Блохину — 60! Ретроспектива: «Если бы кое-кому в Верховной Раде я сейчас врезал, это был бы удар на благо родины»

В преддверии юбилея главного тренера киевского «Динамо» продолжаем публиковать интервью Олега Блохина прошлых лет и ретро-материалы о гениальном футболисте и амбициозном тренере.

Теперь, когда его облитый шампанским костюм стоит в углу и эйфория чуть-чуть поутихла, давайте себя спросим: действительно ли надо было ждать этого счастливого момента долгих 13 лет? Обидно, что годами Блохин сидел в Украине не на тренерской лавке, а на скамье запасных. Только у нас могли отстранить от футбола суперзвезду, обладателя «Золотого мяча», который в составе киевского «Динамо» дважды завоевывал Кубок кубков, стал обладателем Суперкубка УЕФА, а голов забил больше всех остальных советских форвардов...

Чего ему не простили? Слишком независимого, даже строптивого характера? Того, что в конце 80-х, сдав погоны майора, он вскочил в последний вагон уходящего перестроечного поезда и уехал доигрывать на Запад? Или того, что не остался тренировать греческие клубы и вернулся? Причем сделал это в то время, когда, как грустно шутил Жванецкий, «за границу уехали не только мозги, но и мускулы, если у них есть мозги».

...Все-таки странные мы люди. Провожали его со слезами, а встретили в штыки. Более того, едва не сказали в футбольной практике новое слово: пытались снять тренера-совместителя (с депутатством в Верховней Раде) не тогда, когда команда проигрывает все подряд, а когда она на невиданном подъеме.

Судьбу, как судью, не выбирают, но Блохин сумел ее переломить. Свидетельством тому — две единички в номере тренерского «Лексуса»: напоминание о тех временах, когда пацаны дрались за право играть в футболке с его фартовым номером 11, и эстафетная палочка из тех счастливых времен, когда «команде молодости нашей» аплодировал мир...

Главного тренера сборной нередко называют «смертником». Сам Олег в сердцах сравнил свой пост с электрическим стулом и добавил: мол, за него не держится. Как хочется верить, что он сможет превратить лобное место в трон и, как когда-то, еще не раз в его честь прозвучит «Виват, король!».

«В СИЛУ СВОЕГО ХАРАКТЕРА, ПО ДУХУ Я НЕ МОГУ БЫТЬ ВТОРЫМ — ТОЛЬКО ПЕРВЫМ»

— Олег, я помню сенсационную пресс-конференцию, когда вы заявили, что под вашим руководством сборная Украины будет бороться даже не за второе место в подгруппе, а возьмет ни больше ни меньше первое и выйдет в финал чемпионата мира. Разумеется, это прозвучало сверхамбициозно, вызывающе. Многие посмеялись: мол, только получил сборную, которая то и дело проваливалась, — и такие заявочки. На вас смотрели скептически, подозрительно, человек, думали, не в себе. «Ну-ну, давай-давай! Сыграй с греками — чемпионами Европы, с турками — бронзовыми призерами первенства мира...». А вы взяли и вывели украинскую сборную на первое место в подгруппе, причем досрочно — впервые в истории она поедет в Германию на финал чемпионата мира. Как, за счет чего вам удалось сдержать свое слово?

— Что ж, в какой-то мере это действительно была авантюра. Родители после той пресс-конференции схватились за головы: «Зачем ты это сказал? К чему такие обещания?». Практически все болельщики и специалисты не верили, что это выполнимо, решили, что я авантюрист. Если честно, их можно понять. Страна у нас молодая, футбол только развивается, в двух ведущих украинских командах — киевском «Динамо» и «Шахтере» — собраны преимущественно легионеры. На какой же, спрашивается, базе создавать сборную, способную занять первое место в подгруппе?

С другой стороны, это был продуманный шаг: я отдавал себе отчет в том, что говорил и делал. Знаешь, всем уже надоело плестись в хвосте у футбольных грандов и выше плей-офф не замахиваться, поэтому надо было ставить перед сборной более высокую задачу.

