Игорь ЧЕРКАСОВ: «Следил, чтобы игроков «Динамо» не втягивали в преступные схемы»

В откровенном разговоре Игорь Черкасов рассказал о специфике своей работы и нестандартных ситуациях, которые возникали во время футбольных поездок.

ФОРТ-ШЕВЧЕНКО, ЛОБАНОВСКИЙ

— Ваш первый выезд с «Динамо»...

— Январь 1987 года. Сборы в немецком Руйте. В декабре 1986‑го руководство КГБ приняло решение ввести в состав «Динамо» офицера спецслужб. Под легендой «инструктор спорткомитета». Задача была — «обеспечить безопасность игроков, тренерского состава и врачей во время выездов в страны главного противника». А «главными противниками» тогда считались едва ли не все капгосударства.

Перед выездом в Руйт нас познакомили с Лобановским. Я не являлся футбольным болельщиком — знал имена звезд киевского «Динамо» и сборной СССР, но не более того. И на матчи «Динамо» не ходил.

— В 1987 году вам не было и тридцати. КГБ не боялся доверять флагман советского футбола столь молодому сотруднику?

— Меня три года изучали — обычная практика. Собирали информацию по месту жительства, работы, учебы. Выясняли человеческие качества. Не буду скрывать, я очень хотел работать в КГБ. Пошел оформляться. Прошел углубленную медицинскую комиссию, включая психологов. Через год мне сказали, что являюсь кандидатом. И отправили служить в Среднюю Азию. Казахстан, граница с Туркменией, Форт-Шевченко.

— Это где Тарас Шевченко был в ссылке?

— Именно. Ближайший от Форта-Шевченко город находится в 160 км. Я рассматривал это задание как очередное испытание на пути к цели.

— Неужели «главные противники» не догадывались, кто такой заместитель руководителя советской делегации на самом деле?

— Конечно, знали. Но здесь можно провести параллель с третьим секретарем посольства США, который был кадровым разведчиком. А легенда все равно должна быть. И желательно красивая. Мне было легко ей соответствовать: за плечами — институт физкультуры, который я реально оканчивал. Плюс в юности занимался боксом, был чемпионом общества «Трудовые резервы» УССР. Даже тренером успел немного поработать. Наконец, я неплохо знал немецкий. Думаю, все это в сумме и предопределило выбор руководства. В то время «купить место» было нельзя, тем более в КГБ. И понятия «занести» не существовало.

— Предположу, что выезды с «Динамо» и сборной СССР считались призовыми командировками?

— Конечно, это было престижно. В феврале 1987 года «Динамо» играло в Монако со «Стяуа» в матче за Суперкубок Европы. Мы шесть дней жили в гостинице «Мирабо», у меня был номер «люкс» напротив комнаты Лобановского. Рядом — казино. После

Монако я полетел в Лион, затем в Испанию, дальше — Германия, Италия... Я был простым парнем, из рабочей семьи. Ребята из знатных чекистских династий не могли понять, за что мне такое счастье.

Генералы спрашивали у Лобановского: как там наш молодой, не подводит? Валерию Васильевичу стоило слово сказать — и меня бы снова отправили в Форт-Шевченко. Желающих прийти на мое место было немало. Лобановский обычно отвечал, что в этой игре предпочитает обойтись без замен.

Бывали случаи, когда на отдельные гостевые матчи сборной СССР, которую также возглавлял Валерий Васильевич, с командой по линии контрразведки выезжал человек из Москвы. При этом Лобановский продолжал настаивать на моей кандидатуре.

Причем аргументировал своеобразно: «Костяк сборной составляют украинцы, хочу, чтобы и офицер сопровождения был украинцем». По штатному расписанию меня снимали с поездки. Но в последний момент Валерий Васильевич звонил: «Собирай сумку, едешь с нами». У нас был полный контакт — и рабочий, и человеческий.

— Чем заслужили такое отношение непростого по характеру мэтра?

— Я не всегда вел себя по инструкции. Например, когда узнал, что одного из игроков «Динамо» пытаются втянуть в авантюру — футболист должен был провезти контрабанду, — серьезно поговорил с ним, он от этой идеи отказался. Руководство я в известность не поставил, посчитав, что дело того не стоит. Валерий Васильевич это оценил.

— Контрабанду, значит, пытались возить?

— Не допускать втягивания игроков в преступные схемы — было едва ли не главной моей задачей. И за пять лет совместной работы ребята ни разу меня не подвели. Соответственно, и я не подвел свое руководство.

ЯРЕМЧУК НА МАТАХ

— В команде шутили по поводу вашей принадлежности к спецслужбам?

