Регистрация, после которой вы сможете:

Писать комментарии
и сообщения, а также вести блог

Ставить прогнозы
и выигрывать

Быть участником
фан-зоны

Зарегистрироваться Это займет 30 секунд, мы проверяли
Вход

Валентин БЕЛЬКЕВИЧ: «Каждый день с Лобановским был чем-то совершенно иным»

2011-12-22 08:29 Обширное интервью бывшего полузащитника киевского «Динамо» Валентина Белькевича изданию «СЭ-Неделя», в котором белорусский футболист рассказал о ... Валентин БЕЛЬКЕВИЧ: «Каждый день с Лобановским был чем-то совершенно иным»

Обширное интервью бывшего полузащитника киевского «Динамо» Валентина Белькевича изданию «СЭ-Неделя», в котором белорусский футболист рассказал о разных этапах своей карьеры.

«Есть темы, которых я не касаюсь, — сразу же предупредил меня Белькевич. — В частности, не говорю о своей семье и никогда не обсуждаю партнеров. Если в ва­шем списке вопросов, осталось что-то помимо этого, мы можем начинать».

Я посмотрел в список. Во­просов оставалось много. И мы начали.

 Во времена игровой карье­ры подойти к вам с диктофоном после матча считалось пустой тратой времени. Неужели так сильно обожглись на журнали­стах?

— Я никогда ни на ком не об­жигался и ни на кого не оби­жался. Просто считал, что нуж­но либо играть в футбол, либо о нем рассуждать, но никак не со­вмещать два этих занятия. Вот и говорил репортерам: смотри­те, как я играю и пишите то, что вы видите на поле. Ваша задача — делать выводы, я же к критике отношусь вполне терпимо.

 Неужели никогда не обра­щались к прессе, оспаривая ту или иную оценку в газете?

— А зачем? Оценки — резуль­тат видения тех людей, которые их ставят. Я относился к этому философски.

С ПРИХОДОМ ЛОБАНОВСКОГО МНОГОЕ ИЗМЕНИЛОСЬ

 Почему контракт с послед­ним в вашей карьере клубом — бакинским «Интером» — вы расторгли уже через полгода после приезда в Азербайджан?

— Я приехал в совершенно чу­жую страну с иным, кавказ­ским менталитетом, и это тре­бовало времени на адаптацию. В 19-20 лет такие коллизии да­ются легче, но в 35 — процесс привыкания проходит в разы тяжелее. Кроме того, я оказался вдалеке от своей семьи и столк­нулся с другим уровнем футбо­ла. В какой-то момент, скажу откровенно, даже пожалел о том, что не закончил карьеру в Киеве. «Пахтакор», тбилисское «Динамо», «Арарат» и «Нефтчи» исповедуют свой неповтори­мый стиль игры, но он совер­шенно непривычен для челове­ка, который десять лет играл в киевском «Динамо». Перестраи­ваться в моем возрасте особого смысла не имело.

 В этом году украинские бо­лельщики признали вас лучшим легионером в истории 20-лет­ней независимости нашего клубного футбола. Однако ваше присутствие на самой церемо­нии награждения, как я понял, оказалось под угрозой...

— Дело в том, что в четверг (эта беседа состоялась позавче­ра. — Прим. М.С.) динамовские тренеры, в частности, Алек­сандр Хацкевич, Андрей Гусин и Сергей Федоров уезжают на стажировку в «Аякс» — клуб, ко­торый славится своими бога­тейшими традициями воспита­ния и подготовкой квалифици­рованных игроков. Мне же, в связи с торжественным меро­приятием эту интересную ко­мандировку придется пропус­тить.

 Говорят, что в школе «Аякса» даже самые юные коллективы с младых ногтей привыкают к сис­теме 4-3-3, которая распростра­нена в главной команде...

— Возможно, так происходи­ло раньше — под влиянием при­думавшего тотальный футбол Ринуса Михелса, но современ­ные реалии требуют тактиче­ской вариативности в зависи­мости от конкретного соперни­ка. У серьезного клуба не может быть одной схемы, а «Аякс» — клуб, безусловно, серьезный.

 Семнадцать из двадцати футболистов, выигрывавших первенство СССР-1986 в соста­ве киевского «Динамо» стали тренерами. Можно ли сказать о том, что практически каждый игрок, поработавший с Валерием Лобановским, обречен на то, чтобы впоследствии пробовать себя в качестве наставника?

