Андрей Шевченко— В первую очередь, благодарность вам от 90 % украинских болельщиков за то, что вы показали на Евро-2012 игру, за которую не стыдно.
— Спасибо.
— Но вот что делать с 10 %, теми, кто остался недоволен? Вот, например, в телепрограмме «Великий футбол» (ТРК «Украина») Виктор Грачев (игрок «Шахтера» в 1980-х годах) сетовал, что в игре с Францией украинцы стояли. Что сказать этим болельщикам?
— Это очень хорошо, что есть эти 10% негатива. Всегда должен быть противовес. Если есть какая-то критика, то важно, чтобы она была аргументированной. Если бы человек сказал, низкая реализация моментов, например с англичанами, нам хоть и не засчитали гол, мы должны были забить больше мячей. Я понимаю такую критику. Но когда человек говорит, что команда не двигалась, я считаю это неконструктивной критикой. Значит, человек не смотрел футбол. На мой взгляд, команда двигалась и боролась и показала хороший футбол.
— В отношении реализации моментов: игра Италии с Англией в четвертьфинале показала, что ворота британцев словно завороженные. Там нереализованных моментов было немало.
— И итальянцы, если бы вдруг их команда не прошла дальше, не посчитали бы, что их команда сыграла плохо.
— Какие у вас самые яркие впечатления от Евро-2012?
— Наконец-то сложилось благоприятное мнение об Украине. Люди, которые к нам приехали, не ожидали увидеть хорошо организованный футбольный праздник. Зарубежные СМИ разрекламировали лишь негатив. Может быть, они нам этим и помогли. У наших гостей были плохие ожидания.
— Вы уже завершаете свою футбольную карьеру в сборной и в «Динамо»?
— Я завершил карьеру в сборной. Дальше я буду решать, где играть, — останусь в Украине или уеду в Европу либо в США. У меня есть месяц на принятие решения о продолжении своей карьеры.
— Вы будете руководствоваться возможностями своего здоровья. А что еще определит, куда вы поедете — в Европу или Америку?
— Будут определять многие составляющие, о них я не буду говорить.
— Вы — последнее поколение в украинском футболе, которое прошло советскую детскоюношескую футбольную школу. За вами уже никого нет.
— Я последний чемпион СССР по футболу среди юношей. В момент, когда в 1991 году в Москве был путч, я находился в Подмосковье и играл в чемпионате Советского Союза.
— Что мы потеряли, лишившись той футбольной школы, или, напротив, что за это время нового приобрели?
— Я бы ни в коем случае не сопоставлял эти школы. Во-первых, это совершенно разные страны. Сейчас это Украина, тогда был СССР.
— Позвольте вам возразить. Сборная СССР по футболу, вице-чемпион Европы 1988 года, на 90 % состояла из игроков из Украины. Была динамовская школа, были местные воспитанники. Что изменилось?
— Изменилось все. Футбол эволюционирует. От советской школы остались одни воспоминания. Тренировочный процесс изменился. Сейчас футболист — это уже атлет, потому что на той скорости, с которой играют сегодня в футбол, с той борьбой, которая происходит на поле, футболист обязан быть хорошо подготовлен физически.
— Кем вы видите себя через пять-десять лет? Тренер? Футбольный комментатор?
— Мне бы хотелось видеть себя в футболе. Комментатором — однозначно нет. Тренером? Для начала надо попробовать свои силы, и необязательно с хорошей командой. Надо окончить тренерскую школу. Понять психологию тренера. Психология футболиста и тренера сильно отличается. Когда заканчиваешь играть в футбол, нужно время, чтобы поменять менталитет футболиста и стать работником клуба. Нужно прежде всего избавиться от мысли, что ты был футболистом. Это очень важно. Некоторым очень тяжело это сделать. Они пытаются сравнивать с собой до и после. И второе: быть футболистом — это где-то эгоистично. Ты все равно думаешь больше о себе, как себя подготовить, как реализоваться. Тренер же должен больше думать о команде, твоего участия в игре уже нет. Вот этот переход нужно пережить, а потом определиться, что я хочу дальше делать. Но не исключено, пройдет время, и я буду заниматься чем-то другим, и я тогда скажу, что не нахожу себя в футболе, мне тяжело перестроиться, у меня совершенно другие амбиции.
