Вячеслав ГРОЗНЫЙ: «Гусева не мог выгнать с поля»

Турнир дружбы

— С ужасом узнал, что вы ярый сторонник Объединенного чемпионата России и Украины. Как так получилось?

— Я за то, чтобы футбол развивался. В Украине и в России. Сегодня финансовый fair play не пройдет практически ни один клуб России и Украины. Вы хотите, чтобы к нам приезжали игроки из Туркмении, Узбекистана, Киргизии и играли в наших чемпионатах? Я с уважениям отношусь к любым национальностям, но факт останется фактом: после финансового fair play лучшие футболисты от нас уедут.

В России здравые умы, экономисты высшего уровня это все посчитали. И решили: выход — это создание такой ситуации, когда к клубам нет никаких претензий. А какие могут быть претензии, когда есть спонсор — например, «Газпром», — который дает бонусы за занятое место?

Без разрешения ФИФА и УЕФА это невозможно. Но возможно — сохранив внутренние чемпионаты, сделать турнир дружбы, объединенный чемпионат — название непринципиально. По 9 лучших команд Украины и России играют в объединенном чемпионате, но по трем разным зачетам. Матчи между украинскими командами идут в зачет украинского чемпионата, между российскими — в зачет российского. Кроме того, идет объединенная таблица — для спонсоров, рекламодателей, бонусов. УЕФА это запрещает? Нет, мы им не мешаем.

Я предлагаю отменить лимит на легионеров. Из этих 18 команд 12 будут играть в еврокубках, а там отменен лимит на легионеров. Ненормально, когда внутри страны ты играешь одним составом, а в Европе — другим. Ну а про то, что уровень цен на украинских и российских игроков упадет, я даже не говорю.

Еще убирается проблема судейства. Матчи между украинскими клубами судят российские арбитры, между российскими — украинские. Матчи между клубами России и Украины — международные.

— Все прекрасно. Но что будет, если «Газпром» поиграется во все это год и больше давать миллиард не будет?

— Я не вижу смысла затевать все это на один год.

— Ну вот поменяется у «Газпрома» босс, будет он любить футбол меньше Алексея Миллера — и что дальше?

— В российский футбол сейчас и так вкладывается миллиард евро. Вот это миллиард «Газпром» и дает. Вы знаете, что рейтинг матча «Зенит» — «Шахтер» значительно выше матча «Реал» — «Барселона»? 1,8 — это у «Барселоны», 6,2 — у «Шахтера».

— Это вы где такие цифры взяли?

— А прочитайте, это все есть. Я же подготовленный к вам пришел. Рейтинг телевидения в этих матчах значительно выше. Потому что есть ностальгия по тому чемпионату, который был раньше.

Во всем этом проекте нет политической составляющей. В нем есть желание уйти от финансового fair play, а также усталость российских и украинских топ-клубов от того, что они варятся в собственном соку. «Шахтеру», «Динамо», «Металлисту», «Днепру» нужен новый вызов, им тяжело играть только внутри.

Где минусы? Покажите минусы?

— Вы отстаиваете эту позицию с таким жаром, будто рассчитываете на звонок от Валерия Газзаева — главы оргкомитета Объединенного чемпионата.

— Я сожалею. Сожалею о том, что работал в России восемь лет, но ни один человек не позвонил мне оттуда и не спросил: «Грозный! Ты работал и там, и там. Что думаешь?» Я хорошо знаком с Газзаевым. Мог бы хоть один звонок человек сделать? А Украине это очень выгодно. Мы будем получать полмиллиарда в год!

— Да, кстати, с какой стати Россия должна содержать Украину и давать эти полмиллиарда? При том, что происходит они будут почти что из карманов налогоплательщиков.

— Россия потеряет чемпионат высокого уровня. Ни один серьезный футболист не останется в России, где он будет иметь маленький контракт. Не будет Халков, Витцелей, уедут Кержаков и Анюков. И вы бы уехали, будь вы на их месте! Молодцы, мудрые люди в России, которые все это посчитали... Этот миллиард уже сейчас тратится. Этот же миллиард тратится все равно и не влияет на простых людей. У них не повышается пенсия, не улучшается медицинское обеспечение. Они как шли на футбол, так и будут идти.

Иран без интернета

— Прочитал недавно, что в 2002 году вы могли возглавить сборную Сенегала.

— Я работал в московском «Спартаке». Во второй половине 2001 года мне позвонил один приятель и спросил, как я отношусь к тому, чтобы принять сборную Сенегала. Я работал в «Спартаке», много ездил, в том числе на матчи соперников сборной России, у меня была возможность в штабе Романцева поехать на чемпионат мира-2002. Если бы не принял киевский «Арсенал» — скорее всего, и поехал бы. Приятелю я ответил: «Сложно. Вряд ли я смогу уйти из «Спартака».

