Олег САЛЕНКО: «Как только дело касается футбола, Сабо переклинивает»

Мы говорили обо всем, кроме политики. В футбольной карьере Олега Саленко было столько всякого, и рассказывает он так откровенно, что размениваться на темы-спутники не хотелось. Даже если человек живет в Киеве.

Он мог стать для России вторым Стрельцовым. Его рекорд на чемпионатах мира — пять голов в одном матче — не побит и сегодня, двадцать лет спустя. С юношеских сборных твердили: растет гений...

— Я из-за этих сборных в июне 1986-го на собственный выпускной вечер не попал, — рассмеялся Саленко.

— Почему?

— У моего «Зенита» в Москве игра с «Торпедо». А я с юношеской сборной возвращался из Голландии. Был уверен, что поеду домой. В аэропорт приехали родители, Ира, будущая жена. Но к ним не подпустили. Прямо у трапа шлепнули в паспорт печать и отвезли к другому самолету, который ради меня специально на час задержали. Причем не клубный чартер, а обычный рейс. Представьте: пассажиры на нервах, не понимают, что происходит, и тут появляется какой-то пацан. Игроки «Зенита» встретили аплодисментами. Остальные косились со злобой. Начал я матч в запасе, но минуте на пятой сломался Коля Воробьев. Слышу: «Раздевайся!» Сыграли 1:1, во втором тайме я сравнял счет. Так что не зря ждали.

* * *

— Нам говорили, у вас в Киеве своя баня.

— Небольшой оздоровительный комплекс, а баня — в нем. Еще выступаю на телевидении да за ветеранов бегаю. Осенью, кстати, нас с Ваней Яремчуком в сборную Москвы пригласили.

— Это поворот.

— Мы сами удивились. В Урюпинск ездили играть, там искусственное поле открывали. Я подумал: как здорово, что уже в таких городах постелили футбольный газон!

— Каждый спартаковский ветеран, если удачный выезд, получает по тысяче долларов за матч.

— Так это Россия и это «Спартак»! На Украине цифры скромнее. Хорошо, если заплатят в два раза меньше.

— Тренировать не зовут?

— Мечтаю об этом, но пока глухо. Молодые уезжают в Россию — как Калитвинцев или Максимов. Даже Кучук и Кононов, которые работали здесь, сейчас у вас. А друзья сидят без команды. Вову Бессонова встретил: «Ты где?» — «Да нигде». Толя Демьяненко также.

— К кому с удовольствием пошли бы ассистентом?

— К Грозному. Классный тренер, со своей системой. И сам прислушивается, и подсказывает.

— Бизнесмен вы успешный?

— Нет. Жесткости не хватает. В бизнесе без этого никуда. А мне людей жалко.

— Вы хоть в плюсе?

— Да, но доход копеечный. Еще мне принадлежат полтора гектара земли в шикарном месте под Киевом. Четыре участка по 25 соток успел продать, остальные зависли.

— На телевидении вам платят?

— Конечно. Официально числюсь экспертом. Матчи комментирую.

— Нравится?

— Да. Вот только каждый украинский канал принадлежит структуре, которая владеет футбольными клубами. И попробуй что-нибудь сказать против этого клуба.

— Из ваших комментариев что-то уже вырезали?

— Нет. Я всегда работаю в прямом эфире.

— И в прямом эфире год назад, на радость всей Украине, грохнулись на пол.

— После травмы, если нога напряжена, такое возможно. У меня в колене штырь, нерв перебит. Врачи потом осмотрели: не микроинсульт ли?

— Не было?

— Если упал и сразу встал — значит, нет. Что-то другое. Для меня тоже загадка. Зато рейтинг канала моментально взлетел.

— С ногой отчего беда?

— Все накапливалось. Не так вырезали мениск, я еще полтора сезона играл в «Рейнджерс». Пока нога вообще не отказала. Две операции в Испании, одна в Германии, полетел в Америку. Там нерв очистили и предупредили: «Играть сможешь, но будут проблемы. Готовься!»

— Вы же и к экстрасенсу обращались? Вытащили собственную фотографию, тот определил все болячки.

— Не все — но за секунду он рассмотрел, что с коленом. Ира нашла его где-то в Ленинградской области, поехали. Мужчина в возрасте, видно, какой-то дар есть. Знаете, почему его запомнил?

— Почему?

