Легендарный полузащитник «Динамо» Владимир Мунтян дал большое интервью журналу «Футбол», приуроченное к юбилею выигрыша «бело-голубыми» Кубка Кубков в 1975-м.
Владимир МунтянЗабивал в еврокубках не много, но и не мало
— Первые свои игры в еврокубках помните?
— С трудом.
— А первый мяч?
— «Аустрии», кажется. В киевском матче я добил мяч в ворота в падении.
— А перед тем вы еще и на стадионе «Пратер» в Вене гол забили. Ваш удар принес победу киевлянам над «Аустрией» 2:1 в розыгрыше КЕЧ‑69/70! Это и была первая ваша международная встреча.
— Голов забивал я не много, но и не мало.
— Как игроки отнеслись к молодому наставнику Лобановскому, пришедшему из «Днепра» в «Динамо» в конце 73‑го? Ему в ту пору было всего 34 года...
— Нормально приняли. Никто не бузил. Даже те сверхнагрузки, которые предложил Лобановский, пережили. А что оставалось делать? Главное — они дали плоды. В 1974 году «Динамо» сделало дубль — победили в чемпионате и взяли Кубок СССР. И это было сделано именно после тех нагрузок, которые мы испытали.
«Динамо» в музее «Мерседес» в Штутгарте. Декабрь 1973 г— Недоброжелатели поговаривали, будто Лобановскому повезло — принял практически готовую команду!
— Какой бы ни была готовность команды, ей нужно управлять, верно? И что значит «повезло»? Сколько существует примеров, когда собирали мировых звезд в одной команде, а результата не было! Нужно найти правильный подход к футболистам, предложить такую методику, которая была бы воспринята коллективом. Никто не говорит, что нам было легко. На своем примере могу сказать, что я был крайне недоволен чрезмерными нагрузками Лобановского. Но тренеры сумели найти подход ко всем.
— Чье мнение тогда было авторитетнее для игроков: Лобановского или Базилевича?
— На том этапе они вдвоем находились на одной ступени.
— А когда Лобановский пошел наверх?
— Нельзя так говорить. Они делали одно общее дело. Мне кажется, они дополняли друг друга. Это была самая сильная связка в Советском Союзе и, возможно, в Европе.
С ПСВ сказочно повезло!
— Правильно ли ассоциировать триумф в КОК‑75 с приходом в команду Лобановского или же «Динамо» взяло бы еврокубок при любом другом наставнике?
— А что тут думать?! У «Динамо» были тренеры, но почему-то никто не побеждал! Так или нет? Лобановский выиграл в 1975 году Кубок кубков. Ушел. Вернулся и в 86-м «Динамо» снова победило в этом турнире. Лобановскому повезло с подбором футболистов? Конечно, нет. К каждой подготовке должны быть исполнители. Если бы у Лобановского не было материала — никакого результата он бы не получил. Ну и, конечно, надо отметить взаимопонимание между игроками и тренерами. Оно у нас было.
— В сезоне‑74/75, увы, уже несуществующего, но нимало не потерявшего для нас вес Кубка Кубков, «Динамо» прошло болгарский ЦСКА, немецкий «Айнтрахт», турецкий «Бурсаспор», голландский ПСВ и в финале разгромило венгерский «Ференцварош» — 3:0. Из 17 голов команды в том турнире 12 забили Онищенко и Блохин. Причем Онищенко все семь своих — в первых таймах, а Блоха пять — во вторых. По такой схеме — дубль Онищенко до перерыва и гол Блохина после — обыграли в финале и венгров. Что это: магия цифр?
— Это легко объяснимо. На двух наших нападающих равномерно распределили нагрузку. До перерыва работал Онищенко, после — выкладывался Блохин. Вот и вся схема. Никакой магии.
— Самый трудный соперник или игра на пути к финалу?
