Анатолий ДЕМЬЯНЕНКО: «Самый большой штраф заплатил Ринкон – 100 тысяч долларов»

Проходя мимо кинокассы, Анатолий Васильевич справился о ближайших сеансах новой части «Гарри Поттера». «Неужели собираетесь пойти?» — изумились мы. — «Нет, это я не для себя». Что ж, на сказку жизнь легендарного воспитанника и ученика Валерия Лобановского сегодня действительно не похожа.

ПРИБАВЛЯЮ ПО ТРИСТА ГРАММОВ В ГОД

- Как сейчас выглядит ваш обычный день?

- Ритм какой-то рваный. В любой момент могу сорваться на три-четыре дня в Днепропетровск. Мама болеет.

- Раисе Савельевне уже почти девяносто?

- Да, возраст сказывается. Вот и мотаюсь туда и обратно. То самолетом, то машиной. Дорогу выдерживаю нормально: по свободной трассе в среднем около пяти часов выходит.

- Экс-форвард сборных СНГ и Украины Иван Гецко вспоминал, что после любой игры мог спокойно доехать из Харькова в Одессу, но однажды заснул, и его спасли лишь подушки безопасности разбитого в лепешку BMW…

- Все логично: после игры спать не хочется, нервы шалят, да и все остальное. Хотя в таком состоянии я за руль не садился. Уж лучше в поезде прокатиться.

- Лишнего веса, как мы видим, у вас не наблюдается. Как поддерживаете форму?

- Стараюсь держать себя в тонусе — иногда езжу играть за ветеранов. Вот недавно в Новом Уренгое побывали — красота. Сейчас вешу 80 килограммов, а в бытность игроком рабочий вес составлял 74. Но с тех пор, как закончил, прошло шестнадцать лет, так что прибавляю незначительно. В среднем — по триста граммов в год. (Улыбается).

- В советские времена говорили: физкультура лечит, спорт калечит. В дождливую погоду суставчики не ломит?

- Редкий случай. Я ведь на операционный стол за всю карьеру ложился только однажды: в марте 1989-го порвал связки голеностопа. А до тридцати отыграл без единой серьезной травмы: ну, надрывчики задней поверхности бедра, конечно, были, но, в целом, ничего серьезного. А тогда за год до чемпионата мира полтора месяца отходил в гипсе.

- Алексею Михайличенко в мае 90-го повезло меньше…

- Да, он «порвался» в товарищеском матче с Израилем буквально за пару недель до итальянского чемпионата мира и уже не успел восстановиться. В данном случае все зависит от организма: кто-то после пустяковой травмы реабилитируется месяцами, а на других все заживает в один момент, словно на собаке.

НА МЕСТО БЕССОНОВА Я НЕ КАНДИДАТ

- 23 августа исполнится ровно год, как вы по обоюдному согласию сторон покинули последнее место работы — бакинский «Нефтчи». Не затянулся ли творческий отпуск?

- А сейчас все затянулось — кризис. Вот и наложилось одно на другое. Предложения были, но работать в командах без целей и задач мне неинтересно.

- Уж не на «Луч» ли вы намекаете?

- Как раз нет. Разговоры об этом ходили, но конкретного приглашения не поступало. Как-то неактивно себя ведут потенциальные работодатели.

- А что, поехали бы во Владивосток, до которого от Киева дальше, чем от Парижа до Гваделупы?

- Не знаю. Подумал бы, и серьезно.

- В июне электронные источники сообщали, что интерес к Демьяненко проявлял родной «Днепр»…

- Та же история. Разговоры вроде бы велись, но затем решение отложили. С нынешним наставником днепропетровского клуба Владимиром Бессоновым у меня самые наилучшие отношения, а потому на его живое место я не кандидат.

- Да уж, пригласи вас тандем Коломойский — Стеценко, и ситуация получится весьма щекотливая…

- Так вот именно для того, чтобы таких ситуаций не возникало, руководство клуба должно отдавать себе отчет в том, нужен ему тот или иной специалист или нет, и в какой ситуации. Сами знаете, выигрывает команда, а проигрывает тренер. Есть вещи, которые в нашей профессии не меняются, и эта — одна из них.

- Вам, человеку действия, сидеть на одном месте, наверное, непривычно?

- Конечно. Зато многое переосмыслил, собрал много информации, которую пора где-то применить. В конце концов, я долгие годы работал с Лобановским, а такое было дано не каждому. В этом плане я счастливчик.

МЕРСИ, БАКУ!

