Легендарный вратарь «Динамо» и заслуженный тренер Украины Евгений Лемешко празднует сегодня 85-летие.
Евгений Лемешко— Евгений Филиппович, где собираетесь праздновать 85-летие?
— Считаю, что праздновать такие юбилеи было бы слишком смело. Это уже возраст, не вселяющий большого оптимизма. Жизнь уже прошла. Поэтому в свой День рождения останусь в Греции, вместе с детьми и зятем, Олегом Протасовым. На месте такие праздники в моем возрасте праздновать безопаснее. Хотя в Киев время от времени прилетаю. Два с половиной месяца назад в последней раз бывал.
С футбольными людьми встречаюсь редко. Скажем, иногда виделся с Ваней Герегом, которого в юном возрасте нашел в Хусте. Он играл у меня на позиции правого защитника в Хмельницком и Львове. Иван — один из самых сильных моих воспитанников. Не только футбольных. Герег нашел себя и после завершения карьеры, успешно занимается бизнесом.
— Герега из Закарпатья вы выдернули самостоятельно. А вот вас из Харькова в Киев в 19-летнем возрасте перевели едва ли не силой...
— Сначала в «Динамо» меня приглашали взвешенно. Приезжал в родной для меня Николаев второй тренер киевлян Иван Натаров. Предлагал переходить. Но николаевский «Судостроитель» тогда лидировал в первенстве Украины и руководители нашего клуба попросили, чтобы сезон я доиграл, а в Киев переехал после завершения соревнований. Впрочем, на опережение сыграли представители харьковского «Локомотива», который в начале 50-х тоже довольно успешно выступал в высшей лиге чемпионата СССР. Два хороших вратаря — Николай Уграицкий и Алексей Браховецкий — у харьковчан уже было, но они почему-то решили, что нужен еще и третий. Поскольку киевляне о себе не напоминали, решил согласиться. За новую команду успел дебютировать, отыграв в Москве матч против местного «Локомотива».
Собственно, после этого обо мне вспомнили и динамовцы. Приехал ко мне из Киева майор НКВД, арестовал и забрал в украинскую столицу. Только приехал, оформили мне призыв в армию. Так стал военнослужащим внутренних войск в части 3217 на Подоле. Так с тех пор в течение трех последующих лет тренировался, играл в футбол и служил. В то время с точки зрения призыва мы были очень уязвимыми.
Армия держала на месте лучше, чем сейчас контракты. Статус футболиста помогал лишь частично. Бывало, нас и в полк отправляли. Меня, Витю Белькова, Володю Ерохина, Женю Иванова, Сашу Кольцова, Володю Качура. Мы ведь кроме всего прочего были привязаны к службе еще и материально. В клубе нам разделяли ставку на двух-трех. Тогда эта сумма равнялась 160-ти рублям. Выжить на такие деньги было сложно, но, видимо, руководство считало, что вместе со службой в армии мы будем лучше выполнять футбольные указания, станем послушными. Всякое бывало. Молодые ребята, по 20 лет, хотелось ведь погулять. Но думать о «творческой жизни» было некогда, ведь нужно было выживать. Конечно, в части давали сухие продукты — рис, крупу. Но что с ними сделаешь? Мы — холостяки, жили в общежитии.
— В составе «Динамо» тогда было два сильных вратаря — опытный Анатолий Зубрицкий и еще молодой Олег Макаров...
— Не только они. Тогда в Киев едва ли не ежемесячно свозили по два-три вратаря со всего Союза. Серебрянский, который затем за киевский «Арсенал» играл, Шевченко... Это сейчас пригласить молодого футболиста сложно, поскольку существуют контрактные обязательства. Тогда призывали в армию и команда вроде киевского «Динамо» могла держать хоть десять вратарей. Выдержать эту конкуренцию было очень непросто.
С Олегом мы играли рядом на протяжении девяти лет. Конкуренция нам не мешала вообще. Макаров — прекрасный человек, мой хороший друг. Мы даже семьями дружили. А что Олег играл немного больше? Считаю, что неплохими вратарями были мы оба. Но все зависит от тренера. Наставника «Динамо» Ошенкова звали Олег Александрович. Макаров — тоже Олег Александрович. Такие совпадения тоже на ситуацию влияют. Кроме того, Макаров был покладистый. А я — молодой, горячий, не сдерживался, хотя иногда и стоило бы. Я потом тоже работал тренером и знаю, что гонористые футболисты не нужны никому. Да разве только футболисты? Видимо, таким людям непросто в любой сфере. Хотя, несмотря на все, считаю Макарова одним из сильнейших вратарей в динамовской истории. Олег как занял место в воротах после земляка-одессита Зубрицкого, так и не отдавал его в течение более десяти лет.
— На протяжении первых трех сезонов в составе «Динамо» вы провели всего пять матчей. Не хотели уйти из команды?
