Андрей КанчельскисИ пошло-поехало! В составе «МЮ» Канчельскис становился двукратным чемпионом Англии, обладателем Кубка и Суперкубка Англии, Кубка английской лиги, Кубка обладателей кубков и Суперкубка УЕФА. Андрей занимает почетное 23-е место в списке 100 величайших игроков «Манчестер Юнайтед». Мобильный, напористый, постоянно нацеленный на обострение ситуации, он обладал великолепной техникой и сумасшедшей скоростью. На Западе его сравнивали с гоночным автомобилем.
Выступал также за шотландский «Глазго Рейнджерс», «Эвертон» (Англия), «Фиорентину» (Италия), «Саутгемптон» (Англия). С клубом «Аль-Хиляль» из Эр-Рияда выиграл Кубок Саудовской Аравии (Кубок короля). Завершил карьеру футболиста в российских клубах «Сатурн» (Раменское Московской области) и «Крылья Советов» (Самара).
Сейчас он — главный тренер клуба «Уфа» (Башкирия). Вон аж куда его занесло! Не случайно одна из его книг называется «Моя география».
Жаль, конечно, что незаурядное футбольное дарование Андрея Канчельскиса послужило больше славе других стран, а не Украины. Но так распорядилось время, так сложилась его уникальная судьба...
«ЛОБАНОВСКИЙ СКАЗАЛ: «ЗАЧЕМ ТЕБЕ „ШАХТЕР“, КОГДА ТЫ УЖЕ В „ДИНАМО“?»
— Андрей, вы смотрели скандальный матч донецкого «Шахтера» с киевским «Динамо» в чемпионате Украины, по поводу которого шли отчаянные споры? Ведь эти две украинские команды теперь из года в год — главные конкуренты за украинское золото...
— Я был на сборах, тренировал свою команду, поэтому ничего сказать не могу. Знаю, что «Шахтер» победил. Я и в Киеве играл, и в Донецке, поэтому переживаю за обе команды. И если они встречаются на поле, болею за красивый футбол.
— Да вы, оказывается, дипломат! Когда вас почти четверть века назад из Кировограда пригласили в легендарное киевское «Динамо», что ощутили?
— Гордость, естественно. Мечта была такая детская — попасть в этот клуб, и она осуществилась. Стать игроком «Динамо» мне помог Владимир Веремеев, знаменитый динамовец, игрок сборной СССР и, кстати, тоже воспитанник школы кировоградской «Звезды».
— Помните свой первый гол за киевлян?
— 4 ноября 88-го мы играли с московским «Динамо» на Республиканском стадионе, уступали 0:1. За 30 минут до конца меня выпустили вместо Ивана Яремчука. На 81-й минуте мне удалось с правого фланга ворваться в штрафную и нанести прицельный удар в ближний угол. Я сравнял счет, а в конце игры еще и заработал пенальти, который реализовал Алексей Михайличенко.
— Как вы выдерживали жесткие тренировочные нагрузки Валерия Лобановского?
— Изначальной политикой клуба было брать здоровых, крепких футболистов. Все ребята находились в хорошей физической форме. Нагрузки я переносил, не жаловался. Молодой был. В советские времена мы были приучены тренироваться. А сейчас не то: молодые футболисты тренироваться не умеют и не хотят.
— Почему вы решили уйти из киевского «Динамо»? Чем-то были недовольны?
— Все получилось спонтанно. Меня позвали в донецкий «Шахтер», и я согласился.
— Как мог великий Лобановский, видя ваши задатки, вашу перспективу, упустить такого игрока?
— Он не хотел, чтобы я уходил. Сказал: «Андрей, зачем тебе донецкий „Шахтер“, когда ты уже в киевском „Динамо“? Наберись терпения».
— Вас можно понять: за «Динамо» тогда в вашем амплуа полузащитника играли Баль, Бессонов, Литовченко, Михайличенко, Рац, Яремчук, Яковенко... Мыслимо ли тут пробиться? И все же: не считаете, что с переездом в Донецк поспешили?
— Как оценивать то, что уже произошло? Я всем доволен. Конечно, «Динамо» (Киев) — это легенда. И спасибо клубу за все, что он мне дал. Оттуда я попал сначала в молодежную сборную, потом в национальную. Стал игроком «основы» «Шахтера». Поэтому эти два клуба мне дороги.