— А что еще кроме спорта может вас увлечь?
— У меня в жизни много интересов. Для того чтобы существовать, человек должен постоянно находить себе какие-то занятия, прежде всего работу. Если не будет работы, человек сникает. Однозначно я буду искать, где я смогу себя реализовать. На вопрос, где именно, я не могу пока ответить.
— Ну вы же начинали заниматься бизнесом — этот сектор вам интересен?
— Мне этот сектор интересен, но я исхожу из того, что для занятия бизнесом нужно о нем хотя бы иметь представление. Во-первых, потому что тот бизнес, которым я занимался раньше, нельзя назвать занятием бизнесом. Я не уделял ему достаточно времени, чтобы это было эффективно. Во-вторых, чтобы заниматься бизнесом, нужны знания. Надо будет совершенно развернуться в другую сторону и начать с нуля, хотя бы что-то окончить — институт, бизнес-школу.
— Мне кажется, вас это не пугает.
— Нет. Меня вообще ничто не пугает. Я всего, чего пытался до стигнуть, достиг только благодаря своим стремлениям и данным.
— Вернемся к футболу. У вас нет ощущения, что украинский футбол перегружен легионерами? В итоге из самого сильного клуба страны, «Шахтер» (Донецк), фактически некого делегировать в сборную. Третья команда чемпионата, «Металлист» (Харьков), в этом смысле бесплодна. В чем же тогда прогресс украинского чемпионата, если с трудом хватает своих игроков на одну команду?
— На данный момент в украинском футболе происходит период, который я бы назвал так: мы платим по долгам. После развала СССР была дырка лет в десять, а то и больше, когда футбольная инфраструктура практически не развивалась. Мы же должны где-то брать футболистов. На сегодняшний день приток молодых футболистов очень маленький. Десятилетний пробел — его невозможно так быстро заполнить, это целое поколение. У нас не только в футболе, у нас катастрофическая ситуация вообще в спорте — и, в частности, в физическом воспитании детей. Насколько много внимания уделяется спорту в американских, британских, итальянских колледжах и университетах — и как мало всего этого у нас.
— Вот вы говорите, прошло мало времени для восстановления футбольной школы. Но, например, в 1997 году в Лиге чемпионов вы буквально растоптали «Барселону» с суммарным счетом 7:0. И вот теперь, 15 лет спустя, преимущественно воспитанниками своей школы восстановлен сильнейший клуб планеты. Им не понадобились века.
— В Испании футбол настолько любят, и он там настолько популярен, что количество детей, которые приходят в спортивные школы, просто огромное. Пришли к тебе 10 тыс. человек, и у тебя есть выбор. А здесь, если мама с папой за ручку приведут детей, то это от силы будет 1 тыс. И еще одно: нация должна быть в целом здоровая. Если я хочу, чтобы мой ребенок занимался футболом, я должен сам к себе относиться требовательно. А если отец вдруг проснулся, встал с дивана и сказал: «Я возьму своего сына за руку и потащу [в спортивный клуб], чтобы он там занимался», ничего не получится. Для того чтобы спорт развивался, надо его культивировать и начинать с себя.
— Ну здесь еще одна деталь, объясняющая отсталость футбольной школы. Если отмести Латинскую Америку — там своя история, — то в принципе не бывает сильного футбола в бедных экономиках. Мировая футбольная элита собрана исключительно из богатых стран. Означает ли это, что у Украины нет никаких шансов высоко подняться в футбольной иерархии, пока наша экономика не окажется на должном уровне?
— Однозначно. Я согласен. У нас футбол держится, потому что есть меценаты, и в том же донецком «Шахтере», киевском «Динамо», харьковском «Металлисте» и т. д.