— Сначала молодой был, служба держала, а с 1953-го начал попадать в состав более-менее стабильно, играл даже немного чаще, чем Макаров. Но в 1954-м, когда мы выиграли Кубок СССР, основным считался уже Олег. Тренерское решение, я не могу знать, почему Ошенков решил именно так. В течение кубкового розыгрыша тренер выставил меня только на матч 1/16 финала против вильнюсского «Спартака». Мы выиграли 4:2, а в дальнейшем играл уже Макаров.
В том числе и в финале против «Спартака» из Еревана. Конечно, мне было обидно. Но я ведь тоже потом работал тренером. Те игроки, которым не находилось места в составе, тоже, наверное, обижались. Не исключаю, что чего-то не заметил и где-то был неправ. Но все ведь делается в интересах команды. Уверен, так же поступал и Ошенков. С другой стороны, на что мне обижаться? За победу в Кубке мы получили звания мастеров спорта. Это тоже было достижение, ведь, к примеру, Абрам Лерман, Федя Дашков или Дезидерий Товт так «мастерами» и не стали. А это были одни из лучших футболистов «Динамо» начала 50-х.
— Кого бы вы назвали лидером команды образца 1954 года?
— Андрея Зазроева. Наверное, это не только я так считаю. Он играл для коллектива огромную роль даже с точки зрения психологического настроя. Голов Андрей забивал много, но главное, что эти мячи всегда были важны. Своими индивидуальными действиями он часто решал исход игры в нашу пользу. Миша Коман — это был боец, который не останавливался ни перед кем и ни перед чем. Но он был нападающим, зависимым от передачи. Зазроев мог создать момент самостоятельно. Андрею почти не было равных ни с точки зрения технического арсенала, ни с точки зрения футбольной выдумки. И речь не только о нашей команде и не только о том времени.
— Упомянутый вами Коман много забивал соперникам, но однажды поразил и свои ворота...
— В 1953-м, в Куйбышеве. Мы тогда проиграли 0: 1. Срезал мяч мне в противоход. С кем не бывает? Мне вспоминается другой матч с участием Комана, против московского ЦДСА в Киеве в 1956-м. Атаковали мы всю игру, но забить не удавалось никак. Что только не вытворяли. Народ на трибунах неистовствовал, а вратарь армейцев Борис Разинский все не пропускал. Наконец, судьбу игры решил эпизод, в котором Коман пошел на такой мяч, на который мог бы и не идти. Мяч немного отскочил от Разинского и Миша из-под рук сыграл на добивании. Мы выиграли 1:0. Таких мячей Коман забил немало. Большой красоты в тех голах не было, но это были мячи для истории. Михаил не щадил себя никогда. Как он там сейчас, в Киеве?
— Умер в феврале.
— Жизнь...
— В 1956-м «Динамо» могло выиграть бронзовые награды (что в то время было бы успехом). Если бы не проиграло в заключительном туре 1:5 ленинградскому «Зениту». Причем Макаров тогда пропустил три мяча за первые 11 минут и уступил место на поле вам. Что тогда произошло?
— В Ленинграде. Во-первых, «Зенит» тогда действительно сильной командой был. Валентин Царицын, Лазарь Кравец, Александр Гулевский — это ведь прекрасные футболисты. А вратаря питерцев Леонида Иванова вообще считаю одним из лучших голкиперов в Европе того времени.
Во-вторых, так уж сложилось исторически, что тогда киевляне в Ленинграде обычно играли неудачно. Ошенков ведь родом из Ленинграда и всегда акцентировал на этом внимание. Но вы представьте наши чувства. Это теперь Киев — мегаполис, большой европейский город. Тогда он был периферией. В Ленинград мы приезжали едва ли не как из деревни. Невский проспект, по нему ходят шикарные дамы, немало ресторанов, в которых тоже прекрасные, одетые и раздетые женщины, гостиница «Европейская». Мы тогда еще не были готовы, чтобы в таких условиях жить. Принимали ведь нас прекрасно, и это сбивало с толку. Пройдешься по Невскому проспекту и в футбол играть уже не хочется.
Замечу, что после тех 1:5 Ошенков позаботился, чтобы в дальнейшем нас принимали не в гостинице «Европейская», а в общежитии на стадионе имени Кирова, который расположен от центра города очень далеко. Пешком не пойдешь, а транспорта нет.
— Последним в «Динамо» для вас стал сезон 1958 года. Почему?
— 1957-й отыграл стабильно, ставил меня Ошенков чаще, чем Макарова. На межсезонных сборах в Гаграх тоже постоянно играл в основе, тренер на меня рассчитывал. Но по возвращении домой неизвестно по какой причине начал очень болеть желудок, серьезно беспокоила печень. На беду в это время еще и Макаров сломался и сезон в таком болезненном состоянии пришлось начинать мне. Когда Олег восстановился, я лег в больницу. Оттуда меня отправляли на лечение сначала в Трускавец, затем в Ессентуки. По сути, на том сезон для меня был завершен. А тренеры же не ждут.