— ПСВ. Нам очень повезло, скажу откровенно. Повезло вот в чем. В том, что после зимней паузы первыми попались турки! Вышли бы сразу на ПСВ или любой другой клуб посильнее «Бурсаспора» — неизвестно, чем бы всё закончилось. У голландцев была невероятно сильная команда. На «Бурсаспоре», если можно так выразиться, мы размялись. После зимы ведь у нас не было практики игр. То есть мы выдержали время. В марте прошли «Бурсаспор». Обрели вдохновение и несколько недель дополнительной подготовки к ПСВ .
Первую игру с голландцами проводили дома. Такое чувство, что мы не понимали, что творили на поле. Мы не бегали — летали! Но даже при счете 3:0 в нашу пользу голландцы в концовке нас так прижали, что матч мог завершиться 3:3. Там такие моменты у ПСВ были, я не знаю, как они не забивали!
— Владимиру Трошкину после полуфинала вручили местную газету с большущим его снимком и заголовком: «Трошкин опасен для ПСВ». «Признаться, что такое ПСВ, я понял не сразу, ведь мыто играли с «Эйндховеном», — смеялся Трошкин. Вы тоже не знали, что команда называется ПСВ?
— А я сейчас и не помню такого.
— Правда, что после победы над ПСВ 100 тысяч болельщиков «Динамо» с факелами в руках прошли парадом через Крещатик к мосту метро?
— Друзья рассказывали, что так и было. Видеть мы не могли, потому что в раздевалке находились.
— Стадион тогда забивался даже за 100 тысяч. А желающих сколько реально было?
— Могу представить, что в разы больше. К игрокам обращались родственники, друзья, просто знакомые.
— Слышал, что на руки одному футболисту давали четыре билета.
— Мы имели приоритетное право достать билеты. Но за деньги. И это уже было большое дело. Вот мы и покупали, кто сколько мог или хотел, а потом раздавали друзьям.
— Владимир Онищенко утверждал, что даже после домашних 3:0 динамовцы опасались голландцев. С таким-то счетом?
— Впечатление последних минут домашней игры сказались. Потому и волновались за результат ответного матча.
Неудавшийся бизнесмен
— Перед финалом Кубка Кубков с «Ференцварошем» киевскому «Динамо» предстояла сложная игра в Ереване против «Арарата». Правда ли, что коуч «Арарата», он же бывший и славный наставник «Динамо», очень некрасиво из него уволенный Виктор Маслов дал указание нещадно рубить киевлян, чтобы как можно больше динамовцев вывести из строя?
— А это разве не перед игрой с «Баварией» на Суперкубок было?
— Нет, перед «Ференцварошем»!
— Никогда не поверю, что Маслов мог дать такое указание, хотя игра была действительно жесткая. Нас просили отдать игру «Арарату», ажиотаж был колоссальный... Мы выиграли 3:2. Впрочем, на финал с «Ференцварошем» всех поставили на ноги и венгров обыграли 3:0.
— Стефан Решко рассказывал, что динамовцы опустошили все мини-бары в номерах гостиницы, а на оплату валюты не было. И якобы счет отправили на УЕФА...
— Стефа все подноготные знал! Видимо, он уже тогда готовился к работе милиционером. Нас действительно долго не выпускали из гостиницы. Но в результате как-то решили вопрос, видимо, кто-то всё же оплатил. Вот только кто?!
— Решко за премиальные в размере 710 долларов купил себе магнитофон. А вы?
— Ой, у меня интересная история. Деньги нам вручили еще в Базеле, кажется, 500 инвалютных грошей. Мы с Женей Рудаковым договорились сложить две суммы и купить «Волгу». Чтобы затем перепродать в СССР и стать миллионерами.
— Каким это образом?