- Ваш последний клуб «Нефтчи» в Азербайджане называют не иначе как «народной командой». Успели это почувствовать?

- Начнем с того, что уговаривали меня очень долго, но в итоге я решил, что подобный опыт может оказаться интересным. О непростом характере «Нефтчи» помнил еще по чемпионату СССР: в первенстве Союза обыграть эту команду было нелегко, особенно на чужом поле. Почувствовал амбиции руководителей клуба, заявивших: мы хотим подняться на европейский уровень, чтобы о нас узнал весь Старый Свет. Короче, я согласился, и поначалу все складывалось неплохо. Команду в межсезонье натаскал в Турции на славу. Ребята плакали от нагрузок. Не потому, что я предложил им что-то нереальное, а потому что они привыкли работать с мячами, тогда как я готовил их по современным методикам, приносящим результат. Без «физики» сегодня нельзя: на поле нужно везде и всегда успевать первыми. В стартовых семи матчах мы попросту «выносили» соперников без разбора. А потом начали происходить какие-то непонятные вещи.

- Что вы имеете в виду?

- Закулисье. Опыт у меня немалый, я такие вещи сразу просекаю. Подошел ко мне один футболист, я его спрашиваю: «Что происходит?» А он мне отвечает: «Васильич, вы нас извините, но нам еще здесь жить». После этого стало ясно, что смысла оставаться в «Нефтчи» нет. Мне здесь не жить, правильно? А перспективы нет. Я и президенту сказал: «Уж слишком много у вас закулисных игр. А я в них не играю».

- Украинские легионеры вам помогали?

- А как же. Владимир Олефир играл на позиции центрального защитника. У него задачи были прозаические, и он с ними справлялся. А вот за созидание в немалой степени отвечал Олег Герасимюк, которого я использовал в средней линии — на любом из флангов. Талантливый парень — правша, но и левая, я вам скажу, тоже не для танцев. Болельщикам Олег очень нравился. Многие спрашивают: «Почему не заиграл в „Динамо“?» Сложно сказать. Чего-то ему не хватает. Может, стабильности. Главное для футболиста — найти свою команду.

- В одном из интервью вы говорили, что команду частично надломило участие в Кубке Интертото…

- Мы прошли словацкую «Нитру» и бельгийский «Жерминаль», и только в третьем раунде споткнулись на «Васлуе». Хотя и румынам без боя не сдались. В Баку обыграли их со счетом 2:1, а на выезде уступили — 0:2. Один момент из этого матча до сих пор стоит перед глазами: наш грузинский форвард Георгий Адамия при счете 0:0 выходит один на один с голкипером соперников и попадает в перекладину. Но дело не в этом. Я сразу понял, что Интертото лишит нас отдыха. А сезон, между тем, предстоял длинный, и я предлагал не участвовать в этом турнире. Но руководство считало иначе: им хотелось в Европу. «Нитру» прошли на старом багаже, «Жерминаль» — на морально-волевых. А потом попали в яму. На одной инерции далеко не уедешь. Гонять людей, чтобы они падали замертво, а затем проигрывали всем подряд по 0:7, уже нецелесообразно.

ЗАГАДКА ПОЛУНОЧНОГО ЗВОНКА

- Прозвище Украинский Дель Боске вам придумал Игорь Суркис?

- Не знаю. Но суть сравнения мне понятна: человека назначили исполняющим обязанности наставника «Реала» в кризисный момент, а он выиграл примеру.

- Правда ли, что, предлагая пост главного тренера «Динамо», Игорь Суркис разбудил вас звонком среди ночи?

- Почти. Только не ночь это была, а поздний вечер. Часов двенадцать. Неожиданный звонок. Голос президента: «Ты готов исполнять обязанности?» — «Готов, почему нет». И все. Согласился не раздумывая.

- Вас беспокоили постоянные разговоры о приезде в Киев Жерара Улье, Свена-Ерана Эрикссона, Поля Ле Гуэна, Хавьера Клементе…

- А еще, кажется, Отмара Хитцфельда. Только я на эти слухи внимания не обращал. Мое дело работать. Честно и упорно.

- Когда после поражения от «Ромы», вы покинули «Динамо», президент клуба подчеркнул, что, принял непростое для себя решение, Демьяненко сохранил его уважение. На смену вам пришел Олег Лужный, и вы дали ему такую характеристику: «Он выступал в Англии под руководством Арсена Венгера. У этого специалиста, есть чему поучиться, ведь о нем, как и о Лобановском, говорят: кто у него играл, завершает карьеру готовым тренером».