Это для иностранцев честь клуба или страны — понятия далекие. Пусть легионер трижды профессионал, он лишь отрабатывает деньги и зачастую не понимает, в какой команде играет, какая у этого клуба история. Сборная — совсем другое, и надо было заставить ребят поверить в себя, зажечь их общей идеей. Я не случайно сказал, что в сборной будут играть только те, кто готов не щадить себя, отстаивая честь страны, флага, этой сине-желтой футболки...

Мы тщательно и очень дотошно просеивали игроков, смотрели, как они относятся к тренировкам, кто хочет играть, а кто не очень. Разумеется, не сразу все получалось. Сколько звучало критики, когда мы проигрывали подряд товарищеские матчи, но иначе и быть не могло. Очень мало времени было — не успевали посмотреть ребят в деле. За три дня сборную не создашь, но постепенно состав стабилизировался, мы определились с костяком команды.

— Многим кажется, что жизнь такой суперзвезды, как Блохин, — сплошной праздник. Все тебе удается, все двери перед тобой открыты, везде ты желанный гость. Реальность, однако, куда сложнее схемы, а слава — товар скоропортящийся. Вчера Блохин действительно был суперигроком: его машину болельщики несли на руках, подержаться за его рукав было счастьем, заполучить в компанию минут на пять-десять — большой честью. Потом вдруг посыпались упреки: «Из-за тебя сборная СССР проиграла чемпионат мира в Испании! Стоял на поле, махал руками, кричал на партнеров...». Дальше — больше. «Что-то ты, — начали говорить, — староват» — и перестали находить место в основном составе...

Блохин уехал, а, как известно, с глаз долой — из сердца вон... Вспоминали о нем, только когда где-то в Греции он добивался успехов. Любители футбола ждали, что его позовут домой и он покажет класс в Украине, но не тут-то было. Блохин приезжал сюда, и в глазах у него были слезы, потому что это его команда, его город, его страна. Увы, ни в клубе, ни в сборной он, похоже, никому не был нужен. О чем вы думали, что чувствовали в те годы, когда мечтали вернуться домой, ваше сердце по-прежнему было здесь, но никто вас сюда не звал?

— (Пауза). Наверное, время лечит. Сейчас уже по-другому это воспринимаешь, да и много нас тогда по заграницам осело: Бубка — в Монако, Волков — в Америке, я — в Греции. Хорошо, что все-таки вернулись, и смотри: заиграл БК «Будiвельник», получили поддержку шестовики...

— У нас какая-то уникальная страна — ей на свои таланты начхать. Блистательных, ярких людей, и не только в спорте, отсюда выдавливают — разве не так обошлись в свое время с Коротичем, Виктюком? Зато бесталанные копошатся в своей тесной банке и очень довольны жизнью...

— Конечно, тяжело понять, почему ты дома не нужен, почему никто тебя не приглашает — мол, некуда. Ну не переквалифицироваться же было мне, тренеру, в бизнесмены или еще в кого-то? Да и сложновато в 50 лет с нуля начинать...

С другой стороны, я по натуре оптимист. В силу своего характера, по духу не могу быть вторым — только первым. Возвращаясь сюда в качестве тренера сборной, я, конечно же, рисковал, а заявив, что мы займем первое место в подгруппе, поставил на кон свое имя, репутацию, завоеванную годами кропотливого труда на футбольных полях, свою карьеру. Тут уж точно: или пан, или пропал!