— Мы договорились с нашим послом в Швейцарии оплатить стоимость «Волги» в Швейцарии. Дело выглядело так. Мы оплачиваем сумму в торговом представительстве на месте в Швейцарии, они на руки выдают чек, мы возвращаемся из Базеля в Москву и там забираем «Волгу». Короче, бизнесменами решили стать. После игры команда оставалась в Базеле еще на день. Посольство находилось в Берне. Два часа пути в одну сторону. С послом я обо всем договорился еще на банкете ночью после окончания финала. Едем в Берн, где находилось торговое представительство. На месте оказалось, что наших денег на «Волгу» не хватает. Что делать? Решили с Рудаковым взять «Москвич». Оплатили. Чек у нас. Возвращаемся в Базель. Наши хлопцы накупили магнитофонов, телевизоров, у каждого по несколько коробок в одной руке с техникой. Мы же с Женькой два пижона-бизнесмена — под мышками только миниатюрные сумочки! Прилетели в Москву. Забрали машину. А кому продавать? Кто ж ее купит... Вот по очереди и ездили на ней. Продали через несколько лет за сущие копейки. Ничего не выиграли. Вот такие из футболистов бизнесмены получаются (смеется).
Лидером была вся команда
— Вслед за Кубком Кубков «Динамо» победило в Суперкубке, сокрушив благодаря трем голам Блохина «Баварию». Эта победа для динамовцев была более значима?
— Каждая победа была для нас значима. Понятно, ажиотаж перед «Баварией» был невероятный. Для киевского болельщика «Бавария» — сумасшедший раздражитель. Но для нас, игроков, это было всего лишь одно противостояние, а Кубок Кубков — длинная дистанция. Для них, баварцев, думаю, победа в Суперкубке была бы ценнее, потому что они выиграли КЕЧ. Приоритеты у всех разные. Но вот для немецких болельщиков матч на Суперкубок не был столь интересным. Пришло только тридцать тысяч болельщиков. В Киеве же было 102 тысячи.
— Кого из сегодняшнего «Динамо» вы без зазрения совести могли бы поставить в основу команды образца 1975 года?
— Интересно было бы сыграть с нынешним «Динамо». Эх, если бы мы могли это дело осуществить! В 1975м нас признали лучшей командой в мире. А сейчас года три- четыре была «Барселона» на вершине. А вот как бы мы с ними сыграли?!
— Йохан Кройфф считает киевское «Динамо» образца 1975 года третьей по силе командой в истории. Как думаете, кто первые две?
— Может, последняя «Барселона» и «Бавария»?
— Ни то, ни другое. «Реал» второй половины 50‑х и Голландия середины 70‑х.
— Кхм... Странно получается. Кройфф что, видел «Реал» 50-х? Да, тот «Реал» пять раз побеждал в КЕЧ, но Кройфф этого не застал. Как и не видел он в деле «Сантос» тех лет, где Пеле играл. А может, они были лучше, чем «Реал»?
— Блохин в 75‑м получил «Золотой мяч». Но Виктор Матвиенко вспоминал, что лидером команды его не считали. Почему?
— Потому что лидером была вся команда. Играла команда и побеждала команда! Нападающие делали свою работу, остальные — свою. Володька Онищенко тоже забивал немало. Просто Блоха, извините, Олег Владимирович забивал ключевые мячи. Три мяча «Баварии». Это и стало важнейшим моментом в том, что его определили лучшим игроком 1975 года.
— «Баварию» вы обыграли и в 1977‑м в четвертьфинале КЕЧ. А вот мёнхенгладбахскую «Боруссию» в полуфинале не сумели. Неужели она была сильнее «Баварии»?
— Нет, на поражение прямым образом повлияли внутренние пертурбации. После 1975 года все без исключения стали заслуженными... К тому же после ОИ-1976 единство команды дало основательную трещину.
— Онищенко считает, что мёнхенгладбахской «Боруссии» проиграли из-за конфликта Лобановского с Рудаковым, когда вратарь, единственный в команде, вышел на поле играть в бутсах «Пума». В той истории кто был прав?
