Михаил РАДУЦКИЙ: «Блохин общается только с женой»

Вечером, со ссылкой на Радуцкого, появилась информация — Блохин вернется через три недели. Но президент клиники сказал нам, что такого не говорил.

— Блохин чувствует себя так, как должен чувствовать себя человек на второй день после операции. Мы довольны, слава богу, — сказал вчера днем Михаил Радуцкий. — Это был тромбоз левой сонной артерии. Она была закрыта прак­тически полностью. Операция заключалась в изъятии тромба.

— Какими последствиями был чреват этот тромбоз?

— Они были бы плохими, если бы Олегу стало плохо не на базе. Или если бы он не был госпитали­зирован и не нашли эту проблему, а, допустим, у него она проявилась в самолете, когда они в воскресенье летели на игру. Тогда последствия были бы ужасные и необратимые. А так, будем надеяться, что Бог миловал, и все будет хорошо.

— Как проходит послеоперацион­ный день Блохина?

— В постоянной войне с требованием дать телевизор, а так все нормально. Но добро посмотреть

матч с «Днепром» мы ему не даем. Нет и еще раз — нет. Нельзя.

— А телефон?

— Мы его забрали. И включили аппаратуру, которая не дает возможность пользоваться телефоном. Он общается только с женой. Жена — заинтересованное лицо. Это наш союзник в данной ситуации. Поэтому никаких эмо­ций — ни положительных, ни отри­цательных. Потому что любые эмо­ции для него сейчас — это плохо.

— Но тем не менее эмоции есть — вы же говорите, он требует...

— Он же сейчас получает опре­деленное лечение. Оно сглаживает эмоции. Но характер и качества лидера у Блохина после операции никуда не исчезли. Он все тот же. Этого ведь все опасались — чтобы Блохин, не дай бог, не изменился. А он не изменился. Мы это ощу­щаем. Но пока нам удается с этим бороться. В отличие от футболи­стов, мы ему не подчиняемся.

— Что дальше?

— Дальше? Победы «Динамо» под его руководством.

— Насколько рискованно для здо­ровья Блохина возвращаться к нерв­ной тренерской работе?

— Рискованно, с учетом его характера и психоэмоционального портрета, к работе не возвращаться. Убрав эту проблему, мы наде­емся, что риск ухудшения здоро­вья от нервных эмоций у него стал намного меньше, чем был, пока эта блямба находилась в сосуде. Я же говорю, слава богу, он родился под счастливой звездой — ему стало плохо на базе, а не в самолете.

— Как проходит лечение?

— Делаем то, что необходимо. Не меньше и не больше. Постоянно в онлайне, помимо наших врачей, его консультируют врачи из Цюри­ха и Института Шалимова. Слиш­ком дорогой всем нам человек, поэтому дуем на воду, чтобы хоть на одну сотую не сделать что-то не так. Пони­маем ответственность свою и Блохина перед людьми, которые все эти годы ждут возвращения настояще­го «Динамо». Мне 43 года. Из них 36-37 лет я не пропустил ни одной игры киевлян на «Олимпийском».

— Есть ли ограничения в рационе Блохина?

— Нет — за исключением водки. Накануне он выбирает то, что будет есть на следующий день. И это ему приносят, если оно не противоре­чит диете. Но с учетом того, что у него нет проблем с желудком и сердцем, особых ограничений нет.

— Болельщики с передачками...

— Пока наша охрана справля­ется...

... После матча «Днепр» — «Динамо», проигранного киевля­нами 1:2, мы еще раз связались с президентом клиники.

— Мы бы не называли Олегу результат, каким бы он ни был, — дипломатично сказал Радуцкий.

— Но он ведь все равно узнает. Как отреагирует?

— А как вы думаете?..

Олег ЛЮЛЬКА, Эдуард КИНЗЕРСКИЙ