— Лобановский немного подтрунивал надо мной вместе с Пузачем (помощник главного тренера. — прим.). После сбора в Руйте в 1987 году команда на автобусе отправились в Швейцарию для участия в турнирах. Валерий Васильевич и Анатолий Кириллович, вспомнив фильм «Семнадцать мгновений весны», интересовались, знаю ли я, в каком месте Штирлиц отправлял пастыря Шлага на лыжах в Швейцарию.

— Как часто во время поездок возникали нестандартные ситуации?

— Как-то на сборе в Руйте ко мне подошел Пузач. В его задачу входило перед отбоем проверять наличие игроков в номерах. Анатолий Кириллович заметил, что каждый вечер с 19.00 до 22.30 с базы куда-то уходит Ваня Яремчук. На расспросы тренера, где он проводит время, Иван только молчал и крутил головой. Ситуация могла быть серьезной — Яремчук уже был звездой советского футбола, играл за сборную. Вдруг какой-то западный клуб предложил Ване контракт? Может, они даже разработали план побега? Не добавлял настроения и тот факт, что рядом с нашей тренировочной базой находилась база НАТО. Позвонить руководству нельзя — нарушу конспирацию. Да и мобильных телефонов тогда не было...

— Выход?

— С разрешения Лобановского вызвал Яремчука после тренировки в свой номер. Ваня не стал отпираться — мол, питает слабость к женскому полу. Оказалось, рядом проходили переквалификацию тренеры по гандболу. Женская команда каждый вечер проводила тренировки. Ваня приходил в зал и с разрешения тренера, лежа на матах, смотрел занятие от начала до конца. После чего шел в номер. Я, конечно, провел доследование, и оно полностью подтвердило слова Яремчука. Напряжение спало, доложил обо всем Лобановскому.

ИЗРАИЛЬ

— Более серьезные ситуации возникали?

— В 1989 году на сборах один импресарио предложил организовать выставочную игру в Израиле. Перелет, размещение — все за счет принимающей стороны. Лобановский согласился — игра в южной стране органично вписывалась в программу подготовки к новому сезону. Однако на тот момент у СССР не было дипломатических отношений с Израилем — все международные контакты велись через консульскую группу, находящуюся при финском посольстве. В Израиль летали только баскетбольный ЦСКА и Алла Пугачева с Иосифом Кобзоном.

Когда мы позвонили в Киев и рассказали о своих планах, нам порекомендовали не делать глупостей и возвращаться. Дескать, за такое самоуправство мы многим рискуем. Мне уже рисовалась картина: «Динамо» прилетает домой, меня в аэропорту встречают коллеги и на служебной «Волге» везут на допрос...

Пришлось поделиться сомнениями с Валерием Васильевичем. Лобановский предложил организовать телеграмму из международного отдела ЦК КПСС, разрешающую нам выезд, причем с пожеланием победы. Сутки мы ждали ответа из Москвы. И дождались. Мне потом та телеграмма очень помогла. Уже после возвращения из Тель-Авива в Киев я узнал, что кое-кто из руководителей искал повод отстранить меня от работы с «Динамо». Но телеграмма сыграла роль — с таким документом в то время было сложно бороться.

— Тем более вы вернулись с победой.

— Обыграли сборную Израиля — 4:0. Впечатления были двойственные. С одной стороны, выходя из самолета, увидели стоящие невдалеке два БТР с пулеметами. После мирной Европы — удивительное зрелище. Наш багаж проверяли очень тщательно, с собаками. С другой стороны, на стадионе имени Бен-Гуриона был аншлаг — 25 тысяч зрителей. Казалось, все места заняли эмигранты из СССР. Во время матча они скандировали на великом и могучем: «Динамо» — чемпион!«.

— После матча был банкет?

— Ужин в ресторане «Березка». В качестве развлечения был обещан «танец живота».

В разгар ужина появилась танцовщица. Девушка подходила к столикам, зазывая сидящих игроков и тренеров присоединиться. И двое игроков откликнулись. Один вырвался на середину танцпола и начал помогать танцовщице, умело повторяя ее движения...

— Реакция Лобановского?

— Попросил Веремеева выяснить, в чем дело. Оказалось, обслуживающий персонал по просьбе ребят в заказанный томатный сок добавил водку.

ДЕВУШКИ БЕЗ ПАРТБИЛЕТОВ

— Был в истории «Динамо» и международный турнир в Лос-Анджелесе в 1988 году...

