дракон, а во-вторых, имея мужа-тренера, многое надо терпеть. Особенно тяжело ей поначалу было, когда я только принял сборную. Мои сомнения на семью не переносились, но на моем поведении отражались. Естественно, я переживал, и это надо было понимать. Все-таки в сборной еще никогда не работал и не представлял, — это самое страшное было! — как можно создать команду за несколько дней.
— Теперь представляете?
— Честно? Не до конца... Конечно, раз мы попали в финал чемпионата мира, что-то, значит, удалось, но я не могу сказать, что взял уже Бога за бороду.
— В 89-м году весь мир облетел телесюжет, снятый во время вашего прощального матча: 100-тысячный киевский стадион, сборные мира и СССР и маленькая Ира Блохина, навсегда уводящая папу с зеленого газона. Помню, как, совершенно не по сценарию, вы закрыли лицо руками и зарыдали, потому что отчетливо поняли: все остается в прошлом.
Прошли годы, Ира выросла. Какое-то время о ней ничего не было слышно, потом она запела, еще через какое-то время уехала учиться в Америку. Вы долго с ней не виделись, не знали даже, где она и что с ней, и вдруг в прошлом году на вашем дне рождения она появилась. Непросто было узнать в этой потрясающе красивой девушке вашу дочь. Она так трогательно вас поздравила... Я видел, вам было приятно, что она любит своего отца не потому, что он знаменитый и звездный, а потому, что отец, видел, как заплакала ваша мама, которая отдала внучке много времени, нервов, здоровья... Скажите, а что Ира сейчас делает?
— По-прежнему живет в Америке, сюда приезжает редко, и видимся мы урывками. Мне трудно понять, что происходит, потому что я никогда не был у нее за океаном, не видел, как она там обосновалась. Когда Ира семь лет жила со мной в Греции, я понимал, что к чему, а сейчас до меня доходят лишь отрывочные сведения. Приятно, конечно, что она приезжает и относится ко мне как отцу, но мое мнение (я говорил с ней об этом в ее последний приезд в Киев) однозначное: ей надо возвращаться домой, в Украину.
— Она познакомилась со своими сестричками?
— Да, они сразу нашли общий язык. Единственно, малые никак не могли взять в толк, почему, когда они у нее спрашивали: «Где твой папа?», Ира показывала на меня. «Нет, это наш папа», — уверяли они. Дескать, твой где-то там, а этот только наш. В их возрасте — одной три, другой четыре годика — еще тяжело понять, что существует взрослая женщина, которая может прийти и сказать мне: «Папа!».
— Кто-то рассказывал, что, когда вы встретили ее на улице после долгой разлуки, то... не узнали. «Какая красивая девушка», — подумали. Это правда?
— Ну нет, это уже байки! Как это свою дочь не узнать? Я понимаю, что известные люди обречены быть в центре внимания — от этого никуда не денешься, а народу иногда скучно: вот анекдоты и сочиняют, байки рассказывают разные, утки в интернет запускают.
— Анекдоты о себе вы какие-нибудь слышали?
— И не раз. Недавно даже Петросян в «Смехопанораме» рассказывал.
— Сколько я помню, о вас всегда говорили: «Блохин фартовый!». И раньше, когда вы выступали, и сейчас, когда стали главным тренером сборной. Слыша это, вы очень злились: ну как же фартовый, если столько пота на тренировках пролито, столько труда, таланта и всего остального вложено! И все-таки фартовый вы или нет?
— Ну, если я фартовый, давай сейчас скинемся и пойдем в казино поставим... Буду в рулетку зарабатывать — зачем же работать тренером? Не приложив труда, в спорте фарта не жди. Он просто так не приходит — его завоевать надо. Неужели я забил 400 с лишним голов, потому что фартовый? Да нет, не бывает такого.
«С ГРУЗИНАМИ МЫ НЕ ДОГОВАРИВАЛИСЬ»
— Недавно я просматривал свой видеоархив, и под руку попалась запись супергола, который в 75-м году вы забили «Баварии» в Мюнхене. Обвели четырех, нет, пятерых защитников и пробили непробиваемого Майера... Разумеется, этот фантастический гол назвать фартовым нельзя, он, мне кажется, дарован откуда-то свыше. Вы, кстати, смотрите иногда видео с этим и другими своими голами?