По состоянию здоровья вынужден был вернуться в родной Николаев, где снова играл за «Судостроитель». Получалось неплохо, ведь тренеры разных команд, приезжая к нам, говорили: «Заберите из ворот того Лемешко, потому что с ним мы у Николаева никогда не выиграем». Но обо мне вспомнили в Донецке. «Шахтер» в то время играл очень плохо, должен был вылетать из высшей лиги. Собственно, за донетчан поиграл недолго. В матче с «Динамо» в Москве получил очень сложную травму мениска. Когда вернулись, тренеры рекомендовали делать операцию. «Куда мне уже? Возраст такой, что пора завершать» — говорю. Решил с футболом завязывать. Хотя мне всего 28 было.
— В Донецке в те времена, по рассказам Бориса Рассихина, специфическая атмосфера царила. Борис Андреевич говорит, что пили тогда отдельные люди безбожно.
— Немного было. Но тогда в Донецке другая проблема существовала. В «Шахтере» обычно кроме зарплаты существовала система доплат. А в 1959-м все доплаты почему-то сняли. Ставки тогда были невысокими — 160-220 рублей. Людям не хватало и это сказалось на результатах. Я в Донецке больше всего общался со своими сверстниками — Ваней Бобошко, Ваней Федосовым, Колей Кривенко. К слову, даже не знаю, живы ли они сейчас (к сожалению, все умерли — авт.). Прекрасные ребята, преданные футболу до мозга костей. Они сильно не пили. А по отношению к другим... Были люди, существенно от меня старше, скажем, Виктор Чанов. Но немало было и молодых. Общался со всеми, но вне игр и тренировок почти ничего общего у нас не было. В командах существовала субординация. Младшие уважали старших, а старшие молодежи помогали. Все воспринимали такое явление как должное.
— Тренером сразу решили стать?
— Начал работать в украинском совете общества «Динамо» старшим тренером по игровым видам спорта. Отвечал за баскетбол, волейбол и футбол. Занимался прежде всего селекционной работой. Ездил по самым отдаленным уголкам СССР, в разные тьмутаракани, приглашал в команду новых спортсменов.
— Долго селекционерской работой вы ни занимались. В 1960-м Лемешко уже был наставником команды-аутсайдера класса Б — проскуровского (хмельницкого) «Динамо»...
— В то время как раз расстался со своей первой женой. Поэтому решил сменить обстановку, заняться практической тренерской деятельностью. Вариант с Хмельницким предложили руководители общества «Динамо», в частности Прокофий Ефимович Влох. Принял команду, которая шла на последнем месте. Уже в следующем сезоне мы были середняками, в дальнейшем постепенно поднимались в лидирующую группу, а в 1966-м стали первыми. У меня на всех местах работы так было.
— Хмельницкое «Динамо» в 1966-м вы могли выводить в первую лигу, но после двух ничейных матчей за право повыситься в классе проиграли переигровку в Киеве «Авангарду» из Желтых Вод...
— Тогда результат напрямую зависел от руководителей Федерации футбола и арбитров, которые судили матчи. Выводы делайте сами. На мой взгляд, мы были сильнее «Авангарда», и то намного. Говорю это при всем уважении к их тогдашнему тренеру Николаю Заворотному. Желтые Воды в те годы были городом особенным во всех отношениях. Хмельницкий с ним не сравнивался никак. 80 000 населения — кто с нами считался?
Жаль, потому что такой команды в Хмельницком не было и, видимо, никогда не будет. У нас тогда прекрасные футболисты были — Виктор Турпак, Вячеслав Митин, Борис Соколов, Леонид Лемещенко, Михаил Варвашевич, Олег Гриць, Димка Киселев, Владимир Булгаков. А Робик Саркисов вообще сказочным игроком был. Его забрал в Каменце-Подольском. Да и вообще на этот город внимание обращал всегда. В Каменце много институтов, а райком партии возглавлял большой любитель футбола Григорий Тонкочеев. Он способствовал футболистам во многих вопросах.
— После поражения от «Авангарда» вы Хмельницкий покинули. Вынужденно или по своей воле?
— Многое зависело от людей, которые возглавляли область, от того, нужен ли им футбол. По сравнению с Хмельницким во Львове перспектив для работы было значительно больше. Хотя когда я в конце 1966-го принимал «Карпаты», эта команда была на уровне Каменного века. Первенство в городе тогда удерживали футболисты СКА, которые в 1965-м стали чемпионами Украины. Впрочем, потенциал был, поскольку финансировал «Карпаты» завод «Электрон».
