Ярослав ГРИСЬО: «Проблема украинского футбола в том, что мы не выработали никакой системы»

Ярослав Грисьо уже 18 лет возглавляет федерацию футбола Львовской области. Он и не скрывает, что большинство функционеров украинского футбола «связаны». Поэтому победить коррупцию будет непросто.

Ярослав Грисьо

«В КАКОЙ СТРАНЕ ЗА 23 ГОДА ИСЧЕЗЛИ 150 ПРОФЕССИОНАЛЬНЫХ КЛУБОВ?»

— Господин Ярослав, что побудило вас выдвинуть свою кандидатуру на пост президента ФФУ?

— Хотел бы расставить акценты. Это не я сам себя выдвинул. Это сделал исполком федерации футбола Львовской области. 16 января исполнилось 18 лет, как я работаю должности руководителя этой организации. За это время мы прошли непростой путь. Но могу сказать, что у нас очень неплохая динамика развития, а мы в первую очередь хотели задекларировать те идеи, которые можно воплотить на всеукраинском уровне, а не потому, что у меня есть личные амбиции стать президентом Федерации футбола Украины.

Должны признать консервативную политику на уровне государства. Мы не можем избавиться от советской психологии. Очень трудно происходят изменения, воплощаются в жизнь новинки во всех сферах деятельности. Большая бюрократия. Но новая и современная реальность диктует новые условия. Мы отошли от советского образа жизни, однако до европейского или американского пока не добрались. Ничего нового не построили. Эти 18 лет моей работы — а это 7 отчетно-выборных конференций — дали нам основания считать, что мы имеем право на нашу деятельность, поделиться своими взглядами и наработками на всеукраинском уровне. Ведь мы имеем достаточно серьезные результаты.

— О каких положительных результатах и достижениях идет речь?

— Мы организовали и провели много турниров. Уже 16 лет зимой мы проводим турнир памяти Эрнеста Юста. Мы успешно объединили наши усилия, общества «Колос» и футбольной ассоциации, и проводим чемпионат и первенство области. В 2014 году мы имели четыре лиги — 62 любительские команды. 55 из них — играли еще и юношеским составом. К тому же, у нас есть около 120 команд детской лиги, в которой принимают участие представители 25 городов. Это дает основания считать, что мы правильно реагируем на вызовы времени.

Плюс, нам успешно удается проводить первенство Львовской области. Причем, формирование каждой из лиг происходило не только по экономическим показателям команд или клубов. Нам удалось найти ту самую «золотую середину», которая бы поддерживала уровень футбола в нашей области. В подтверждение этих слов команда нашей области — «Рух» Винники — стала чемпионом Украины. Наш клуб — «Демня» — играл в финале Кубка среди любителей. Наша область среди победителей в турнире ветеранов, юные игроки «Карпат» на первых местах в соревнованиях мальчишек возрастом U-14, U-15, U-16. По нашему мнению, прошлый год — один из лучших в истории львовского футбола.

— Вы согласитесь с тем, что федерация не может себе приписывать победы тех же «Руха» или «Карпат»? Например, «Рух» благодаря своему инвестору господину Козловскому испытывает серьезные финансовые условия. Вы не имеете влияние на эти структуры...

— Одна из самых больших проблем украинского футбола в том, что у нас много звеньев оторваны друг от друга. Премьер-лига не имеет хороших отношений с Профессиональной лигой, Профессиональная — с Любительской. Это еще раз говорит о том, что нам нужно объединять усилия. Иначе у нас не может быть динамического развития футбола. Только в сотрудничестве всех звеньев мы можем дать результат. Скажите пожалуйста, в какой стране за 23 года исчезли 150 профессиональных клубов? В Украине!

— И какой выход из этой ситуации?

— Надо было своевременно реагировать и проводить реформы.

— Нет финансирования — нет команды. Не так ли?