— Каковы были финансовые условия перехода?
— В Донецке я стал получать 700 рублей, мне дали квартиру и машину. В Киеве зарплата была 250, проживание и питание — на базе. Но не деньги определили мой переход. Я хотел играть в основном составе, а не в дубле. И сегодня убежден, что мое решение было правильным.
«НАКРИЧАВ НА ИГРОКОВ, ФЕРГЮСОН ПОТОМ РЕЗАЛСЯ С НИМИ В КАРТЫ, А ЛОБАНОВСКИЙ НИКОГО НЕ ОБВИНЯЛ, НО МОГ ТАК ПОСМОТРЕТЬ, ЧТО СРАЗУ СТАНОВИЛОСЬ ЯСНО: ТЫ СЫГРАЛ ПЛОХО»
— Но вы и там не задержались. С каким настроением ехали в знаменитый «Манчестер Юнайтед»?
— Я понятия не имел, в какой команде буду играть. Главный тренер «Шахтера» Валерий Яремченко сообщил только, что мной заинтересовался один из английских клубов, которому нужен правый полузащитник. Так что оставалось только гадать. Было немножко тревожно. Лишь после того, как я прошел таможенный контроль, узнал, что меня ждет «Манчестер Юнайтед».
— За какую сумму англичане купили вас у «Шахтера»?
— За 650 тысяч фунтов. Я дебютировал 11 мая 1991 года в игре с «Кристал Пэлас» в гостях. А когда впервые сыграл на своем поле, Бобби Чарльтон сказал, что это был самый впечатляющий домашний дебют, который он когда-либо видел.
— Мне понравилось высказывание другой английской легенды Брайана Робсона, который вам говорил: «Андрей, честное слово, я просто поражен тем, как тебе удалось прижиться в нашем футболе. Ты превратил наш правый фланг в свою собственность, чувствуешь себя там как рыба в воде»...
— Четыре с половиной года, проведенные в «Манчестере» под руководством шотландца Алекса Фергюсона, стали лучшими в моей карьере.
— Если сравнивать Лобановского и Фергюсона, что можно отметить?
— То, что оба не любили уступать, хотели только побеждать. Стиль их команд был схожим. Фергюсон играл практически с двумя флангами полузащитников, так же строилась атака и в киевском «Динамо» — размашисто, широко, через крайних полузащитников. Мне повезло, что я попал в клуб, который показывал такой футбол.
— Когда оба эти великих тренера проигрывали, кого-то винили в этом, вымещали на ком-то свою досаду?
— Такие моменты были у Фергюсона. Он мог накричать на игроков, которые ошиблись, перевернуть стол с напитками. Ничего страшного. Алекс вспыльчивый, но отходчивый. И уже в автобусе он резался с футболистами в карты. А что касается Лобановского, то я не помню, чтобы Валерий Васильевич кого-то обвинял, но мог так посмотреть, что сразу становилось ясно: ты сыграл плохо.
— На вас он смотрел таким взглядом?
— Бывали случаи. Мы играли с сумасшедшей самоотдачей, поэтому, может быть, что-то не получалось. Лобановский прививал нам английскую манеру игры. Показывал кассету — дерби «Глазго Рейнджерс» — «Селтик». Говорил: «Смотрите, какая идет самоотверженная борьба на каждом участке поля, как футболисты отдаются игре до финального свистка». И так нас тренировал. Но это было в советские времена, сейчас такого нет.
— Все ли у вас ладилось с Фергюсоном?
— Наши отношения временами ухудшались. Как-то он сказал в конце тренировки, что отправит меня в дубль. Я рассмеялся и заявил, что за дубль играть не буду. Он вызвал меня в кабинет, спросил, не пошутил ли я. Я подтвердил свои слова. Алекс взорвался и сказал, что если я не буду выполнять его указания, то зачахну на скамейке запасных и, когда понадоблюсь, буду не готов. Меня тоже затрясло от гнева, я ответил, что всегда буду готов.
Это сейчас понимаешь: у тренера на каждую встречу своя тактика, под которую он подбирает футболистов. Основные игроки не всегда выходят на поле, иногда и сидят на скамейке. То есть происходит ротация состава. Нормальное явление.