Я тогда не владел ситуацией по Сенегалу, честно скажу. Взял время на размышление, собрал информацию, посоветовался и перезвонил: «Мне это интересно». Потом пообщался с Романцевым, он сказал, что «Спартак», пока занимается сборной, оставляет фактически на меня. Я попытался объяснить людям, что этически не могу подвести своего друга Романцева. В общем, менеджеры, которые меня рекомендовали, очень обиделись. Вроде сначала согласился, а потом стал искать причину, чтобы отказаться.

Жалею ли я? Жалею.

— С каким чувством вы смотрели чемпионат мира-2002?

— С чувством сожаления, что не нашел слова, чтобы убедить Романцева. Он бы пошел навстречу. Десять лет прошло, а я до сих пор жалею, что не использовал этот шанс. С этой сборной можно было добиться большего, чем она там добилась.

— То есть вы бы ее вывели дальше?

— Да, я вижу это. Помните, что Непомнящий сделал с Камеруном сделал? Я однозначно уверен: то же самое я сделал бы с Сенегалом. И это дало бы мне возможность быть признанным в мире, принимать европейские топ-клубы. Сегодня ни украинские, ни российские тренеры не востребованы за рубежом. Почему? По большому счету мы ничего не выиграем в Европе и мире. И мы слишком поздно получили лицензии PRO.

— Почему вы так уверены, что вывели бы Сенегал в четвертьфинал?

— Объясню. Я очень люблю работать с быстрыми, техничными игроками. Игроки Сенегала как раз подходили под эти критерии. Пули в головах? Моя система работа с игроками основана на том, чтобы максимально использовать скорость футболистов. Если ты переводишь их в лимит времени — одно касание, например, — это заставляет тренировать мозги. Натренировать мозги можно. Скорость — никогда. А вот мозги — вполне.

— Самое необычное место, куда вас звали на работу?

— Был вариант из Катара. Эмираты. Саудовская Аравия. Иран. В Иран ехать испугался. Когда прочитал, что там даже интернетом пользоваться нельзя, решил отказаться.

— Если согласились бы, становились миллионером?

— Я был бы состоятельным человеком. Работать уже не надо было бы.

Кутарба

— Самый сложный игрок, с которым вам приходилось работать?

— Сложно, но интересно было с Германом Кутарбой. Он был у меня в «Арсенале», я брал его в Запорожье. Он умница. Футболист, которому Господь дал огромный талант. В быту он очень спокойный, умный, доброжелательный человек, собаку большую держит. Но в игре — совершенно другой, будто переключается кнопка. Он не может вполсилы играть. Ему тяжело, когда не понимают игру так, как он. Я говорю: «Герман, тебе дано видеть футбол дальше, чем многим из тех, с кем ты играешь. Не обижайся на них. Не все могут прыгать, как Брумель или Бубка». «Ну я туда даю, а он не бежит. Почему?» «Ты играешь на пианино, а должны быть люди, которые его носят. Ему не дано это. Зато он лучше тебя мяч отбирает, еще что-то делает...»

Он очень эмоциональный, его легко вывести из себя. Многие, зная это, провоцировали его. Некоторые судьи, еще игра не началась, мне говорили: «Грозный, не ставь Кутарбу, мы его удалим сразу». «Прошу вас, не трогайте. Вы лучше посмотрите, как он играет». Его беда в том, что он потом не попал в серьезный топ-клуб европейского уровня. Он должен был играть на очень высоком уровне.

— Это на каком именно?

— На уровне «Реала», «Барселоны». Его мозги и техника позволяли это делать. Во многих командах он был выше всех по футбольному интеллекту. Он вел практически всю игру. А как исполнял стандарты! Как-то в гостях играли с «Таврией», сидели на скамейке. Кутарба ударил и все что-то пошли к центру. Мы: «А чего пошли? Еще ж играть минут 20». Оказывается, гол! Никто не увидел, даже болельщики. Мяч влетел на невероятной скорости, попал в натянутую сетку и сразу вылетел в поле. Я пересматривал потом на видео: мяча почти не видно.

Кутарба сейчас в Абхазии — был играющим тренером. Я его до сих пор люблю.

— Вся Украина наблюдает за тем, как рушится карьера Артема Милевского. Вспомните игрока, с которым работали вы и который свернул не туда?