— Да, сейчас нет финансирования. Но что мешало изменить форматы первой, второй, любительской лиг 7-8 лет назад, когда мы говорили об этом? Почему в Польше может быть девять лиг, из них пять — государственных, а остальные — региональные? Почему мы не делали изменений? Почему во многих странах Европы существуют полупрофессиональные команды, а у нас нельзя было этого сделать? Отвечу: потому что кто-то говорил, что ФИФА и УЕФА не позволяют этого делать. А скандинавам же позволили! Почему нам не позволяют?

— Это бы помогло спасти клубы?

— Твердо убежден, что реформы в этих лигах могли обезопасить от потери стольких клубов. Мы бы уменьшили экономическое давление. Были бы другие взносы. Что мешало первую лигу объединить с лучшими командами второй лиги и сделать две зоны по 14 команд по региональному принципу? Чтобы у клубов было меньше затрат на переезды по стране. Все низшие лиги кроме элитного дивизиона выполняют одну функцию — подготовка футболистов для Премьер-лиги и сборных.

«НЕКОТОРЫЕ ЛЮДИ ИЗ-ЗА ФУТБОЛА ШЛИ В ДЕПУТАТЫ»

— Вы рассказываете о том, как должно быть в идеале, а у нас частенько люди из низших лиг банально стараются заработать на тотализаторах, участвующих в, скажем так, «не совсем прозрачных» матчах. Последний пример — игра «Энергии» из Новой Каховки с киевской «Оболонью»...

— А почему так? Потому что нет системы. Проблема нашего футбола, что мы не выработали никакой системы. Даже самая простая система рано или поздно дает результат. Если бы нам удалось построить фундамент простой системы, а затем понемногу ее реформировали, дорабатывали, она бы сработала.

Мы когда-то очень гордились, радовались, что у нас больше профессиональных команд в стране, по сравнению с европейскими государствами. А к чему это привело? Мы вовремя не делали поправки. Не реагировали на экономическую ситуацию. Хотя, и политическая составляющая тоже имеет место. Многие клубы пропали, когда бизнесмены, которые помогали или удерживали команды, поддерживали политическую силу, не проходили в парламент. Как следствие, им приходилось свой проект сворачивать. Или же просто становилось неинтересно. Из-за футбола шли в депутаты. Были примеры когда люди хотели стать мэрами городов и делали все, чтобы в городе была футбольная команда. Проигрывали выборы — и команды не становилось. Но мы же не можем залезть в душу каждому бизнесмену, политику и переспросить, для чего он это делает.

— Как вы можете повлиять на этот процесс?

— Только построив четкую систему проведения соревнований в Украине. Меньше разъездов, а следовательно уменьшение бюджетов обеспечили бы региональные лиги. Почему не может вторая лига быть разделена на четыре зоны по территориальному принципу? Почему она не может иметь полупрофессиональный статус? 10 футболистов на контракте, а 10-12 — в договоре. Можем!

Мы должны базу, от которой могли бы оттолкнуться. Сегодня у нас ее нет. Мы снова идем вслепую, и каждый предлагает варианты, надеясь, что делаем правильно. Если бы у нас уже была построена система, мы видели бы, как ее можно корректировать. Какова посещаемость, сколько нужно средств, чтобы содержать команды.

Посмотрите, до какой степени «загнали» зарплаты футболистов. Понятно, что игрокам сейчас тяжело перейти на более скромные условия. Но им некуда деваться, есть много примеров. Вот мы с вами говорим о «Рухе» из Винников, а чем от него отличается команда из Кировоградской области, которая стала победителем Кубка («Пятихатская». — прим. ред.). Там также все игроки первой и второй лиг. Команда живет как профессиональный клуб. Проживают на базе, серьезно тренируются.

Не только на «Рух» надо смотреть. Мы не можем ограничить инвестора в его расходах на ту же команду с Винников. Мы можем только поблагодарить. Но мы должны сделать все, чтобы люди, которые вкладывают меньше средств, делали это на постоянной основе. Чтобы маленькие клубы не «шарахались» постоянно. Чтобы не было такого: есть 100 тысяч — живем, а на второй год нет этих денег — нет и клуба. Давайте говорить откровенно. Даже в Польше власть помогает профессиональным командам. У нас же этого нет. Все держится на спонсорах, меценатах и предпринимателям.