— «Обречен» — сказано слиш­ком сильно. Нет смысла отри­цать, что Валерий Васильевич дал своим подопечным боль­шую школу, и каждому из нас было, чему поучиться у него на благо своего будущего. Ну а по окончании игровой карьеры ка­ждый выбирал свой путь. Те, кто хотел, стал наставником.

 У каждого футболиста есть свой памятный разговор с Лоба­новским, повлиявшим на его судьбу. Вы — не исключение?

— В первые полгода моего пребывания в «Динамо» Вале­рия Васильевича в команде еще не было, и я нечасто выходил на поле. С его появлением многое изменилось. Каждый день с Ло­бановским был чем-то совер­шенно иным. Он постоянно преподносил нам что-то новое в плане тактики, техники, психо­логии и жизненного опыта. Обобщить это в один конкрет­ный разговор очень тяжело. Скажем, Васильич нередко вы­зывал футболиста к себе и спра­шивал, все ли у него в порядке, все ли устраивает, не нуждается ни он в чем-либо? Затем запи­сывал наши жалобы или проб­лемы, чтобы впоследствии их уладить. Сами понимаете, что в тренировочном процессе после этого каждый из нас отличался особой самоотдачей.

 Помнится, Юрию Калитвин-цеву даже показалось, что мэтр вмешивается в его приватное пространство. Могли ли вы быть полностью искренним с главным тренером по любым вопросам?

— По любым, наверное, нет. К примеру, ни один человек не способен делиться подробно­стями своей личной жизни. Но на большинство вопросов я от­вечал предельно честно.

«СПАРТАК» ВСЕ-ТАКИ СТАЛ «МОЕЙ» КОМАНДОЙ

 В свое время вы с Алексан­дром Хацкевичем произвели фурор на Кубке Содружества-1996 и вас активно зазывали в московский «Спартак». Не пока­залось ли, что для футбола Романцева вы подходили больше, чем для динамовской модели игры?

— Мною интересовались так­же и московские динамовцы. При этом все журналисты писа­ли, что по стилю игры моя ко­манда, безусловно, «Спартак». Более того, когда я уехал в Киев, многие называли это решение неправильным. Я же считал, что выбрал наиболее сильную и амбициозную команду, и наде­ялся, что с моим приходом она будет выигрывать еще больше. Никакие трудности меня не пу­гали.

 На Хацкевича, по его собст­венным словам, со стороны «Спартака» пытались давить какие-то подозрительные люди. Человек приходил домой, а в его квартире сидели лица кавказ­ской национальности. С вами что-то такое происходило?

— Какие-то разговоры, воз­можно, и ходили, но я на психо­логическое давление никакого внимания не обращал. Тем бо­лее что до конкретных сложно­стей дело не доходило.

 При этом условия личных контрактов в Москве были пред­почтительнее?

— Да, в финансах на тот мо­мент я потерял, но это не было главным.

 Илья Цымбаларь сказал, что в киевское «Динамо» не поехал, опасаясь повышенных нагрузок.

— Я не считаю, что они были такими уж повышенными и не знаю, кто является автором по­добного мифа. Да, в межсезонье нам приходилось несладко, но скажите: вы знаете хорошие клубы, где футболистам на сбо­ре работается легко и неприну­жденно?

 В некотором смысле «Спар­так» все-таки стал «вашей ко­мандой». Кому-то еще вы заби­вали так же часто, как москви­чам?

— С красно-белыми мы встре­чались только на Кубках Содру­жества и на Кубке Первого ка­нала в Израиле. Нужно при­знать, что в московских матчах мне удавалось отличиться поч­ти всегда.

 В финале турнира 1997 года вы навели такого ужаса на Рус­лана Нигматуллина, что он пустил невероятную «бабочку» пос­ле вашего несильного удара почти с линии штрафной.

— Бывает и такое. Видимо чуть-чуть не рассчитал отскок на искусственном газоне в ма­неже. Мы тогда выиграли 3:2, и так получилось, что я забил два мяча и заработал реализован­ный Андреем Шевченко пе­нальти.