На следующий день я немножко остыл и несколько недель тренировался с дублем, опасаясь потерять форму. Слова Фергюсона заставили меня задуматься. Он преподнес мне урок профессионализма: ты не должен говорить тренеру, что ему делать, твоя задача — выполнять его указания.
«НАШ ПЕРВЫЙ С ИННОЙ РЕБЕНОК УМЕР В УТРОБЕ — Я НОЧЕВАЛ В ГОСПИТАЛЕ, ОПЛАКИВАЛ СЫНА ВМЕСТЕ С ЖЕНОЙ»
— Были моменты, когда у вас опускались руки и не хотелось играть в футбол?
— Такое случилось только один раз, когда наш первый с Инной ребенок умер в утробе и, чтобы извлечь мертвый плод, потребовалась операция. Я ночевал в госпитале, оплакивал сына вместе с женой. Какими мелкими показались все мои футбольные проблемы по сравнению с этой утратой!
Потрясла отзывчивость жителей Манчестера. Каждый день нам приносили сотни писем со словами поддержки. Наш дом завалили цветами. На могильной плите было написано: «Канчельскис», мы не успели даже придумать имя сыну. Вот тогда-то у меня и пропало желание играть в футбол. Но я пересилил себя, продолжал тренироваться. Фергюсон переживал за меня, сказал, чтобы я занимался только женой. Решил поставить на матч Кубка Англии.
— Из-за чего вы все-таки покинули так полюбившийся вам клуб?
— Весной 95-го Фергюсон снова отправил меня на скамейку. Он не разговаривал со мной в течение пяти месяцев. Я не мог понять, какие у него планы в отношении меня, а он ничего не объяснял. Находиться в подвешенном состоянии я не люблю, вот и заявил о своем недовольстве.
— Наверное, опять поспешили...
— Возможно. Просто чувствовал, что Фергюсон не может гарантировать мне место в основном составе. Я начал поиски другого клуба. Вскоре меня продали за пять миллионов фунтов в ливерпульский «Эвертон», где я стал лучшим бомбардиром команды.
— Как себя чувствует игрок, которого один клуб продает другому, не всегда согласовываясь с желанием футболиста?
— Я был ошарашен, когда вдруг узнал, что меня продали «Фиорентине». Объяснялось все просто: «Эвертон» испытывал финансовые трудности, итальянцы предлагали за меня восемь миллионов фунтов, а это хорошие деньги. И я, не желая настраивать против себя руководство английского клуба, подписал контракт с «Фиорентиной» и полетел во Флоренцию.
После английских дождей и туманов я попал словно в экзотическую страну. Думал: «Как они умудряются тут играть в футбол вместо того, чтобы постоянно радоваться солнцу и развлекаться?». Прекрасные возможности для семейного отдыха. Изысканная кухня. А какие вина!
Все было хорошо, пока тренера Альберто Малезани не сменил Джованни Трапаттони, тот самый, который, работая только с «Ювентусом», выиграл шесть чемпионатов, два Кубка Италии, два Кубка УЕФА, Кубок кубков, Кубок чемпионов, Суперкубок и Межконтинентальный кубок! Трапаттони привел с собой чешского защитника, в команде стало четверо легионеров, и отныне мне отводилось последнее место. Мне дали понять, что шанс попасть в «основу» у меня может появиться только во второстепенных матчах или в случае травмы одного из легионеров.
Так не хотелось уезжать из Италии! Эта страна мне нравилась все больше и больше. Но все шло к тому, что придется вернуться в Британию. В 98-м «Фиорентина» продала меня в «Глазго Рейнджерс», этот переход обошелся клубу в рекордную для чемпионов Шотландии сумму — 5,5 миллиона фунтов.
— Известно, что в знаменитом дерби «Глазго Рейнджерс» и «Селтик» схлестываются страсти не только футбольные, но и религиозные. Поскольку «Рейнджерс» — протестантский клуб, а «Селтик» — католический...
— Это раньше именно по этой причине матчи проходили в раскаленной обстановке. Вплоть до того, что фанаты отказывались считать за гол мяч, забитый игроком их команды, если он был другой веры. Сейчас все изменилось: вера — это вера, а футбол — это футбол. Разборки между религиозными фанатами, конечно, случались, но нас, футболистов, это не касалось. Католик ты или протестант — на поле какая разница?