— В 1969-м, когда «Карпаты» сенсационно выиграли Кубок СССР, вас в команде уже не было, однако Ростислав Поточняк, Владимир Данилюк, Богдан Грещак считают, что коллектив, который к «хрустальной» вершине привел Эрнест Юст, создали именно вы.
— Я тогда собирал юных ребят со всей Львовщины. Ростика Поточняка начал ставить в состав в 18 лет, Володю Данилюка — в 19. Мне хотелось создать команду с местным, галицким колоритом, поэтому искал ребят по селам. Кроме того, пришли вместе со мной из Хмельницкого Ваня Герег, Витя Турпак и сейчас, к сожалению, покойный Володя Булгаков.
— Мирослав Ступар, который играл под вашим руководством в Хмельницком, вспоминал интересную историю: «Играли мы контрольный матч в Каменце-Подольском. За местную команду, которая нам противостояла, носится за них какой-то пацан. «Кто это?» — спрашивает Лемешко. «Школьник еще, — говорят. — Кажется, десятый класс заканчивает». — «Давайте его к нам». Школьником оказался тот самый Булгаков.
— Я вообще любил, приехав по делам, посетить матч уровня первенства района. Иногда просто замечу, что ребята в селе футбол бегают, и немного за ними наблюдаю. Талантливых детей можно заметить повсюду. В том и заключается талант тренера, что он должен не только следить за поединками команд мастеров, но и не брезговать поездками на периферию. Ждать, что футболиста привезут селекционеры и делать после того вид, что ты выдающийся тренер, проще. Таким я не был никогда. Впрочем, такие поиски были диковинкой даже для тех времен. Селекционная работа в клубах тогда была на низком уровне.
Булгакова, между прочим, как и Герега, от меня даже в киевское «Динамо» на просмотр брали. Володя не закрепился в Киеве исключительно по состоянию здоровья. Но во Львове он был одним из лучших, много забивал, в частности, отличился и в финале Кубка СССР. И для меня как для тренера это была большая радость. Булгаков рос без родителей, поэтому мне приятно, что помог ему раскрыть свой талант.
Или возьмите Витю Турпака. Я его заметил 18-летним в составе киевского «Арсенала». Забрал в Хмельницкий и подготовил голкипера, которого во Львове не было и не скоро появится. И вообще, Турпак, на мой взгляд, был одним из самых сильных вратарей 60-х годов в Украине. Просто признание, как правило, получали только те, кто выступал за киевское «Динамо».
В этот момент трубку заглушил невероятно громкий гул, который не успокаивался около минуты.
— Это самолет над нами пролетал, — объясняет Евгений Филиппович.
— «Карпаты» при вас прогрессировали, но команду вы покинули, не отработав с нею и двух сезонов. Версии, почему вы ушли, слышал разные. Самая распространенная — за вашей спиной руководство вело переговоры с другим тренером Сергеем Шапошниковым...
— Ответственным за команду обком партии тогда назначил Глеба Климова. Но иногда так бывало, что человек не занимался ни футболом, ни вообще ничем другим. Печально, потому что собирался оставаться во Львове, получил там прекрасную квартиру в самом центре города. Но у нас нередко случается, что тренера уважают только до тех пор, пока он нужен. Затем кому-то что-то переклинивает — дают с носка под зад и говорят «до свидания». Контрактов у нас тогда не было, цивилизованным обществом тоже не пахло. Команда тогда напрямую зависела от обкома партии и предприятия, ее содержавшего. Если тренер почувствовал, что поддержки у него нет — надо уходить. Руководство зажмет экономически, а футболисты скажут: «Евгений Филиппович, мы так не договаривались».
— Евгений Филиппович, вначале 70-х вы не без успеха тренировали родной «Судостроитель». В 1974-м даже выиграли с николаевцами украинскую зону второй лиги...
— Думаете, это кто-то оценил? Мы попали в полуфинальную «пульки», а продолжить борьбу за выход в первую лигу не смогли бы, даже если бы очень захотели. Как можно выиграть группу на Северном Кавказе? Это при условии, что предварительно по решению Федерации футбола СССР наша «пулька» из шести команд должна была играться в Николаеве. Город подготовил стадион, гостиницы. Но за три дня до начала турнира приходит телеграмма: «Матчи состоятся в Грозном». И что ты поделаешь? Что после этого не ясно? Мы даже об адекватном переезде не успели позаботиться. В Грозный добирались на грузовике. Из Николаева. Едва успели на первую встречу. А первый поединок с хозяевами — «Тереком». Проигрываем 0:1 и после этого смело соревнования могли завершать. Команда у грозненцев тогда была неплохая, но в Николаеве при ничейном судействе игра наверняка получилась бы другой.