— Если не ошибаюсь, никто из игроков не подписывал контракт ни с какой фирмой. Мы не обязаны были играть в бутсах «Адидас». Если клуб подписал контракт с «Адидасом», нас должны были поставить в известность. Как, например, на ЧМ1970 в Мексике. Советская сборная подписала договор с «Пумой», игрокам даже немного подбросили денег. И когда перед Уругваем один, второй, третий начали надевать бутсы «Адидас», разразился небывалый скандал!
Как правильно организовать поддержку
— Вы состоялись в «Динамо» аккурат, когда основные динамовцы уехали на ЧМ‑66 — тут-то вы с компанией как вжарили! Случай помог?
— Первую игру за «Динамо» я провел еще в 65м, против «Пахтакора» в Ташкенте. Мы победили 2:1. Мне повезло. В дубле долго не просидел... На мировое первенство в 1966 году отправилась пятерка ведущих игроков «Динамо» — Банников, Островский, Сабо, Серебренников и Поркуян. Из дублирующего состава вынужденно подтащили молодежь, в том числе и меня. И нам посчастливилось сделать дубль — завоевать золотые медали первенства страны и Кубок СССР.
— Стать чемпионом СССР в 20 лет, а в 22 года трижды «золотиться» — как тут звездочку не словить!
— И я ее где-то поймал... Если кто-то скажет, что не ловит звезду в таких случаях — не верьте. Каждый человек в зените славы что-то да ловит.
— Сдавали ли в 1966 году игру «Нефтянику» из Баку, чтоб ни одна московская команда не попала в тройку?
— Я не сдавал.
— А кто сдавал?
— Я могу говорить только за себя. Я не сдавал!
— Все ли рекордные семь чемпионств Союза вы помните одинаково?
— Все в памяти, конечно. Но лучше всего легла на душу последняя победа в 1977 году. Когда то играешь, то не играешь и знаешь причину, почему тебя не ставят, осадок остается изрядный... Случай. Игра на «Республиканском». Я на скамейке, в запасе одни молодые — кроме меня. С трибун крики: «Муню на поле»! У пацанов глаза по пять копеек: «Ничего себе, за тебя так болеют»! Я им: «Дай каждому по трёшке, и за тебя так болеть будут». Они поверили (смеется).
Загадочная история со спартаковским диверсантом
— Упущенный титул 69‑го, когда Осянин забил в Киеве, сильно саднит?
— Осадок невероятный! Но знаете, всё шло к этому. Не могло так просто произойти, что мы проиграем дома «Спартаку»... Мы шли на очко впереди. После «Спартака» оставалось несколько туров. Обыграй мы «Спартак» и — чемпионы в четвертый раз.
— Так что предшествовало этому?
— У нас появился на базе засланный казачок. Как потом оказалось, он был из Москвы. Как он у нас там возник — загадка. Чтоб Дед (тренер Маслов — авт.) мог позволить чужаку шастать по базе?! Да никогда!
— Так как же он проник?
— А кто его знает. Появился да появился. Думали, новый работник на базе. А он себе что-то колдует на кухне. Шаман, ей-богу. Только потом выяснили, что это был человек, засланный «Спартаком». Он настолько втерся в доверие Маслову, что Дед ему поверил. Он не был ни тренером, ни помощником.
Жили своей советской жизнью, и она очень нравилась
— На протяжении 12 лет в «Динамо» ваша зарплата хоть раз увеличилась?
— Сначала было 55 рублей. 110 рублей на двоих с Бышовцем поделили в дублирующем составе. А потом как бросили сразу то ли 180, то ли 250 рублей, так до 1977 года столько я и получал.
— Ощущали ли свою ущербность в сравнении с западными футболистами?
— Нет. Они жили своей жизнью, а мы своей. И жизнь нам эта, советским пацанам, очень нравилась. Нельзя сказать, что мы жили плохо. Получали деньги на уровне министров. Нам давали квартиры, мы могли позволить себе машины. Некоторые умники говорят, что машины нам дарили. Не дарили! Покупали за свои кровные. Единственная привилегия — покупать могли вне очереди.