НЕ ЗНАЛ ТАБЛЕТОК КРОМЕ АСПИРИНА

 Впервые футбольный мир стран СНГ услышал о вас в 1994 году из-за допинговой истории после матча. Ваша дисквалифи­кация — типичный несчастный случай?

— Скорее, стечение обстоя­тельств. В те времена никто, в том числе и я, не знали о том, что такое допинг, и какие пре­параты являются запрещенны­ми. В ноябре 93-го у меня воз­никли проблемы с коленом, и мне сделали несколько уколов ретаболила. В марте следующе­го года ушел из жизни лечив­ший меня доктор, а в августе впервые в истории постсовет­ского пространства проводи­лись допинг-тесты, которые в моем случае дали позитивный результат. Как это произошло? Почему? У кого об этом спро­сить? На тот момент ответов на все эти вопросы не было. Это сейчас в профессиональном клубе медики вносят в компью­тер каждую принимаемую то­бой таблетку, а тогда не сущест­вовало даже элементарных за­писей. Кто бы мог подумать, что в составе ретаболила, который мне вводили, оказался нандролон, остаточные явления кото­рого держатся в организме це­лый год?! При этом он никак не влиял на мою работоспособ­ность: в основном, этот препарат используется для роста мышц тяжелоатлетов. Но зачем наращивать мышцы футболи­сту? Я в свои двадцать с копей­ками лет кроме аспирина и таб­леток не знал....

 Виктор Леоненко рассказы­вал, что все выдаваемые ему в клубе пилюли закапывал в клум­бу. Ваше отношение к фармако­логии после того случая стало более настороженным?

— Медикаменты я принимал только, если чем-то болел. Ну и, разумеется, как и все нормаль­ные люди, пил сезонный комп­лекс витаминов.

ВСЕ РЕШАЛОСЬ В МАТЧЕ «ШАХТЕРА» И ЦСКА

 В некоторых печатных или электронных справочниках мож­но прочитать, что, будучи ярким свободным художником, вы не всегда выдерживали все девяно­сто минут и не выделялись в же­стких единоборствах. А вот инте­ресно, сколько тактико-техниче­ских действий в среднем делал Валентин Белькевич за матч?

— Точными цифрами владеют сотрудники научно-методиче­ской группы «Динамо», но в тройку лучших по распечаткам ТТД я входил почти всегда. Да и чему здесь удивляться, если мяч лежал в моих ногах большую часть игрового времени?

 Чисто внешне вы не отлича­лись и высокой скоростью...

— Это стиль бега у меня был такой неторопливый. Что, кста­ти, помогало усыплять бдитель­ность соперников. А со скоро­стью никогда проблем не было: судя по тестированиям и норма­тивам, которые проводились у нас в команде, я регулярно вхо­дил в десятку быстрейших. При этом мне было почти все равно, тридцать метров бежать или сто...

 Сложно забыть, как в одном из матчей чемпионата Украины вы подобрали мяч в центре поля и в своей неспешной манере обыграли четырех игроков со­перника как стоячих. Этот гол а-ля Марадона — один из лучших в карьере?

— Может, это прозвучит ба­нально, но я считаю ценным ка­ждый забитый мяч. Иное дело — степень его важности...

 Вы являетесь многократным чемпионом Украины. Какая из богатой коллекции золотых ме­далей — самая ценная?

— Проще сказать, какое чемпионство было самым волнительным. На финише одного из сезонов от нас уже практически ничего не зави­село. Если бы «Шахтер» обы­грал на своем поле ЦСКА, «Динамо» бы осталось вторым. Но горняки и армейцы сыграли вничью — 0:0.

БРАЗИЛЬЦЫ ПЕЛИ ПЕСНИ В ДУШЕ

 Давайте вспомним о дина­мовских иностранцах. Кто из них влился в коллектив быстрее остальных?

— Диого Ринкон. Достаточно быстро выучил русский. По крайней мере, понимал практи­чески все.

 В отличие от того же Боднара, который наш язык учить не хотел категорически?

— Не знаю, кто это придумал. Ласло свободно говорил по-рус­ски.

 Но главным полиглотом в ко­манде считался Тибериу Гиоане. Говорят, что на одном из сборов Гиоане проснулся и вдруг загово­рил на португальском!

— Вроде бы было что-то такое. Хотя я и при этом чуде не при­сутствовал.