«ЕСЛИ КОМАНДА ВЫИГРАЕТ, СКАЖУТ: «ШЕВЧЕНКО ХОРОШИЙ», ЕСЛИ ПРОИГРАЕТ — «БЛОХИН ПЛОХОЙ»

— По поводу вашего стремления быть первым... Помню, в 97-м году я спросил вас: «Пошли бы вы в киевское „Динамо“ вторым тренером к Лобановскому?». — «Пошел бы, — ответили вы, — но только первым». При встрече в присущей ему манере Валерий Васильевич обиженно сказал мне: «Почитал интервью с Блохиным. Вторым тренером к Лобановскому не пойду, — передразнил, — только первым... А мне что тогда делать?». Был ли у вас какой-то конфликт с ним уже на тренерской ниве? Шла ли речь о том, что, если вы придете сюда, Лобановскому придется потесниться? Правда ли, что он на пушечный выстрел распорядился сюда вас не подпускать?

— Нет, ни такого разговора, ни какого-либо конфликта не было. Просто, когда мы с Васильевичем встречались, разговаривали уже на равных: он был тренером, и я тоже.

— А сам Лобановский готов был к тому, что вчерашний его подопечный будет говорить с ним на равных?

— Думаю, нет. Все-таки он всегда знал меня игроком, а в новом качестве не видел. Я же вернулся практически сформировавшимся специалистом, по крайней мере, понял: мне это удается, я могу! И это на мой взгляд наш разговор шел бы на равных, а как все было бы со стороны Васильича, не знаю. Мне показалось, что он удивился. Очень удивился! Хотя и понимал (он умным был человеком), что перед ним не мальчик, который когда-то бегал на поле, а уже сложившийся тренер. Может, не на 100 процентов, но по крайней мере, знающий, что происходит в футболе и чего он хочет добиться.

— В зените славы, когда слова «киевское «Динамо» и «Блохин» были практически синонимами, замечали ли вы со стороны Лобановского какую-то ревность из-за того, что ваша звездность затмевала его лавры?

— Да нет, во всяком случае, в то время над этим я не задумывался.

— Комментатор Владимир Маслаченко однажды сказал, что многие бывшие великие динамовские игроки могли бы стать прекрасными тренерами, если бы вышли из-за спины Лобановского и сказали свое слово, а не слепо копировали идеи мэтра. Вы с этим согласны?

— Согласен. Если бы я, играя, копировал манеру какого-то, пускай даже самого распрекрасного футболиста, никогда бы не стал Блохиным. Сейчас тоже, если начну подражать кому-нибудь из коллег (не обязательно Лобановскому — Капелло, Трапаттони, Липпи), никогда не стану самим собой, буду лишь чьей-то плохой копией. Поэтому я и сказал, что вторым не буду ни у кого. Как бы тяжело ни было, хочу развиваться самостоятельно и, естественно, набивать свои шишки.

— В Украине очень мало людей, которые готовы взять на себя персональную ответственность и в случае чего отвечать за провал. В основном все привыкли отсиживаться в тени, прятаться за лозунги и за широкую спину коллектива. Откуда у вас это неуемное желание быть первым?

— Наверное, отчасти это качество приобретенное, и обязан я им спорту. Ну и, конечно, гены. Ты, кстати, правильно сказал о повальной безответственности. У нас, даже когда Кабинет министров уходит в отставку, и то непонятно, кто виноват: то ли министры, то ли премьер, то ли президент, то ли люди такие...

Ответственность — такая штука, без которой никуда. Ну кто, кроме самого футболиста, должен отвечать за его игру на поле? Как бы тренер тебя ни учил, за результат только ты в ответе. Став тренером, отвечаешь уже не за себя, а за свою команду. Не забьет в пустые ворота игрок или вратарь ошибется на ровном месте — претензии предъявят тебе...

— Если забьет, скажут: «Блохин молодец», а если вратарь «бабочку» словит — «Блохина на мыло»...
— Даже не так. Если сборная выиграет, скажут: «Шевченко хороший», а если проиграет — «Тренер плохой». Это известное правило: побеждает команда, проигрывает тренер, поэтому на нем такая же ответственность лежит, как на школьном учителе, — 20 человек он должен научить играть так, чтобы сборная победила. Раньше на поле я отвечал за себя, сейчас — за команду, но и тогда, и сейчас на моих плечах огромная ответственность за фамилию Блохин.