— Главный тренер «Рейнджерса» голландец Дик Адвокат, который вас тренировал, сейчас главный тренер сборной России. Как бы вы обрисовали наставника одного из возможных соперников сборной Украины на предстоящем чемпионате Европы?
— Конфликтов у меня с ним не было. За первые два года я сыграл за клуб 58 матчей, команда выиграла пять трофеев. Но после того как он стал скупать своих соотечественников, я потерял место в основе. И начались неудачи. Адвокат, сумевший создать отличную команду в 98-м, так же успешно развалил ее два года спустя. Мы потерпели унизительное поражение от «Селтика» — 2:6! За время своей тренерской деятельности Дик Адвокат потратил 70 миллионов фунтов, а толку от этого было мало.
Он ввел систему штрафов за любые проступки. Наказывал деньгами за то, что ты появился на собрании команды в носках или в майке не того цвета, как у всех. Штрафовал за малейшее опоздание на завтрак, обед и ужин. Один из его помощников садился у входа в столовую с секундомером. Опоздал на полминуты — выкладывай 50 фунтов!
Адвокат никогда ни с кем не здоровался, никогда не смеялся и даже не улыбался. Являл собой образец строгости. Никто во время застолья не имел права притронуться к своей пище до тех пор, пока он не пожелает всем приятного аппетита.
— В свое время я подготовил для «Бульвара» материал «Андрей Канчельскис и русская мафия?..», где речь шла о статье, появившейся в английской прессе и перепечатанной у нас. В ней писали, что вы, игрок «Рейнджерса», платили рэкету за «крышу» 12800 долларов еженедельно и за последние пять лет растратили за «услуги» не менее 10 миллионов долларов. Кроме того, якобы спустили все заработанное в казино и даже не помогаете матери, проживающей в Украине, потому что нет денег...
— Скажу только то, что и тогда говорил: все это абсурд! Если бы я был связан с русской мафией, думаю, мне не дали бы английский паспорт, английское гражданство, логично? Мне было обидно и не очень-то смешно. Но, в общем-то, я ничего не стал опровергать, доказывать. Люди ведь не глупые, поняли, что это просто выдумка. А журналистам надо что-то писать сенсационное, вот они и сочиняют небылицы.
— У вас опыт двух чемпионатов Европы и отборочных циклов чемпионата мира. Чему они вас научили? Какой из всего этого можно извлечь урок?
— В 92-м на чемпионат в Швецию поехали многие из молодежной сборной СССР, которая в 90-м выиграла первенство континента. И мы думали: «Почему бы нам не повторить свой успех уже на новом уровне?». После развала Союза мы выступали под белым флагом СНГ, а перед играми вместо Гимна СССР звучала «Ода к радости» Бетховена.
— Морально на вас это повлияло?
— Нет. Иначе мы бы не сыграли в группе вничью с действующими чемпионами мира сборной Германии и победителями предыдущего чемпионата Европы сборной Голландии.
Тренировал нас Анатолий Бышовец. В отборочной группе мы обошли итальянцев, трехкратных чемпионов мира. Ни разу не проиграли. К чемпионату готовились очень серьезно, понимая, что в этой компании отнюдь не фавориты. Все свое внимание сконцентрировали на немцах и голландцах, были настроены на борьбу. О матче со сборной Шотландии думали в последнюю очередь, тем более что встреча с ними была третьей по счету.
С Германией долгое время вели в счете после того, как Игорь Добровольский провел мяч с пенальти. Но в самом конце упустили победу: Томас Хесслер забил великолепный гол со штрафного. Было обидно. Не повезло? Как сказать. Немцы не сдавались, атаковали и, скорее всего, заслужили этот гол. Голландцы также довольствовались ничьей с нами.
Оставалось сыграть со сборной Шотландии, менее авторитетной, но неуступчивой и состоящей из бойцов. Наверняка мы их недооценили. Они оба матча немцам и голландцам проиграли и потеряли шанс на выход из группы. А у нас этот шанс был, мы уже видели себя в полуфинале. И в глубине души не верили, что они сыграют с нами на пределе возможностей. Первые два гола нам забили после рикошетов.
— Не повезло?