 Знаю, что Ринкон в свобод­ное время любил ходить в бо­улинг. Вы тоже являетесь по­клонником этой игры?

— Я предпочитаю русский бильярд. Но иногда посещал и боулинг. Пару раз даже выбивал очков 220 из трехсот возмож­ных.

 Сильно. А что вы скажете об известной фразе: «Один брази­лец — хорошо, двое — банда, трое — уже карнавал»?

— Вполне согласен.

 Можете вспомнить самые необычные традиции динамов­ских бразильцев?

— Я в их мероприятиях не участвовал. Но они ребята — своеобразные, могут после игры распевать песни в раздевалке и даже в душе...

 Бразилец Клебер и болгарин Пеев регулярно дрались после тренировок. Что они не подели­ли?

— Такие ситуации — издержки рабочего процесса. Да и кто вам сказал, что это происходило ре­гулярно?! Схлестнулись разок, с кем не бывает?

 С кем-то из покинувших Ук­раину иностранцев контакты поддерживаете?

— С Гораном Сабличем. Его жена — крестная моего ребенка. А Горан сейчас в Хорватии, в футбол уже, кажется, не играет.

КАЛАДЗЕ БОЯЛСЯ, ЧТО ПОЛИЦИЯ ЗАВЕЗЕТ ЕГО В ГАЙ

 Хацкевича как-то спросили: кто в «Динамо» виртуознее всех матерится? Он сказал: «Легионе­ры! Это же первые слова, кото­рые они слышат!»

— Меня в плане лексики пора­зил легионер с постсоветского пространства, а именно Каха Каладзе. В первое время с ним происходили всякие забавные истории. Как-то рассказывает: «Останавливает меня полиция и говорит: „Так, парень, поехали в гай!..“ Какой такой гай?» Оказывается, милиционер имел в виду ГАИ, а Каха подумал невесть что. А в другой раз страдавший от скуки и одиночества Каладзе проникновенно спросил после тренировки Хацкевича: «Ты се­годня одна, Саша?». Бедолага просто хотел скоротать время в гостях, но не смог правильно сформулировать вопрос, кото­рый очень насторожил моего соотечественника.

 Андрей Несмачный в своем недавнем интервью сказал, что «в юности два часа для сна после ночного клуба — это было нор­мально».

— Я это мнение не разделяю. Никогда не был особо тусовоч­ным или публичным человеком.

 Многие динамовцы пробуют себя на подиуме, благо их супру­ги активно участвуют в модель­ном бизнесе. Вы бы смогли пред­ставить на суд публики какую-нибудь коллекцию одежды?

— Нет. Это точно не мое.

 Вы когда-нибудь встречали футболиста, который не ругался по матушке?

— Любого, даже самого интел­лигентного человека могут за­хлестнуть эмоции, и в этом со­стоянии он не способен себя сдерживать. На футбольном по­ле это совершенно нормально, хотя лично я в повседневной жизни стараюсь следить за сво­ей речью.

 Знаю, что ваша мама была учительницей и всегда учила вас культуре речи. Да и вообще, се­мья у вас необычная...

— Мама — педагог русского языка в институте. Отец — уче­ный-историк. А вот сын — фут­болист. Хотя с образованием у меня все в порядке: одно выс­шее юридическое, другое, само собой, получил в институте физкультуры. Юридическая специализация, кстати, лиш­ней никогда не была.

 На поле вы всегда выглядели очень хладнокровным и сдер­жанным. Неужели ни разу не те­ряли голову?

— Нет, я привык держать свои эмоции под контролем.

 Не потому ли однажды ска­зали, что не считаете Зинедина Зидана профессионалом?

— Я считаю его большим профессионалом и великим футболистом. Но убежден, что личность такого масшта­ба не имела права ставить личные интересы выше ко­мандных. После игры делай все, что хочешь, а на поле сдерживайся. Спровоциро­вать можно любого человека, и поддавшись на провокацию Матерацци, Зидан ничего не доказал, зато подвел коман­ду, что привело к ее пораже­нию в финале чемпионата мира, а сам Зинедин лишил­ся заслуженного титула луч­шего игрока турнира.

 Вас пытались вывести из се­бя таким образом?