— Артем Безродный, я его в 15 лет из Сум привез в московский «Спартак». Господь дал талант, скорость, координацию — он акробатикой занимался. Очень быстрый, даже реактивный, обыграть один в один — вообще не проблема. Скорость принятия решений — вот, что не дало ему возможности реализовать себя. Он медленно соображал. Кроме того, в жизни был на своей волне, жил, как считал необходимым. Если Милевский и выиграл кое-что, и на чемпионате мира поиграл, то Безродный реализовал себя процентов на 25-30, не больше. Он жил своей жизнью, футбол там не был на первом месте.

Я, например, вижу Олега Гусева. Я его взял 18-летним мальчишкой и видел, как он работал. Я его с поля выгнать не мог. Он оставался, просил: «Викторыч, можно я еще в теннисбол? А можно по воротам побью?» Я рад, что он вырос. Талант у Безродного был не меньше, но он его не реализовал. Или Дмитрий Чигринский. Из дубля запорожского «Металлурга» я довел его до первой команды, а потом — до «Шахтера», позвонив Ринату Ахметову, чтобы он забрал его к себе. У него не было стартовой скорости. Я специально для него сделал систему, опережающую мышление. В зависимости от того, где соперник и мяч, куда могут отдать, надо быстро просчитывать ситуацию за счет головы. Я сделал так, чтобы он мог опережать события. Приблизительно так, как Хуммельс сейчас играет в «Боруссии» — он читает игру значительно быстрее всех остальных.

Три моих воспитанника играли в стартовом составе сборной Украины на ЧМ-2006: Калиниченко, Гусев и Чигринский. Правда, ни один украинский журналист никогда про это не сказал. Потому что в Украине меня воспринимают, скорее, как российского тренера. Я работал в московском «Спартаке», мол, как посмел? А я считаю, что гордиться нужно! Для рейтинга Украины это очень хорошо.

Румыны

— Когда вы тренировали «Терек», у вас в номере работало сербское, хорватское, болгарское, македонское телевидение — чтобы смотреть местный футбол. Его и правда можно смотреть?

— Еще и с большим интересом! Все эти чемпионаты есть у меня до сих пор — у меня есть карточки, тюнера. Матч «Црвена Звезда» — «Партизан» — это что-то!

— Это я понимаю. Но вот можно ли вынести матч ОФК — «Борац»?

— О-о-о, ОФК больше всех футболистов продает — в ту же Болгарию, например. А откуда главный тренер «Ростова» Божович? Из маленького клуба «Борац» Чачак. У них пресыщение талантов, но нет денег. В России и Украине талантов значительно меньше, но есть деньги — никуда от этого не деться.

Я еще не говорю о румынском чемпионате. Он один из самых сложных и современных в Восточной Европе. Это модель Италии: язык, обучение тренеров по итальянской методике, Дзенга и другие работают там. Румынские тренеры очень адаптированы под европейский футбол — посмотрите на Луческу и Петреску. Более того, скажу вам парадоксальную вещь: бОльших профессионалов, чем румыны, я не встречал.

— О, Боже.

— Объясню. У меня в «Тереке» были Петре, Маргаритеску и Панку. Закончилась игра, через весь Кавказ на автобусе приехали из Грозного в Кисловодск. На следующий день тем, кто играл, даю отдых. Ко мне заходят три румына: «Мистер, напишите нам программу или дайте тренера по физподготовке. Хотим потренироваться». Ребята: «Я понимаю, что за длинный переезд вы могли забыть, но я же сказал: сегодня выходной». А они: «Не все из нас прошли межсезонье. Хоть мы и выиграли, мы чувствуем, что готовы процентов на 60-70. А зарплату нам платят 100 процентов».

Когда они подписывали контракт, прилетели чартером со своим агентом Джованни Бекали. Подписали, Джованни говорит: «Полетели домой за вещами». «Стоп, — говорят. — После этой подписи мы игроки команды. В 5 вечера у нас тренировка. Отработаем — тогда полетим. Переноси рейс». Оттренировались, приняли душ, взяли барсетки и только после этого поехали в Минеральные Воды в аэропорт. Разве можно не уважать таких людей?

И это не показуха! Мечтаю, чтобы украинские и российские футболисты были такими же профессионалами. Про бразильцев и аргентинцев — вообще молчу, их после сборной не дождешься. Как-то после матчей сборных приехал в клуб и увидел там румын: «Почему вы раньше приехали?» «Стыковки не было, прилетели на день раньше». Я смотрел на них и не верил.

— Самые сложные условия, в которых вам приходилось играть в футбол?