— Как пережили уход из «Динамо»?
— Болезненно. Долго приходил в себя. (Оставим эту историю вне рассмотрения — мы слишком любим и уважаем Владимира Федоровича, чтобы терзать его воспоминаниями о тех годах. Звезда-то он звезда, футболист великий и славы зачерпнул полные пригоршни, вот только судьба ему всё равно очень непростая досталась... — ред.)
Бросать жребий — дурдом!
— Что для вас означали флаг и гимн Союза, футболка сборной?
— Это что-то невероятное, «сверхзапредельная» мотивация! В детстве смотрел, как олимпийцы стоят на пьедестале и у них льются слезы, и представлял себя на их месте. Как можно играть плохо, когда тебя 100 тысяч поддерживает? Можно сыграть неудачно, но чтобы играть без желания, когда за тобой стоит весь стадион, который тебя возносит — никогда! Вот я никогда дурака и не валял.
— А если против тебя такая публика орет — это как влияло?
— Я не слышал. Выходил на поле и бегал от звонка до звонка. Правда, бывали такие моменты, что терял ориентир — где длина, а где ширина поля. А что вы хотели? Рваные отрезки давали о себе знать таким образом. Бежишь вперед, потеря, несешься назад, затем перехват и снова в атаку. Силы не бесконечны.
— У вас был шанс сыграть в финальной части ЧЕ‑1968?
— Нет. Я только числился в заявке. Были мощные пацаны в основе.
— ЧМ‑1970. Вы довольны тем, как выступили и что показала сборная СССР?
— Я бы остался доволен, если бы прошли Уругвай.
— После всех поединков в первой группе у сборных СССР и Мексики оказалось равное количество очков при одинаковой разнице забитых и пропущенных мячей. Довелось прибегнуть к жребию, дабы определить победителя группы и выяснить соперника по четвертьфиналу. Все ли советские футболисты хотели Уругвай?
— Мы не думали, что Уругвай лучше, поскольку он слабее Италии. Уругвай хотели только по одной причине. Наша группа играла в Мехико. Для победителя группы существовал бонус, если можно выразиться, — команда оставалась в Мехико. Проигравший, то бишь занявший второе место в группе вынужден был переселиться в Толуку. А мы уже адаптировались к Мехико, почти месяц жили в столице Мексики.
— Невероятно, но в случае ничейного результата в дополнительное время с уругвайцами тянули бы жребий. Глупо?
— Бесспорно!
— Послематчевые 11‑метровые — справедливее?
— В какой-то степени. Бросать жребий — уж точно дурдом.
— Идеальный выход из ситуации?
— Переигровка.
— Времени в обрез...
— Как-то должны продумать. Это же игра нервов.
— Может, вернуть «золотой гол»?
— Лучше так. Но стойте — а если команды не забивают? От пенальти не убежишь.
— Играть до забитого!
— До утра? Был у нас прецедент. В чемпионате Союза в 76м ввели пенальти. Это когда решительно боролись с массовыми ничьими. Ну вот в одной из игр мы договорились с соперником всё время забивать пенальти. Уже стемнело, начал народ расходиться. Тем самым мы показали, что это дурость.
(Похоже, от практики «играть до забитого» отказались давным-давно. В финале Латинского кука, предтечи Кубка чемпионов, в 1950 году сошлись «Бенфика» и «Бордо». Португальская команда в переигровке — первый матч закончился 3:3 — победила 2:1 благодаря голу Жулиньо... на 146й минуте! Полагаю, только то, что матч проводился чуть ли не в самый длинный день, 18 июня, спасло зрителей и футболистов от игры вслепую, и то не факт. Эх, тут бы развернуться и поговорить о той «Бенфике» Теда Смита, сумевшей под руководством англичанина не только прервать гегемонию «Спортинга» в чемпионате страны, но и завоевать свой первый международный трофей... Бью себя по рукам — Мунтян и «Динамо»-то тут при чем?! — ред.)
