Василий РАЦ: «От перехода в «Спартак» удержал Лобановский»

Затем Рац выступал за «Эспаньол», а дальше пережил трагедию — загадочная болезнь парализовала игрока. Казалось, речь о футболе уже не шла...

Но единственный в 80-х этнический венгр в со­ставе сборной СССР су­мел не только справиться с болезнью, но и уехать на ро­дину, где подписал контракт с самым титулованным вен­герским клубом «Ференцварошем». Завершив карьеру, Василий осел в Будапеште, где с головой окунулся в биз­нес, основав фирму «Рац и сыновья». Однако спустя полтора десятилетия Рац перевернул еще одну стра­ничку своей жизни, отклик­нувшись на приглашение войти в тренерский штаб «Динамо». И пусть в киев­ском клубе Василий прора­ботал недолго, этого време­ни ему оказалось достаточ­но, чтобы понять: интерес к футболу он не потерял. Сей­час экс-игрок сборной СССР занимается бизнесом.

Предложение Бескова

— Василий Карлович, правда ли, что еще на заре своей карьеры вы могли оказаться в Москве?

— Было дело. В1981 году, когда я выступал за винниц­кую «Ниву», после одной из домашних игр кто-то попро­сил меня выйти из раздевалки на улицу. Там в машине находился Александр Петрашевский. Когда я подсел к нему в автомобиль, он ска­зал, что внимательно на­блюдает за моей игрой, и пригласил в московское «Ди­намо».

Петрашевский тогда уверял, что мною заинтере­совался великий клуб, из которого будет проще по­пасть в сборную СССР. Но продолжения разговора не последовало — к машине буквально подбежал настав­ник «Нивы» Иван Терлецкий. Он одним махом выта­щил меня из авто и накинулся на Петрашевского: «Оставь парня в покое». По­кричали друг на друга, после чего московский гость уе­хал. А Иван Иванович, отды­шавшись, махнул рукой в мою сторону: «Не волнуйся, твоя команда еще придет».

— И к вам вскоре при­были гонцы из киевского «Динамо».

— Буквально через не­сколько дней после приезда Петрашевского Иван Терлецкий вызвал меня в свой каби­нет. Там уже ждал Анатолий Сучков. Он спросил, дескать, как смотришь на перспективу играть в киевском «Динамо». Я почему-то сказал: «Не знаю». Сучков вскочил со стула и взорвался: «Как не знаешь? Тебя ведь киевское „Динамо“ приглашает?!» Я спокойно парировал: «Пусть решает Иван Иванович, я ему полно­стью доверяю». Терлецкий тут же дал добро. Я, естественно, тоже согласился. Единствен­ное, о чем договорился с тре­нером, так это чтобы он взял меня обратно в «Ниву», если в «Динамо» не заладится.

— А до приезда Петрашевского и Сучкова вас никто не пытался переманить?

— Поступали предложе­ния от «Пахтакора» и запо­рожского «Металлурга». Но, думаю, Терлецкий к тому времени уже договорился о моем переезде в Киев — у не­го были хорошие отношения с Валерием Лобановским. Поэтому другой дороги не было. Иван Иванович сам от­вез меня в Киев. Наверное, он боялся, чтобы меня никто не перехватил в пути. На вок­зале нас ждал динамовский автобус — Терлецкий пере­дал меня Михаилу Фоменко, который тогда тренировал «дубль» киевлян, как гово­рится, из рук в руки.

— Тем не менее своим в Киеве вы стали не сразу и в 1982 году подумывали о пе­реходе в «Спартак». Почему не поддались на уговоры Константина Бескова?

— Лобановский удержал. Для меня сезон 1982 года вы­шел неудачным — в основ­ной состав я не проходил. Мы играли последний матч чем­пионата СССР со «Спарта­ком». До поединка Бесков позвонил мне в гостиницу, сказал, что хочет встретить­ся, подъедет к отелю и будет ждать меня в машине. Я вы­шел, сел к нему в «Мерседес». Константин Иванович сооб­щил, что внимательно сле­дил за моими выступления­ми. По его мнению, моя ма­нера игры органично вписывается в спартаковский стиль: «Мы играем в хоро­ший футбол и получаем удо­вольствие от него, а в Киеве только бегать нужно». После этого Бесков предложил пе­рейти к нему и даже протя­нул какую-то бумагу, чтобы я написал заявление.

— И что вы ответили?