— Игра «Терека» со сборной Палестины. Рамзан Ахматович (Кадыров, президент Чечни — прим.ред.) попросил нас там сыграть. Страшно было? Очень страшно! Махмуд Аббас сам потом сказал: «Вы удивляетесь, что нас обнесли стеной? Чему удивляться, если мы внутри себя не можем разобраться. У нас 16 или 17 группировок. Любое цивилизованное общество будет закрываться». Прилетали в Тель-Авив, нас встречала дипмиссия, провели инструктаж, потом мы все кордоны проходили, автоматчики заходили в автобус.

Уже на месте были отличный отель, прекрасное питание. На тренировку ехали в сопровождении бронетранспортера, вокруг — все с оружием. Конечно, мы переживали. Тем более, это первый матч, который сборная Палестины проводила у себя на территории.

— Матч закончился со счетом 2:2. Договорняк?

— Мы выигрывали 2:0, у нас удалили Кобенко. Я сразу сказал: основной состав играет первый тайм, молодежь — второй. Никто не просил нас, как играть. Ни намека было! Сыграли 2:2, хотя могли и выиграть, и проиграть. В раздевалке: «Сейчас скажут, что сыграли договорняк». Но я запомнил атмосферу — доброжелательную. Да, все с оружием — в том числе на трибунах. Но нам аплодировали, цветы бросали.

Правда, когда обратно из Тель-Авива улетали, нам устроили супертщательный досмотр. Особенно тем нашим ребятам, которые из Чечни. Понятно, что Израиль не хотел, чтобы мы играли этот матч, чтобы признавали Палестину как государство. Никто это не скажет, но это так.

Вайнах

— Все пишут: вот, Грозный все время хвалит Кадырова! Конечно, хвалю! И буду хвалить. Поднять свою республику из руин и сделать город-сад! Вы что, думаете, что из центра мешками кто-то деньги давал?

— А разве нет?

— У нас бюджет был ниже среднего уровня, ближе к нижней части. Там давали стройматериалы, помогали ими. Но денег никто не давал. И не будет давать. Мало того, по инициативе Кадырова, во всех силовых структурах — чеченцы. Мы знаем законы, традиции, рассуждает он. Зачем другие мальчишки будут страдать от всяких нюансов? Там же много нюансов, которые нужно учитывать. Вы видели, как недавно судья побежал за игроком «Амкара». Его спровоцировал футболист, который по матери его послал. Судья не прав, но и игрок не прав.

Рамзан Кадыров — очень сильный человек. Он поддерживает не только спорт — культуру, здоровье нации. Он очень любит свой народ. Я читал книгу его отца, он говорил: «Мое оружие — правда. Только правда может быть критерием для общения всех людей в мире. Нужно быть честным».

Я никогда не видел от него ни одного плохого слова. Никакой агрессии...

— Полтора месяца назад он прокричал на весь стадион: «Судья продажная! Козел ты!..» Это ли не агрессия?

— Я воспринимаю это как молодость руководителя такого уровня. Он иногда говорит эмоционально и с позиции болельщика. Конечно, не правы те, кто микрофон оставил там. Так бы этого никто не слышал. Рамзан Ахматович сразу извинился, сказал, что не прав, чтобы наказывали его.

— Когда «Терек» играл в Москве против «Локомотива», у вас во время матча прямо на тренерской скамейке зазвонил телефон. Вы взяли трубку. Кто был на проводе?

— Алексей Андронов. Была договоренность, что я буду первым тренером премьер-лиги, который даст интервью в перерыве. Матч складывался для нас очень плохо, мы проигрывали, выглядели неважно. Алексей сказал: «Вячеслав Викторович, я извиняюсь, но мы уже все подготовили. Все в силе?» «Да, я дам интервью».

— А все думали, что звонит ваш начальник.

— Нет, никогда! Я и телефон включенным никогда не оставлял — только в тот раз, потому что была договоренность с Андроновым.

— После матча в Томске вы обозвали судей «петухами». Жалели потом об этом?

— Я не о них, не о судьях. А о тех, кто стоял за этим, кто регулировал. Это целая система — и тотализатор, и другие. Судья — просто исполнитель. Тем более, мы потом пожимали друг другу руки: «Ты пойми, я не в твой адрес говорил». «Да я так и понял». Это я о тех, кто за кадром, кто заказывает киллеров.

— Случай, когда Рамзан Кадыров вас удивил?

— Он никогда не заходил в раздевалку в перерыве и до игры. Но как-то играли сложнейший матч, просто сложнейший. Я обычно три минуты не трогаю игроков. В это время работает только медицинский штаб. Нужно восстановить дыхание, на эмоциональном уровне можно наделать много ошибок. Прошло три минуты, я зашел в раздевалку, вот здесь стоит макет. Прежде чем двигать что-то на макете, я подхожу ближе к игрокам — чтобы быть вместе с ними, чтобы чувствовать биение сердца. «Ребята. Снимите напряжение. Много брака из-за того, что вы пытаетесь выполнить это на максимальной скорости. Чуть снизьте ее. Мне бы очень хотелось, чтобы вы понимали: здесь полный стадион. За нас — все эти люди, за нас — наш президент. Он так любит нас, так переживает в ложе...»