- Громковато сказано, пожалуй. (Улыбается). Сейчас так бы не сказал. На мой взгляд, очень важен индивидуальный психологический подход к каждому игроку. На одного можно накричать, с другим лучше сдержаться. У игроков ведь тоже в какой-то момент проявляется личность, и им хочется самоутверждаться.

ФАШИЗМ В НАШЕМ ДЕЛЕ НЕ ПРОХОДИТ

- Давайте на конкретных примерах. Кому из ваших подопечных лучше подходит кнут, а кому — пряник?

- На Милевского можно было накричать спокойно. Поймет все. Сейчас уже подрос немножко, наверняка изменился. А на некоторых опытных игроков голос лучше не повышать. Еще хуже играть будут. Тонкости психологии.

- Один баскетбольный тренер сказал: «В нашей стране наставник должен быть немного фашистом». Вы с ним согласны?

- Не совсем. Жизнь идет вперед, менталитет меняется. Прежде всего, надо быть хорошим психологом.

- Вы мягкий человек?

- Скажем так, стараюсь быть справедливым. Ведь не всегда мягкость — лучший помощник. Иногда надо быть жестким.

- А простить можете?

- Один раз — да, но не более. Для меня порядочность — превыше всего, а если человек обманывает, я в нем разочаровываюсь и стараюсь не иметь с ним впоследствии никаких отношений.

- А если узнаете, что кто-то из игроков перемывает вам косточки за спиной, поверите?

- Нужно сначала узнать, кто. Если я с этим человеком работаю, то уже могу определить, мог он так поступить или нет.

«ВАЛИК, ПОРА СНИМАТЬ МАЙКУ!»

- Полузащитник «Динамо» 90-х Александр Хацкевич был удивлен тем, что возглавивший команду Алексей Михайличенко попросту снимал кальку с Лобановского. Вы пытались хоть на шажок отойти от методики мэтра?

- Я вносил свои коррективы, не отходя от основных принципов. Валерий Васильевич нам всегда говорил: есть определенная база, объективные направления современного футбола, дальше в дело вступает ваше творчество.

- Почему среди воспитанников Лобановского — около трех десятков тренеров, а глобальных успехов так никто и не добился?

- Три десятка, говорите? По-моему, даже больше. А по поводу достижений… Здесь все зависит от уровня исполнителей. Хороших игроков у нас хватает, но их еще нужно организовать. Во внутреннем чемпионате мы всегда выглядели нормально, а на европейской арене чего-то добиться непросто: помимо примеров «Динамо» конца 90-х и победы «Шахтера» в Кубке УЕФА и вспомнить-то нечего. Я своим подопечным повторял: «Ребята, вы не хуже! Вы можете обыгрывать любую команду. А иначе прогресса не видать».

- Своей главной проблемой вы называли постоянные обиды игроков на главного тренера: почему, мол, кто-то играет, а я сижу на скамейке? Но откуда возникали обиды? Может быть, от вашей мягкости?

- Хороший вопрос. Правильный. Я всегда помнил, что спрашивать будут с меня, а не с игроков. И объясняться мне перед ними незачем. А обида выражалась в том, что игроки начинали плохо тренироваться. Настолько, что я это замечал. Вызывал такого футболиста к себе, спрашиваю: «Почему» Он отвечает: «А зачем? Все равно играть не буду». Я ему вдалбливаю: «Так ты стремись! Я же не враг себе. Если будешь играть лучше конкурентов, на лавке держать не буду. Но сейчас ты хуже, так что работай». А люди обижались и снижали к себе требования. А тренировочный процесс — микроэлемент игры, в рамках которого нужно вести полноценную борьбу. Сзади никого бить не нужно, но и ноги не убирай, веди себя по-мужски. А человек делает все вполсилы, потом не добегает в игре и проигрывает борьбу. Ему же, что свойственно большинству футболистов, кажется, что он в полном порядке.

- Вице-чемпион Европы в составе молодежки Александр Алиев два с половиной года назад едва не отказался продлевать контракт с «Динамо». Когда его попросили объяснить причину, полузащитник ответил так: «Главный тренер Анатолий Демьяненко не привлекает меня в первую команду, несмотря на результативную игру за „Динамо-2“. Надежду я уже потерял».

