Александр АЛИЕВ: «Лобановский держал на контроле всё»

К тому же, новому полузащитнику «Локо» и без этой истории есть, о чем рассказать. Например, о том, как его отец — тоже, кстати, Александр — в свое время перевез семейство через всю страну из Хабаровска в Курск. Ради карьеры сына, в котором увидел хорошие задатки. Как в свободное от стояния на страже безопасности родины время Александр Алиев-старший, до выхода на пенсию служивший военным летчиком, ставил своему отпрыску удар. Тот самый, которого, словно стихийного бедствия, боялись все украинские, а после возвращения киевского «Динамо» в Лигу чемпионов — и некоторые европейские вратари. Наконец, о той единственной, которая в свое время поддержала его в трудную минуту и помогла превратиться из головной боли для тренера в одного из лидеров команды.

ОТ ДНЕПРА ДО ВОРОБЬЕВЫХ ГОР

— Выходной после матча с «Рубином» провел в Москве или все-таки отправился в Киев?

— В Москве. Квартиру для нашей семьи успел подыскать еще до отправления на заключительный сбор в Хосту. Так что после матча с «Рубином» переезд был вопросом двух-трех дней. Уже во вторник ко мне в Москву приехала моя супруга Татьяна с детьми.

— Между третьим и четвертым сборами было не так много времени, чтобы всерьез озадачиться поисками. Стало быть, при выборе жилья ты непривередлив?

— Почему же? И за те дни я успел просмотреть много вариантов. Одна из предложенных квартир мне понравилась, так что решил не затягивать с поисками и остановить свой выбор на ней. А так к выбору жилья пришлось отнестись со всей серьезностью — все-таки у нас маленькая дочка.

— Где в Москве будет обитать семейство Алиевых?

— В Киеве мы жили недалеко от Днепра. И сейчас я подыскал себе квартиру неподалеку от реки. Жить будем в районе Воробьевых гор. Там чисто и зелено — то, что надо для детей.

— Насколько я знаю, клуб выделил тебе автомобиль с водителем.

— Это только на первое время. На самом деле я сам очень люблю ездить за рулем. И свою машину из Киева в Москву обязательно перегоню. Но новый город, да еще такой большой, требует времени для привыкания. К примеру, пока мы искали квартиру, ездили по всей Москве целых четыре дня. И я все равно ничего не запомнил.

— Привыкание к городу — проблема больше бытового характера. А что самое трудное при адаптации в новой команде? Ведь для тебя переход в «Локомотив» стал фактически первым в профессиональной карьере.

— Я бы не сказал, что в этом есть какие-то трудности. Да, это новая для меня команда, новые партнеры. Но меня в «Локомотиве» приняли очень хорошо. В чем я и не сомневался: не понаслышке знаю, какой коллектив может создать Юрий Павлович Семин. Конечно, какое-то время скучал по Киеву и товарищам по «Динамо» — все-таки столько лет там играл! Но сейчас уже привык.

МОЙ ОТЕЦ — ЛЕТЧИК. И ТРЕНЕР

— Вернемся на четверть века назад. Ты родился в Хабаровске. Тогда, в середине и конце 80-х, это был больше футбольный или хоккейный город?

— Думаю, нельзя вот так однозначно назвать Хабаровск моего детства либо строго футбольным, либо хоккейным городом. Сам же я начал играть в футбол с трех лет. Но зимой, как и большинство мальчишек, вставал на коньки и брал в руки клюшку. Играл также в мини-футбол и хоккей с мячом.

— Поставлю вопрос по-другому: у тебя был шанс серьезно заняться другим видом спорта?

— Ни малейшего. Отец еще в раннем детстве поставил перед собой цель — сделать из меня футболиста. Так что на другие виды спорта я переключался, так сказать, факультативно.

— Ты не раз говорил в различных интервью, что именно отец сыграл огромную роль в твоем футбольном образовании. Но, признаться, не доводилось слышать, насколько близкое отношение к футболу имел он сам.

— На профессиональном уровне папа нигде и никогда не выступал. Но футбол очень любит, потому много играл на любительском — краевое первенство, городское и тому подобные турниры. И со мной, понятное дело, начал возиться с самого раннего детства.

— Во дворе?

— У нас рядом с домом был стадион. Там и тренировались. Даже за полем вместе ухаживали. Мы жили тогда в военном городке. Там была своя футбольная команда, за которую играл и отец. Вообще-то он у меня военный летчик. Позже он сам собрал команду из мальчишек с нашего района, куда попал, в том числе, и я, и начал нас тренировать. Это была обычная футбольная секция — разделения на годы, как в больших спортшколах, не было. Были там пацаны постарше моего 85-го года, были и помоложе. Тренировались все вместе.

— Откуда у военного летчика тренерские навыки?

— Как я уже говорил, на любительском уровне он играл и сам. Потому кое-какие футбольные премудрости знал не понаслышке. Помню, как он ставил мне удар — учил, как правильно подходить к мячу, как ставить ногу и бить. Практически все свободное от полетов время на это уходило.

— Папа-летчик — это ведь еще больший повод для зависти со стороны друзей, чем папа — футбольный тренер.

— Папа летал на военно-транспортном самолете Ан-12. Если полеты были по субботам или воскресеньям, когда в школе занятий не было, он брал меня с собой. Во время вечерних полетов можно было смотреть на Хабаровск с ночной иллюминацией. Завораживающее зрелище!

— Сам не хотел пойти по стопам отца и поступить в летное училище?

— Честно говоря, в школе я не очень хорошо учился. И у отца был такой настрой: если школа мешает футболу, то лучше бросить школу.