А мне помощник что-то показывает. Поворачиваюсь: Рамзан Ахматович тихонечко сидит в углу на стуле. «Грозный, я извиняюсь, что зашел. В раздевалке — ты президент. Мне просто хотелось помочь». «Да вы всегда нам помогаете...» И ушел. Тот матч мы выиграли у «Локомотива» 2:1.

Меня удивляло то, что меня, достаточно здорового мужика, Кадыров как пушинку поднимает. «Грозный! Молодец, ты самый лучший тренер!» Или: «Грозный! Давай лезгинку». «Да я не умею». «Да ты наш, давай!» Сердце поет, не я танцую — ноги сами! Просто хотелось для этих людей подарить радость.

Чеченцы очень гостеприимны. Если вы у них в гостях и корректно себя ведете, они никогда не дадут вас в обиду. И еще у них есть одно хорошее слово. Они мне говорили: «Грозный, ты вайнах!» То есть наш, свой. Я приехал в Киев, в супермаркетах чеченцы видели, подходили: «О, салам алейкум!» Как к брату своему относятся.

— Вашу пресс-конференцию после одного из домашних матчей «Терека» считают образцом подхалимства. Вы ушли, как только узнали, что Кадыров пришел в раздевалку.

— Я не подхалим. Президент не может долго находится на стадионе после матча — меры безопасности, свой график. Я прихожу на пресс-конференцию и говорю: ребята, президент должен зайти в раздевалку, я должен быть там. Ну это этика: представляете Путин зашел в раздевалку, а тренера нет. Поэтому я объявлял журналистам: когда президент придет — уйду; потом вернусь и буду продолжать столько, сколько буду вам нужен.

— Ролик с лезгинкой из программы «Футбольный клуб» вас обидел или понравился?

— Сначала я его не видел. Потом вижу — футболисты улыбаются: «Так танцуете!» Где? Потом дети звонят: «Папа видел ролик? Топовый в Ютубе!» Какой ролик? Знаете, это не я танцевал. Это душа танцевала. Мы играли с «Динамо» в Москве, выиграли 1:0 — защитник ошибся, Петре забил. Своих болельщиков мы благодарим всегда. Это нормально, в Болгарии в контракте записано: если команда не поблагодарила болельщиков на выездном матче — штрафуется главный тренер и все футболисты. Супер, меня такой пункт устраивает.

Мы подбегаем к трибуне, аплодируем. И они кричат: «Грозный! Лезингку давай». А я в Грозном пару па делал. «Я не умею». «Грозный, как умээшь. Мы же приэхали». Как я могу им отказать, как?!

Обижаться? Нет, у журналистов своя работа. Это лучше смотрится, чем если бы я скучно после игры говорил, кто как сыграл. Это тоже я.

Кроме чести

— В России многие и сейчас считают, что матч «Терек» — «Крылья» был не самым честным.

— Я могу десять факторов найти, что любой матч чемпионата можно рассматривать под этим углом. Давайте скажем, что «Локомотив» так плохо играет, потому что игроки плавят тренера.

Расскажу вам другое. В 2001 году я работал в «Спартаке», мы играли в последнем туре с московским «Торпедо». Очень хорошим «Торпедо» — с Семшовым, Кормильцевым, Зыряновым. Мы уже стали чемпионами, а для «Торпедо» матч был решающим: если выигрывают, могут стать третьими, если нет — пускают на третье место «Зенит». Вся пресса — особенно питерская — перед матчем писала, что мы под «Торпедо» ляжем. Выставим экспериментальный состав, например. Мы сели с Романцевым: «Представляешь, Викторыч, что будет, если мы проиграем? А как их настроить сейчас? Эмоций-то нет». Что мы сделали? Не за день, а за два до игры собрали их на базе. Все объяснили игрокам, уже за два дня до матча объявили состав, матчей «Торпедо» пересмотрели больше, чем любого другого соперника.

Что вы думаете? Они выигрывают 2:0 и играют лучше нас. В перерыве Романцев говорит игрокам: «Жаль, что вы нас не услышали. Сейчас всю историю „Спартака“ будут марать, скажут, что мы играли нечестно. Если у вас есть честь и достоинство — надо переломить игру». Больше ничего говорить не надо было. В итоге мы сыграли 2:2. Руководство «Торпедо» общалось с нами после этого сквозь зубы. А из «Зенита» от их тогдашнего президента Виталия Мутко к нам в офис пришла телеграмма. Дословно не помню, но смысл такой: «Спартак» в очередной раз доказал, что у них на знамени написано: «Можно все потерять, кроме чести». Вы честная команда, мы уважаем вас«.

