Ретро. Владимир Высоцкий – о футболе (+АУДИО)

Сегодня исполнилось бы 75 лет Владимиру Высоцкому... Народный поэт, по собственному признанию, не являлся поклонником какой-то конкретной футбольной команды, но о народной игре писал, тонко ее понимая и чувствуя.

Владимир Семенович и сам, бывало, поигрывал за театральную «сборную», и среди приятелей его было немало звезд кожаного мяча.

«За какую футбольную или хоккейную команду я болею? — отвечал Поэт в рамках одного из своих концертов на записки из зала. — За хорошую — за ту, которая лучше. Очень ценю труд спортсменов, я с ними много встречался, ездил к ним на всякие сборы. У меня была такая песня: „...Я болею давно, а сегодня помру на Центральной спортивной арене“. Так как я все делаю до конца, то, думаю, что если бы болел по-настоящему, то помер бы на каком-нибудь матче... Я тоже раньше болел за разные команды, но потом, когда пообщался со спортсменами разных команд, перестал выделять какую-либо одну. Поэтому предпочитаю болеть, когда наши играют с кем-нибудь из заграничных команд, — вот тогда я болею...».

В упомянутой песне, которая начинается словами «Не заманишь меня на эстрадный концерт...», иной болельщик ухватится за фразу — «...матч финальный на первенство СССР»: мол, финалы-то были только в Кубке Союза. Никакой ошибки! Песня написана весной 1971 года, а чемпионат-1970 действительно завершался дополнительным — финальным — противостоянием за «золото», поскольку московские «Динамо» и ЦСКА финишировали в таблице с одинаковым количеством очков. Финалов игралось даже два — 5 декабря в Ташкенте была зафиксирована нулевая ничья, и только на следующий день армейцы вырвали чемпионский титул, победив земляков — 4:3. Прозрачным намеком на переигровку та песня и завершается:

А не то я вторичною смертью помру,
Будто дважды погибший на фронте.

Три из пяти посвященных футболу песен Высоцкий написал именно в 1971-м. Вторая — «Вратарь» — это посвящение Льву Яшину. «На уход Яшина у меня была песня, которую я хотел ему спеть по телевидению, но не удалось и я просто так ему послал», — рассказывал Поэт. Еще один проникновенный шедевр поется от имени болельщика.

Меня можно спокойно от дел отстранить,
Робок я перед сильными, каюсь, -
Но нельзя меня силою остановить,
Когда я на футбол прорываюсь!

Перечитываешь текст — и болельщицкая ностальгия подступает к горлу...

Пробой пера в футбольной тематике стала для Высоцкого завершенная в 1968-м «Песня про правого инсайда». В ней ирония автора соседствует с гаммой чувств игрока, рвущегося в борьбу помочь команде, но, по воле тренера, остающегося на скамейке запасных. Для самого Владимира Семеновича сидеть «в запасе» было неприемлемо, он рвался на острие атаки — как в своем творчестве, так и на футбольном поле. «Играли мы в футбол — команда МХАТа против киношников, — читаем в одном из интервью знаменитого актера Савелия Крамарова. — Володя играл, естественно, за МХАТ, — он же их училище заканчивал. Мхатовцы тогда и выиграли... Володя, надо сказать, прилично играл в футбол. Он вообще был очень спортивный парень и очень азартный».

Самая известная футбольная композиция Высоцкого — послесловие к ЧМ-1970 в Мексике «Разговор с женой». Среди персонажей — бразильские звезды Пеле и Тостао, капитан сборной Англии Бобби Мур, а также киевский динамовец Анатолий Бышовец (фото слева).

Но недаром клуб «Фиорентины»
Предлагал мильон за Бышевца.

По словам Анатолия Федоровича, их с Высоцким связывали теплые отношения. Познакомились в Киеве, после одного из спектаклей Театра на Таганке. «Это удивительный человек был, — рассказывал Бышовец. — Когда с ним разговаривал, казалось, что мы знакомы не один десяток лет, настолько просто и естественно он держался. „Я о тебе песню написал“, — сказал Володя при нашей первой встрече. Тогда я не придал этому значения, но сейчас горжусь... Насчет „мильона“... Естественно, мне никто ничего подобного не предлагал. Да и вообще тогда в СССР никому в голову не могло прийти продать в зарубежный клуб футболиста, тем более — игрока сборной. Но, по словам Высоцкого, после нашего матча с „Фиорентиной“ в Кубке чемпионов в 1969 году разговор на эту тему между тренерами „Динамо“ и руководством итальянской команды был. Я спросил — откуда ему-то это известно? В ответ Володя только загадочно улыбнулся: мол, ты не знаешь, а я — знаю...»