— Мы нередко именно так оправдываем свои поражения. Ссылаемся на ошибки и предвзятость судей, на несправедливо назначенные пенальти или удаления игрока, на погоду, на те же рикошеты. Но у каждого поражения свои закономерности, которые почему-то трудно признать, когда бурлят страсти. В матче с шотландцами виноваты мы были сами: не настроились должным образом.
«СЧИТАЮ ОШИБКОЙ, ЧТО ОТКАЗАЛСЯ ПОЕХАТЬ НА ЧЕМПИОНАТ МИРА В США»
— Игроков сборной тех лет обвиняли в рвачестве, в завышенных финансовых аппетитах. На чем были основаны подобные упреки?
— После проигрыша шотландцам наше руководство неожиданно приняло решение заплатить нам за выступление в Швеции меньше, чем было обещано по взаимному соглашению. Как бы отреагировал на это любой нормальный человек?
— Ясно как — возмутился бы.
— Вот и мы потребовали выполнить данное нам обещание. Анатолий Бышовец встал на нашу сторону и добился от руководства выполнения всех условий. Ему этого не простили, нашли повод, чтобы отстранить от сборной. Возглавил ее Павел Садырин, с которым сборная России начала отборочный турнир к чемпионату мира 1994 года в США. 17 ноября 1993 года она проиграла в группе заключительный матч сборной Греции, тем не менее, заняв второе место, завоевала путевку на чемпионат мира.
— Отличный повод для ликования...
— Увы. Я эту игру пропустил из-за двух предупреждений, находился в Манчестере. Вдруг звонок из Греции от капитана сборной Игоря Шалимова. Он рассказал, что этот проигрыш так раздосадовал руководство, что оно надумало снова изменить условия нашего премирования за выход в финальный турнир. Игорь сообщил, что большая группа игроков решила обратиться с письмом к Шамилю Тарпищеву, который тогда был советником президента России по спорту. Он зачитал мне это письмо.
Я был согласен с каждым словом и поддержал своих товарищей, которые считали, что надо вернуться к прежнему соглашению и что сборную к чемпионату мира должен готовить такой квалифицированный тренер, как Анатолий Бышовец. Подписали письмо, включая меня, 14 человек.
— И чем для вас закончились поиски справедливости?
— Разразился скандал. Нас в очередной раз обвинили в рвачестве. В итоге я, Игорь Шалимов, Сергей Кирьяков, Игорь Добровольский, Игорь Колыванов, Василий Кульков и Андрей Иванов не поехали на чемпионат мира. Остальные передумали.
— И думаю, правильно сделали. Век футболиста очень короткий. В таких случаях, очевидно, надо находить компромисс...
— Конечно, мое решение было ошибочным, но чего теперь об этом говорить!
— Чтобы избегали подобных ошибок нынешние футболисты. Хотя замечено: на чужих ошибках мало кто учится...
— Нас постоянно обманывали, хитрили с нами. Как долго можно с этим мириться?
— Через два года вас ждал второй чемпионат Европы в Англии...
— Я вернулся в сборную при Олеге Романцеве. Коллектив был неплохой, футболисты хорошие. Но не было сыгранности, как в 92-м. Романцев не хотел никого обижать и ставил в состав всех. У него, допустим, один матч играл в воротах Станислав Черчесов, другой — Дмитрий Харин. А вратарь, я считаю, должен быть номер один. Первый, и все.
То же самое — на нашей позиции полузащитника, где он никак не мог сделать выбор между Валерием Карпиным и мною. Вместо того чтобы отдать кому-то предпочтение, выпускал нас на поле вместе, и нам очень трудно было поделить на двоих один фланг.
Его тренировки включали, по сути, лишь два упражнения: игру в квадрат и удары по воротам. Для того чтобы в течение недели провести на пределе своих возможностей три игры в группе с соперниками высокого класса, этого явно было мало.
Группа нам выпала сильная — сборные Германии, Италии и Чехии. Мы оказались физически не готовыми к поединкам. В стартовом матче с Италией сыграли на равных только первый тайм — 1:1. После перерыва пропустили второй гол и не нашли в себе силы отыграться. В игре с Германией снова продержались первые 45 минут, а потом немцы дождались, когда мы выдохлись, и забили три безответных мяча.
— Как Романцев оправдывал причину этих проигрышей?