Впрочем, николаевские руководители этих деталей понимать не захотели и решили, что команда нуждается в реанимации. Меня «попросили». За то, что я создал хорошую команду, мне объявили строгий выговор с занесением в зачетную карту по партийной линии. После этого они ничего не выигрывали и ничего, пока я жив, не выиграют. Что поделаешь, если судьбу футбольной команды решали люди, которые привыкли работать на уровне завода? Вы ведь понимаете, что означала такой выговор? Я рисковал остаться без куска хлеба.
Но в целом о тех четырех проведенных в Николаеве годах воспоминания остались положительные. Это если речь вести о воспоминаниях чисто футбольных. Стадион на каждом матче был забит под завязку. Дважды в течение сезона-1971 я приглашал к нам на товарищеские матчи киевское «Динамо». И дважды мы киевлян победили, причем в первом случае динамовцы играли полноценной основой.
Команда у нас тогда была прекрасная. С собой я пригласил только хорошо знакомых по работе в Хмельницком и Львове Витю Турпака и Володю Булкакова. Остальные — местные. Витя Карлаш, Валерий Силецкий — прекрасные футболисты и люди. Вообще, отметил для себя такую деталь: и до, и после того кого бы с николаевских парней в команды других городов не приглашал, каждый был прекрасным человеком. С другими городами не все так гладко. Особенно трудно было угадать с одесситами. Речь не о футбольной квалификации, а человеческих качествах.
— В первом для вас в «Судостроителе» сезоне 19 голов забил Евгений Деревяга, который поныне остается лучшим бомбардиром клуба…
— Хороший футболист был, играл у меня правым крайним. Быстрый, с хорошим дриблингом — Женю николаевцы любили прежде всего потому, что он местный. Но у меня были игроки намного сильнее. Прежде всего выделил бы Евгения Сатаева и Шурика Кималова, жизнь которого трагически оборвалась в 1973 году, в 25-летнем возрасте. Зарезали его... Александр Аверьянов после Николаева перешел в московский «Локомотив» и был там на ведущих ролях полных семь сезонов. Отличным центральным защитником был Витя Шеховцев, очень надежно играл Дима Киселев.
— Между тем, несмотря на негативную характеристику, работу после Николаева вы нашли довольно быстро...
— Директор херсонского завода, который содержал команду, мне прямо сказал: «Мы тебя знаем, нас ничего не интересует, хотим видеть в городе боеспособную команду». То есть, нормальный мужской разговор. Местный «Кристалл» до моего прихода в 1975 году занимал во второй лиге последнее место. В следующем сезоне мы финишировали пятыми. При этом, кроме Володи Булгакова, известных футболистов больше не приглашал, коллектив создал из местных ресурсов. Одним из лучших нападающих при мне стал Владимир Андриевский, в одного из сильнейших защитников второй лиги превратился Игорь Соколовский. После проведенного под моим руководством сезона он вернулся в высшелиговый «Черноморец» и играл там практически без замен.
— «Металлист» в 1977 году вы приняли в статусе команды второй лиги. Но Харьков — город-миллионник с футбольными традициями. Вы понимали, что должны нацеливаться сразу на элитный дивизион?
— Сначала меня пригласили на встречу в бюро Харьковского обкома партии. Второй секретарь Вячеслав Мысниченко в присутствии остальных членов спрашивает: «Евгений Филиппович, вы уверены, что сможете вывести команду в высшую лигу?» «Да, я уверен» — отвечаю. И это при условии, что мы еще даже не в первой лиге были. Такую уверенность выразил не потому, что цеплялся за рабочее место, а потому, что был уверен, что такой большой город как Харьков в высшей лиге быть обязан. Ответственным за команду при обкоме тогда был Владилен Гиржанов, чрезвычайно порядочный человек. Жаль, что его с нами больше нет... Работалось нам комфортно. Все вопросы решались без лишних разговоров.
— Начали свою работу в Харькове вы с того же, что и во Львове — занялись поиском молодых местных воспитанников...
— Чтобы в селекции не ошибаться, нужно ею заниматься самостоятельно. Когда-то команду было сложно создать через многогранность выбора, а сейчас — из-за бедности. Сложно и то, и другое. Я когда-то долго ломал голову, кого оставлять, а с кем прощаться — и тот как хороший, и тот неплохой. Чтобы принять правильное решение, надо было остановиться, хорошо поразмыслить, посмотреть на вещи трезво.
Рабочий день у меня всегда начинался с утренней зарядки. После этого шел в обком. Там решал насущные вопросы — с продуктами, кому-то выбивал жилье или машину. Дефицитными тогда были одежда, мебель, те же продукты. Сейчас трудно представить — трудно было достать килограмм гречки! Иногда приходилось унижаться. Для того, чтобы выбить футболисту «Волгу», должны были отдать пять «Жигулей». А секретари обкома с персонами ниже старшего тренера разговаривать не хотели. Отправлю начальника команды — на следующий день выслушиваю: «Не надо мне отправлять кого попало». Впрочем, я так привык работать еще с Хмельницкого. Те, кто играл тогда под моим руководством за «Динамо», видимо, до сих пор в выбитых мной квартирах живут.