— Признался, что из «Дина­мо» намереваюсь уйти, потому что хочу играть. Но заявление подписывать не стал. Сказал, что мне еще нужно переговорить с Валерием Васильевичем. После разговора с Лобанов­ским решил остаться в Киеве. Он уже каким-то образом узнал о моих контактах с Бесковым. Когда я ему поведал о своих со­мнениях, он сразу как отрубил: «Мне только что позвонили, „Спартак“ взял несколько но­вых игроков. В Москве тебе все придется доказывать заново. А здесь ты уже свой, я на тебя рас­считываю. Квартиру в Киеве получишь аккурат после сбо­ров». Убедил меня, одним сло­вом. Квартиру действительно вскоре дали. А перед Бесковым пришлось извиняться.

«Эспаньол» и боязнь ярлыка предателя

— Думаю, о своем выбо­ре вы не пожалели, ведь вы­играли с «Динамо» Кубок обладателей кубков, триж­ды — чемпионат и Кубок СССР. Затем попали в пер­вую волну советских легионеров, уехавших в Европу. Только непонятно, почему в «Эспаньоле» вы пробыли всего лишь три месяца...

— Однажды Лобановский вызвал меня в свой кабинет и сообщил, что клуб вынуж­ден делегировать меня в Ис­панию, но я имею право вы­бора. В «Глазго Рейнджерс», который тогда тренировал Грэм Сунесс, сломался левый полузащитник, клуб готов был подписать со мной трех­летний контракт, только сна­чала я должен был на три месяца съездить в «Эспа­ньол». Иначе, мол, шотланд­цам придется отказать, а за­тем, если проявишь себя в Испании, можно будет про­лонгировать соглашение с «Эспаньолом».

— Вас удивил подобный расклад?

— Я был озадачен. Но, все взвесив, решил с «Глазго Рейнджерс» ничего не под­писывать. Подумал, что спе­шить не стоит. На носу был чемпионат мира, хорошее выступление в котором мог­ло значительно поднять ста­тус любого игрока. У меня к тому времени супруга была беременной, и мы с ней ре­шили, что нам больше под­ходит теплый климат Испа­нии. К тому же я надеялся, что «Эспаньол» сможет остаться в элитном дивизио­не, и мне удастся подписать с ним более долгосрочный контракт.

Лобановский, кстати, на­кануне чемпионата мира не хотел отпускать меня в клуб, который плелся в хвосте тур­нирной таблицы, но вынуж­ден был это сделать, так как уже было подписано предва­рительное соглашение.

— А как получилось, что финалист Кубка УЕФА-1988 вылетел на следующий се­зон из Примеры?

— В предшествующем мо­ему переезду в Испанию сезо­не «Эспаньол» действительно вышел в финал Кубка УЕФА. Дома испанцы победили леверкузенский «Байер» — 3:0, но в Германии соперник к сумел отыграться, а затем был точнее в серии пенальти — 3:2. Потом «Эспаньол» возглавил Хавьер Клементе, который стал соз­давать новый коллектив. В чемпионате он стартовал неудачно и найти свою игру по ходу сезона так и не смог. В итоге мы уступили в пере­ходных матчах. Однако моя игра, судя по всему, испанцев устраивала. Они предложи­ли мне новый контракт, 150 тысяч долларов в год, «Мер­седес» и квартиру.

— Почему же вы не оста­лись в Барселоне?

— Валерий Лобановский еще перед моим отъездом го­ворил, что через три месяца я в любом случае должен вер­нуться в Киев. «Если не вер­нешься, спорткомитет тебя „зарубит“ как минимум на год», — пригрозил Василье­вич. Честно говоря, когда я окунулся в испанский клуб­ный футбол, увидел уровень жизни в этой стране, местный быт, отношение к игрокам, возвращаться домой не хоте­лось. Подумывал остаться, но побоялся, что на меня повесят ярлык предателя. Свежа в па­мяти была история с побегом в НХЛ Александра Могильного. Я беспокоился о родителях, жизнь которых могла стать невыносимой.

Загадочная болезнь

— Почему же для про­должения карьеры вы вы­брали не самую футболь­ную страну? Не было пред­ложений от европейских клубов?

— Сейчас у нас сформи­ровался рынок агентов, а тогда такого не было. О Вен­грии же вспомнил по не­скольким причинам. Во-первых, я венгр по нацио­нальности. В детстве разго­варивал на венгерском языке, смотрел венгерские телеканалы, болел за вен­герские клубы. Поэтому сам Бог велел завершить карье­ру в этой стране. К тому же тогдашний президент киев­ского «Динамо» Виктор Без­верхий сразу сказал: «В вен­герские клубы тебя отпу­стим бесплатно, в осталь­ные — за деньги». Венгрия уже тогда в футбольном пла­не была небогатой страной.

— Как вы вышли на «Ференцварош»?