— Вы считаете, государство может помочь футболу?

— Как государство в условиях войны может помогать футболу? Но оно может помочь минимизировать расходы клубов. Думаю, что все понимают: меньшие зарплаты, меньшие премиальные, или их вообще не должно быть. Футбол был, есть и будет. Сегодня мы можем говорить об уменьшении профессиональных команд, но отнюдь не об уменьшении количества футболистов. Дети играют в футбол, школы не пропали, за исключением Донецкой и Луганской областей. Там сейчас не до футбола! Но все остальные работают.

Я могу говорить о своей области. Если раньше, когда мы создали детскую лигу, там было около 50 команд, то сегодня — около 120. Дети хотят заниматься футболом. Мы выполняем функцию воспитания, ту, которую ранее на себя брало государство. Общеобразовательные школы с этим по большому счету не справляются. Футбол заменил главную функцию государства — развитие физических качеств у детей. Благодаря футболу, дети имеют хорошую базу. Ведь тех же бассейнов мы не построили. Дети активно не занимаются физкультурой, не сдают нормативы, не принимают участие в соревнованиях. Все это сегодня не функционирует. Если отец не хочет отдавать ребенка на физкультуру, то ничего школа не сделает. Раньше такого не могло быть — я работал в школе. Футбол играет важную социальную роль в государстве.

«УВЕРЕН, ЧТО РЕШЕНИЕ НЕ БАЛЛОТИРОВАТЬСЯ В 2012-М ГОДУ БЫЛО ПРАВИЛЬНЫМ ШАГОМ СО СТОРОНЫ ГРИГОРИЯ СУРКИСА»

— Вы сказали, что вас не слышали, когда вы предлагали реформировать наш футбол. В федерации не слышали?

— Не находил понимания не только в федерации, но и в профессиональной и любительской лигах. У нас были совещания. Не сказал бы, что были противники этого. Но очень трудно с психологической точки зрения воплощать нововведения в жизнь. Есть такой менталитет: вот будут изменения, то людей могут убрать. Это, к сожалению, довело до того состояния, которое есть на данный момент. То, что Украина стала независимой, повлекло изменения в формации государства. С каждым годом менялись экономические и политические условия, и надо было учитывать, как это повлияет на развитие футбола. К сожалению, мы не стали национальной федерацией. Мы являемся федерацией футбола Украины, но не национальной.

— А в чем разница?

— Мы не отстаиваем национальные ценности. В Норвегии, Финляндии, Швеции, когда делали программу развития футбола, то брали на это 20-30 лет. А мы делаем на четыре года. На период, когда вы приходите к власти, пишете программу. Это не изменения. Никто за четыре года не сделает революцию.

Мы помним программу 2003 года, когда не было выделено никаких средств из государственного бюджета. Да, была написана хорошая программа, но средств не было. Но эта программа позволяла каждому на местах идти к руководству области, города и под эту программу просить средства. Если руководители понимали суть программы, помогали. Вкладывали средства, пусть и небольшие, но все равно.

Впрочем, на мой взгляд, это не система. Четыре года прошли, и программа закончилась, и деньги. Теперь у нас такая программа, согласно которой из государственного бюджета ничего не должно финансироваться. Но мы говорим не только о госбюджете. От того, что ухудшилась экономическая ситуация, меценаты же не пропали. Во Львовской области есть не только тот же «Рух». Например, бизнесмен Роман Михайлов занимается школой ФК «Львов». У нас есть много людей, которые бы охотно вкладывали средства. Но они не видят какой-либо поддержки со стороны государства. Если страна не может помочь, то хотя бы пусть поблагодарила бы.

— Благодарность — это освобождение от налогов?