- А о поведении Алиева в те времена вы слышали? То, что он регулярно нарушал дисциплину — ни для кого не секрет. Суммы штрафов были фантастические. А что делать, если мне постоянно звонили друзья или знакомые и говорили, что человек в полтретьего ночи сидит в ресторане или находится на дискотеке. Александр — очень большой талант, но винить в том, что происходило тогда, может только самого себя. Алиев считал, что он в полном порядке, а танцы, гулянки и пьянки ни на что не влияют. Что же касается его слов, то это типичная самозащита.

- Вы верите, что на одной из тренировок, когда 33-летний Белькевич остался оттачивать штрафные, сидевший на скамеечке 21-летний Алиев в шутку закричал: «Валик, снимай уже майку с 8-м номером. Пора уже мне ее надеть»?

- Верю ли? Я это видел своими глазами — на сборах в Швейцарии. Такой себе своеобразный юмор. Но Валик, честь ему и хвала, отреагировал нормально, он парень умный и грамотный. Хотя Саша и кричал: «Хватит тебе уже, „отпылил“ свое», все правильно понял, не сорвался.

КАРНАВАЛ ЗА СТО ТЫСЯЧ

- Того же Белькевича вы в свое время оштрафовали на 200 долларов на минутное опоздание на теорию, а Юссуфа на тысячу — за то, что вышел на тренировку на пять минут позже положенного. Кто из игроков заплатил самый большой штраф за время вашего пребывания на посту главного тренера?

- Диого Ринкон. Десятидневное опоздание на первый летний сбор команды обошлось ему в сто тысяч долларов. Не знаю, что там было — карнавал или что, но Диого приехал с восемью килограммами лишнего веса. А нам через месяц играть отборочный раунд Лиги чемпионов. А теперь скажите мне, как с такими людьми можно решать серьезные задачи? За эти четыре недели Ринкон мог бы только сбросить свой «лишок», но никак не подготовиться к ответственным поединкам еврокубков. Честно говоря, я думал, что у бразильцев более профессиональный менталитет. Нет, некоторые вели себя нормально. Никаких вопросов не было. Другие же теряли чувство реальности: их попросту ослепляли высокие зарплаты.

- А были футболисты, которые ежедневно выполняли все ваши инструкции?

- Были. Даже могу сказать, в ком из них я уверен, как в себе самом. Шовковский, Несмачный, Гусев, Белькевич. С ними у меня были нормальные рабочие отношения — вне зависимости от того, кто играл в составе, а кто нет.

- Однажды Игоря Суркиса спросили: «В какой степени главный тренер Анатолий Демьяненко влияет на селекцию в клубе?» Президент ответил: «В максимальной. Без визы Демьяненко не может быть принято ни одно кадровое решение. К примеру, отпустить Черната в обмен на Бушича, которого тот видел на нескольких кассетах, — его идея».

- Бушич был у нас на просмотре, но не подошел. Хотя на видео мне очень понравился. Но запись — это не показатель. Там можно смонтировать все, что угодно. Я не сторонник таких оценок. Игрока нужно увидеть в деле. И желательно не в одной игре. В отдельно взятом матче любой может сыграть как Марадона, но это не повод, чтобы приглашать человека в «Динамо». Для этого нужно оценить его стабильность: проанализировать, как он играет дома, как на выезде, в какой степени травматичен… А со спортивным директором клуба Леонидом Буряком «сцепка» у нас была хорошая. Еще с тех пор, как я помогал ему в сборной.

- Почему же тогда о переговорах с Кержаковым и Калиниченко, которыми заведовал Леонид Иосифович, вы узнали в последний момент?

- Переговоры, видимо, велись. Но меня на начальном этапе в известность не ставили. Вот если бы дошло до подписания контракта, тогда, конечно же, спросили бы мнение главного тренера. Но до этого, увы, не дошло, а жаль. Речь идет о футболистах высокого уровня, которые стабильно показывали хорошую игру. Вот сейчас наблюдаю, как тот же Кержаков поднимается с колен в московском «Динамо». Но для этого ему понадобился год после возвращения из Испании.

- А что скажете о Фаркаше?

- Молодой, одаренный. Йожефу Йожефовичу он понравился, но тогда парню было 16 или 17 лет, и его брали в дубль. А вопрос «раскроется — не раскроется» оставался открытым. Конкуренция в основном составе была серьезная, хороших игроков тогда хватало. Не великих, но добротных. К сожалению, многие себя запустили.

ВСПЫЛИЛ, ПОСЛАЛ И ЗАБЫЛ

- После яркой победы вашего «детского сада» в Суперкубке против «Шахтера» наблюдавший за той встречей Виктор Прокопенко сказал, что впервые за долгое время поверил в будущее украинского футбола.