Если про шевроле и крем-брюле у Пеле, про «одноглазого» Тостао и злоключения Мура, подозревавшегося в нападении на ювелирный магазин, известно всем почитателям творчества Высоцкого, то о набросках к песне знают не очень многие. «Но сидят донецкие шахтеры...» — гласит одна из «неприкаянных» и так и не использованных строк. Трудно представить, каким образом горняки вписались бы в краткий обзор мексиканского мундиаля. Зато реальный эпизод, связанный с футбольным «Шахтером», в биографии Поэта имел место — в марте 1973 года Владимир Семенович дал часовой концерт на тренировочной базе донецкого клуба, увезя оттуда в качестве сувенира мяч с автографами игроков и тренеров.

«Можете себе представить нашу реакцию! — делится воспоминаниями тогдашний наставник горняков Олег Базилевич. — Высоцкий уже тогда считался живой легендой, многие его песни мы знали наизусть. Перед концертом, который прошел в кинозале базы „Кирша“, наш массажист разминал Володе кисть. Высоцкий предупредил, что у него есть только 40 минут — в тот день должны были состояться еще два концерта в области. Но в итоге уделил нам больше часа. Некоторые из игроков пришли с магнитофонами, хотя певец просил, чтобы его не записывали. Но это был не категорический запрет, спортсменам он всегда шел навстречу, с одной стороны, сознавая свою популярность, с другой же — уважая труд ребят».

«Высоцкий исполнил полтора десятка песен, среди которых были новые, нигде еще не звучавшие, — вспоминает бывший защитник „Шахтера“ Виктор Звягинцев. — А спустя три года мне посчастливилось побывать еще на одном его концерте. В один из последних дней Олимпиады-1976 в Монреале мы с партнерами по сборной — Блохиным, Буряком, Фоменко и Коньковым — отправились в супермаркет. Вдруг Олег говорит: „Смотрите, как мужик на Высоцкого похож!“ А Леня ему: „Так это и есть Высоцкий! Вон и Марина Влади рядом“. Подошли, пообщались. На прощание Володя написал на листке бумаги адрес и пригласил нас на вечер в гости. Мы отпросились у Лобановского, вызвали такси и поехали...»

Эта история больше известна со слов Олега Блохина, от имени которого написана отдельная глава в книге «Владимир Высоцкий. Четыре четверти пути». Не раз монреальский вечер вспоминался в интервью нынешнего тренера «Динамо» и его многолетнего друга Леонида Буряка (фото слева). Пусть в их воспоминаниях есть серьезные разночтения с версией Звягинцева, главное, очевидно, не в этом. Случай собрал вместе великих мастеров своего дела, и своим общением они вдохновляли друг друга на новые победы — спортивные и творческие. Кассету с того импровизированного концерта, состоявшегося в доме подруги Марины Влади канадской певицы Дианы Дюфрен, Высоцкий по просьбе Блохина записал и подарил Буряку, отмечавшему незадолго до того день рождения.

Эту уникальную запись можно прослушать ЗДЕСЬ.

Живой Владимир Семенович, влюбленный в свою Музу. Совсем молодые Олег Владимирович и Леонид Иосифович. Это было недавно, это было давно...

В заключение — воспоминание еще одного киевского друга Высоцкого, знаменитого Директора — непроходимого стоппера «Динамо» золотой поры 1960-х Вадима Соснихина. Их познакомил в бане другой выдающийся киевский динамовец Виктор Каневский. «Песни Высоцкого в «Динамо» безумно любили. В свободное время из каждой комнаты на базе со всех магнитофонов доносился хриплый голос. Брали кассеты с его песнями и за границу, — рассказывал Соснихин. — Я у Высоцкого несколько раз гостил в московской квартире. Все там у него было завалено, хаос такой небольшой... Это был нормальный мужик, рубаха-парень... Очень любил футбол. Говорил мне: «Когда не играет „Спартак“, я — за Киев. „Динамо“ мне очень нравится...»

Юрий КОРЗАЧЕНКО