— Одна деталь — я ушел, ждал Иру в машине. Она задержалась. Потом спрашивает: «У тебя большой палец разбит?» Я изумился — да! Как раз в то утро на него наступили — ни жена, ни экстрасенс знать об этом не могли. А в Киеве Инна Кравец, олимпийская чемпионка по легкой атлетике, познакомила с бабкой. Лечит людей, езжу к ней. Ну что, говорит, голубчик? У тебя — то-то и то-то. Всё в точку!

* * *

— Ленинградская ваша юность была боевой. До уголовных дел доходило.

— На меня дважды дела заводили! Первый инцидент случился на школьной дискотеке. Слово за слово, я вспылил. А кто в детстве не дрался? Удар — и мальчишка из параллельного класса свалился с сотрясением мозга. Вторая история — я уже с Ирой встречался. В гостинице «Ленинград» был лучший клуб. Что-то парень не то сказал — ну и отозвал его в туалет.

— Сломали ему челюсть?

— Нет, тоже сотрясение. В больницу забрали. А он оказался сыном полковника КГБ. Из-за этого заварушка и приключилась.

— Объяснимо.

— На базу «Зенита» приезжали, к Садырину.

— Страшно вам не было?

— Не-а. Даже когда начали давить со всех сторон. Пал Федорыч, добрая ему память, вызвал: «Это мы замнем. Но ты на поле отработаешь». В Советском Союзе было четко: если приносишь пользу стране и городу, ничего с тобой не сделают.

— Откупаться не пришлось?

— Нет. Опять же система. Другие люди объяснили этим, что нужно успокоиться. И всё. Меня не прятали, продолжал играть за «Зенит». А полковника пригласили на наш матч. Пал Федорыч сказал: «Так надо». Мне-то что? Вот рассказываю и думаю: а нынешняя молодежь поймет, о чем мы вообще?

— Карьеру сломать этот случай вам мог?

— Теоретически — да, если бы Пал Федорыч не взял мою сторону. Выезжая за рубеж, я давал подписку, что буду аккуратно себя вести. А впервые под раздачу попал, когда поменялся на «Гранаткина» майками.

— С немцем каким-нибудь?

— С французом! В финале их обыграли. Тут же кипеш: как можно отдавать футболку сборной Советского Союза?! Газеты подхватили. Но в то время одна правильная фраза все могла изменить. И я нашел ее: «Пусть в Париже висит футболка сборной СССР, которая победила Францию...»

— Самый забавный эпизод, связанный с Садыриным?

— У защитника Лехи Степанова родился сын. В харьковской гостинице сидим после игры, отмечаем. В номер набилось четырнадцать человек. Зашел Садырин, всех пересчитал и выдал: «Двое оштрафованы. За то, что не с командой».

— Кто?

— Уже не вспомню. Но их случайно не оказалось с нами. Кажется, отъехали куда-то по своим делам.

— В чемпионском ЦСКА-1991 Игорь Корнеев держался особняком. В том «Зените» такие футболисты были?

— Исключено! Коллектив был очень дружный. Вот еще история. Чем-то провинились, и Садырин после матча загнал команду в Удельную. Там решили: «Разъезжаемся тихонько по домам. В 8 утра, как штык, все обратно». А Пал Федорыч перед отбоем пошел с проверкой, в номерах — никого. Запер входную дверь базы, ключи унес с собой.

— Проблема.

— Да ну, бросьте. Двухэтажный корпус, утром через балкон залезли в свои комнаты. Садырин приехал — игроки тут. Выстроил нас, покрутил на пальце связкой ключей, усмехнулся: «Ладно, я все понял». И больше на базе после матчей не собирал. Садырин умел создать атмосферу. Своим подходом к игрокам он опередил время.

— То есть?

— Пал Федорыч был в меру жестким. Не держал команду в страхе, как многие наши тренеры. Не использовал крик ради крика. Работал принцип: если провинился, тебя не тренер накажет — команда. Поэтому мы вместе гуляли, вместе и на поле пахали.

— С Лобановским смешное тоже было?

— Как-то отыграли, присели с ветеранами у Коли-сапога в будке — была такая раньше на базе «Динамо». Ждали Андрюху Баля. Стук в дверь. «Кто там?» — «Валерий Васильевич Лобановский». Мы же знаем приколы Баля. Посмеялись и дальше рыбку чистим, пиво наливаем. Через минуту опять стук. Открываем — действительно Васильич. Огляделся и указал пальцем на меня: «Если с молодым будете пить — выгоню сразу!»