В итоге уже в сезоне-1979 «Металлист» был в первой лиге. Это при условии, что российские чиновники в последний момент переписали регламент и вместо прямого повышения в классе через первое место мы вынуждены были играть еще и стыковые матчи с воронежским «Факелом». Когда дома благодаря голу Нодара Бачиашвили победили 1:0, на ответный матч в Воронеж выехало все бюро харьковского обкома. Ажиотаж вокруг матча невероятный. И наше счастье, что судил эту встречу Валентин Липатов, человек исключительной порядочности. Отработал он эту встречу очень честно. Мы тогда в игровое время уступили 0:1, но выиграли серию пенальти.
— Капитаном того «Металлиста» был знакомый вам по «Карпатам» Ростислав Поточняк...
— Во Львове Ростик заиграл у меня совсем юным, 18-летним. Поточняк пришел полузащитником, а я сделал из него заднего защитника. Передним поставил Валерку Сырова. Ростислав — очень интеллектуальный игрок, порядочный, хладнокровный. Даже бы сказал — интеллигентный. Поточняк никогда не делал глупостей, ни разу не выпил лишнего. Поэтому когда услышал, что во Львове такой футболист не нужен, охотно в начале 1978-го забрал его к себе в Харьков. Не ошибся. Ростик провел за «Металлист» шесть полноценных сезонов. Считаю, что молодые футболисты переняли у него много полезного, а для меня как для тренера это тоже было важно. Когда под боком есть пример, учиться и прогрессировать всегда легче.
— Еще в статусе команды первой лиги «Металлист» вышел в полуфинал Кубка СССР-1981 и проиграл там московском «Спартаку» только в серии послематчевых пенальти...
— Это был как раз тот случай, когда сделали все, что могли. На пути в полуфинал мы прошли московское «Торпедо», «Арарат», московский «Локомотив», минское «Динамо». Перед «Спартаком» пенальти, конечно же, тренировали, но это дело случая. Ринат Дасаев отразил на удар больше, чем Юрий Сивуха.
— Тогда же «Металлист» вышел в высшую лигу, проведя в первой три сезона...
— Может, вышли бы быстрее, но в Москве и так считали, что у Украины в элитном дивизионе команд слишком много. Киев, Днепропетровск, Одесса, Донецк, Симферополь со Львовом менялись, а тут еще и Харьков. Россия такого представительства боялась, потому что считала, что все украинские клубы работали исключительно на киевское «Динамо». То есть, киевлянам очки отдавали, а с москвичами боролись честно. Зато московские «Динамо», «Спартак», ЦСКА и «Торпедо» бескомпромиссно рубились и между собой.
— Похоже, что именно так оно и было.
— Может, для кого-то и так. В Москве постоянно повторяли: «У Киева выиграть невозможно, потому что все украинцы отдают ему по три очка». Я с «Металлистом» боролся с динамовцами всегда до конца. Дважды мы киевлян победили — в 1983-м и звездном для «Динамо» 1986-м. Валерий Васильевич, видимо, был тогда очень недовольным. Да и вообще мое упрямство в Киеве раздражало многих. Очевидно, именно поэтому после завершения тренерской деятельности никакой работы на функционерских должностях мне и не предложили. Ничего не поделаешь.
— Одной из ваших находок уже во времена выступлений «Металлиста» в высшей лиге был, возможно, лучший в истории «Металлиста» нападающий Юрий Тарасов...
— Знаете, как я его нашел? Ехал на базу, чтобы оттуда вместе с командой отправиться на матч. Но заметил из окна собственной машины, что играют сельские команды. Думаю, до утренней тренировки время еще есть, потому сяду и посмотрю. В одной из команд обратил внимание на хиленького мальчика, слабого физически, но очень одаренного. После матча тренер Юриной команды сказал мне, что парень уже учится в институте. Пригласил Тарасова потренироваться у нас и с тех пор он в «Металлисте» играл при мне постоянно. Вспоминаю разговор с опытным уже футболистом Олегом Крамаренко вскоре после появления Юры в команде. «Крамар, — говорю, — через год этот мальчик забьет за основной состав десять мячей». «Да что вы, Филиппович, не смешите» — отвечал Олег. Через год Тарасов (на фото) забил семь мячей, а в сезоне-1984 — 17.