— Неоднократно. И меня, и моих партнеров. И что же, по-вашему, мы должны были бить в ответ на каждое слово? И сколько бы тогда нас осталось на поле? Нужно привыкать к то­му, что футбол — не балет. И ко­гда твой соперник идет в жест­кий подкат, ты никогда не мо­жешь быть уверен: умышленно это или случайно.

 Александра Алиева с Арте­мом Милевским на правах капи­тана воспитывать пытались?

— Не воспитывал, а совето­вал, как старший товарищ. Мы общались, я высказывал свою точку зрения по некоторых воп­росам, а прислушиваться или игнорировать мои наставления — было исключительно их лич­ным делом.

ЖАЛЬ, ЧТО НЕ ЗАБИЛ ТОГДА КАНУ

 В свое время на вас претен­довали «Ливерпуль» и «Милан». Кто из них был конкретнее?

— Об этом вам сможет расска­зать только президент клуба. Лично ко мне никто не обра­щался, все осталось на уровне слухов.

 Вспомните, самый странный судейский поступок на вашей па­мяти?

— В матче Лиги чемпионов против «Стяуа» я забил чистый гол. Судья указал на центр поля, но лайнсмен вдруг подал сиг­нал, что боровшийся за отско­чивший ко мне мяч Клебер на­рушил правила. Арбитр в поле мяч отменил, чем лишил нас очень важной победы. То есть, фактически в этой ситуации главным судьей на поле оказал­ся боковой.

 Самая досадная из получен­ных вами травм?

— В моей карьере было три серьезных повреждения. Са­мым нелепым оказалось то, что я получил в матче с запорож­ским «Металлургом». «Динамо» вело в счете — 4:2, матч катился к концу, как вдруг я оказался тет-а-тет с голкипером. Я решил пробросить мяч мимо него, но не успел избежать столкнове­ния. Вратарь неумышленно врезался в мою опорную ногу, сбил меня, и разорвал связки голеностопа. До сих пор думаю, может, ни мне, ни ему не нужно было идти на обострение? В моем случае этот стык привел к не­простой операции.

 Йожеф Сабо называл Балажа Фаркаша огромным талан­том. Вы согласны?

— Между понятиями «спо­собный» и «талантливый» есть большая разница. Давайте размышлять вслух. Фаркаш появился в «Динамо» в 17 лет. Стало быть, сейчас ему уже 23. Согласитесь, если бы он был огромным талантом, то в та­ком возрасте, несомненно, иг­рал бы в хорошем клубе. А где сейчас венгр? (За последние два года Балаж сыграл менее десяти матчей в составе «Фехервара» и «Дебрецена». — Прим. М.С.) Я не знаю.

 Самый досадный нереали­зованный момент в карьере?

— Полуфинал Лиги чемпио­нов-1998/99 в Мюнхене против «Баварии». При счете 0:0 вышел один на один с Оливером Каном. Пробил в нижний угол, но он этот удар «потащил». А вскоре мы пропустили решающий мяч от Баслера.

 Вы можете объяснить, как проиграли в августе 2004-го «Ту­ну», который возили в Киеве все 90 минут?

— Вы сами ответили на этот вопрос. Преимущество было у нас, а вот удача оказалась на стороне швейцарцев. Что по­делаешь, в футболе такое сплошь и рядом. Все великие клубы хотя бы однажды проиг­рывали малоизвестным сопер­никам.

НЕДАВНО ПРОЧИТАЛ МАРКА АВРЕЛИЯ

 Установки наставника бело­русской команды Эдуарда Малофеева можно было записывать в специальный кондуит...

— Эдуард Васильевич выда­вал много ярких вещей, но, бо­юсь, это не для прессы.

 Его стихи и молитвы доходи­ли до вашего сердца?

— Футболист должен внимать любому тренеру.

 А его термин «искренний футбол» вы понимаете?

— Честно говоря, нет. Искрен­ним может быть человек, но футбол... Точного определения этого термина я не встречал.

 Алекс Фергюсон запустил в Бекхэма бутсой. Кто-то из ваших тренеров нечто подобное выки­нуть мог?

— Йожеф Сабо в раздевалке мог выкинуть все, что угодно. Например, чашку. Но не в чело­века, а в стенку.

 Однажды вы сказали, что вас удивляет столь высокое при­знание Пьерлуиджи Коллины. Считаете, что он часто ошибал­ся?