— Как справлялись с легендарными киевскими нагрузками?

— В этом смысле Лобановский удивлять умел. Я на всю жизнь запомнил, как тренировался с ним один на один. Переход из «Зенита» сопровождался большим шумом, на первый матч «Динамо» в Ленинград меня не повезли. Опасались провокаций. И Лобановский остался в Киеве. На базе я уже машину завел, а он: «Ты куда? У нас тренировка». — «С кем?! Никого же нет». — «Мяч бери — и на поле!» Я отбарабанил четыре серии с полной выкладкой. Чуть не помер. В другой раз на сборе в Германии бежали два теста Купера с интервалом в десять минут!

— Зачем?

— Лобановский тогда впервые позволил взять с собой жен. Но почувствовал расслабленность и закрутил гайки. Дал понять: они пускай отдыхают, ходят по магазинам, а у вас, ребята, здесь свои задачи.

— После двух подряд тестов Купера жены уже не вызывали интереса?

— Конечно. До кровати доползали с единственной мыслью: рухнуть — и заснуть.

* * *

— Вот история от Владимира Радионова, который пригласил вас однажды в молодежную сборную СССР. А затем сообщил, что после матча с Турцией сами ребята к нему подошли и попросили Саленко больше не вызывать: «Команда отторгла человека, и я не мог пойти против ее мнения. Олег был достаточно чванливым парнем...»

— Начнем с того, что Радионов меня никогда бы не вызвал, если б ему Лобановский не приказал. Я должен был улетать с национальной сборной, но перепутал и вместо аэропорта Борисполь приехал в Жуляны. Что делать? Вернулся на базу. Так Лобановский в наказание отправил меня в молодежку. Меня, правда, эта сборная... не прельщала. Матч в Симферополе, сижу в запасе. Во втором тайме трибуны стали голосить: «Саленко — на поле!» Понятно, выигрываем — но кричат! Радионов выпустил минут на пятнадцать.

— Это его и задело?

— Ну да.

— И никакие ребята к нему не подходили?

— Сейчас может быть все что угодно. Но в то время, в молодежной сборной, чтоб кто-то пошел к тренеру с такими пожеланиями? Не верю!

— А Борис Игнатьев говорил нам про турнир в Гонконге с юношеской сборной и букмекерской афере. Вы в той поездке были?

— Да. Могу рассказать в двух словах. Чтоб не подводить ребят. Мы, юношеская сборная, должны играть в финале с национальной командой Китая. Но были настолько сильны, что нас попросили основное время закончить вничью. Потом — «дело ваше». Вот и проверили себя на прочность.

— Как сыграли?

— После 90 минут счет был 1:1. А в дополнительное за пять минут забили два мяча.

— Не смутили вас разговоры перед матчем?

— Что вы, я же в чемпионате СССР играл...

— Каких только просьб прежде не было?

— Ну да. Доходило до маразма. Например, договорились больше двух не выигрывать. А люди приехали в Киев, всю ночь куролесили. На поле валятся с ног. И вот, в разгар матча пытаешься их привести в чувство: «Эй, вы, чего, как амебы? Соберитесь! Или хотите, чтоб вынесли вас 8:0?!» Соображать-то надо. Когда оказался в чемпионате Испании, там постоянно стимулировали на победу. А в Гонконге простимулировали, чтоб победу притормозили. Не вижу криминала.

— Игнатьев не огорчился, что его финансово обошли?

— Он человек иного склада. Если б ему рассказали — никогда бы на это не согласился. А деньги мы разделили поровну на всю команду, не считая, кто сколько сыграл. Мне хватило на телевизор, стойку и видеомагнитофон.

— Борис Петрович поражался: «Мальчишки везли такую видеотехнику, что, увидев в аэропорту размер коробок, я потерял дар речи...»

— У самолета перегруз был приличный. Платить за него уже нечем, все потратили. Еле утрясли, получили разрешение.

— А как киевское «Динамо» умудрилось проиграть «Таврии» финал первого чемпионата Украины?

— Вообще-то с «Таврией» была договоренность, что мы побеждаем...

— За деньги?

— Да. К тому времени мы месяц тренировались вполноги, думали, все решено, зачем напрягаться? Приехали в полной уверенности, что матч — пустая формальность, а дома ждет банкет, салют, цветы...

— В какой момент все изменилось?