— Это был бы идеальный вариант. Но возникает вопрос: что значит освобождение от налогов? Тогда и другие вида спорта тоже захотят освобождение от налогов. Надо проанализировать, как в развитых странах это воплощается в жизнь. Идет децентрализация, хотят сделать так, чтобы у местных бюджетов оставалось 80 процентов бюджета. Тогда городские общины смогут вкладывать средства, не дожидаясь указаний сверху. Это было бы лучшее решение с точки зрения поддержки не только футбола, но и культуры. В этом вопросе у нас тоже пока нет системы.

— Считаете, что многолетний президент федерации футбола Григорий Суркис не создал системы?

— Не скажу, что не создал. С другой стороны, если бы была система, мы имели бы, чем пользоваться. Но то ,что он поднял уровень футбола в стране и уровень федерации на значительно более высокую ступень, это правда. Но системы нет!

— Вы долго работали с ним в одной команде. Какие у вас сейчас отношения?

— Когда Григорий Михайлович возглавлял федерацию, то я был членом исполкома. У нас были нормальные, партнерские отношения. Сегодня он — вице-президент УЕФА, но наши отношения не изменились. Если он предложит встретиться, я буду «за». Если у меня будут предложения, то он, наверное, тоже будет не против.

— Он на вас не обиделся за то, что вы не поддержали его в сложное время?

— Там немного не так было. Не хотел бы на эту тему говорить. Скорее, об этом лучше рассказать самому Григорию Михайловичу. Когда в 2011-м его хотели убрать с должности, то наша федерация его поддержала. Поэтому его не удалось снять. Когда шла речь о 2012 годе, то это уже другая история. Ситуация изменилась, и он сам понимал, что ему трудно будет остаться на этом посту. Он не баллотировался, учитывая ситуацию, которая сложилась в политической и футбольной среде. Поэтому говорить, что мы были против него, неправильно.

— Вы считаете, что на Суркиса оказывалось политическое давление?

— Это только он может сказать. Он понимал, что ему будет трудно работать в той ситуации. Если нет понимания на самых высоких уровнях власти, то... Человек, который привел Евро-2012 в Украине, хотел видеть больше уважения к себе. Решение не баллотироваться было принять для того, чтобы не создавать в обществе каких-то коллизий. Я уверен: это был правильный шаг с его стороны.

«НЕ ВИЖУ, ЧТОБЫ У КОГО-ТО ИЗ КАНДИДАТОВ БЫЛО БЫ ЗНАЧИТЕЛЬНОЕ ПРЕИМУЩЕСТВО »

— Были истории, тогда на людей, которые имели голоса на конгрессе, давили со стороны властей...

— Я слышал об этом. Но к счастью, мудрые руководители нашей области понимали, что на меня нельзя давить. У меня таких ситуаций не было. Меня не вызывали, не давили, хотя некоторые друзья предлагали принять ту или иную сторону. Но не было государственного или административного давления. Были определенные разговоры с людьми, которые меня близко знают и которые поддерживали ту или иную сторону.

— Они хотели вас агитировать?

— Да. Это были не чужды мне люди. Но когда я объяснил, что буду голосовать так, как считаю нужным, они поняли мою позицию. И понимали, почему так голосует вся делегация Львовской области. Разговор на том закончился.

Меня радует, что мы постепенно идем к демократической системе. В этом году мы будем иметь демократические выборы, где будет несколько кандидатов. Если я не ошибаюсь, то еще в 1996-м была альтернатива на выборах президента ФФУ. А с тех пор и по сей день — обычно только одна кандидатура. Много кандидатов — это хорошо. Это значит, что футбольное общество оздоравливается. Есть право выбора.

Претенденты не являются случайными людьми. Кто-то больше, кто-то меньше, но все — в футболе. И все про всех все знают. Сегодня можно через СМИ и друзей о каждом все узнать. Нет такого, что мы голосуем за кота в мешке.

— Вы согласны, что у вас не много шансов на победу? Вас называют техническим кандидатом...

— Я не понимаю откуда взяли историю о «техническом» или «наивном» кандидате, как меня уже назвали. Я много лет успешно работаю в львовской федерации и имею видение, как развивать украинский футбол. Поэтому называть меня техническим кандидатом у людей нет морального права.