У меня аж мурашки по коже, когда я вспоминаю!

— Мы отвлеклись. Я спрашивал про матч «Терек» — «Крылья». Тот, где ваши соперники просто расступались перед вашими игроками.

— У «Крыльев» были определенные проблемы — не платили деньги. Они не привезли нескольких легионеров даже. Я поздоровался со Слуцким и видел по лицу, что он чем-то недоволен. Еще бы, я бы тоже был недоволен: когда игрокам не платят деньги, ими управлять очень тяжело.

Нам игра давалась легко. Не то что легко — дважды забили удачно. В перерыве говорю: ребята, это не те «Крылья», что вы думаете. Им нечего терять. Если они сыграют плохо, руководство им скажет: ну а за что вам платить с такой игрой? А вот если сыграют хорошо — в руководстве могут подумать: зачем нам нужны те легионеры, будем платить этим. Думаете, услышали? В одно ухо впустили, из другого выпустили. «Крылья» сравняли счет, еще могли забить. Как я орал! Я из зоны технической выбежал, у меня голоса не было, если мог бы — разорвал бы их. Но всю команду же не заменишь...

Хорошо, что Бендзь в конце забил при стандарте. И тут читаем: «Договорная игра». Я министра спорта спрашиваю: «С какого хрена? Кто это запустил?» «Ты понимаешь, многим не нравится, что матчи проходят в Чечне».

Давайте возьмем любой матч. Вот «Спартак» упустил победу в матче с ЦСКА, но между ними договорного матча априори быть не может. А вот Нальчик, «Терек», «Томь», клубы, которые внизу, вроде как их играть могут. Тогда вы скажите, что мы с «Зенитом» договорной сыграли! 3:2 выиграли. Или со «Спартаком»! 3:1 выиграли. Или два раза обыграли московский «Локомотив».

— То есть когда вы пересматривали матч, у вас не возникло ощущение, что игроки «Крыльев» в тот вечер не хотели играть в футбол?

— Вы знаете, когда я изучаю матч после игры, на соперника не смотрю. Мне монтаж делают так: наши действия в обороне, в атаке, при стандартах и в переходной фазе.

Вообще, я отказался на следующий день тренировку проводить. «Какие ошибки вы понаделали. Какого хрена вы повыходили на поле? Я чего в перерыве говорил? На „Спартак“ и „Зенит“ я не должен вас настраивать, а на „Крылья“ — должен?» Если бы мы проиграли «Крыльям», нас бы в Чечне закрыли. Мы бы сидели — не в яме, нет — в гостинице две недели и готовились бы к следующему матчу.

— Это вы бы сделали? Или с вами бы сделали?

— С нами. Пришла бы команда и мы остались бы.

А думаете, у нас с Нальчиком не было такого? Там все говорили, что мы делим «три в три». А на 95-й минуте Клебер забивает гол, и мы снова выигрываем. Мне после этого многие звонили: «Грозный, мы извиняемся. Мы забыли, что ты из «Спартака». Ребята, я не играю в эту заразу!

— Матч «Терек» — «Крылья» комментировал ваш друг — Алексей Андронов. Вы слышали, как он это делал?

— Нет, я же был на поле.

— Он это делал так иронично, что не оставалось никаких сомнений, что он думает про этот матч. Виктор Гусев позже сказал, что дал бы Андронову за тот комментарий телепремию ТЭФИ.

— Хорошо, что вы сказали. Он болельщик ЦСКА и поклонник Газзаева. Я внимательно посмотрю матчи ЦСКА или просто матчи, которые он комментирует. И скажу ему: думаю, он был договорным. Даже если не буду так считать.

Ринат Ахметов говорит: «Если бы мы проиграли „Металлисту“, все думали бы, что мы сдали». Абсурд! Получается, «Шахтер» не имеет права проиграть. Я бы очень хотел, чтобы произошло изменения в наших головах. Зачем мне играть договорную игру с «Крыльями», если дома мы обыгрываем почти всех грандов?

Техника чемпионства

— Вы много лет проработали с Олегом Романцевым. Опишите его одной фразой.

— Самый сильный российский тренер за всю его историю.

Романцев — это профессионализм высочайшего уровня. Иногда кажется, что сделали больше, чем нужно. Но ему все время мало. Я недавно прочитал книгу «Игрок в гольф и миллионер. Техника чемпионства». Там про общие принципы успешных людей — бизнесменов, журналистов, спортсменов, врачей. Один из пунктов — навязчивое внимание к деталям. Романцев — такой.