— Не знаю. До игры этого ничто не предвещало. Но во втором тайме стало ясно, что «Таврия» бьется насмерть. На 75-й минуте мы пропустили гол. Пытались собраться, но уже не могли.

— По слухам главный тренер «Таврии» Анатолий Заяев усыпил в Киеве бдительность и в итоге всех перехитрил.

— По-моему, он был не при делах. Там свои игры. Наверное, люди прикинули — зачем отдавать золото? Когда будет еще такой шанс? Впрочем, кроме себя, винить нам некого. Готовились бы серьезно — растоптали бы эту «Таврию». А так расслабились — и получили. Вдобавок динамовское руководство оштрафовало каждого игрока на две тысячи долларов.

— Это больно?

— Не то слово! В 1992 году — две зарплаты!

— Есть объяснение, почему Йожефа Сабо так ненавидят футболисты, которые у него играли?

— Сабо в жизни и работе — два разных человека. Сейчас-то у нас нормальные отношения. Недавно он стал отцом, ребенок даже младше моего Ромки. Сабо возил его в наш садик, поэтому периодически встречались. Никаких проблем. Но как дело касается футбола, Сабо переклинивает. Становится неадекватным, орет, обвиняет в сдаче. Это единственный тренер киевского «Динамо», отставки которого открытым письмом потребовала команда.

* * *

— В Испании вы играли против Марадоны. Чем запомнился?

— Он тогда заключил контракт с «Севильей», а я проводил второй матч за «Логроньес». До этого полгода в Киеве маялся без игровой практики. И так соскучился по футболу, что на поле забывал обо всем. При счете 2:0 в пользу «Логроньеса» стал над «Севильей» издеваться.

— Как?

— Брал мяч и держал, пока не сфолят. А штрафные разыгрывали так: мне откатывают на метр, и я снова начинаю финтить. Просто в кайф было повозиться с мячом. Кончилось тем, что меня в очередной раз сбили, подлетел Марадона, специально наступил шипами на голеностоп и крикнул игрокам «Логроньеса»: «Да уймите вы его!»

— Из наших защитников на такие фокусы был горазд Сергей Горлукович. Сталкивались?

— Нет. Он прошел через союзные сборные, где было негласное правило: лидеров не трогать. Ведь когда опять вместе надо будет добиваться результата, кто его принесет? Не Горлукович же. Хотя Серегу побаивались. Помню, готовимся к чемпионату мира. В Новогорске футболистов чуть больше, чем требуется для заявки. Горлукович перед тренировкой осматривает свои длинные шипы на бутсах и задумчиво произносит: «Что-то многовато у нас народу...»

— Картина.

— Это что. Вот в Дублине был номер. Сыграли за сборную товарищеский матч, вечером с Горлуковичем и Радченко заглянули в паб. Я отвлекся на разговор с барменом, голову поворачиваю и вижу: публика в испуге жмется к стенке. А в центре зала в одиночестве пляшет Горлукович. Машет руками, будто лыжник, наяривает под музыку и не замечает никого вокруг.

— Христо Стоичков нас уверял, что Ромарио — умнейший человек. Вы пересекались с ним в «Валенсии». Подтверждаете?

— Ромарио очень своеобразный. Он нашел свою страну — Испанию. Где-то еще при всем таланте заиграть ему было бы тяжеловато. А уж в России или на Украине — особенно.

— Почему? Он же не пьет.

— Зато без этого в голове столько «тараканов», что с ними здесь никто не стал бы мириться. Ромарио легко мог проспать тренировку. Заявить Кройфу: «Ты не мой отец, поэтому мне все равно, что ты говоришь». Повсюду его сопровождали два телохранителя. Я спросил: «Зачем тебе эти амбалы? Кого боишься?» — «В Бразилии так принято».

— Предраг Миятович сказал, что не встречал в мире игрока, который исполнял бы пенальти так, как вы. В чем секрет?

— Нужно до последнего смотреть на вратаря. Когда он заваливается в один угол, катишь мяч в другой. Если стоит, не шелохнувшись, наносишь удар впритирку со штангой. Никогда не достанет. Был случай в «Валенсии». Получили право в игре на второй пенальти. Первый я реализовал. Теперь к «точке» решил пойти Пенев, капитан команды. Но Паррейра выскочил прямо на поле и завопил: «Нет-нет, отдай Саленко!»