Сегодня среди претендентов нет кандидатов калибра Григория Михайловича Суркиса. Это человек, который находится на очень высоком уровне — политически и финансовом. Он входит в круг высших должностных лиц страны. Сегодня среди кандидатов таких людей нет. Я не вижу, что у кого-то есть большое преимущество. Другой вопрос, что есть разные видения процессов.

— А «и.о.» президента ФФУ — это особый статус?

— Безусловно. А даст ли это преимущество?

— Один из кандидатов — Олег Печерный — уже говорил о админресурсе и кулуарных договоренностях...

— Для того, чтобы утверждать такие вещи, надо иметь примеры. У нас в стране много декларируют, не имея официальных подтверждений. Это как в том анекдоте. «У нас привыкли, что невестка виновата. Так ее же нет. А плащ же висит».

Мы не имеем права на такой подход. Я не вижу админресурса. Даже при разговорах, что на последнем конгрессе, который, собственно, и назначил новое руководство, что-то похожее могло иметь место. Но ко мне никто — ни губернатор, ни мэр — не подходили. В их отношениях я не видел, что они имели предубеждение в данной ситуации. Не знаю, как было в других областях.

По моему мнению, все зависит от того, как ты себя позиционируешь в таких вещах. Если тебя к этому склоняли, и ты не определен, то тобой можно управлять. Со мной в свое время могли говорить, могли убеждать, но никто не мог давить. Поэтому, думаю, если такие разговоры и идут, то точно не со мной. С нашими делегатами никто никаких разговоров не ведет. Мы придерживаемся приоритетов нашей футбольной общественности.

— Если вам предложат должность в руководстве федерации, готовы снять свою кандидатуру в пользу какого-либо из кандидатов?

— Не исключаю такой возможности. Берем пример работы на посту президента ФФУ Анатолия Конькова. Ему не удалось создать команду. Я убежден, что надо иметь профессионалов и единомышленников. Какой бы руководитель ни был, если нет команды, ты ничего не сделаешь.

В первую каденцию, когда я стал председателем федерации футбола Львова, хотел сменить около 20 человек. Считал, что они не имеют права там работать. В результате сменил только одного человека. Все эти люди имели серьезную поддержку во властных структурах. Человек, которого я освободил, тоже имел поддержку, но это была уже моя принципиальная позиция. Мы постоянно критикуем и ругаем предыдущих руководителей.

«ВМЕСТО ТОГО, ЧТОБЫ УПРАВЛЯТЬ, КОНЬКОВ РАЗДАЛ ФУНКЦИИ УПРАВЛЕНИЯ ОПРЕДЕЛЕННЫМ ЛЮДЯМ»

— Неужели Конькова не за что критиковать?

— Мы можем констатировать факт, что, к сожалению великий футболист не стал крупным руководителем. Копаться в этой грязи не нужно, уже принято решение. Идем вперед, надо делать анализ. Но даже Коньков делал что-то положительное. Он хотел поддержать детский футбол. Но этого не получилось. Позитива на самом деле немного, кроме выступлений национальной сборной. Хотелось играть на чемпионате мира, но уровень французов был выше.

— Ему не удалось команду построить, или каждый из вице-президентов играл свою игру?

— Он не создал команду. Уже не говорю о единомышленниках, а просто говорю о команде. Не имея вообще никакого опыта управления. Ведь, по большому счету, он не возглавлял серьезные структуры. Вместо того, чтобы управлять, Коньков раздал функции управления определенным людям. Они же и подвели его. Причины? Надо спрашивать их. Мы с ним общались еще тогда, когда он отвечал за любительской футбол, а я — судил матчи. У нас с тех пор хорошие отношения. Но, как мне кажется, Анатолий Дмитриевич по какой-то причине доверял отдельным людям. И рекомендации, которые могли помочь, игнорировал. Не было опыта в управлении коллективом.

— По вашему мнению, решение отправить Конькова в отставку до завершения каденции, верно?