- Основа у нас тогда готовилась к отборочному раунду Лиги чемпионов, и я сделал ставку на игроков молодежной команды. Ребята поверили в свои силы, показав на кураже содержательную современную игру. Доверять им впоследствии, наверное, нужно было больше. Но передо мной стояли другие задачи. Времени и возможности для экспериментов, направленных на рост молодых игроков, не хватало. Каждый матч воспринимался как решающий. На кону стоял имидж команды, со стороны ощущалось давление болельщиков и общественности. А молодежь, как ни крути, нестабильна: одну игру может провести на высоком уровне, две следующие — средне. А права на ошибку нет. Я прямо говорил: дайте нам прожить два года без конкретных турнирных задач, сделаем шесть-семь мастеров. Но кто мог предоставить такую возможность, если руководство команды и фанаты ждали конкретного результата здесь и сейчас?

- Просматривая состав той вашей команды, приходим к выводу, что из молодых на нормальном уровне играют только Олейник и Лысенко. И далеко не в «Динамо»…

- Хочется верить, что в «Металлисте» оба нашли свою команду. Хорошие ребята. Им бы не засидеться. Практика нужна не где-нибудь, а в премьер-лиге.

- Случались ли в вашем коллективе конфликты, равные тому, что вышел у Родригу с Алиевым?

- Конечно, как и в любой команде. В наши ведь времена тоже были легкие потасовки. Этот поднажал, тот не уступил, слово за слово. На тренировке на эмоциях ругались, но потом пожимали руки и все заканчивалось. В крайнем случае, посылали друг друга на три буквы. Помню, однажды случилась драка прямо на поле. Пару раз ударили друг друга на тренировке, потом успокоились и замяли. Главное — обойтись без злопамятства. Выпустить пар и забыть.

ЛЕВЫЙ ЗАЩИТНИК, ПОЛУЗАЩИТНИК И НАПАДАЮЩИЙ

- Евгений Яровенко, для которого вы были кумиром, говорил, что Демьяненко — первый советский футболист, который играл от флажка до флажка. А вы знали других таких игроков?

- Сложно сказать. Я в то время ни на кого особого внимания не обращал.

- Когда вы впервые получили такую установку, вас это не смутило? Все-таки бегать туда-сюда по сто с гаком метров непросто.

- Если позволяло здоровье, чего смущаться. Начнем с того, что Валерий Васильевич поставил меня на левый фланг, хотя я-то правша. Но он что-то почувствовал. Когда я пришел в 79-м году в «Динамо», провел всего две игры за дубль, а после этого сразу стал футболистом основного состава. В сборной однажды был такой случай. Перед матчем вызывает Лобановский к себе и спрашивает: «Знаешь, на какой позиции сегодня будешь играть?» Я говорю: «Догадываюсь, наверное, левого защитника». А он мне: «Нет. Левого защитника, левого полузащитника и левого нападающего».

- А до перехода в «Динамо» вы на какой позиции играли?

- Центрального или правого защитника. Либо опорного хавбека.

- Кто из правофланговых игроков в союзном чемпионате доставлял больше всего хлопот?

- Тяжело было против многих футболистов, но особенно запомнился тбилисец Владимир Гуцаев, юркий такой, техничный футболист, а потом еще минчанин Сергей Гоцманов.

ВОСЕМНАДЦАТЬ ДНЕЙ НА КУХНЕ

- В «Динамо» вы попали благодаря Анатолию Сучкову…

- Да, впервые мы встретились еще в 1978 году. Я тогда выступал в «Днепре», и меня вызвали в сборную Украины в турнир «Переправа». Там он меня увидел и порекомендовал Лобановскому. Пригласили в «Динамо», и я написал заявление.

- История с вашим переходом получилась занимательной.

- Это точно. Я сначала написал заявление, затем передумал. Прикинул: в Днепропетровске я только начал играть, сейчас перееду в Киев и буду сидеть на лавке. Ну уж нет! А эту бумагу уже отправили в Москву. Я поехал туда, начал объяснять, что заявление на переход в «Динамо» написал с перепугу. Понять меня было несложно, кто ж тогда не мечтал играть в Киеве. Мы написали отказ в украинскую федерацию, и я остался в Днепропетровске. Но ненадолго. В январе 79-го получил приглашение в сборную Украины: под руководством Лобановского мы готовились к Спартакиаде народов СССР. А к тому времени я уже якобы служил в армии. В части, правда, я был всего пару часов: принял присягу и уехал. Так вот, уже на сборах ко мне опять подходят динамовские представители: «Пиши заявление». Я им: «Не буду». «Ну, тогда пойдешь служить в армию». Прилетели мы со сборов в Киев, я подумал, что вернусь назад в Днепропетровск, но не тут-то было. Пока я готовился в сборной, меня перевели в киевскую часть.