Ничего себе Хмель дал!
— Фамилию уругвайца, забившего гол сборной СССР в четвертьфинале, на всю жизнь запомнили?
— Кубилла или Кубиллас, как его там правильно?
— Нет, Эспарраго!
— А, значит Кубилла отдавал пас.
— Если не брать во внимание забитый не по правилам (не доказано — ред.) гол Эспарраго, кто был ближе успеху?
— Тяжелая, вязкая игра. Она тянула на ничью.
— Как думаете, если бы СССР сыграл с Бразилией на ЧМ‑1970, какого результата добился бы?
— Бразилия играла с СССР в Москве в 1965 году. Пеле всё и всем доказал. Забил два мяча, Бразилия победила 3:0. Мы бы ничего не противопоставили Пеле и на ЧМ1970.
— Знаю, что Биба вам подарил 10‑рублевую банкноту с автографом Пеле. Какова судьба той купюры?
— Я никак эту купюру найти не могу. Может, Биба подарил ее кому-то другому, а не мне?!
— Хмельницкий говорил, что на чемпионат мира‑1970 сборная СССР ехала за третьим местом. Не завышенные ли требования были?
— Ничего себе Хмель выдал!
— Суточные на ЧМ‑1970 три доллара были?
— В том районе. За месяц получили, кажется, 118 долларов.
— Что можно было позволить себе на те деньги?
— А никто ничего не смог купить! После четвертьфинала с Уругваем нас быстро выпроводили из Мексики.
— Внутрикомандный конфликт накануне четвертьфинала повлиял на исход поединка с Уругваем?
— Сто процентов. Но межнациональных конфликтов в команде и близко не было — там другая причина. Денежная. Вроде бы все вместе делали одно дело, но люди втихаря решили поднять деньги, договорившись с фирмой-производителем бутс.
— Если верить Логофету, в случае попадания в полуфинал игроки железно получили бы по 2000 долларов?
— По-моему, больше. Если бы они нам раньше эти деньги дали, Уругвай прошли бы, уверяю! За каждую игру, победу, ничью, выход с первого места, попадание в четвертьфинал нам обещали премиальные. В своей подгруппе мы выиграли два матча и один сыграли вничью, но денег не получили. А обещали дать сразу после окончания группового этапа. В результате все игроки ходят и бузят. Капитан команды Алик Шестернев отправился к руководителю делегации. Он в свою очередь заверил: если обыграем Уругвай — деньги тут же дадут. Когда я ложился спать накануне игры с Уругваем, в голове крутились только математические расчеты. Я до утра считал деньги. Это же миллионы! Я уже думал, что с ними буду делать.
Об истории со слабыми прыжками
— ЧЕ‑1972. Почему у Александра Пономарева основным не были? Кто занимал вашу позицию?
— Да, при нем я ни одного матча не сыграл. Не знаю, чем ему не подходил.
— Вы говорили: «В 1972‑м дошли до финала, но там немцы спиной вперед передвигались быстрее, чем мы обычным бегом». Это немцы настолько были хороши или советские футболисты настолько медлительны?
— Немцы есть немцы. На протяжении уже стольких лет у них почти никогда не бывает резких спадов. Только небольшие неудачи. А в 1972 году у немцев был идеальный образец Бундесмашины.
— Чувствуете себя причастным к серебру или когда не играешь — не то?
— Не чувствовал. Кошки на душе скребли. На ЧМ1970 играл, лучшим игроком Союза признавался, в общем, представлял кое- что из себя как личность. Но Пономарев меня не замечал.
— СССР и ЧМ‑1974. Что для вас значил отказ от поездки на стыковую игру в Чили?