— Нападающие отлично разбираются во вратарях. Лучший голкипер, с которым сводила жизнь?

— Миша Бирюков. В «Зените» на тренировках мне вообще поначалу не удавалось ему забить! Потом обратил внимание, что любые верховые мячи он берет, а внизу ему уже сложнее. И в дальнейшем Мише бил только так.

— В вашей «Валенсии» доигрывал знаменитый Андони Субисаррета. Не показалось, что фигура раздутая?

— Есть немножко. Тот же Бирюков, думаю, как вратарь посильнее. Субисаррета не умел играть ногами. В «Валенсии» на тренировках регулярно пасовали ему назад, чтоб наловчился. Однажды в матче против «Севильи» Субисаррета с такой силой вынес мяч, что организовал мне выход один на один с вратарем. Обвел его, после чего в подкате меня срубил защитник.

— Пенальти?

— Тысячепроцентный! Поковылял за мячом, как вдруг жест рефери — от ворот. Я был в такой ярости, что снял футболку и заорал по-русски: «Пошел ты...»

— А судья?

— Вытащил желтую. Но день спустя через газеты он признал свою вину: «Я ошибся. Пенальти был».

— Канчельскис нам рассказывал о чудачествах в «Рейнджерс» Пола Гаскойна. То засунет кому-то селедку под водительское сиденье, то стащит из раздевалки чей-то костюм. Какой проделкой порадовал вас?

— Меня обдал пеной из огнетушителя.

— Как мило.

— Мы всей командой что-то праздновали. Зашли в автобус, я сел впереди, рядом — никого. Неожиданно Гаскойн схватил огнетушитель, начал меня обливать. К его выходкам я привык, но тут не сдержался. Подрались. Да он и сам понял, что переборщил. Эпизод не повлиял на наши отношения. Мы жили в соседних домах, часто общались.

— Гаскойн выпить не дурак?

— Да нормальный он! Никакой не алкоголик. Поддавал не больше остальных. Но и на трезвую голову мог такое устроить, что все были в шоке. Вот пример. На тренировке Уолтер Смит, возглавлявший «Рейнджерс», напихал Гаскойну. А тот помочился в трусы. Демонстративно!

— Об этом мы наслышаны. Но что было дальше, история умалчивает.

— Ребята поржали. Смит махнул рукой: «Да ну тебя к черту!» У Гаскойна запасных трусов не было — так и бегал в мокрых всю тренировку. Смит, кстати, потряс меня в первый же день.

— Чем?

— Лично встречал в аэропорту, представляете?! Приехал на маленьком двухдверном «мерседесе», куда мой чемодан не помещался. Тогда погрузили его в такси, которое двигалось следом за нами. А Смит довез меня до дома.

— Дэвид Маррей, президент клуба, тоже человек неординарный.

— О, да! Бывший регбист, в 22 года попал в жуткую аварию. Ему ампутировали ноги выше колена — с тех пор передвигается на костылях. Но это не помешало заняться бизнесом и спустя два десятка лет стать одним из самых богатых людей Шотландии. Он дружит с Шоном Коннери, которого приводил в раздевалку в перерыве матча. К футболистам Маррей относился с огромной теплотой. Когда я собрался с «Истанбулспором» подписывать контракт, он сам тщательно его изучил. Настоял, чтоб включили дополнительный пункт.

— Какой?

— Турки хотели подстраховаться, но Маррей был категоричен: «Вы обязаны выплачивать Олегу все, даже если он играть не будет». С моей стороны выдвигать подобное условие было бы наглостью.

* * *

— До сих пор с Розенбаумом дружите?

— Конечно! Познакомились в Ленинграде, мне было 16 лет, Саня приезжал на базу «Зенита». А когда мне 21 год исполнился, Гриша Лепс пел на дне рождения. Его еще мало кто знал, привезли друзья из Сочи. По сей день приветы передает.

— Вы с Розенбаумом на «ты»?

— Да. Когда он был в Киеве с юбилейными концертами, ему вручили футболку «Динамо». На спине фамилия Розенбаум и цифра 60. А я для Саши заказал похожую — но с эмблемой «Зенита» впереди. Он обрадовался: «О, чувствую разницу...»

— Чем Розенбаум удивлял?

— Тем, что лет восемь назад бросил пить! Молодец — держит себя в руках!

— Жаль, песни изменились.

— Стали спокойнее — но не хуже. А любимая моя — «Одинокий волк». Знакомо это состояние.