- Почему вы так сопротивлялись?

- Я ж говорю, молодой еще совсем был, боялся, что не заиграю в «Динамо». Сколько молодых ребят попадало в Киев и там терялось среди матерых зубров.

- Чем закончилась эта история?

- Отслужил 18 дней в части, смотрю, меня никто не забирает. А динамовцы за это время успели съездить на сборы. Возвращаются, я сразу туда: «Все, хватит, забирайте». Так оказался в «Динамо».

- Из армейских будней есть что вспомнить?

- Я себя нормально там чувствовал. Был у нас один парень из Симферополя, футбольный болельщик. Сам когда-то играл, а в части служил поваром. Так он мне говорит: «Толя, если тебя в наряд отправляют, просись на кухню». Наряд по кухне считался самым тяжелым, но этот товарищ меня никогда работой не загружал. Сядем с ним, поболтаем, потом сделаю какую-то легкую работенку, и все дела.

«ДАЙТЕ Я ХОТЬ РАЗ ПРОБЬЮ!»

- Была история, когда перед матчем сборной Валерий Лобановский за какие-то прегрешения отобрал у вас капитанскую повязку…

- Не за прегрешения. Получилось так, что в сборной тогда было много динамовцев, и дабы избежать разговоров, что, мол, и так киевлян полно, так еще и капитан оттуда, Валерий Васильевич предложил, чтобы повязку отдали кому-то из другого клуба. Мы выбрали Рината Дасаева.

- Ваш самый памятный гол за сборную?

- Хороший мяч забил в ворота португальцев, мы тогда в Москве их обыграли — 5:0. Помню гол в ворота Швейцарии. Я отличился минут за десять до конца и вывел команду вперед — 2:1. Правда, соперникам тогда удалось сравнять счет в добавленное время.

- А за клуб?

- В Москве в финале Кубка поразил ворота «Шахтера». Хороший гол получился, ударом со штрафного.

- Вы ведь обычно «стандарты» не исполняли?

- Ну да, тогда тоже к мячу подошли Блохин, Кузнецов и еще кто-то, не помню точно. А у меня какое-то чутье сработало. Подхожу и говорю: «Дайте я хоть раз в жизни пробью!» В общем, уговорил. Не знаю, как у меня это получилось: бил на силу, а мяч еще и в обвод стенки пошел. Красота.

- Помните, какой у вас был момент в финальном матче ЧЕ-1988 против голландцев?

- Помню, конечно. Минут за десять до конца. Не угадал с отскоком и потому не получился удар. Уж слишком прижал мяч к земле.

- Самое обидное поражение в карьере?

- Вот именно тот проигрыш в финале чемпионата Европы, и, конечно же, матч 1/8 финала мексиканского мирового первенства, в котором мы проиграли бельгийцам. Эти два поединка до сих пор перед глазами стоят. Чувствовал, по игре мы сильнее, но потусторонние силы поворачивают все вспять. Да и арбитраж в матче с бельгийцами был ужасный.

- Политический момент?

- Скорее всего. Может, побоялись, что команда из коммунистической державы может пройти слишком далеко. А на самом деле, кто его знает. Это все догадки.

С КАМЕРУНОМ НИКТО НЕ ДОГОВАРИВАЛСЯ

- А вы не удивились позже, что того же самого арбитра Фредрикссена поставили судить матч итальянского чемпионата мира с Аргентиной?

- Удивился. Валерий Васильевич, наверное, тогда надеялся, что снаряд дважды в одну и ту же воронку не попадает, а Фредрикссен опять начудил, когда Марадона выбил рукой мяч из пустых ворот после удара Кузнецова. Стопроцентный пенальти.

- Существует мнение, что на том чемпионате сборная на пик своей формы вышла к матчу с Камеруном, а значит, тренерский штаб немного просчитался…

- Может быть. Раз не прошли, значит, какие-то ошибки были.

- Ходили слухи, что с Камеруном тогда якобы договорились…

- Бред все это. На таком уровне никто не даст договориться.

- А что за знаменитая история со «старым» Балем, которую вы описали в автобиографической книге «Гармония игры»?