Так при мне Юрий каждый сезон в пределах десяти голов и забивал. А потом, когда я команду покинул, Тарасов постепенно исчез с поля зрения. Поехал в Израиль, выступал за «Бейтар» из Тель-Авива, там неудачно женился, забросил футбол, вскоре вообще пропал, покинул этот мир (умер Юрий в 39-летнем возрасте в марте 2000-го — авт.). А был хорошо интеллектуально развитым парнем, с хорошей фактурой и неплохой скоростью. А главное, Юрий имел чувство позиции, находился всегда там, откуда можно забивать. Это качество, которого не отработаешь никакими тренировками. Оно либо есть, либо его нет.
— В 1983-м «Металлист» впервые в истории играл в финале Кубка СССР и уступил там донецкому «Шахтеру». Ростислав Поточняк как-то намекнул, что подозревает отдельных футболистов в сдаче той игры...
— Это было давно и мне бы не хотелось бросать тень на тех игроков, которые тогда под моим руководством играли. Скажу так: выход в финал — тоже для Харькова достижение немалое. Поэтому осуждать кого-то неуместно.
— Евгений Филиппович, в ваши уста вкладывают целую серию фраз, которые стали крылатыми. Минимум две из них якобы рождены после разгромного поражения «Металлиста» 0:7 в Харькове от «Спартака». Имею ввиду «лучше раз 0:7, чем семь раз по 0:1» и обращение к водителю клубного автобуса после увиденной в окне ассенизаторской машины: «Смотри, коллега твой. Он дерьмо возит и ты тоже».
— (Смеется). Я это действительно говорил. Это были эмоции, но футболистам или еще кому-то явно понравилось, поэтому и журналисты об этом узнали. Впрочем, ничего невероятного тогда не произошло. «Спартак» это «Спартак». Если у него шла игра, справиться было сложно. Куда не ударят — гол. Юрий Сивуха не мог в воротах сделать ничего. Главное, что мы с той неудачи правильные выводы сделали. Три следующих матча против «Спартака» в 1986-1987-м сыграли вничью, а в 1988-м вообще победили. Уверен, 0:7 тоже иногда проиграть полезно. Потому что нет идеальных игроков, тренеров и запланированных ситуаций.
— С сезона-1985 у вас почти поровну играли два вратаря — опытный Сивуха и юный Кутепов. Игорь когда-то сказал следующее: «Нам поступки Лемешко было объяснить сложно. К примеру, Юра провел блестящий матч, а на следующую игру Евгений Филиппович ставит меня. Потом уже наоборот отлично сыграл я, но после этого в воротах был Сивуха. Лемешко обладал фантастическим чувством, прекрасным пониманием игры и психологии игроков. Внутреннего мира Евгения Филипповича мы так и не постигли. Как он угадывал, кого выставить именно сейчас, я не знаю»...
— Я сам вратарь, поэтому работы с голкиперами не доверял никому. Знаю все тонкости этого амплуа, психологические нюансы. Сивуха очень прилично играл на линии, а Кутепов был сильнее на выходах. Часто учитывал особенности игры соперника. Подсыпают мяч нападающие соперника в штрафную — надо ставить Кутепова. Игорь не боялся выходить из ворот, хорошо играл вверху. Сивухе в свою очередь не было равных на линии ворот. Выставлял Юрия против команд, которые исповедовали «мелкий» футбол. Но если мяч даже болтается над штрафной площадкой, Сивуха не выходил никогда. Впрочем, и Кутеповым, и Сивухой я горжусь. Это были прекрасные голкиперы. Не зря их взяли в киевское «Динамо».
— Кутепов говорил, что он был вашим любимчиком. Это правда?
— У меня все порядочные люди любимчики. Если человек добросовестно тренируется и играет, то почему я не должен отвечать ей хорошим отношением? При этом не скажу, что с кем-то из игроков у меня были особые личные отношения. Ко всем относился одинаково. Пытался никого не обидеть, хотя, конечно, мог погорячиться и что-то острое иногда выжигал.
К слову, Сивуху я тоже очень уважал. Хороший парень. Но вы ведь понимаете значение слова «сивуха»? Вот у Юры были с этим делом проблемы (улыбается). Конечно, я как тренер должен с этим явлением как-то бороться. Я ведь Юру не выкинул за борт, а продолжал работать. Позже он женился и стал другим человеком. Кутепов в свою очередь ближе мне с точки зрения мировоззрения, его игра была в то время более современной, чем у конкурента. Помимо всего прочего, перед каждой игрой я советовался не только с помощниками, но и с отдельными футболистами. Их мнение, выбирая состав на матч, тоже учитывал. Ребята ведь состояние своих друзей знают лучше, чем мы, тренеры. Конечно, бывало, что брал ответственность на себя и решал, кому играть, единолично. Но при этом мне было интересно узнать, все ли с моей точкой зрения согласны.
— В финале Кубка СССР-1988 против «Торпедо» вы выставили Кутепова, учитывая особенности игры соперника или лучший состояние Игоря в сравнении с Сивухой?