— Точнее — сборной СССР, костяк которой составляли игроки «Динамо». В турнире также принимали участие «Бордо», «Кёльн» и мексиканская «Гвадалахара». Мы взяли кубок, в первом матче разгромив немцев — 3:0. На следующий день известный экс-киевлянин Семен Кац, в 1970‑е выехавший с семьей в Лос-Анджелес, пригласил нас в гости. Всех поразили размеры его дома, открытый бассейн на лужайке... После ужина Семен предложил отправиться в ресторан «Атаман». Лобановский откланялся — на следующей день «Динамо» предстоял финал с «Бордо». Но нам пожелал «быть на высоте».

— Получилось?

— До «Атамана» добрались во втором часу ночи. Я обратил внимание на официантов, одетых в русские косоворотки, хромовые сапожки, с полотенцами через руку. Было ощущение, что ожили герои книг о царской России или белой эмиграции.

Певец в белом костюме и с бородкой пел на русском языке. Это был Михаил Шуфутинский, которого тогда еще не знали в России. Исполнив песню о том, как «невозможен Киев без Подола», Шуфутинский объявил, что рад приветствовать настоящих киевлян — делегацию «Динамо». Нас сразу окружили, начались тосты. В разгар веселья к Пузачу подошел один из эмигрантов, снял свой золотой Rolex и со словами «вы были моим любимым футболистам» хотел вручить часы Анатолию Кирилловичу.

Параллельно нам всем предложили подняться на второй этаж. Сказали, что там нас ждут темнокожие девочки. Дескать, все уже оплачено.

— Заманчивая перспектива.

— А какой был бы резонанс, если бы информация о развлекательной акции просочилась в прессу или мои родные органы! Я быстро прокрутил в голове, как выйти из щекотливого положения с наименьшими потерями. Неожиданно выручил Пузач. Сказал: «Мы бы с удовольствием пообщались с темнокожими девушками, но перед отъездом на партсобрании нам было сказано, что общаться можно только с женщинами, близкими нам в идеологическом плане. А эти девушки вряд ли имеют партбилеты». Ответ вызвал взрыв смеха, и вопрос отпал.

ПУТЧ, «ЧЕРНОМОРЕЦ»

— Из КГБ вы ушли в 1992‑м.

— Когда случился путч, мне хватило нескольких месяцев, чтобы проанализировать ситуацию. Повезло — просто так, по собственному желанию, из органов не увольняли. Первый президент Федерации футбола Украины Виктор Банников написал письмо моему руководству. Дескать, в связи с созданием ФФУ просим откомандировать вашего сотрудника Черкасова на работу в одну из команд мастеров высшей лиги Украины. У меня до сих пор сохранилось то письмо. Команду не указали. Но я знал, что пойду в «Динамо». Лобановский как-то сказал: «Если у тебя на службе дела пойдут неважно, иди к нам». Я устроился в «Динамо» начальником управления безопасности. Немного поработал — предложили работу в Вене. Полтора года отработал в Австрии и вернулся в Киев. Дальше уже трудился на ответственной должности в газовой компании, где сумел стать финансово независимым человеком. Деньги не украл, никого не кинул. Заработал в правовом поле, как и положено.

— И футбол не забыли...

— Да, работал начальником национальной сборной Украины, когда «желто-синих» тренировал Олег Блохин. И вот уже 11 лет занимаю пост вице-президента одесского «Черноморца», который в этом сезоне радует болельщиков выступлениями, особенно в Лиге Европы. Но это уже совсем другая история...

КАК СПАСАЛИ ОЗЕРОВА

— В рамках четвертьфинала Кубка европейских чемпионов-1986/87 «Динамо» встречалось с турецким «Бешикташем», — вспоминает Черкасов. — Первый матч должны были провести в Стамбуле. Прилетели в Турцию, разместились в «Сюрмели-отеле».

А в день игры страну накрыл небывалый снегопад! Аэропорты и гостиницы закрыты, машины не ездят... В УЕФА приняли решение перенести игру. Стали ждать, когда стихия уляжется.

На второй день ожидания Лобановский вызвал меня с тренерским штабом в свой номер. В привычной сдержанной манере сообщил, что аккредитованный на матч Николай Озеров звонил Владимиру Веремееву и признался, что находится в бедственном положении — Спорткомитет СССР выделил ему командировочные на трое суток. Срок проживания Николая Николаевича в гостинице истекал, деньги закончились, и он просил братской помощи у «Динамо», так как не мог никуда выехать. Лобановский подытожил: «Нужно подумать, как выручить Озерова». А ко мне накануне приезжали коллеги, работающие в Турции, и у них была машина со специальными цепями на колесах. Я позвонил и попросил забрать легендарного комментатора. Через час народный артист был уже у нас. А погода нормализовалась только через три дня...

Максим Розенко