- Было дело. Играли мы с Аргентиной в 82-м. Подхожу я перед матчем к Балю и говорю: «Андрюха, не боишься? Тебе ж придется играть против Марадоны!» Он мне: «Ну и что?» — «Как что, это же новый Пеле!» Но Андрей и тут не растерялся: «Это новый Пеле, а я старый Баль». И надо сказать, что ему удалось наглухо закрыть знаменитого аргентинца, а мы тогда сыграли 1:1.

- Из воспоминаний Игоря Беланова: «Обгоняю я как-то Демьяненко на кроссе в Ялте и говорю: «Ну, все, Толя, я пошел». Помните, чем закончился тогда этот забег?

- (Улыбается). Да-да, помню. По-моему мы бежали тест Купера. Я ему тогда еще сказал: «Ну, давай, иди». А потом спокойно догнал и перегнал на очень солидное расстояние.

- А кто бегал тест Купера лучше вас?

- Лучше всех бегали Паша Яковенко, Вася Рац и Иван Яремчук.

- Каха Каладзе вспоминал, что когда он пришел в «Динамо», то был поражен, что во время беговых упражнений вы всегда были впереди всех.

- Да, Валерий Васильевич всегда мне говорил: «Давай, Толя, кроссики, форт-леки, покажи молодежи…»

- Выходит, форт-лек в тренировочном процессе — далеко не новшество?

- Конечно. Отрезочный переменный бег применялся довольно давно, просто люди тогда еще не знали, что это упражнение называется «форт-лек». Помню, еще в мою бытность игроком команда выезжала на сборы в Ялту с семьями и бегала в Левадии по «царской тропе» вверх-вниз.

ДЖИНСЫ ИЗ БОЛГАРИИ, «ВИДИК» ИЗ ИСПАНИИ

- Сейчас клубы ездят на сборы за рубеж. Это дает определенное преимущество?

- Конечно, там же совсем другое качество полей, хорошие спарринги, прекрасные условия для тренировок и восстановления.

- Когда вы впервые попали за границу?

- В 1979 году с «Динамо». Сначала поехали в Болгарию, а потом в Югославию.

- В то время у футболистов была мода покупать вещи за рубежом и перепродавать их дома. Вы этим не занимались?

- Нет, я покупал обычно только себе — джинсы, сапоги, свитера.

- Видеомагнитофон?

- Нет, его прикупил позже — в 82-м, в Испании — после чемпионата мира. Тогда же купил и хороший телевизор.

- Говорят, вы знаете язык глухонемых?

- Да, раньше знал хорошо, а сейчас практики стало меньше — начал подзабывать.

- Откуда такие познания?

- У меня родители глухонемые. Не с рождения, правда. Мама потеряла слух в два года, а отец в семь. Тяжело было, что там говорить…

ПОЗНАКОМИЛ ШЕВЧЕНКО С МЕДВЕДЕВЫМ

- В детстве вы в одинаковой степени увлекались и футболом, и хоккеем. Почему остановили свой выбор именно на футболе?

- Днепропетровск — футбольный город, нормальной хоккейной школы у нас не было, в отличие от Харькова и Киева. Хотя, не спорю, гонять шайбу очень любил. Зимой коньки не снимал. Я и сейчас постоянно смотрю хоккей. Крепко дружили с ребятами из первой пятерки ЦСКА — Фетисовым, Касатоновым, многими другими.

- С их приездом в Киев связана одна скандальная история…

- Да, накануне игры с «Соколом» ребята заехали в гости к Бессонову, там были еще я и Баль. Посидели немного, и Фетисов поехал в гостиницу. А наутро оказалось, что там драка какая-то была. Слава потом рассказывал: что-то с охранником не поделили, слово за слово, ну и понеслось…

- Но в прессу тогда еще попала и фамилия Бессонова…

- Это зря, ведь мы их даже не провожали. В 11 вечера на такси ребята уехали, им же надо было к отбою успеть — назавтра игра.

- А вы к отбою когда-нибудь опаздывали?

- Редко. Разве что после какого-то вечернего фильма. А в принципе дисциплина у нас была на высоком уровне.

- Правда, что вы познакомили двух Андреев — футболиста Шевченко и теннисиста Медведева?

- Правда. У меня же сын занимался теннисом. Тренировался на «Антее», там же работал и Медведев. Очень приятный парень, талантливый. Многого добился, а мог и еще большего достичь, ведь ушел из спорта довольно рано. Мы и сейчас поддерживаем отношения, иногда встречаемся, правда, в последнее время гораздо реже.