Ты спрашивал о первом-втором... В спорте, наверное, плохо, когда человек не хочет быть лидером, и, в общем-то, это редкость: второй непременно стремится стать первым. Другое дело, что это не всегда получается.

— Случаи, когда классный футболист становится классным тренером, единичны. Вы понимали это, когда начинали тренерскую карьеру?

— Да, безусловно. Приступая к работе с «Олимпиакосом», я дал себе два года. Решил: если за это время у меня ничего не выйдет, брошу.

— Ну хорошо, а готовясь занять свой нынешний пост, вы осознавали, что по составу сборная Украины — это далеко не киевское «Динамо» 86-го и тем более 75-го года, что набор исполнителей крайне скуден, что, кроме Шевченко и, возможно, Воронина и Шовковского, классных футболистов у вас в распоряжении нет?

— Если уж совсем откровенно, я рассчитывал, что класс игроков все-таки выше. Может, потому, что наблюдал их со стороны... Согласись, одно дело, когда ребята играют в клубе, где тренируются вместе, — там им действовать проще, и другое — когда попадают в сборную. Что ни говори, уровень украинского чемпионата ниже уровня отборочных игр чемпионата мира, и когда мы начали проигрывать товарищеские матчи, воочию убедились, как не хватает мастерства и подбора игроков.

— Что же вы в этой ситуации предприняли?

— Да ничего — просто заставили ребят поверить в то, что они станут первыми, подхлестнули, потребовали играть через не могу. В некоторых матчах они показывали куда больше, чем было в их силах.

«РОССИЯНЕ СКАЗАЛИ: «МЫ БЛОХИНУ В ГОСДУМЕ ПОСТАВИМ СТУЛ — ПУСКАЙ РУКОВОДИТ СБОРНОЙ ОТТУДА»

— Одного из лидеров сборной я недавно спросил: «Каким образом Блохин заставил вас прыгнуть, что называется, выше своей головы, какой ключ к вам нашел?». Он ответил: «Ты понимаешь, в детстве, совсем маленьким, я видел, как Блохин забивал свои легендарные голы. Для меня это часть моей жизни, история моей страны, моего народа, поэтому, когда перед матчем он что-то мне говорит, хочется, черт побери, зубами выгрызать победу». Это действительно так?

— (С улыбкой). Не знаю — могу только за себя отвечать. Если игроки и вправду так верят в тренера, это большая удача и тренерского штаба, и лично моя.

В зависимости от той или иной ситуации я настраиваю команду по-разному и соответственно отношусь к ребятам. Иногда надо закрутить гайки, потому что чувствую, что в команде возник дисбаланс, прорезалось разгильдяйство. С другой стороны, хлопцев, бывает, надо погладить. Журналисты порой допытываются: «Почему во втором тайме команда преобразилась? Что вы им такого сказали?». Я никогда своих карт не открою, это секрет, а кроме того, есть вещи, которые словами выразить сложно, это надо чувствовать внутри.

— Но что-то вы все-таки игрокам говорите?

— Конечно. Иногда неласково.

— Когда-то вы и ваши товарищи выходили на поле и бились, не щадя живота своего, за футболку с буквой «Д» или надписью «СССР» на груди. Это был не показной патриотизм — преданность флагу, городу, стране у каждого из вас была в крови. Да, естественно, вам обещали какие-то деньги (весьма незначительные, особенно по нынешним меркам), да, могли сказать: «Коммунист Блохин, будешь плохо играть — из партии исключим», могли пригрозить: «Выгоним со сборов» или «Отчислим из сборной», и это, как правило, действовало. Сегодня стимулы, мне кажется, совершенно другие, мастера играют в первую очередь за деньги, причем очень большие. Как вы все-таки считаете: почему эти ребята вокруг вас сплотились и совершили-таки маленький подвиг? Произнося слово «подвиг», я не оговорился, потому как то, что они сделали для нашего самосознания и для нашей гордости, переоценить трудно...