— В последнем матче с чехами я не играл: попал к нему в немилость. После окончания чемпионата он назвал виновниками неудачного выступления в Англии меня, Кирьякова и Шалимова. По его словам, мы испортили моральный климат в команде. Он, дескать, допустил одну-единственную ошибку: взял не тех игроков.
— Расскажите о вашем отце — литовце Антанасе Канчельскисе...
— Он родом из Каунаса. Проходил армейскую службу в Кировограде, познакомился с украинской девушкой Евгенией. После увольнения в запас они поженились, остались в Украине. Отец работал водителем грузовика. Умер в 42 года от сердечного приступа, когда мне было 16 лет. Мать трудилась на заводе. У меня есть старшая сестра Наташа.
— У вас не было желания поехать на родину отца, там потренировать какую-нибудь команду?
— Да нет, у меня и здесь все нормально. Пока работаю в России. Я же родился в Советском Союзе. Для меня родные — Украина, Россия... и Великобритания. Национализм мне претит. И удивляет: жили все вместе в СССР, родились практически в одно время, а потом вдруг начали друг на друга плевать, говорить, что те — плохие, а те — хорошие. Бред какой-то!
«СТАСУ И ИННЕ НЕ ДАЕТ ПОКОЯ МОЯ МОСКОВСКАЯ КВАРТИРА И ДОМ В ЛОНДОНЕ...»
— Затрону больную для вас тему — развод с женой после 15 лет, как всем представлялось, счастливого брака...
— Она вам честно сообщила, что полюбила другого, или кто-то нашептал?
— Не сказал бы, что с ее стороны это было честно. Я как бы догадывался и задал ей вопрос. Был такой тяжелый момент. Но я все это перенес, уже четыре года, как все прошло. Дай ей Бог здоровья и чтобы она нормально, адекватно, по-человечески отнеслась к тому, как разобраться с нашими делами.
Ее новый муж — миллионер (Стас Михайлов, которого называют «королем шансона», по данным журнала «Форбс», самый дорогой певец российской эстрады. Его доход составляет несколько десятков миллионов долларов, дом стоит около миллиона евро, московская элитная квартира оценивается в 3,7 миллиона долларов. Свадебное торжество с Инной Канчельскис, в девичестве Пономаревой, прошло прошлым летом в арендованном старинном французском замке ХVI века, расположенном в долине Эклимо вблизи Парижа, рядом со знаменитым дворцом французских королей Версалем, и обошлось ему в полмиллиона евро. Что ж — король гуляет по-королевски... В 2009 году Инна родила Стасу Михайлову дочь Иоанну и к осени должна подарить ему второго ребенка. Для Стаса, с учетом детей от прежних браков, это будет уже шестой ребенок. — Авт.). И все равно им не дает покоя моя московская квартира и дом в Лондоне, который я купил, играя за «Манчестер Юнайтед». Надеюсь, что все будет сделано правильно. Но как они будут поступать, я не знаю.
— У вас двое детей: сын Андрей родился 21 декабря 93-го в Манчестере, а дочь Ева — 23 марта 99-го в Глазго. Ваша бывшая супруга по-прежнему запрещает вам встречаться с ними?
— С детьми сейчас все нормально: видимся, общаемся. Одно время она стала что-то мне доказывать. Просто иногда у людей начинается весеннее обострение. К этому надо относиться правильно, с юмором.
— Не пытались заглушить боль запоями?
— Времени не было на это. Работа, как всегда, спасла.
— Я процитирую из давней статьи в одной газете пророческие слова вашей мамы о невестке: «Я была против свадьбы. Слишком недолго они встречались. Инна ничем не занимается, музучилище не окончила. Но мнения о себе очень высокого. И мать ее такая же. Они из тех людей, кто будет с тобой разговаривать, пока у тебя есть деньги и власть». Получается, ваша мать как в воду глядела?
— Что сейчас об этом говорить-то? Может, и права она. Но ведь прошлого не вернешь, чтобы что-то исправить. Я не общаюсь ни с бывшей женой, ни с тещей — обе мне неинтересны. Жена меня предала, вонзила нож в спину. Она для меня умерла, и все!
Михаил НАЗАРЕНКО
Подписывайтесь на Dynamo.kiev.ua в Telegram: @dynamo_kiev_ua! Только самые горячие новости
Читать все комментарии (16)