Андрей ВОРОНИН: «Силкин меня на дух не переносил»

Прошлый сезон для украинского форварда московского «Динамо» Андрея Воронина откровенно не сложился.

Переход в немецкую «Фортуну» вопреки названию клуба удачи игроку не принес. Тяжелейший перелом носа, долгая реабилитация, вылет из основного состава команды — черная полоса в профессиональной карьере Воронина растянулась на целый год.

Тем удивительнее выглядит триумфальное возвращение Андрея в «Динамо». В первых трех турах стартовавшего чемпионата России футболист без гола с поля не уходил. А голевой пас, который Андрей сделал в матче четвертого тура, можно назвать маленьким футбольным шедевром. Подобной скорострельности Воронина могут позавидовать молодые, между тем, нападающему бело-голубых только что исполнилось 34 года. Возраст никак не юноши, но мужа.

— Андрей, примите наши искренние поздравления! Как отпраздновали день рождения, кто поздравил, были ли неожиданные приятные звонки?

— Спасибо. Каких-то неожиданных поздравлений, пожалуй, не было. Позвонили все те, от кого звонков я ожидал. Это и было приятным, потому что каждое поздравление дорого.

— Встречали праздник вместе с семьей?

— Жена Юля приехала, а дети пока остаются в Одессе. К сожалению, мы еще не успели обзавестись подходящим жильем. Надеюсь в августе эту проблему решить.

— Знаю, что вы чуть ли не с пеленок учите сына Андрея и дочку Соню футболу, как успехи?

— Пока Андрей находится в Одессе, пристроили его в футбольную школу местного «Черноморца». Ему нравится. На тренировки ездит с удовольствием. Как только переедем в Москву, надеюсь перевести его в динамовскую школу.

— Вам исполнилось 34 года. Считается, что это момент переосмысления прожитого. Вы это как-то на себе почувствовали?

— Если сравнивать меня с самим собой «образца пятилетней давности», то, конечно, я изменился. В молодости мало задумываешься о будущем, все больше живешь сегодняшним днем. Семья всегда была для меня на первом месте, но сейчас, наверное, я чувствую это еще острее.

Худшее позади

— Прошедший год стал худшим в вашей профессиональной карьере, в чем причины?

— Их довольно много. Очевидно, что первая — переход из московского «Динамо» в дюссельдорфскую «Фортуну». Откровенно говоря, к переезду я готов не был. Ведь всего за год до этого я продлил контракт с «Динамо» до лета 2014-го. Мне очень хотелось продолжить карьеру в Москве, но, к сожалению, этой возможности я был лишен.

Вторая причина — плохая предсезонная подготовка. Если говорить точнее, ее у меня практически не было. Необходимые физические кондиции после отпуска и переезда в Германию требовалось набрать за десять дней. Это возможно в 20 лет, но фактически нереально в 33 года, когда весь цикл подготовки выстраивается с учетом возраста. А выдавать на-гора результат в матчах Бундеслиги, находясь не в лучшей форме, поверьте, очень тяжело. Прибавьте к этому череду травм, вот и получится: худший сезон в карьере.

— Говорят, «ищи неудачи в себе, а не в обстоятельствах»...

— Не всегда. Я согласен с тем, что, в первую очередь, претензии нужно предъявлять себе. Разумеется, такое бывает: где-то неправильно что-то сделал, не так поступил или не то сказал. Но зачастую именно обстоятельства играют первостепенную роль.

— А как было в период вашего конфликта в «Динамо»? Не секрет, что случились разногласия с тогдашним главным тренером команды Сергеем Силкиным, который перевел вас в дубль. А в зрелом возрасте переход с травы на искусственное покрытие чреват травмами суставов и спины. Неужели нельзя было решить проблему путем переговоров?

— Сергей Силкин к тому времени меня на дух не переносил, на базе команды видеть не желал, даже фамилию Воронин слышать не хотел.

— И что, не было откровенного разговора?

— Был. И из этого разговора я на сто процентов понял, что работать вместе мы больше не будем. После этого наши отношения резко ухудшились. Разговаривать стало не о чем, да и не было смысла — никто никого не хотел слушать.

— Настолько острые были противоречия?

— Признаться, я и сам не до конца понимаю, что тогда случилось. Определенные предположения есть, но озвучивать их бессмысленно. С тех пор прошло слишком много времени. Сейчас у нас другая команда, другой главный тренер, другое руководство. Надо сконцентрироваться на сегодняшнем, а не на вчерашнем. Хочется с максимальной отдачей отработать оставшийся год контракта с «Динамо». Доказать своей работой, что я могу принести пользу команде.

— Почему при переходе из «Динамо» выбрали именно немецкую «Фортуну»? Неужели не понимали, что вряд ли впишетесь в ее оборонительную схему игры?

— Не могу сказать, чтоб у меня глаза разбегались от выбора. Ситуация была сложной, а принимать решение пришлось быстро. Но, во-первых, тренера «Фортуны» я знал уже 15 лет, а во-вторых, в Дюссельдорфе прожил пять лет, у меня там много друзей и знакомых. Наконец, в-третьих, в пятидесяти километрах от Дюссельдорфа живет моя дочь от первого брака. Поэтому решение принять предложение «Фортуны» выглядело логичным и обоснованным.

— Интересно, что 15 лет знакомства с главным тренером «Фортуны» Норбертом Майером не помешали вам назвать его неквалифицированным специалистом...