- Вот вы говорите, что он рано ушел из спорта. А на возраст футболистов смотрите?

- Это зависит от многих факторов. Ты же не можешь допустить, чтобы в твоей команде всем игрокам было по 35 лет. Конечно, если человек играет и доказывает свою профпригодность на поле, подходит под тренерскую схему — ему никто в паспорт заглядывать не будет. Я считаю, что в команде всегда должна быть пара опытных игроков, чтобы молодежь смотрела на них и брала пример как в бытовых условиях, так и в тренировочном процессе. В идеале в коллективе должен быть создан сплав опыта и молодости.

«МЕРСЕДЕСУ» НИ РАЗУ НЕ ИЗМЕНЯЛ

- Вы закончили карьеру в 34 года. Могли еще поиграть?

- Начало беспокоить ахиллово сухожилие. Не видел смысла продолжать.

- Правда ли, что после ЧЕ-88 вас приглашала итальянская «Рома»?

- По-моему, даже раньше — в 87-м. Но в то время из Союза выехать было нереально. Хотя уже тогда многих приглашали за рубеж. За границей поиграл позже, в начале девяностых.

- Ваш зарубежный послужной список был более чем скромным — немецкий «Магдебург», польский «Видзев»…

- А что ж тут удивительного? Мне уже было 32 года. По сути, ехал заканчивать карьеру.

- Уезжали через «Совинтерспорт»?

- Нет, клубы договаривались сами.

- И во сколько вы обошлись немцам?

- Да в копейки какие-то. А может, вообще ничего не стоил. Они хотели опытного игрока. Меня спросили: «Толя поедешь?» Ну, я и согласился. Тогда как раз произошло объединение Германии, и «Магдебург» боролся за попадание во вторую бундеслигу. Но в конце концов задачу не выполнили, а впоследствии, кажется, даже опустились до уровня любителей.

- То есть профессионалом с личным контрактом вы в «Динамо» стать так и не успели?

- Не успел. Тогда еще все решалось через заявления.

- А подъемные, когда вы перешли в «Динамо», не выдавали? Или машину, например?

- Нет, тогда на машины и квартиры была очередь — их выдавали трем-четырем игрокам в год. Так что автомобиль я получил уже позже.

- «Волгу»?

- Да.

- Сразу ушла на Кавказ — для улучшения благосостояния?

- Нет, не сразу. Попросили месяц подождать. (Улыбается). А потом купил себе «Жигули». Я тогда еще холостой был, а «восьмерка» по тем временам — машина шикарная.

- Ваша первая «иномарка»?

- «Мерседес», 190-й. Тогда пришло 20 или 30 машин на клуб, и нам подарили. С тех пор этой марке автомобиля не изменяю. Что ни говори, немцы умеют делать хорошие машины.

КУЗЯ, БЕС, БЛОХА И… КЛЮШКА

- В союзные времена футболками разрешали обмениваться?

- Нет, тогда формы мало было. Хотя иногда все же умудрялись. Покупали в магазинах и менялись.

- Коллекция собралась большая?

- Штук сто пятьдесят есть точно.

- Какая из них самая памятная?

- Все они для меня в какой-то степени самые памятные, ведь они — живое напоминание о моем игровом прошлом.

- Вы уже тридцать лет живете в Киеве. Какой город вам сейчас роднее: Киев или Днепропетровск?

- Сейчас уже становится Киев. Хотя они для меня оба родные.

- Вы называли Днепропетровск «маленьким Парижем». Как возникла такая цветистая ассоциация?

- Даже и не знаю: вбил себе в голову, да и все. Когда с ребятами приезжали в Днепр, так и говорил: «Обратите внимание, это наш маленький Париж».

- Повторите на бис историю вашего прозвища Муля.

- Сосед у нас был по фамилии Муравский, а кличка у него была Мурик. Он к нам все время в гости приходил, а я еще маленький был и говорил «Мулик» или «Муля». Так и повелось.

- Сейчас старые друзья так уже не называют?

- Ну, так иногда в шутку, ради смеха.

- У представителя старой плеяды динамовцев Вадима Соснихина была кличка Директор. А были какие-то интересные прозвища у представителей вашего поколения?

- Бессонов — Бес, Баль — Бал, Беланов — Белан, Кузнецов — Кузя, Блохин — Блоха. В основном прозвища происходили от фамилий. Только Раца мы называли Клюшкой.

- Почему?

- Как почему? Вспомните, какая у него была левая нога…

Александр ЗАЙЧУК, Михаил СПИВАКОВСКИЙ