— Матчи с моим участием итальянский рефери, кажется, ни разу не обслуживал. Но на моей памяти, он был не на­столько безгрешен, чтобы пять раз подряд признаваться луч­шим арбитром Европы!..

 Вы считаетесь ценителем хорошего кино. «Высоцкий. Спа­сибо, что живой!» — это хороший фильм?

— Кино есть кино. Оно не мо­жет в точности рассказать о личности того или иного чело­века. Кое-что преувеличено, кое-что недосказано. Я не могу назвать эту картину плохой, но о том же Высоцком каждый из нас делает свой собственный вывод.

 Какой жанр литературы вы­зывает у вас наибольшее уваже­ние?

— Исторический. Мне нра­вится читать о цивилизациях Древнего Египта или, к приме­ру, Рима. Недавно прочитал книгу цитат Марка Аврелия — очень мудрого человека, кото­рый давал точные и красноре­чивые характеристики многим событиям и явлениям этого мира.

 Как на вашей родине отне­слись к тому, что три года назад вы получили украинское гражданство?

— Я этим не интересовался, и не думаю, что в Белоруссии это кого-то взволновало.

 Вы знакомы с Александром Лукашенко?

— Да, мы разговаривали с президентом, когда он приез­жал на тренировку футбольной сборной и несколько раз встре­чались на хоккейных матчах. Но он, наверное, меня не пом­нит. Как-никак по долгу служ­бы, общается с миллионом са­мых разных людей.

 Вас не удивили словесные перепалки игроков «Динамо» и БАТЭ, когда не сдержался даже хладнокровный обычно Олег Гу­сев?

— На мой взгляд, он, как и Милевский, всего лишь адекватно ответил на хамские высказыва­ния другого человека. (Бельке­вич имеет в виду защитника БАТЭ Игоря Шитова. — Прим. М.С.).

В БИЛЬЯРД ИГРАЛИ НА ОТЖИМАНИЯ

 С игроком сборной Белорус­сии по футболу Еленой Бельке­вич хоть раз виделись?

— Нет, но однажды говорил по телефону. Меня часто спраши­вают: а вы — не родственники? Отвечаю: нет, однофамильцы.

 Однажды вы признались, что за все годы пребывания в Ки­еве ни разу не ездили в метро. Хоть разок по окончанию карье­ры уже спускались в подземку?

— Нет. Сейчас это стало еще тяжелее. На улицах — огромные пробки, до метро не добраться (улыбается).

 Какая музыка чаще всего иг­рает в вашей машине?

— Самая разнообразная. Все кроме современных ритмов. Ча­ще всего — шансон.

 Как выглядит идеальный обед Валентина Белькевича?

— Как угодно, если его приго­товила моя мама. А вообще, мне нравится кухня самых разных стран мира.

 Кто вас научил так велико­лепно играть в русский бильярд?

— Никто. Как и все ребята подходил к столу на базе в сво­бодное время, вот и увлекся. Я ведь и сейчас разговариваю с вами в бильярдной.

 Вашим главным соперником в «Динамо» считался Андрей Шевченко?

— Ну, вы так говорите, будто я был самым лучшим игроком в команде! А ведь кроме нас очень здорово играли и Олег Гусев, и Максим Шацких.

 Играли, видимо, не на фан­тики?

— На что угодно. Например, на отжимания. Но в отличие от карточного «джокера» не на деньги.

 Самая крупная сумма, выиг­ранная вами за вечер «джокера»?

— Извините, но за двадцать лет пребывания в футбольных командах такой статистики я ни разу не вел.

 Правда ли, что при Анатолии Демьяненко вы заплатили 200 долларов за одну минуту опозда­ния на теоретическое занятие?

— Раз об этом писали газеты — значит, правда.

 Работа комментатора вас не привлекает? Мне кажется, у вас могло бы получиться...

— Ни в коем случае. Я уже го­ворил, что не люблю обсуж­дать футболистов, вне зависи­мости от того, критиковать их приходится или хвалить. Счи­таю, что это некорректно по отношению к своим коллегам по цеху.

Михаил Спиваковский

Подписывайтесь на Dynamo.kiev.ua в Telegram: @dynamo_kiev_ua! Только самые горячие новости

RSS
Новости
Loading...
Пополнение счета
1
Сумма к оплате (грн):
=
(шурики)
2
Закрыть