— Нет, я его так не называл, не нужно нас ссорить. У нас с Норбертом сохранились теплые дружеские отношения. Но я выразил мнение, что Майеру, похоже, не хватает квалификации, чтобы работать с командой уровня Бундеслиги. Что, к слову, доказали предпоследнее место в турнирной таблице и вылет «Фортуны» из высшего дивизиона в том сезоне. Возможно, многим не по духу мои резкие высказывания, но я привык считать, что лучше говорить открыто, чем шептаться за спиной. К сожалению, Норберт не справился с поставленной задачей, не совладал с командой, да и с самим собой тоже.

— Тем не менее вы пошли к нему в команду?

— Я его отлично знал, ведь Майер — мой первый тренер в Германии. Он помнил меня еще по юношеским командам. Мы с ним часто общались в прошлом, да и сейчас не в ссоре.

— Однако когда вы попали в больницу с полученным на тренировке тройным переломом носа, он вас не навестил и даже не позвонил. Почему?

— Честно говоря, для меня это было неприятной неожиданностью. Как и отношение других официальных лиц клуба. За те пять дней, что я провел после операции в больнице, меня не навестил даже врач команды. Поддерживали только жена Юля, которая постоянно была со мной в палате, а также друзья и знакомые. В клубе никто не поинтересовался, как прошла операция. И это было очень неприятно.

— Какие-то другие варианты возвращения из «Фортуны», кроме «Динамо», рассматривали? К примеру, одесский «Черноморец» или какой-нибудь американский, азиатский клуб?

— Во-первых, с «Динамо» меня еще на год связывает контракт, во-вторых, я никогда не скрывал, что в клубе меня все устраивает. Мне комфортно в коллективе, мне нравится Москва. Последний год перед моим уходом мы здорово играли, в команде была отличная атмосфера, поэтому вернуться, конечно же, хотелось.

В надежде на лучшее

— Можете сравнить то, прошлое «Динамо», с нынешним? Найдется десять отличий?

— Десять, пожалуй, много. Главное отличие — омоложенный состав. Из тех, с кем год назад играл я, остались только Федор Смолов да Артур Юсупов, которого тогда только подпускали к основе. Сейчас вместе с нами тренируется целая группа в недавнем прошлом дублеров.

— Стиль игры команды изменился?

— По первым матчам сказать что-либо трудно. Но когда в команду приходит новый тренер, всегда что-то меняется. Полная смена тренерского штаба означает новую методику тренировок, новое видение игры, новые общекомандные правила. Дан Петреску в этом отношении — не исключение. К примеру, теперь командные правила предписывают прибывать на базу за час до тренировки, а разъезжаться только после совместного обеда. Раньше такого не было.

— То есть дисциплина стала жестче?

— Да, она ощущается.

— А как вам работается с таким достаточно эмоциональным тренером, как Дан Петреску?

— Эмоции присутствуют у всех, будь то тренер или футболист. Трудно представить себе человека без эмоций. Но на тренировке эмоции не важны, главное — чтобы сохранялась рабочая атмосфера, чтобы достигался результат. А мое единственное желание — выходить на поле и честно выполнять свою работу.

— Какую роль отводит вам в команде Петреску? На каком месте видит?

— Что касается первого вопроса, то тут все зависит от меня самого. А позиция на поле — обычная. Под нападающими, где я всегда играл.

— Переход в махачкалинский «Анжи» Александра Кокорина сказался на команде?

— Саша — позитивный, неконфликтный, веселый парень. Я всегда говорил, что Кокорин и Смолов — два наших самых перспективных футболиста. Что ж, теперь настал черед выходить из тени Федору, заменить Сашу. Он на это способен. Пора ему из разряда перспективных игроков переходить в лидеры команды.

— Кстати, о молодых футболистах. Не кажется ли вам, что в середине поля нынешнему «Динамо» не хватает «столпов», опытных полузащитников, способных контролировать ход игры?

— Не мне судить, но Кристиан Нобоа — очень даже опытный полузащитник, заигранный за сборную Эквадора, выступавший в Еврокубках. Артура Юсупова новичком тоже назвать сложно. Да и что плохого в том, что тренеры доверяют молодежи? Им надо когда-то набираться опыта.

— На что способно нынешнее «Динамо»?

— Сейчас об этом говорить рано. Потенциал есть, другой вопрос — удастся ли его реализовать. Но победа в матче с «Анжи» доказывает, что мы в состоянии обыгрывать сильные команды.

— За прошедший год вы изменились не только внутренне, но и внешне. Куда пропала привычная косичка-хвост на голове?

— Отрезал.

— Почему?

— Я много лет носил эту прическу и немного устал от нее. Поэтому решил что-то поменять.

— Татуировок не прибавилось?

— Пока нет.

— А уверенности в себе не поубавилось?

— Уверенность в себе всегда была, есть и будет.

— Вы сказали, что с годами стали видеть игру по-другому. Можете пояснить?

— Видение зависит от обретенного опыта. Я выступал за много разных клубов в разных чемпионатах в разных странах, играл за сборную Украины, поэтому опыта мне не занимать. Такой футболист по-иному оценивает ситуацию на поле, не важно, находишься ты с мячом или без мяча. В молодости в азарте и запале принимаешь одни решения, сейчас — совсем другие. Но на пальцах это объяснить очень сложно.

— Другими словами, с годами вы стали более рациональным?

— Можно и так сказать.

Даниил Хоптенко