Вчера киевское «Динамо» проводило в последний путь легенду клуба Михаила Комана, отдавшего любимому клубу более полувека.
В футбольном мире принято восхищаться уникальными достижениями бразильца Марио Загалло и немца Франца Беккенбауэра, становившихся чемпионами мира сначала как игроки, а затем как тренеры. В этом плане наше «Динамо» тоже вполне может гордиться своим уникумом, сделавшим нечто похожее, пусть и не с мировым размахом, а «всего лишь» в масштабах Советского Союза. Пусть даже Михаил Михайлович Коман и никогда не был главным (или, как раньше называлась эта должность, старшим) тренером «Динамо» за исключением редких периодов в роли «исполняющего обязанности».
Практически все успехи «Динамо» трех первых послевоенных десятилетий связаны с его именем. Судите сами: в 1949 году киевляне выигрывают первенство дублирующих составов, в 1952-м берут второе место в чемпионате СССР, в 1954-м — Кубок страны. Во всех этих командах заметная персона — левый инсайд, «десятка» Михаил Коман. Дальше — тренерская работа. Да, всего лишь ассистентом главного. Но такое уж время тогда было, что в Киеве не очень-то доверяли местным наставникам, за исключением Михаила Товаровского, которого после первого успеха сразу же забрали в столицу.
Михаил Бутусов, Михаил Окунь и Олег Ошенков приехали из Ленинграда. Под руководством последнего киевляне завоевали свой первый Кубок СССР. Дальше пришел черед москвичей. Вячеслав Соловьев — это дебютное чемпионство в 1961-м. Виктор Маслов — тотальное доминирование в советском футболе во второй половине 1960-х (чемпионство 1966-1968), Кубки 1964, 1966. Александр Севидов — золото-1971 и создание костяка того коллектива, с которым в середине 1970-х Валерий Лобановский буде наводить шороху в Европе. Во всех этих командах тренером был Михаил Коман. Он и с Лобановским поработает, но чуть позже, и приложит руку к чемпионским титулам 1977, 1980 и 1981 годов.
А начинал Михаил Михайлович в Чехословакии, где и родился в городке Люботин, затем в Венгрии, но не потому что семья туда переехала, хотя и имел место переезд в Севлюш, переименованный в 1946 году в Виноградово. Просто решением Венского арбитража от 2 ноября 1938 года часть Закарпатья была передана Венгрии. А уже в 1941 году Венгерское государство, в состав которого входило и Закарпатье, вступило во вторую мировую войну. Футбол, правда, продолжался. В 1944-м ужгородский УАК начал турнир в высшей лиге Венгрии. Доигран он не был — из-за войны в чемпионате остались лишь клубы из Будапешта. А УАК, успевший после освобождения Закарпатья советскими войсками обыграть несколько приличных команд СССР, вскоре был расформирован. Как и другие «буржуазные» клубы. Создавались пролетарские спортивные общества с традиционными советскими названиями. В одно из таких — ужгородский «Спартак» и попал юный Михаил Коман, которого, кстати, еще раньше звали в юношескую команду «Ференцвароша». Отец-железнодорожник не пустил, не считая футбол серьезной профессией. Перешел бы, глядишь, и в знаменитую команду «Могучих мадьяр» Коман попал бы. Ференц Пушкаш всего-то на год старше...
А когда пришла советская власть, футболисты Закарпатья, которых военные действия практически обошли стороной, выгодно отличались своей подготовкой от футболистов из других регионов Украины, которым пришлось провести войну в эвакуации или оккупации, а то и на фронте. В 1945 году сборная Закарпатской области выиграла футбольный турнир Спартакиады Украины. Коман по молодости лет там еще не играл, но уже в 1948 году в составе ужгородского «Спартака» дошел до финала Кубка Украины. 20 октября 1948 года закарпатцы выигрывали у «Динамо», в составе которых уже были два их земляка, — Георгий Лавер и Иван Фабиян, но в итоге уступили более опытным киевлянам — 1:2.
После игры с большой группой игроков «Спартака» встретились начальник отдела политического воспитания спортивного клуба «Динамо» Киев Николай Кузнецов и начальник киевской команды Феодосий Остапченко, сообщившие, что сразу же рассчитывают на их участие в команде дублеров, а если хорошо зарекомендуют себя, тогда у них откроется возможность играть в основной команде в первой группе чемпионата СССР. В конечном итоге восемь игроков основы «Спартака» — Василий Гажо, Василий Годничак, Золтан Дьерфи, Михаил Коман, Золтан Сенгетовский, Дезидерий Товт, Эрнест Юст и Михаил Михалина — приняли предложение руководителей столичной команды, и таким образом уже десять закарпатских талантов смогли продолжить свою футбольную карьеру в киевском «Динамо».
Результат не заставил себя ждать — юные динамовцы в 1949 году завоевали звание чемпионов Советского Союза среди дублеров. Это была первая киевская победа Комана, но далеко не последняя. В 1950 году его голы помогли динамовцам сохранить место в классе А, в 1953 году во второй раз в истории стать второй командой Союза. Но настоящий триумф пришел в 1954-м. Обыграв в финале ереванский «Спартак» — 2:1, киевляне стали первой не российской командой, завоевавшей Кубок страны. Вклад Комана в ту победу неоценим. Только в финале он выдал голевой пас на Виктора Терентьева, а затем, после того, как армяне сравняли счет, забил и решающий мяч. Хрустальный, как говорили тогда.