— Глупость полнейшая! Если вы хотели проявить по-настоящему свое отношение к событиям в Чили, так зачем было играть первый матч? Поставьте вопрос о том, чтобы оба матча провести на нейтральном поле. Это будет логично. А сыграть в Москве и не поехать в Чили? Словно думали, что мы 5:0 обыграем Чили, а потом не ехать на ответную игру и спокойно получить техническое поражение.
— На что могла рассчитывать сборная СССР на ЧМ‑1974 в ФРГ?
— Интересный вопрос! К тому времени Лобановский в «Динамо» уже натаскал нас так, что мы набрали крейсерский ход.
— Что за история со «слабыми прыжками» в канун ОИ‑76? Это же так Лобановский вам объяснил, почему не берет на Олимпиаду в Монреаль?
— Я только с годами ее смысл уловил. Это он в шутку сказал, потому что ничего придумать не мог... В 1976 году я прооперировал мениск. Предстоял восстановительный процесс. Команда поехала на сборы. Мне шел 30й год. Я понимал, что эта Олимпиада мое последнее серьезное соревнование. Это была моя мечта. Я с дублем восстановился. Наш врач Малюта фактически только со мной и работал. Игру с «Сент-Этьеном» пропустил. В марте уже стоял на ногах. Вернули в состав, в сборную. Перед отъездом на Олимпиаду всех собрали в Конча-Заспе. Я уже чувствовал, что становлюсь лишним. За пару дней до отъезда Васильич меня вызывает. «Володя, тебе сложно рассчитывать на поездку». Спросил причину, а в ответ услышал эту ставшую уже крылатой фразу.
— Как у вас складывались личные отношения после этого с Лобановским и его людьми?
— Никак! Я хоть и был в команде, но меня не замечали.
Раньше били не меньше
— Кажется, что вы выиграли все возможные медали. Есть вершина, которую вы не покорили?
— Конечно, есть. ЧМ1970 тот же... Мы же могли попасть в четверку лучших и завоевать какую-то медаль. Вообще, в выступлениях за сборную осталось что-то недосказанное. А в «Динамо» могли бы большего достигнуть в Кубке чемпионов.
— Футбол ХХІ века. Чем он хорош, что в нем стало лучше?
— Это уже совершенно другой футбол. Главное отличие — командные скорости! В наше время, когда принимали мяч, у нас было несколько секунд, чтобы подумать над продолжением. Сейчас же до приема мяча игрока уже прессингует соперник. Быстрота мышления сегодняшнего футболиста в разы превосходит футболиста 70х. Сегодня, когда игроку идет передача, он уже должен знать, что будет делать с мячом — либо ложное движение, либо передача в одно касание, либо финт.
— Чем был хорош футбол вашей поры?
— Тем, что на него шли люди. Футбол привлекал болельщика. Народ был голоден до футбола. Сейчас по телевизору футбол можно смотреть круглые сутки. Возникает пресыщение. В наше время футбол был как деликатес.
— Почему в ваше время так редко били издали — проблема только в мячах или тренировочном процессе?
— Это глубокое заблуждение. В наше время били не меньше, если не больше. В «Динамо» половина команды обладала ударом на зависть многим сейчас. Скажу больше, если я пять-шесть раз за игру не бил по воротам, считал, что игра мне не удалась. Как-то в одной встрече я ни разу не ударил по воротам. Пришел к Лобановскому. Говорю: «Васильич, кажется, я плохо сыграл, поскольку по воротам не бил». Знаете, что Лобановский ответил?
— Что?
— «Володя, значит, пора заканчивать».
— По ЧМ‑1970 не заметно, что вы часто пользовались своей колотухой.
— Но так это же совсем другой уровень. Кто даст разгуляться на чемпионате мира?
На Атланту денег не было все равно
— Что побудило зимой 1994 года оставить весьма перспективную молодежную сборную, к тому же лидировавшую в отборочном цикле с 9 очками из 9 возможных, и отправиться в Гвинею?