— Видишь, оказывается, и сегодня не все деньги решают. Не буду говорить обо всех, но большинство парней, которые приходят в сборную, — я это вижу! — действительно очень любят футбол и хотят играть. Попасть на чемпионат мира для них большая удача. Какие-то деньги они уже имеют, и это не главное, потому что есть еще престиж. Тому же Шевченко с первого года, как он пришел в «Милан», все удавалось, но он страстно хотел «Золотой мяч» и никак не мог его получить. Я ему сказал: «Андрей, рассчитывать на эту награду, пока сборная не заиграет, тяжело, практически невозможно».

Представь, что тот же Шевченко мог не попасть на чемпионат мира, а ведь это большой форвард.

— Когда сборная досрочно обеспечила себе выход в финал первенства мира, многие у нас даже не отдали себе отчета в том, что произошло событие национального масштаба...

— Видимо, это надо еще переварить, а мы из огня да в полымя. О том, что сборная уже в финале, я узнал в тбилисском аэропорту от Андрея Шевченко, которому позвонила жена... По большому счету, это должно было стать новостью номер один в газетах, на телеэкранах. Помнишь, что делалось в Москве, когда ЦСКА выиграл Кубок УЕФА? Первые строки во всех новостях, государственный праздник, их принимал Президент, приветствовала Госдума.

— А что в таких случаях творится на Западе!

— (Грустно). Может, и мы когда-нибудь к этому придем. Почему Чернобыль, другие какие-то катастрофы идут в новостях первой строкой, а спортивная победа такого значения остается напоследок? На том же Би-би-си о выходе сборной Украины в финал сообщали в начале выпусков новостей — точно так же, как в свое время о событиях на Майдане.

— Но хоть Верховная Рада вас поздравила?

— Нет, видно, не до того было. Даже Президент передал приветствие через вторые руки, хотя в других странах глава государства в таких случаях звонит главному тренеру лично. Зато российская Госдума телеграмму прислала. Кстати, когда от меня требовали или отказаться от депутатского мандата, или уйти с поста главного тренера, российский спортивный канал заявил: «Отдайте Блохина нам — мы ему в Госдуме поставим стул, и пускай руководит сборной оттуда».

Наше общество, к сожалению, еще не пришло к тому, что в других странах стало нормой. Во всем мире понимают, что футбол в отличие от политики объединяет людей. Когда народ, чествуя нас, пришел на Майдан, там уже не было ни коммунистов, ни «Нашей Украины», ни «Регионов», ни СДПУ(о) — только болельщики, и им все равно, в какой партии тренер: им надо, чтобы любимая команда побеждала. Ради этого они заполняют стадионы, а не для того, чтобы покричать: «Долой того!» или «Долой другого!».

«ИНОГДА КОЕ-КОМУ ДАЮ ПО УШАМ»

— Думаю, что Лобановскому-тренеру с форвардом Блохиным было непросто. А Блохину-тренеру с форвардом Шевченко?

— Мне просто!

— Как же находите общий язык? И у вас, и у него характер, оба чего-то достигли...

— Он не показывает свой характер, а я — свой. Он уважает меня как тренера, а я уважаю его как игрока. Понимаешь, мне очень помогло то, что 13 лет я работал за границей, — западный менталитет разительно отличается от нашего.

— Когда собираются футбольные специалисты и знатоки, нет-нет да и начинают они сравнивать двух обладателей «Золотого мяча». Я их не раз спрашивал: «Ребята, и все-таки Блохин лучше или Шевченко?». Понимаю, что это некорректный вопрос, тем не менее сами-то вы как считаете?

— Точно вопрос некорректный. Извини, но... я не то что не хочу отвечать, просто уверен, что работу тренера и работу игрока (а это действительно труд, за который люди, если они профессионалы, получают деньги) оценивает зритель.