Игровая карьера Михаила Комана завершилась в 1959 году. После он вспоминал, что возникли проблемы с сердцем после турне по Африке в конце 1958-го. На полгода его еще хватило, а потом новый тренер «Динамо» Вячеслав Соловьев предложил ему перейти на работу в тренерский штаб команды. Подумав, Коман согласился, хотя по его собственным словам, «хотелось еще поиграть в футбол, хотя я немного и загнал сердце, но отдохнул в Карпатах, восстановился и был полон сил». Но уже тогда экс-форвард понимал, что на смену идет молодое зубастое поколение игроков атаки 19-20-летних (Лобановский, Базилевич, Биба, Сабо, Серебряников), среди которых самым старшим был 23-летний Каневский, которым стоит уступить дорогу. Доигрывать же где-то вне Киева было как-то не с руки.
А поскольку годом раньше на тренерскую работу перешел другой экс-форвард «Динамо» Виктор Терентьев, Коман стал как бы вторым ассистентом старшего. Прежде всего, это подразумевало работу с дублерами. Через много лет у дублеров появится отдельный тренер, а эта должность получит название — тренер по воспитательной работе. Михаил Коман действительно занимался воспитательной работой, порой выполняя ответственные и деликатные поручения, которые можно было доверить только ему. Старшие тренеры, знали, что на Михал Михалыча всегда можно положиться. Он, например, сумел в 1965-м отстоять перед Масловым вратаря Евгения Рудакова, в котором Дед не видел перспектив. Через год Евгений Васильевич станет первым номером «Динамо», в 1971-м будет признан лучшим футболистом СССР и тогда же займет 12-е в опросе France Football на звание лучшего футболиста Европы. Еще через год будет в нем 18-м.
Должен быть благодарен Михаилу Коману и Владимир Веремеев, которого Михаил Михайлович в буквальном смысле слова снял с поезда. Молодой футболист, которого Виктор Маслов решил переквалифицировать из нападающих в полузащитники, новые обязанности выполнял нехотя, хандрил и вознамерился было вернуться в Кировоград, откуда и попал в «Динамо». Потом стал ведущим диспетчером киевского клуба, игравшим под тем же десятым номером, что и Коман, вычисливший футболиста на вокзале.
И с Леонидом Буряком, пришедшим в команду в начале 1973-го, но заигравшим только в августе того года, довелось провести немало бесед, оговаривая того от возвращения в Одессу. И с Василием Рацем...
И в становлении Олега Блохина Михаил Михайлович сыграл существенную роль. Олег Владимирович вспоминал в своей книге «Гол, который я не забил»: «Однажды вечером, когда родители занимались домашними делами, а я спешил побыстрее завершить математику, чтобы успеть на интересную телевизионную передачу, к нам зашел Коман... Родители о чем-то говорили с Команом, время стремительно убегало, и я уже начал побиваться, как бы гость не помешал включить телевизор.
— Здравствуй, Олег! — за руку поздоровался со мной Михаил Михайлович. — Тренируешься?
— Нет, уроков слишком много.
— Это плохо. Но будем наверстывать. 11 января мы ждем тебя на тренировке, — сказал Коман.
— Какие тренировки? — не понял я.
— Олег, — сказал отец, — тебя приглашают играть за «Динамо», за команду...
Мне лишь недавно исполнилось 17, возраст, когда каждый день от жизни вправе ждать приятных сюрпризов, но, признаюсь, о таком сюрпризе я и не думал, предложение Комана просто сразило меня.
— Согласен? — спросил Михаил Михайлович и улыбнулся.
Только через два с лишним года Олег станет полноценным игроком основного состава «Динамо», но уже менее пяти лет оставалось до того момента, когда он узнает о награждении «Золотым мячом»...
Чем только не занимался Михаил Коман в клубе, ставшим для него родным. И с молодыми, как уже сказано выше, работал, и в селекционной службе («А Олег Лужный? Ведь я ехал во Львов за совсем другим футболистом. Когда же увидел Олега, сразу понял, что такой игрок нужен „Динамо“. И сколько лет Лужный верой и правдой служил нашей команде?»), и в «Динамо-3», готовя пополнение для дубля. Сотни молодых юных динамовцев прошли через его руки, и все вспоминали о нем с теплотой и доброй иронией. Последнее, впрочем, касалось только неискоренимого словацкого акцента Михаила Михайловича. Выросший на стыке границ он великолепно знал чешский, словацкий, венгерский, украинский, русский, но вот акцент....
Экс-президент ПФЛ, а до того вратарь динамовского дубля, «Вереса» и «Днепра» Святослав Сирота вспоминает:
— Его крылатые фразы «Эй вы трое, идите оба ко мне!», «Бежим по кругу, углов не срезаем», «Затяжной прыжок, то есть бег оленЁм», и многие другие стали уже нарицательными, но я их все их слышал лично от него.
Это был просто мегапрекрасный и замечательный тренер, и просто, действительно, волшебный человек. Он прожил достаточно длинную и замечательную жизнь, и дал путевку в футбол очень многим игрокам. Светлая ему память, мы его уважали и любили, наш дорогой наставник!
Евгений Белозеров
исправить надо год на 1952-ой, как и было указано выше...