— И вы на время с алкоголем завязывали?

— Года два не прикасался. Решил восстановиться. А то мотаешься с ветеранами, везде банкеты — может захлестнуть. Играем, например, финал прокуратур Украины. Сижу с прокурорами. Как не выпить — для общения-то?

— Сложно. Испания научила разбираться в вине?

— Да! Я же играл в Логроньесе, это столица Риохи. 5 — 7 евро там стоят молодые вина, вкуснее которых нет на свете ничего. Президент нашего клуба держал винный завод. Приносил мне ящик: «Бери, это лучшее! Пей!»

— Своему футболисту?

— А что такого? Мы всей командой днем перед игрой собирались — мясо с кровью, бокал вина... Только прибавлялось сил.

— Вы хотели продать «Золотую бутсу», которую получили как лучший бомбардир чемпионата мира-1994. Удалось?

— Пока нет. Шейхи планировали сделать турнир вокруг нее, но не сложилось. Может, перед чемпионатом мира в Бразилии снова начнутся предложения? Или «Зенит» выкупит для музея?

— Для «Зенита» — та же цена, полмиллиона долларов?

— А нет смысла сбивать. Команда, которая за 50 миллионов покупает Халка, не найдет на такую вещь 500 тысяч?

— Где-то ее демонстрируете?

— Когда попросили, принес на Олимпийский стадион. Так дети смотрю, не понимают, до чего дотрагиваются. Больше родители благодарили.

— Под охраной везли?

— Бросил на заднее сиденье машины да поехал...

— В прежние времена, если Саленко выезжал на улицу, всем надо было жаться по обочинам.

— Успокоился я чуть-чуть.

— Это почему?

— Столько автомобилей перебил — хватит. Слава богу, езжу на «мерседесах». Они держат удар. На одном и том же светофоре расколотил две машины. Сначала вынес «девятку», а в следующий раз ударили уже меня. Я улетел, сбил рекламный щит. В жену вылетела подушка.

— Опасно. Если не пристегнут — подушка может шею сломать.

— Да. Хорошо, она пристегнута была. У меня нож лежал, им пробивал подушку.

— Всегда нож с собой?

— Нет, когда на шашлыки собираюсь. Для самозащиты нож — не оружие, это все знают.

— Когда-то Вениамин Мандрыкин познакомил нас с термином «положить стрелку». Его такая езда привела в инвалидное кресло. А вы стрелку клали?

— Пытался. Мог по Киеву промчаться со скоростью 200. Движение в городе перекрывали, чтоб меня остановить. Но это трудно, они должны на выезде из города ловить. А я из города не выезжал!

— Права отбирали?

— Не смешите. Кто в Киеве у футболиста отнимет права? С ребятами поговоришь по-человечески — и все. Но раньше было проще.

— Если сложить все штрафы, которые заплатили, — хватит на машину?

— Не на одну! Но максимум давал гаишнику 500 долларов.

— Хоть раз за рулем по-настоящему испугались?

— Как-то было. Гнал по трассе 220. Заметил боковым зрением, что трактор выезжает поперек дороги. Наверное, тракторист был пьяный. Нажать на тормоз я уже не успевал.

— Что делать?

— Либо пытаться на такой скорости объехать, либо сразу улетать в кювет. Я добавил газа, ушел через встречку. Повезло — не было машин.

— Скорость 220 — это что по ощущениям?

— Сказка! Особенно в «мерседесе», ее не чувствуешь. Помню, в Испании еду спокойно, где-то 160. Вдруг мимо мотоциклист проносится. Как интересно, думаю. Прибавил, вхожу в поворот со скоростью 220. Я-то могу, а ему надо скидывать. Он ложится почти до земли — и обхожу его. Аккуратно, чтоб не сбить потоком воздуха. Еду 240, смотрю в зеркало — он на хвосте.

— Какой настырный.

— Дорога пошла не очень хорошая, а я уже 250 гоню. Все, пропал. Знаете, почему мотоциклисты ездят между полосами?

— Почему?

— Ориентируются по полосе. Когда летят — мало что видят. Но это тема не моя. На мотоцикле нужно быть собранным. А в машине я расслабляюсь.

* * *

— В Петербурге у вас есть жилье?

— Все оставил Ире, первой жене. Одну квартиру ей, другую — сыну. Саше 17 лет, школу заканчивает. Занимался единоборствами, прыжками в длину.