— Когда вы смотрите на Андрея Шевченко, у вас не возникает мысль: «Эх, парень, в какое хорошее время ты появился на свет, какие деньги можешь сегодня заработать и сколько же упустил я, когда был на твоем месте»?
— Раньше это проскальзывало, сейчас нет. Всех денег не заработаешь, в могилу с собой не унесешь. Их можно потратить, потерять, проиграть, а имя, если ты уже его вписал в историю, останется на века. Я игрокам об этом постоянно твержу: «Ребята, у вас есть деньги — играйте в свое удовольствие!». Они открыли новую страницу украинского футбола — вот что самое ценное.

— Многие из этих парней, как вы сказали, достигли в футболе успехов: у них есть имя, имеются деньги, они уже могут степенно ходить, смотреть на других свысока, слушать наставления вполуха. Не секрет, что далеко не все тренеры выдерживали такое напряжение в отношениях с футболистами. Скажем, у Йожефа Сабо — а он тоже максималист и тоже привык быть первым — периодически сдавали нервы. Он не понимал, как эти зеленые пацаны могут вполсилы играть, почему не до финального свистка борются. Каково вам с ними управляться? Легко ли ими руководить? Как вы вообще общаетесь с игроками: как старший, как равный, как партнер?

— Панибратства я не терплю, но, с другой стороны, есть работа, а есть свободное время. На тренировке я жестко пресеку малейшее разгильдяйство, а в жизни ни от кого не отгораживаюсь: «Пожалуйста, подходите, будем решать любые вопросы». Ребята приходят, просят, советуются, я подсказываю...

— Что, например, просят?

— Жизнь не сводится только к футболу. У одного заболел ребенок, и он спрашивает: можно ли отлучиться с базы, у другого с женой проблемы, у третьего еще что-то... Разные есть вопросы. Я не могу сказать, что мы не находим общий язык, хотя мне, конечно, трудно судить... В Греции с иностранцами я управлялся, а здесь, в украинском клубе, с ними пока не работал...

Обстановку в коллективе надо все-таки чувствовать очень тонко. Насколько я понял, работа тренера сборной больше должна строиться на психологии. Какие-то специальные курсы я не оканчивал и докой в этом плане себя не считаю, но... Ждать от тренерского штаба, что за четыре отведенных на подготовку к игре дня он подтянет физические и технические кондиции футболистов, наивно, а вот повлиять на их психологическое состояние можно. Ребята ведь в разном настроении приезжают — одни накануне проиграли, другие выиграли.

— Плюс клубы разные...

— ...и отношения, и зарплаты. Вот мы говорим, что все хорошо зарабатывают, но ведь по-разному. В «Шахтере» и в «Динамо» платят одни суммы, в «Днепре», скажем, или «Оболони» — другие...

— ...а в «Милане» и «Байере» — третьи...
— Вот именно. Поэтому упрекать Шевченко: ты, мол, играешь за деньги, — глупо, хотя, естественно, от премиальных он не откажется.

— Когда киевским «Динамо» и сборной Советского Союза руководил Валерий Васильевич, обстановка там напоминала казарменную. Лобановский был гуру, непререкаемым авторитетом, избегал разговоров с футболистами один на один, а также никогда никого не выделял. Насколько я знаю, даже вас похвалил единственный раз — в 86-м году после матча с «Селтиком», когда в свой день рождения вы забили — помните? — прекрасный гол со штрафного. Вам уже было, слава Богу, 34 года, и он, наконец, расщедрился — выделил Блохина, отступив от своего правила. Я это, собственно, о чем: была довольно-таки приличная дистанция между главным тренером и футболистами. Вы тоже со своими подопечными дистанцию установили или можете запросто, как друг, с ними поговорить, дать какой-то дельный житейский совет?

