Обозреватель «СЭ» объясняет, почему увольнение единственного украинского тренера, поработавшего в европейском топ-чемпионате, — неотвратимый финал этой истории и очень важный вызов для самого специалиста.
Виктор Скрипник«Was für ein Jahr, wir waren immer voll da. Und machten Unmögliches wahr...» Слова этой песни настолько въелись в память Виктора Скрипника и впитались в кожу, что, выходя на каждую игру на «Везерштадион», его губы артикулируют их на чистом автоматизме. «Который год трибуны переполнены. Нас приучили — невозможное сбывается...»
В это сложно поверить, но если бы завтра Скрипника пригласили в любой из украинских клубов, он бы чувствовал себя там иностранцем. А вот в «Вердере» всегда был и будет своим.
Невозможное, словно победы украинских олимпийцев, сбывается в Бремене не благодаря, а вопреки — в среднем раз в десятилетие, за исключением смутных 70-х, благодаря мощнейшему коллективному преломлению пространства. И родившийся почти 47 лет назад в Новомосковске Скрипник долгое время был частью этой мистерии и носителем пусть местечковой, но очень симпатичной философии зелено-белого клуба.
Можно только догадываться, что сказал Скрипник своим игрокам, когда прощался с ними. Но мы абсолютно точно знаем, что он говорил на первой тренировке в качестве главного тренера, когда принял команду занимавшую после первой трети сезона-2014/15 последнее место в бундеслиге: «Мы — „Вердер“. И мы не можем находиться там, где находимся сейчас. Мы все, а не только я или вы, стоим спиной к стенке. Пора делать какие-то шаги вперед... Я не буду за вами носиться, я хочу зайти в раздевалку как в супермаркет и выбрать нужный товар. Вот и покажите мне его».
Игроки поняли, что шанс проявить себя появился у каждого. И тренировку пришлось останавливать раньше положенного времени, потому что кое-кто мог отправиться не в душевую, а в лазарет. Затем украинец выиграл первые четыре матча из пяти, а в конце сезона команда, которая, по мнению немецкой прессы, была обречена на вылет, едва не доползла до Лиги Европы.
Беда обстояла в другом: супермаркет, в который зашел Скрипник, уже давно не покупал новый товар, рассчитывая исключительно на продажу старого. И ситуация, в которую он вместе с многолетним партнером, а затем и товарищем по несчастью (нет, это не штамп и не метафора) Торстеном Фрингсом, выглядела аховой. «Люди смотрят на вывеску клуба и восхищенно цокают языками: „Это же тот знаменитый „Вердер“!“ При этом совершенно не представляя, что именно происходит в нашем клубе сейчас».
***
Скрипник сделал все, что мог: расчистил дорогу для взращенной им же молодежи — Зельке и Гриллича, вписал в команду приглашенных талантов — Уджу и Озтунали, вернул форму 38-летнему Пицарро, терпеливо пытался ковать принцесс из Золушек типа Финна Бартельса, приехавшего в Бремен из второлигового «Санкт-Паули»...
Но на «Евровидение» с таким репертуаром «бременские музыканты» попасть не могли.
Главная строчка в клубном гимне «Вердера», который я процитировал выше — все-таки третья: «Wir lebten Fußball mit Herz und Verstand..» («Живем футболом мы — и сердцем, и разумом»). Вы поняли? Сначала сердцем, только потом — разумом. Футбол в Бремене — не технология, а музыка. И фанаты требовали от своего Трубадура и его друзей качественного шоу при любом результате. Вот почему они же, помнившие победы Томаса Шаафа и даже Отто Рехагеля по привычке хотели видеть, как их команда забивает 70 голов за сезон.
«Они мечтают видеть атрактивный (одно из приобретенных Виктором Анатольевичем словечек) футбол, но сейчас нам, прежде всего, нужны очки. В клубе — парадокс на парадоксе, а мне говорят: «Давай, Виктор, разруливай...»
Он разруливал как мог, и люди это ценили: соседи надарили вина — столько, что хоть открывай собственную лавку. Рок-группа сочинила в его честь забавную песню, по-доброму копируя русский акцент. А он просто шел от игры к игре, повторяя своим игрокам: «Не ждите ничего удивительного — танцы не начнутся, вам будут отрывать ноги». И себе: «Такой тут чемпионат: можешь выступать хорошо или плохо, но всегда помни — никогда ничего не планируй».
Прежде всего — собственную отставку. О которой здесь и не говорили, поддерживая своего парня морально, но ничего не меняя в системе клубного менеджмента.
***
Скрипник предельно уважительно относился к прессе. На первых порах — после своего сенсационного для соотечественников назначения — терпеливо ждал, пока, наконец, уляжется шумиха, но не говорил нет ни одному украинскому журналисту: чтобы не подумали, будто он задрал нос.