— С Ириной вы прожили 13 лет?

— Совершенно верно.

— Развод стал для вас облегчением?

— Прошел гладко, скажу так. Кое-что заплатил.

— Уполовинили ваше состояние?

— Правильна формулировка — «уполовинили». Но мне не жалко — все для ребенка. Да и с Ирой отношения нормальные. У них останавливался, когда пригласили на турнир Гранаткина. Хотя организаторы предоставляли гостиницу.

— Ирина не замужем?

— Вышла в Испании. Через год развелась.

— Ваша вторая жена где работает?

— Да нигде.

— Она из Киева?

— Да. Официально мы не разводились, но вместе не живем.

— Младшему сыну сколько лет?

— Ромке — 8. Переживаю за него.

— Настраивают против вас?

— И это есть, и другие моменты. Он между двух огней. Вот из-за этого сейчас у меня душа не на месте. Постоянно иду на компромисс — хоть мне тяжело себя ломать! Но иду!

— И правильно.

— Рома тренируется в «Динамо». Учится в школе рядом с моим домом. Надо воспитывать его как мужчину. А он за последний год получил кучу негатива. От которого нужно избавлять. Стараюсь с ним побольше бывать, чтоб находился в мужском коллективе, увидел, что это такое. Все — на личном примере.

— Ваши родители по-прежнему живут в Киеве?

— Да. Давно на пенсии. Я им дачу оставил — трудятся в огороде.

— К третьему браку готовы?

— Почему нет? Не зарекаюсь. Правда, с возрастом все чаще вспоминается фраза: «Чем больше узнаю людей, тем сильнее люблю собак». Только «людей» замените на «женщин».

— В таких случаях говорят: «Повезет с женой — будешь счастливым. Нет — станешь философом».

— Это точно. А вот собак обожаю с детства. Когда-то из Ленинграда на руках привез в Киев щенка мраморного дога. Вымахал он до 90 килограммов. Уезжая за границу, оставил у родителей. 12 лет прожил. В Валенсии, чтоб было, кому дом сторожить, взял в аренду ротвейлера. Предупредили: «Команды ему давайте на немецком». Но я по-русски пару раз объяснил — и проблем не возникало.

— Цапнуть не пытался?

— Меня вообще собаки не кусают. Пес оказался чудесный. Как-то я в саду задремал, так он сел рядом и не подпускал никого, включая жену! А увидев, что сын в бассейне шумно плещется, пес за ним прыгнул — подумал, ребенок тонет.

— Как сложилась судьба ротвейлера?

— Из-за того, что начались бесконечные переезды, выкупить его не рискнул. Позже в Англии заказал бультерьера, но он на карантине умер.

— У вас, кажется, и лошадь была?

— Да, когда в Киев вернулся. У друзей за городом есть конюшня, катался верхом — и увлекся. Хотел участвовать в соревнованиях по конкуру. Но с больным коленом, как выяснилось, серьезные тренировки противопоказаны. Пришлось завязать.

— Сколько стоила лошадь?

— 20 тысяч долларов.

— Из крупных покупок эта — самая нелепая?

— Когда у тебя хороший контракт, деньги не считаешь. Например, лет пятнадцать назад, уже понимая, что в Испании не останусь, купил 600-й «мерседес-купе». Заплатил со скидкой около 80 тысяч долларов. До сих пор у знакомых там в гараже стоит.

— Заржавел?

— Нет, они время от времени прогревают. Да и я приезжаю иногда. Машина на любителя, жрет 35 литров на 100 километров. Продавать бессмысленно.

— Яремчук на казино вас не подсадил?

— Боже упаси! Меня эта зараза обошла стороной. В карты с друзьями можно перекинуться, но в казино ни ногой. Перед глазами печальные примеры Вани и других людей, промотавших там миллионы.

— На работу Яремчук устроился?

— Вроде нет. Живет игрой в покер и на бильярде.

— Футбол, собаки, лошади, машины. Какие еще у вас интересы?

— Шахматы.

— С компьютером сражаетесь?

— Лучше сходить в парк Шевченко, где шахматные столы не пустуют. В основном, конечно, собираются пенсионеры. Когда гуляю там с сыном, могу сыграть партию-другую. Компьютер я освоил, но виртуальные игрушки — не для меня. Пусть этим молодежь развлекается. А мне живое общение дорого.

Юрий ГОЛЫШАК, Александр КРУЖКОВ