— В венгерском посоль­стве в Киеве работал один знакомый. Через него я и вы­шел на этот клуб. Вел также переговоры с «Вашашем», «Гонведом» и МТК. Все они выразили заинтересован­ность в моих услугах, поэто­му у меня был выбор. Но я отдал предпочтение самой популярной команде Вен­грии — «Ференцварошу».

— Но перед отъездом в Будапештс вами произошел случай, который поставил под сомнение не только ва­шу футбольную карьеру. Было страшно?

— Немного. В декабре 1990-го я самостоятельно стал готовиться к новому сезону. 31 декабря потренировался на стадионе «Динамо». При­нял душ. С мокрой головой простоял около 30 минут на улице, пытаясь поймать так­си. Дома с семьей посидели за столом, я немного выпил и лег спать. Ночью почувствовал себя плохо, не мог пошевелить левой рукой и ногой. Оказа­лось, у меня парализована вся левая сторона тела. Вызвали «скорую помощь». Две недели пролежал в госпитале.

Думаю, здесь сказались и почти 10 лет запредельных нагрузок в «Ди­намо», ведь я провел несколь­ко сезонов вообще без замен. Короче говоря, сначала шла речь совсем не о возвращении в футбол... А из «Ференцвароша» все время, которое я про­лежал в госпитале, звонили, обрывали мой домашний те­лефон. Жена сначала скрыва­ла правду, говорила, что я про­студился. Но когда через не­сколько недель я уже немного пришел в себя и начал ходить, сам позвонил в Будапешт. Рас­сказал все как есть, без утай­ки. В клубе к произошедшему отнеслись с пониманием.

— В Венгрии медосмотр прошли без проблем?

— Нет, врач не разрешил включать меня в заявку ко­манды, отказался подписы­вать соответствующие бумаги. Я не знал, что делать. По-мог о профессор-невропатолог, большой по­клонник футбола. С ним пре­зидент «Ференцвароша» до­говорился, и этот профессор дал разрешение играть с условием, чтобы я ежемесячно ез­дил к нему на медосмотр. С клубом я подписал контракт на два с половиной года. Свою роль сыграло мое имя — я был единственным венгром в сборной СССР. Болельщики «Ференцвароша» узнали, что я не Василий, а ЛаслоРац. Они ждали от меня яркой искро­метной игры, но я на нее уже не был способен. Хотел пока­зать себя, но начал испыты­вать проблемы с координаци­ей. Так и промучился полтора года. А затем венгерские биз­несмены предложили мне по­мочь им со строительством мостов в Украине. И я решил уйти в бизнес. Разорвал кон­тракт и с головой окунулся в новую работу.

— Но в сезоне-1996/1997 вы вернулись в футбол и трудились несколько меся-цев в тренерском штабе «Ференцвароша».

— Меня туда пригласил се­бе в помощники Золтан Варга, который в свое время играл в сборной Венгрии. Затем Золтан покинул страну, «уехал», если можно так сказать, учи­тывая тогдашний социали­стический строй в Венгрии, в Западную Европу. Выступал за «Аякс». Он сам меня нашел и пригласил. Однако долго проработать в «Ференцвароше» мы не смогли — там про­сто не проводилась серьезная системная работа по возрож­дению клуба. В итоге сейчас в венгерском футболе огром­ные проблемы как с полями, так и инфраструктурой.

— А почему в Венгрии все так плохо? Местные бизнес­мены не хотят вкладывать деньги в свой футбол?

— Думаю, они не видят в этом смысла. Показателен пример с многолетним лиде­ром венгерского футбола «Ференцварошем». Команда сы­грала в Л иге чемпионов, зара­ботала денег. Но куда они по­том делись, никто не знает. А затем коллектив начал просто распадаться. В Венгрии фут­бол находится в полном упад­ке. Там живут только славны­ми воспоминаниями о дале­ком прошлом. И чем дальше, тем тяжелее ситуация. Не­сколько лет назад казалось, что дальше падать уже некуда. Но только казалось, ведь вен­герский футбол продолжает скатываться вниз.

— У вас в Венгрии был бизнес. Кто им занимался во время вашей командировки в Киев?

— Супруга. Семья ведь оставалась в Будапеште. Жена вела дела и присматривала за сыновьями Ласло и Атиллой. В Будапеште у меня свой дом.

— Почему во время рабо­ты в «Динамо» вы жили на тренировочной базе в Конче-Заспе?

— Квартиру в Киеве я про­дал еще в 1994 году. Кстати, брату Ивана Яремчука. Ду­мал, буду жить в Будапеште. Но мне было вполне комфор­тно и на базе в Конче-Заспе. Да и зачем мне квартира, если семья живет в Венгрии?

Ефим БРУСИЛОВСКИЙ, газета «КОМАНДА»