— Я не был сторонником таких вещей. Но это было сделано правильно. Потому что такую организацию работы еще два года нельзя было терпеть. Это не только грубые ошибки на всех уровнях организации. Те наработки, которые мы обсуждали, они никак не воплощались. Создавалось впечатление, что он словно тебя поддерживает, но потом делались шаги, которые ты не ожидал.

Мне показалось, его подводили те люди, которым он доверял координацию комитетов. Для примера: исполком исследует состав комитетов. Кто должен рекомендовать состав комитетов? Наверное, председатель комитета! А у нас были вещи, когда мы приходили и ссорились, потому что нам навязывали членов комитета, которых глава не предлагал и не хотел.

Были подковерные игры без профессионального подхода. Он позволял это делать людям, которые били себя в грудь и доказывали, что они лучшие. А сами делали это дело, чтобы иметь власть. Ни одного комитета не было создано в таком составе, который предлагал председатель. Кругом были введены люди, которых по разным причинам там не хотели видеть. Кто-то не был профессионалом, у кого возникали амбиции, не принесут пользы. За столько лет сколько в футболе мы знали с кем хотелось бы работать. Человек должен работать не просто за зарплату, а любя свою работу. Результата не будет, если работает человек ради денег. Вот так за два года мы пришли к новому конгресса.

— Пошли бы вы в команду кого-то из конкурентов?

— Не исключаю такой возможности. Поэтому не хотел бы говорить «нет». Но я буду советоваться с нашим исполнительным комитетом. Пойду к кому в команду при одном условии: если это будет на пользу делу — развитию украинского футбола. Если нам будут позволять вводить наши идеи в жизнь. Нас должны слышать. Просто поднимать руки — не хочу в этом участвовать.

— Согласитесь, что выборы которые мы сегодня видим — это «кулуарная война»? Не битва программ, идей, а война договоренностей...

— К сожалению, так и есть. Придумать программу? Написать можно, что угодно за эти 23 года. И в Советском Союзе было очень много хороших программ. Но немцы воплотили эти программы и достигли результатов, а мы кроме написания не сделали ничего. Можно хорошо написать, но мы не придумаем нового велосипеда, мы должны совершенствовать то, что есть. Лучше меньше написать, но воплотить.

«ВОЙНА С „КАРПАТАМИ“? ОТДЕЛЬНЫЕ ЛЮДИ ЗНАЮТ, ДЛЯ ЧЕГО ЭТО ДЕЛАЮТ»

— Ваши предложения — создание региональных лиг, полупрофессиональных статусов клубов. Как бороться со взяточничеством в футболе?

— Это производная от системы. Когда нет системы, всегда у некоторых людей находятся место и возможности этим заниматься. Если бы была система, этим людям трудно было бы себя проявить. Многие стремятся именно к такой неопределенности и болоту. В этом болоте люди лапают рыбку. Но эта рыбка для них, а не для дела. Мне также приходилось с этим сталкиваться. Наши конференции болезненно проходят. И такую люстрацию трудно проводить. Ни одна конференция не проходила в стиле «одобрямс». Это говорит о том, что есть категория людей, которые не хотят стабильности. Львовская федерация одна из лучших уже не первый год. Нас рожали, но это не имеет значения. Мы не за грамоты работаем и не гонимся за имиджем.

— Вы говорите об имидже организации, но на последних выборах был очень большой скандал. Дошло до того, что люди теряли сознание. Зная о большом количестве интеллигенции во Львове, трудно было представить такое противостояние на выборах региональной федерации футбола ...

— Повторюсь, к сожалению, определенная категория людей не хочет стабильности, а стремится к постоянной смене руководителей. Они не хотят прогресса, они хотят решать свои вопросы.

— Почему у вас война с «Карпатами»? Когда Игорь Дедышин давал резонансное интервью, то лично вам «отвел» отдельную часть, в которой обвинил вас в коррупции при проведении выборов...