— Только в твоих клипах — включу телевизор и смотрю (шутка). Нет, есть у меня кое-какие записи матчей: с мюнхенской «Баварией», с мадридским «Атлетико» в 86-м. Есть игры чемпионатов мира-82 и −86, но я не просматриваю их — пока не пришло время. Вот постарею и дам волю ностальгии.
— В советское время минским «Динамо» руководил очень эмоциональный тренер Эдуард Малофеев, который одно время даже тренировал сборную СССР. В прошлом форвард, он, когда его игроки мазали по воротам, в сердцах лупил ногами куда попало. Чаще всего доставалось тренерской скамейке, отчего сам он набивал шишки и синяки. С вами такого не происходит? Не хочется наверняка приложиться по воображаемому мячу, чтобы не видеть, как кто-то мажет?
— Лишь один раз в Грузии я ударил ногой по лавочке, когда на последних минутах мы пропустили гол.
— Сильно ударили?
— Ну так, не слабо... Понимаешь, прорвалось напряжение. К тому же ходили слухи, что мы с грузинами уже договорились.
— А разве нет?
— А кто договаривался: Саакашвили с Ющенко или Ющенко с Саакашвили? Меня они почему-то в известность не поставили. Если договорились, зачем, спрашивается, было так нервничать? В воздухе витало колоссальное напряжение, и оно отразилось на футболистах. Я чувствовал, что это не та игра, не та команда, а тут еще на последних минутах мы получаем плюху, и путевка на чемпионат уплывает. Вот и не сдержался...
— Честно говоря, накануне матча с грузинами я был абсолютно уверен, что вы договорились. Глядя на то, как вы нервничаете, думал: «Надо же, вот и Олег стал выдающимся актером». Значит, ошибался. Мне, кстати, рассказывали, что когда вы уже улетали из Тбилиси домой и знали, что завоевали путевку в финал, в аэропорт примчался ваш друг, бывший капитан сборной СССР Александр Чивадзе. Он не просто от души вас поздравил, но и привез 40 литров отборного вина. Это правда?
— Правда! Я ему: «Саша, ну что мне с ним делать?». Хорошо, Андрей Баль подсказал: «Владимирович, отдай журналистам — у нас их полсамолета».
— На очередной своей пресс-конференции вы сказали, что перед сборной Украины, которая едет в следующем году в Германию на чемпионат мира, стоит цель: занять там первое место. У вас было время все взвесить... Вы от своих слов не отказываетесь?
— А вот пускай теперь скептики, не верившие в Блохина, задумаются. Когда я сказал, что мы выйдем в финал с первого места в подгруппе, они пальцем у виска крутили. Правда, и теперь меня обвиняют, что не сказал всей правды. «Какой правды?» — спрашиваю. «Что это случится за два тура до окончания отборочных игр».
Думаю, ты прекрасно понимаешь: на чемпионат мира приезжают лучшие сборные планеты, поэтому всерьез говорить о первом месте... С другой стороны, есть пример сборной Греции, на которую никто не ставил, а она стала чемпионом Европы! Почему бы и нам не замахнуться на высокий титул? Конечно, я не обещаю, что мы обязательно выиграем чемпионат — сначала надо пройти жеребьевку, посмотреть, какие подберутся соперники...
Первая наша задача — войти в группу А, а дальше поглядим. Нельзя бежать впереди паровоза — все-таки надо смотреть на вещи реально.
— Лет семь назад, на очередном дне вашего рождения, Павел Глоба сказал, что впереди у Блохина триумфальное возвращение в Киев и все победы, одержанные им в бытность футболистом, померкнут перед теми, которых он добьется как тренер. Хочу пожелать вам, чтобы это пророчество Глобы сбылось. К великому прошлому и славному настоящему пускай прибавится выдающееся будущее!
— Спасибо, но, ради Бога, не забывай: взлетов без падения не бывает. Никто не становится классным тренером, не набив шишек...
Дмитрий ГОРДОН (опубликовано в еженедельнике «Бульвар Гордона» в октябре 2005 года)
Подписывайтесь на Dynamo.kiev.ua в Telegram: @dynamo_kiev_ua! Только самые горячие новости
Читать все комментарии (23)