Пример. Матч «Реал» — «Валенсия» показывали по телевидению, а мы с «Реалом» в одной подгруппе Лиги чемпионов. «Викторыч, неплохо бы посмотреть матч вживую». «А смысл? Его ж показывают». «Там все великолепно покажут, да. Но живьем ты увидишь что-то такое, что телевизор не покажет». Я полетел и увидел. Увидел нюансы, которые не видны на картинке. Увидел расстояния между игроками, увидел, что пять игроков «Реала» не возвращаются при потере мяча. Кто куда смещается, кто под кого открывается. Привез целую папку, и Романцев говорит: «Вот видишь! А я этого во время игры не увидел».

— Объясните, почему при позднем Романцеве в «Спартаке» стало появляться столько мусора — из Африки, Южной Америки, балканских стран.

— Есть ситуации, на которые мы не можем повлиять. Бывает, что хозяева по чьей-либо рекомендации подписывают контракты, не согласовывая с главным тренером. Они имеют право, потому что они вкладывают свои деньги. Романцев многих игроков до подписания и не видел.

«Арсенал»

— Когда вы тренировали киевский «Арсенал», в клубе случилось две трагедии. Из-за проблем с сердцем умерли Павицкий и Апхазава. Как это можно было допустить?

— Павицкий никогда не работал с основным составом «Арсенала». Он с дублем поехал на сбор в Крым, основная команда была в Турции. Мне позвонили и сказали: «Мальчишка из дубля умер на тренировке». Впоследствии выяснилось, что этот парень был единственным кормильцем в семье и написал врачам расписку: «Если со мной что-то случится, всю ответственность беру на себя». Об этой бумаге только его сестра знала. Он входил во все юношеские сборные Украины, его все время проверяли. Я с ним не работал.

Шалхва Апхазава. За день до отлета на сбор команда провела медосмотр и не провела ни одной тренировки. В день отлета мне звонит начальник команды и говорит: «Шалва Апхазава не проснулся». Когда произвели вскрытие, показало, что у него такие же проблемы, как потом были у Пуэрты — проблемы, которые нельзя было диагностировать нашей техникой. Если бы была возможность это видеть, ему бы запретили играть в футбол. Разве тренер виноват, что медицинское оборудование не позволяет заглянуть в каждого из нас?

Моуринью

— Ваша последняя команда — «Тобол» из Костаная. Почему вы сейчас без работы?

— Потому что я тренер. И я работаю там, где мне интересно. В Казахстане аким, то есть губернатор, предложил мне продлить контракт на два года. Мы обсуждали некоторые моменты. Я сказал, что команда не может жить в доме реабилитации инвалидов, где все люди на колясках. И не может ездить на автобусе очень низкого уровня — таких в России и Украине нет вообще. Я понимаю, что жизнь в стране непростая, но команда — лицо региона. Команды из всех городов приезжают и смотрят на этот автобус. А мне стыдно! Вам, акиму, не стыдно? Даже чтобы кнопку купить, нужно было тендер объявлять и ждать.

Мы шли на первом месте практически весь сезон. Но уровень футбольной коррупции в Казахстане настолько высок, что вместо чемпионства нас выкинули из еврокубков. Сегодня команда при том же бюджете занимает последнее место.

— Вы как-то сказали, что Грозный — это тренер топ-уровня. Что вы имели в виду?

— Чем отличаются тренеры друг от друга? У них всего три критерия. Рост игроков. Постановка игры. Результат.

У меня из второй лиги до сборной Украины дошли Надуда, Нагорняк, Горшков, Косовский, Сергей Попов, я открыл Ивана Гецко, Сергея Ковальца, Жирков приезжал ко мне в «Арсенал», Диму Сычева из Тамбова я привез в «Спартак». Все мои команды играют в футбол, который нравится: «Арсенал» забивал больше всех голов, на него ходили люди. Я тренировал топ-команду Украины — «Днепр». В 40 лет я был признан лучшим тренером страны, потом — еще раз, при этом работал не в «Динамо» и не в «Шахтере». В киевском «Динамо» легко работать, там есть классные игроки. А ты попробуй из винницкой «Нивы» подготовить игроков для сборной.

Поэтому мне приходится бороться и защищаться. Я не боюсь принимать вызовы. Я пришел в «Терек», куда не каждый согласился бы прийти. И с ним обыграл всех грандов. В том числе — «Зенит», один игрок которого стоил больше, чем весь бюджет «Терека». Значит, мы можем делать подвиги.

— О чем вы мечтаете?