— Время такое было... Никому не было дела до футбола. Никого не интересовало, что молодежная сборная в шаге от попадания не только на ЧЕ1996, но имеет хороший шанс пробиться на Олимпийские Игры в Атланту. Отбор мы начали так, что сразу сделали заявку на первое место в группе. Три игры — три победы. Над Литвой, Словенией и Эстонией... Но перед отборочной игрой с Эстонией у запасных игроков сборной не было курточек, а на дворе уже стояла поздняя осень. Я написал письмо на имя Валерия Борзова, тогдашнего президента НОК и министра спорта, прося обеспечить молодежную сборную экипировкой. Мне пообещали, что вопрос решат. Приходит день игры с Эстонией, а курточек нет! С утра пошел к Борзову. На два часа прошу всего курточки. Сами бы постирали и вернули после игры. Какой там! Борзов отказал. Сгоряча я написал заявление, что ухожу.
— Жалеете, ведь по большему счету это была самая сильная молодежка в истории?
— Конечно, жалею. Еще как! В груди щемит до сих пор. Молодежка-то была сумасшедшая. Шовковский, Ващук, Дмитрулин, Парфенов, Косовский, Михайленко, Ребров, Шевченко. Команда на загляденье! Итальянцы стали первыми в группе, а потом и чемпионами Европы. А наши ребята в Киеве их 2:1 обыграли. А там — Каннаваро, Виери, Индзаги, Дель Пьеро. Как тут не сожалеть? Могли бы в Атланте за медали побороться. Но знаете, что мне ответили, когда я заговорил об Атланте...
— Что?
— А нужна тебе та Атланта?! За какие деньги мы повезем целую футбольную сборную на Олимпиаду?!
— Ого!
— Чему тут удивляться, если главные тренеры национальной и олимпийской сборных получали по 18 долларов в месяц.
— Что случилось в Гвинее — действительно ли в 97‑м на вас полез в драку местный игрок?
— Что с них возьмешь? Африка...
— Воспоминания о Мадагаскаре — что там было хорошего, кроме марок?
— Марки? Бабочки. Там великое множество самых удивительных бабочек. Кажется, что Мадагаскар — целый отдельный мир чешуекрылых. А вообще, Мадагаскар — одно из самых необычных мест на земле. Рай!
— Почему тренерская карьера не получила развития?
— Ну почему же? Я достаточно поработал, кое-где были успехи. На третий год на Мадагаскаре мой клуб стал чемпионом страны. Президент страны наградил меня орденом «За достижения». Сборную Гвинеи я выводил в финальную часть Кубка Африки98. После Гвинеи я возглавил перволиговый ФК «Черкассы». Мог вывести команду в высшую лигу, однако изменения в регламенте первенства оставили клуб в первом дивизионе. После этого поработал в симферопольской «Таврии», «Оболони», «Алании», «Кривбассе», «Ворскле». Не так уж и мало.
— Владимир Фёдорович, вы молдаванин или только наполовину?
— Кстати, я только в 14 или 15 лет узнал, что отец родом из Молдовы! После войны в паспорте в графе «национальность» отец записал себя русским. Мать — чистокровная русская из Воронежской области. Я же всю жизнь живу в Украине. Раньше никто, в том числе в киевском «Динамо», на происхождение внимания не обращал.
— Напоследок приведите свою символическую сборную, можно даже две — одну из тех, с кем играли, другую — всех времен!
— Ох... Здесь бы с одной разобраться. Да и то, наверное, не получится. Потому что разные времена, разные эпохи. Когда я пацаном приходил в «Динамо» была одна команда, а в 1975 году — совершенно другой коллектив. Думаю, у меня будет две такие символические сборные. Первая — это полностью динамовская основа образца 1966-69, а вторая — полностью та, что побеждала в Кубке Кубков и Суперкубке в 1975 году.
Валерий ПРИГОРНИЦКИЙ
Подписывайтесь на Dynamo.kiev.ua в Telegram: @dynamo_kiev_ua! Только самые горячие новости
Читать все комментарии (29)