— Перед чемпионатом французский болельщик сказал мне: «Мы не можем понять, почему футболисты с хорошей оплатой, высокими гонорарами такие капризные», имея в виду постоянные внутренние конфликты в сборных Франции, Нидерландов и т. д. У украинских болельщиков есть подобные претензии к футболистам. Их постоянно видят то в каких-то пьяных компаниях в ночных клубах, то, например, вечно курящего Александра Алиева. Конечно, он не школьник, но как для спортсмена он довольно много открыто курит. Как реагирует капитан клуба, тренер?
— Каждый должен отвечать за свои действия сам. Если ты выбрал профессию спортсмена, ты должен серьезно к ней относиться. Когда команда хорошо играет, все довольны. Но когда болельщики не видят результатов, начинается поиск почему. Конечно, после миллионных контрактов болельщики говорят: «Извините, вы на футбольном поле сегодня не даете никакого результата, получаете огромные деньги и занимаетесь вот такой чепухой». Я думаю, что общественное мнение болельщиков должно давить на каждого игрока. Мы все люди. Кто-то хочет выпить бокал шампанского, но это не говорит о том, что тебя должны видеть в состоянии, которое предосудительно даже для обыкновенного человека.
— После каждой игры сборной Украины камеры выхватывали эпизод, как вы общались то с игроком сборной Швеции, то с тренером французов Лораном Бланом, то с игроком сборной Англии Джоном Терри. Вы уже ощущаете себя гражданином мира? И, кстати, на каких языках вы говорите?
— На итальянском я говорю свободно, на английском у меня довольно-таки свободное общение. Но надо еще повышать свой уровень. Для того чтобы выучить язык, надо проникнуться культурой той страны, в которой находишься, а также пытаться заучивать фразы целиком и учиться понимать те фразы, что тебе говорят.
— Кстати, о процессах глобализации... Вас лично не оскорбляет тот факт, что перед простыми украинцами закрыты все границы? Я имею в виду визовый режим. Что вы могли бы на своем уровне сделать, чтобы приблизить Украину к относительно свободному перемещению по миру?
— В стране уровень коррупции колоссальный. Мы находимся на дне всех международных рейтингов. Нужно снизить уровень коррупции и повысить средний уровень достатка, тогда к Украине будет совершенно другое отношение и однозначно все будет открываться.
— У вас есть благотворительный фонд, вы много помогаете детским домам. А вот еще был один проект, которому вы помогли, — это благотворительный проект Больница будущего, которым занимался фонд Катерины Ющенко Украина-3000. Вам не обидно, что все так печально закончилось, — ни больницы, ни денег?
— Это была мечта. Все в это поверили. Я думаю, всем было бы теперь интересно узнать, какова судьба этого проекта, куда он ушел.
— Куда ушел, более-менее понятно.
— Мой фонд занимается конкретной помощью конкретному детскому учреждению, будь то школа или детский дом. Если нам удается аккумулировать денежные средства, мы принимаем решение о помощи конкретному детскому дому. Моя сестра занимается всеми техническими вопросами, связанными с фондом. Мы приезжаем в детский дом и смотрим, что необходимо сделать: надо отремонтировать корпуса, поменять сантехнику, приобрести необходимое медицинское оборудование и т. д. Я не работаю ни с какими другими фондами и не участвую ни в каких грандиозных проектах, которые потом исчезают бесследно.
— Одна из самых горячих тем, обсуждаемых среди молодежи, в семьях, в кругу друзей, — это тот факт, что очень много мускулистых, умных, креативных людей мечтают уехать из Украины. Что бы вы им сказали?
— Я не могу им ничего сказать, я в 22 года был молодой талантливый, у меня появилась возможность уехать — я уехал. Мне хотелось прогрессировать. Знаете, что я могу им сказать? Если есть возможность, пусть едут, получают знания, зарабатывают деньги, но возвращаются в Украину и поднимают страну. Потому что стоит задуматься: если у нас будет такой отток молодых талантливых людей, с кем мы останемся?
Александр Пасховер
Подписывайтесь на Dynamo.kiev.ua в Telegram: @dynamo_kiev_ua! Только самые горячие новости
Читать все комментарии (32)