— Надо еще раз задуматься, почему! Я не готов об этом говорить перед конгрессом. Это не взгляды организации, это — мнение отдельных людей. Они знают, для чего это делают. Я не имею претензий к ним. Возможно, их взгляды не такие объективные и перспективные, но я не знаю их мотивов. Ни с одним из членов клуба у меня не было проблем.

Когда в 2013 году мы праздновали 50-летие «Карпат», федерация сделала все, чтобы достойно отметить эту дату. Мы провели гала-концерт, пригласили ветеранов команды и не спрашивали, как на это будет реагировать клуб. Мы делали не для своего имиджа. «Карпаты» — это не бренд отдельных людей, это бренд, который создавало поколение целых 50 лет. Мы не имеем права это забывать. Это бренд западной Украины. Клуб присоединился к нашему мероприятию. Если бы у нас была война, мы бы не делали это дело. Взгляды руководителей — это не взгляды общества.

— Но такие отношения не способствуют имиджу львовского футбола...

— «Карпаты» — частная структура, а не общественная. Мы не можем говорить, что им делать. Люди тратят свои деньги. Вы же не ждете, чтобы у вас дома кто-то вам рассказывал, где и что ставить. Их и наша деятельность — публичные, и пусть люди оценивают наши футбольные дела. По большому счету, детские команды «Карпат» играют в чемпионате, который мы проводим. Кроме этого, мы организуем семинары для тренеров. А запретить отдельным людям иметь собственные взгляды, мы не можем. Только делом можем доказывать, кто прав.

«ПОЧЕМУ НЕ МОЖЕМ НАКАЗАТЬ КЛУБЫ? ПОТОМУ ЧТО ВСЕ ПОВЯЗАНЫ»

— Вам часто говорят, что у вас, как бывшего арбитра, два сына — тоже футбольные судьи. Кварцяный в свое время говорил о семейном наследстве Грисьо...

— Начнем с того, что я был не только арбитром. Я работал детским тренером, тренировал любительскую команду. Также был завучем футбольной школы, инспектором. Неправильно было бы говорить только о судействе.

Я работал в футбольных клубах, создавал ФК «Львов». Год спасал этот клуб, взяв на себя обязанности президента. Чтобы не говорили, где федерация, когда клуб погибает? Пытался его спасти. Политически и экономическая ситуация не способствовали сохранению команды. Но год клуб мы удерживали за счет спонсоров и меценатов. Это первая лига и средств, которые мы привлекли, было недостаточно для развития. Если бы была другая система — сохранили бы.

Мои дети судят? Династия врачей может быть? Династия банкиров тоже? А тут большая проблема? Мы не хотим говорить о профессионализме и уровень моих детей. А разве плохо, если дети продолжают профессию? Мне приятно. Радуюсь, когда они сдают нормативы, экзамены.

К сожалению, арбитров у нас постоянно критикуют и очень сильно на них давят. Футболист не забивает с двух метров и он не виноват. А только что-то случилось, виноваты арбитры. Мы видели чемпионаты Европы, мира, где арбитры допускают очень серьезные ошибки. В Германии забили через сетку. Если бы у нас такое было, что сделали бы с арбитром? Думаю, была бы война! Арбитр — такой же человек, как и футболист. Он также может ошибаться, и об этом не нужно забывать.

— Постоянно приходится слышать, что арбитры мотивированны одной из сторон...

— Это вопрос к системе! Не имея системы, мы имеем эту проблему.

— Что изменит система с точки зрения того, будут мотивировать арбитров, или нет?

— Система изменит то, что будет трудно это сделать. В мире мало людей, которые не продаются, но одного можно купить за гривну, а другого — за миллион. Вот разница — за миллион. Так и здесь.

Поверьте, я за 17 лет судейства на высоком уровне понимаю, что это такое. Главное — не перейти грань, что такое «помогать», а что такое ошибаться. Мы, к сожалению, эту грань потеряли.