— Первое, что я им сказал: «Ребята, моя дверь открыта в любое время. Пожалуйста, приходите, советуйтесь». Очень часто беседую с ними как старший товарищ. Почему? Все-таки разница у нас в возрасте большая, и другом им я, пожалуй, стать не могу. Вместе с тем как человек, который дольше прожил и больше повидал, какие-то вещи готов подсказать. Если они хотят, принимают советы, не хотят — воля их... С другой стороны, иногда кое-кого вызываю и, извини, даю по ушам, чтобы немножко опустил голову и понимал, где он находится. Это тоже необходимо.

«ЗА ВЕТЕРАНОВ ИГРАТЬ НЕ БУДУ — ХОЧУ, ЧТОБЫ НАРОД ЗАПОМНИЛ МЕНЯ ТАКИМ, КАКИМ Я БЫЛ»

— Троим ребятам вы не просто по ушам надавали — вообще их со сборов выгнали...

— Информация верная.

— А за что?

— Они, будем так говорить, опоздали к отбою.

— И приехали в некондиции?

— Не проверял. Было достаточно уже того, что заявились на базу ночью.

— Вы сразу их отправили, без разговоров?

— Ну а чего уж?

— А как другие мастера отреагировали?

— Нормально. Да, существует дух коллектива, и когда, например, у нас кого-то наказывали, мы ходили к Лобановскому, просили и уговаривали. Здесь тоже ребята пришли, но я был жестким и не сдался. По одной простой причине: эту троицу...

— ...Чечера, Зотова и Закарлюку...

— ...в сборную вызывали не так часто. Хотя не в том даже дело... Так поступить могли и другие, но я считаю, что играть в национальной сборной — для любого футболиста честь. Ребята бьются отчаянно, выкладываются на все сто, и нарушать атмосферу, которая в коллективе сложилась, недопустимо. Нарушители дисциплины не то что Блохина не уважают — в конце концов, я это простить могу — в первую очередь тех, с кем вместе играют. Почему другие, которые заслужили в 10 раз больше, не могут себе разгуляй позволить, а вы — запросто? Вольница нарушает микроклимат, другое дело, что в клубе гуляку можно наказать, а в сборной заниматься такими пустяками времени нет. Плюс сборники столько не зарабатывают, чтобы проштрафившихся можно было ущемить финансово. Когда, скажем, Руни выгнали с поля (судья показал карточку, а футболист ему насмешливо поаплодировал. — Д. Г.), «Манчестер Юнайтед» наказал его на 50 тысяч фунтов стерлингов. Колоссальная сумма!

— На тренировках в шутку или всерьез ребята иногда просят вас: «Олег Владимирович, а ну покажите, как надо забивать, обводить!»?

— Нет. Это когда-то я с ними играл — во всяком случае, пытался...

— Ну а самого классом блеснуть не тянет?

— Однажды я понял, что тренеру работать вместе с командой нельзя — за процессом нужно наблюдать со стороны. Ради баловства — через сеточку или в квадрат поиграть — это можно, а остальное — не стоит.

— Ваши знаменитые жесты (когда вы вытирали со лба пот, хватались за поясницу, разводили руками и начинали ругать партнеров) копировала чуть ли не вся страна. Пару лет назад я наблюдал за вашей игрой во время товарищеского матча ветеранов киевского «Динамо» и московского «Спартака» — ну совершенно ничего не изменилось! Скажите, а вы сейчас часто выходите на поле как футболист?

— Нет, я сказал, что закончил, — и как отрезал. За ветеранов играть не буду: хочу, чтобы народ запомнил меня таким, каким я был.

— Не верю! Неужели не тянет побегать?

— А я иногда выхожу с ребятами мяч погонять. Просто бегать... Не люблю, и не так-то легко склонить меня к кроссу... Когда, еще будучи игроком, я слышал команду: «Тапочки — и в лес!», меня холодный пот прошибал. Проще было пробежать 10 раз по 100 или по 200 метров — я скоростником был. Теперь же могу поиграть с ребятами в так называемый дыр-дыр, и то не часто...