— В Украине сложно принять ту команду, которую я хотел бы. Потому что я не из «Динамо». Это нормально, я все понимаю: в «Динамо» играло много ребят, которые прошли хорошую школу, имеют международный опыт. Я спартаковец, мне легче в России, меня быстрее позовут туда.

Мне не хочется работать с клубами, которые борются за выживание. А топ-команды заняты. Хотя я не слабее тех тренеров, которые там работают. Возможно — сильнее. Но это познается в работе.

Хочется принять команду, которая может выиграть Лигу чемпионов. И я найду такую команду. Господь даст возможность мне принять команду, которая выиграет Лигу. У меня есть возможность по мозгам и по амбициям это сделать. Пока я не нашел президента, который будет вкладывать такие деньги. Но Господь услышит.

— Это не обязательно будет украинский или российский клуб?

— Не обязательно. Клуб любой страны. Хоть турецкой. Почему Моуринью может выигрывать Лигу чемпионов? Чем он сильнее украинского или российского тренера? Тем, что он поверил в то, что может выигрывать. Я тоже верю, что могу выигрывать. Я верю, что российские и украинские тренеры одни из лучших в мире — если им будут доверять.

— Вы хотите сказать, что Грозный не слабее Моуринью?

— Не только Грозный. Романцев, например, сильнее Моуринью. Потому что он разнообразнее. Он тоньше ставит игру. Романцев был бы в состоянии выигрывать Лигу чемпионов со «Спартаком», если бы у него были игроки и финансы. Поставь его в «Реал» или «Барселону» — выигрывал бы.

— Простите, но Олег Романцев не говорит ни на одном иностранном языке.

— А Мирча Луческу говорит?

— Как минимум на итальянском.

— Зачем ему итальянский на Украине? А, может, Гус Хиддинк по-русски говорит? Это не мешало сборной России показывать один из лучших футболов на Евро-2008. А, может, Адвокат говорит по-русски? Знание языка не самое главное. Понимание футбола, уверенность в том, что ты делаешь, — вот, что главное.

А давайте возьмем такой факт. Уже 11 лет, как мы с Романцевым ушли из «Спартака». «Спартак» не может ничего выиграть все это время. Что, денег стало меньше? Привозили супертренеров, все равно — ничего.

— Так конкуренция выросла.

— Нет, не конкуренция. Просто нет тренера такого уровня. Если бы мы с Романцевым сейчас вернулись в «Спартак», гарантирую: в следующем году мы бы стали чемпионами. Га-ран-ти-ру-ю. Мы два сильных пилота. У нас был бы самый сильный штаб. И, кроме того, мы спартаковцы по духу.

— Меня всегда интересовало, на что живут безработные тренеры. На то, что удалось накопить?

— Я небогатый человек. Я никогда не заключал серьезных контрактов. Я слишком наивный, иногда работаю на доверии — не подписывая ничего. Я работал в запорожском «Металлурге». Там были честные люди, нам выплатили все, что должны были. Кроме бонусов за выход в еврокубки — и мы вынуждены были уйти.

А так — когда у меня нет работы, я просто уменьшаю запросы.

— Кому-то из футбольного мира хватает на жизнь 2000 долларов в месяц. Вам столько хватает?

— Да это много. Мне не надо много. Главное, чтобы работал интернет и спутниковое телевидение. Я неприхотлив в еде: уже 18 лет ем только рыбу и птицу.

Я полюбил футбол еще тогда, когда не думал, что он может приносить деньги. Я как любил футбол в детстве, так и люблю. Может, кто-то прочитает и скажет: Грозный наивный, из старого поколения. А я каждый год в тренировочные упражнения вношу новые упражнения! Я каждый матч смотрю с карандашом, делаю несколько пометок. Вот с приходом Спаллетти «Зенит» стал здорово использовать выходящего из глубины — и Широкова, и Денисова, и других. Моуринью лучше всех в мире переходит из обороны в атаку. Я все беру себе на вооружение.

Про Моуринью недавно вышел фильм. Там видно, что он не показной, что он настоящий. Если он к игроку в больницу едет, это не значит, что так надо — это значит, что он действительно этого хочет. Если он с кем-то воюет, это тоже не для показухи. А есть тренеры-показушники. Перед игрой смотрят, правильно ли у него повязан галстук, как он будет выглядеть по ТВ. Я во время игры не знаю, где у меня галстук — на груди, на плече или на спине. Меня жена спрашивает: «Ну ты видел, что у тебя чуб торчит?» «Да мне по барабану! Мне нужно было, чтобы он последний пас в шаг отдал, а тот выскочил один в один». А она: «Да ты больной».

Да, больной. И вылечить невозможно.

Юрий Дудь