Должен быть контроль. Вы сами говорите о тотализаторах... Если нет специальных органов на уровне государства, то их надо создать на уровне федерации. Почему в Италии могут «Ювентус» отправить в серию «Б» за коррупцию, а мы не можем наказать собственные клубы? Ибо все повязаны! Мы не систему построили, а всех связали. А это не дает объективности. Это как неприкосновенность депутатов. А почему не снимут неприкосновенность? Не хотят, потому теряется коллективная ответственность.

— Вы себя тоже чувствуете причастным к системе?

— Везде есть грань. Или слишком большая, или очень маленькая. Главное, чтобы человек не выходил за эти рамки. Мало людей в мире, которые всю свою жизнь придерживается основных принципов, все меняется. Но жизненные принципы порядочность, профессионализм, патриотизм никуда не исчезли. Они есть! Но трактовали не так. Их время подменяют.

Мы хотим идти в Европу. Но там тоже не все так идеально и прозрачно. И намного меньше соблазнов. У нас нет системы. А это дает возможность арбитру, тренеру, футболисту делать определенные шаги, понимая, что он не будет наказан. Система бы не давала такой возможности. Пишут что хотят, говорят что хотят. Никого не наказывают! Наказывают только тех, кто коснулся крупных людей.

— Вы сказали пишут, говорят, но и судят так, как хотят!

— Но почему? Нет системы, вот и судят, как хотят. Мы все время на протяжении 23 лет констатируем этот факт. Ни разу не нашли причину. Хороший врач тот, кто ставит правильный диагноз.

— Какой диагноз у украинского футбола?

— Пока не будет прозрачности, ничего не будет. Сейчас мутная вода.

— Многие говорят, что нужно менять тех, кто эту воду замутили...

— Сейчас модно слово «перезагрузка». А скажите, как перезагрузить деятельность профессиональной организации, взяв других людей. Откуда, если мы не оставим специалистов, не дискредитировали себя в украинском футболе? Мы видим, кто как работает. Видим тех, кто преданы своему делу. Неужели от них нужно избавиться? Да, мы можем набрать людей с улицы. Но по моему мнению, мы лет на 10 вернемся назад. Хотя бы потому, что этих людей надо учить.

Я пришел работать в школу и меня старший коллега учил, несмотря что я закончил институт физкультуры, прошел армию. Одному трудно преодолеть этот путь. Если нормальные люди, профессионалы научат тебя — это поможет. Имея фундамент, все будет быстрее. Как ребенок, пока не научится правильно принимать мяч, не сможет думать о тактике игры. Хотя бы потому, что не сможет играть на этом уровне. Один учится этому, другой останавливается.

Мы в процессе перезагрузки. У нас уже не будет того самого президента федерации. Теперь все будет зависеть от того, как победитель выборов воспользуется всеми аспектами. Футбол нуждается в реформах. Мы их не проводили, всех все устраивало. Но почему никто не пишет о том, как Германия, Англия или Испания преодолели этот путь. Там есть хорошие примеры. Почему не анализируем? Не принимаем систему, которая подходит нам по менталитету?

Говорят, мы не анализируем, а делаем свое. А что мы сделали свое? Многое зависит от президента, от его смелости изменить наш футбол. Мы уже дошли до того, что в Премьер-лиге 14 команд, а с первой некому повышаться в классе. Значит, клуб не может вылететь из элитного дивизиона. А зачем тогда развивать его, вкладывая средства.

Мы не понимаем, куда нам дальше идти. Если мне Бог дал здоровья и силы, то идеи, которые мы воплотили, хочу внедрить и в украинском футболе. Пусть не думают, что у меня нет шансов. Шансы есть! Мы верим! Но если не удастся, то это не будет означать окончание жизни. Однако мы имеем свою позицию и можем ее аргументировать.

P.S. В завершение господин Грисьо попросил отметить: «Я равноприближен ко всем! А не равноудален. Свободный, нейтральный человек, который не имеет принадлежности ни к одному клубу!»

Роман Бебех, MatchDay

Этот материал на украинском языке (источник) >>>

Подписывайтесь на Dynamo.kiev.ua в Telegram: @dynamo_kiev_ua! Только самые горячие новости