— Это особая история и чтобы никого не скомпрометировать, рассказывать ее не буду. Могу сказать одно: с выбором я не ошибся. Кутепов сыграл на приличном уровне. Впрочем, как и команда в целом.
— Это понятно и по результату.
— И вот здесь возникает вопрос в контексте благодарности. Знаете, чем футболистов за эту победу наградили? Дали по... велосипеду! И это в Харькове, городе, который никогда не выигрывал Кубка СССР до того и не побеждал поныне даже в Кубке Украины. Собственно, с того и начался закат моей тренерской карьеры. Смотал удочки по собственной воле, понимая, что ребята после такой благодарности откажутся в сезоне-1989 играть вообще. Я слышал с их разговоров, что достойного вознаграждения не было потому, что тренер не настоял. Действительно, тренер в таком случае должен или выбить лучшие условия, или уйти с должности. Другого пути нет. Руководство на встречу не пошло. Мы написали историю, но этого не оценили. Обидно.
— Говорите, что с этого начался закат вашей карьеры. Но запорожское «Торпедо» под вашим руководством выглядело очень интересно. И результат тоже был...
— В 1990-м выиграли переходную лигу чемпионата СССР и вышли в лигу вторую. А потом был распад Союза и первый национальный чемпионат Украины. Я человек старой формации, привык, что приду в обком партии или к директору завода и все вопросы решу непосредственно с ними. Но когда какое-то, извините за выражение, чмо болотное, которое имеет деньги, начинает рассказывать, как надо работать и какие мы должны занимать места... Вынужден был от такой работы отказаться. Не хочу никого обидеть и знаю, что эти лица вкладывают в команды свои деньги, но терпеть, когда далекие от футбола люди рассказывают, как надо тренировать команду, не мог.
Собственно, до тех пор, пока за команду отвечал директор «АвтоЗАЗа», все было в порядке. Мы собрали хорошую команду, в первом розыгрыше Кубка Украины даже победили в четвертьфинале киевское «Динамо». Выиграли в Запорожье благодаря голу Саши Волкова 1:0, а на выезде свели матч к ничьей 1:1. На «Динамо» тогда Александр Заяц забил. Казалось, все было в порядке. А вот с вещами, о которых говорил выше, смириться не смог. Не в том я уже был возрасте. Поэтому и ушел.
— Сначала из Запорожья, а потом и из Харькова...
— Ситуация аналогичная с запорожской. Когда получил предложение вернуться в «Металлист», не мог даже представить, что команду отдали какому-то дяде, фамилию которого впервые слышал. Очень быстро понял, что общего языка мы не найдем. Решил избавить этих господ от своего возвращения. Да и вообще, жизнь показала, что возвращаться туда, где ты когда-то преуспел, не желательно. Неблагодарное это дело.
— Сейчас за украинским футболом следите?
— Поверхностно. Видимо, интерес потерял. Могу сказать, что нельзя оценивать футбол исключительно по «Шахтеру» и «Динамо». Общий уровень формируют периферийные клубы, а вот в этом аспекте имеем страшную пропасть. В глубинке начинают забывать, что такое футбол. В наше время «Динамо» ехало играть в какой-то райцентр товарищеский матч и не было уверенно, что обязательно выиграет. Команды тогда были действительно сильны. Динамовцев отправляли на периферию популяризировать футбол. Приезжаешь — людей набилось так, что не протиснешься. А местные команды сражались так упорно, что в высшей лиге меньшее сопротивление испытывали. Впрочем, сегодня я далек от футбола и чувствую себя значительно лучше (улыбается).
— Как вам живется в Греции?
— Греция — это моя слабость. Здесь моя любимая внучка, семилетняя Дашенька. Наверное, если бы она жила на Северном полюсе, поехал бы за ней даже туда. Здесь дочь Наталья, зять Олег Протасов, двое старших внуков. Старший, 20-летний Никита, сейчас служит в греческой армии, младший, 14-летний Илья, играет в футбол. Здесь похоронена моя жена.
У нас под Афинами свой дом. Мне в Греции комфортно. Вот разговариваю сейчас с вами на улице, а над головой светит солнышко, на небе ни облачка, перед глазами пальмы, рядом бассейн, в 150-ти метрах — море. Что еще нужно в моем возрасте? Есть спокойствие и это главное.
— Хотел бы поздравить вас, но заранее поздравлять с Днем рождения как-то не принято.
— Спасибо! Я вас прошу, все можно. Дожив до такого почтенного возраста, не верю ни в какие суеверия. Здоровья нам всем!
Іван Вербицький
Подписывайтесь на Dynamo.kiev.ua в Telegram: @dynamo_kiev_ua! Только самые горячие новости
Читать все комментарии (16)