Даже после отставки, когда моя просьба об интервью звучала слегка кощунственно, если не цинично, отказал крайне вежливо, не поленившись объяснить свою позицию: «Извините, но я пока не могу высказываться по поводу последних событий. Могу сказать лишь, что таких шагов требовала ситуация, а решение принималось взвешенно и совместно с руководителями. Сейчас нахожусь в отпуске и... болею за «Вердер».
Зная Скрипника, уверен, что лукавством здесь и не пахнет. Он действительно болеет за клуб и за своего преемника Александра Нури, как болели за него самого предшественники — Томас Шааф и Робин Дут.
Скрипник для Бремена свой в доску. Он не запятнан ни в одном другом немецком клубе, а запорожский «Металлург» и «Днепр», бывшие в его прежней жизни, здесь никого не волнуют. Так же, как, к примеру, в Полтаве никто и никогда не вспомнит, что до «Ворсклы» Арменд Даллку выступал в «Приштине» и «Эльбасани».
«Вердер» — это целое мировоззрение, почти религия. Поэтому капитан команды Клеменс Фриц, почти в одиночку заваливший в прошлом сезоне в свои тридцать пять лет грозный «Шальке», внял мольбам болельщиков «везерцев» и не повесил бутсы на уже вбитый в стену гвоздь.
Местная пословица пророчески напоминала: «Наслаждайся моментом, но помни: в любую минуту может наступить следующий, и все кардинально изменится». Что ж, в последние два года свободного времени у Виктора Анатольевича было не больше, чем у канцлера Германии. Теперь у Скрипника есть возможность перевести дух и подумать.
Потому что пища для размышлений скопилась очень серьезная, и каждое решение может оказаться ключевым.
***
Мудрые люди говорят, что жизнь человека складывается не из разницы двух цифр на его надгробной доске, а из суммы счастливых моментов. Скрипник за последние два года пережил их немало. Яркие матчи в первом сезона и фантастическое спасение на самой ленточке второго, когда гол Джилободжи, забитый в ворота основного конкурента «Айнтрахта» на последней минуте, заставил «Везерштадион» вскочить и больше не садиться в течение почти суток. Бремен стал зелено-белым, как в те самые времена, когда команда завоевывала чемпионство.
Но суть, увы, не изменилась. Год за годом руководство клуба работает примерно по одному сценарию: продает раскрытых и засвеченных тренерами футболистов, чтобы... выжить. Летом прошлого года «Вердер» покинули два лучших бомбардира — Дэви Зельке и суперзабивной Франко Ди Санто, а также ведущий полузащитник Предль.
Ди Санто уехал в «Шальке», где забивает в пять раз реже, чем в Бремене. А лучший бомбардир и игрок ЧЕ-2014 среди юношей Зельке отправился в тогда еще клуб второй бундеслиги — «Лейпциг». «Вердер» выручил 14 миллионов евро, но не купил ни одного большого футболиста (Крузе из «Вольфсбурга» пока что не в счет).
Когда в свое время я упрекнул его: «Почему вы не обращаете внимание на рынок родной страны?», Скрипник ответил: «Вы думаете, мне не нравятся украинские игроки? Они мне даже очень нравятся, но у нас нет денег, чтобы платить им такие зарплаты». Допускаю, что он вполне мог бы создать в «Шальке» команду не хуже, чем та, которую слепил Брайтенрайтер, но Майер, Гайс и Горецка бременцам не по карману.
Уже этим летом я предложил: «Назовите трех футболистов, без которых вы бы не хотели оставаться в новом сезоне?» Скрипник ответил, почти не раздумывая: «Вестергард, Юнузович, Уджа...» Взгляните на таблицу летних переходов: Уджа уехал в Китай, а Вестергард — в менхенглабхскую «Боруссию». Ту самую, которая вынесла «Вердер» в последнем матче украинского тренера. Хотя Фритц, Юнузович и Гебреселассие бились как могли.
Увы, все, как в старом анекдоте: «Ринго — стар, Бенни — хил, Дитер — болен. Концерт не состоится».
Хотя... В переложении на нашу сказку это должно звучать иначе: Осел захандрил, Кот окрысился, Пес облез, а Петух потерял голос. Поэтому Трубадур отменил все концерты. Теперь он одиноко бредет по дороге и напевает ту самую мелодию: «Was für ein Jahr, wir waren immer voll da. Und machten Unmögliches wahr...»
Ему ее уже не забыть. Хотя рано или поздно, наверное, стоило бы. Я действительно верю, что Скрипник может вернуться в «Вердер», потому что здесь своих не бросают, но почти не верю, что это будет лучшим выходом для его тренерской карьеры.
Пора идти дальше, но как это сделать, если зелено-белый город тихо подпевает Трубадуру на каждые четыре такта?
Михаил СПИВАКОВСКИЙ
Подписывайтесь на Dynamo.kiev.ua в Telegram: @dynamo_kiev_ua! Только самые горячие новости
Читать все комментарии (3)