— Обычно бывает наоборот.

— Точно. Мама, конечно, переживала. Но в итоге мы сделали так, как сказал глава семьи.

КУРСК — ОРЕЛ — МОСКВА — КИЕВ

— Это ты о вашем переезде в Курск?

— Да. К тому времени отец дослужил до пенсии и ушел из военной авиации. Почему именно в Курск? Просто там жила моя бабушка по папиной линии. Мама, как я уже говорил, поначалу была категорически против переезда. Да и я сам был не в восторге. Все-таки Хабаровск — мой родной город, где были мои друзья. Уезжать было боязно, все-таки было мне тогда всего 12 лет. Но отец решил окончательно и бесповоротно. Видел, что у меня что-то получается, и хотел перебраться поближе к Москве, где у меня было бы больше шансов попасть в серьезную спортшколу.

— Судя по всему, надежды отца оправдались?

— Он быстро нашел в Курске работу. Разумеется, уже никак не связанную с авиацией — тренировал детскую команду, которая, кстати, называлась «Локомотивом». В ее составе я успел поиграть в каких-то региональных турнирах, после чего отправился в Орел. Тамошняя команда выступала уже в Кубке России — совсем другой уровень. Помню, еще в Хабаровске я в свое время ездил с командой 83-го года рождения в Орел. А уже когда сам стал играть там, выиграл Кубок России.

— Тогда же тебя и присмотрел «Спартак»?

— Да. Меня приметил отец спартаковца Валерия Кечинова Виктор Петрович, который тогда был тренером-селекционером спартаковской школы. Через неделю после победы на турнире мне позвонили и позвали к себе.

— В Москву родители отпустили с чистым сердцем?

— Ну если уж из Хабаровска мы всей семьей переехали, то не отпускать меня из Курска в «Спартак» смысла никакого не было. Сначала поехал на турнир в Великий Новгород, где мы заняли третье место. Для меня это было что-то вроде смотрин. Уже когда вернулись в Москву, отец сказал: «Ну что, поехали домой». Но я буквально со слезами уговорил его оставить меня в «Спартаке». Мы вместе съездили посмотреть условия в интернате. Они были, конечно, не очень. Но для меня это тогда было неважно.

— В спартаковской школе ты проучился чуть больше года, но это была твоя первая самостоятельная отлучка из родительского дома. Часто за это время удавалось повидаться с родителями?

— Раз в полгода, не чаще. В основном общались по телефону. Папа с мамой, конечно, интересовались, как мне там живется, какие условия... Приходилось обманывать.

— В каком смысле?

— В прямом. Условия были не лучшими. Жили мы, иногородние мальчишки, в обшарпанном общежитии. Которое, вдобавок, делили с детдомовскими ребятами: они жили на верхних этажах, а мы — ниже.

— Драться тоже наверняка приходилось?

— Нет, до этого у нас не доходило. Хотя те пацаны нам всегда завидовали: считалось, вроде бы, что нам выделяют больше денег, лучше питание. Хотя я бы так не сказал.

— Много тебе дал тот год?

— Только то, что оттуда я в конце концов уехал в Киев. На одном из турниров меня заметил Павел Александрович Яковенко. И вскоре позвал в свою академию.

НИКАКОГО ДЕТЕКТИВА — НАС НИКТО И НЕ ДЕРЖАЛ

— На то предложение ответили согласием сразу?

— Конечно. Для этого было достаточно поехать и посмотреть на условия, которые были в динамовской академии: небо и земля по сравнению с тем, что было у нас в «Спартаке».

— Доводилось слышать, что твой отъезд в Киев получился чуть ли не с детективным оттенком.

— Неправда. Если только потом, через несколько лет кому-то вдруг захотелось ее таковой представить. У меня со «Спартаком» не было никакого контракта. Пригласили — поехал. Более того, никто меня и тех ребят, с кем мы тогда в Киев уезжали, особо и не удерживал. Вкупе с условиями, в которых «школьники» жили в интернате, это, честно говоря, поразило. Тогда в клубе и президентом, и главным тренером был Олег Иванович Романцев. Думаю, что если бы он приехал и посмотрел на наше житье-бытье, был бы шокирован.

— А он к вам не заезжал?

— За тот год, что я был в «Спартаке», ни разу. Зато у нас были воспитатели, которые попросту утаскивали домой продукты, соки и сладости, которые выделялись для питания футболистов.

— Кто из тех, с кем вы были в спартаковском интернате, сейчас играет на уровне высшего дивизиона?

— В «Ростове» с этого года играет Андрей Прошин. Мы с ним жили в одной комнате в общежитии. Больше никого не припомню. Но это из моего года. А из других ребят хорошо общались, например, с Сашей Самедовым, Лехой Ребко, Димкой Торбинским. Диму Тарасова не сразу вспомнил, но, как мы сейчас выяснили, тоже пересекались в свое время.

— Что представляла собой киевская академия Павла Яковенко?

— Там в разное время было по-разному. И «Борисфеном-2» нас называли, и по-всякому. Но в основном нас позиционировали как юниорскую сборную Украины 85-го года рождения.

— Постой! Разве ты уже тогда начал считаться украинцем?

— Там не из Украины не только мы с Прошиным были. Например, Артем Милевский и Дима Воробей из Белоруссии. Из России тоже ребята были.

— Насколько условия в киевской академии отличались от спартаковских?

— Как день и ночь. Мы жили практически бок о бок с «большим» киевским «Динамо» в Конча-Заспе. Там рядом была еще база олимпийской сборной, для которой построили новый жилой четырехэтажный корпус. Первый и второй этажи были нашими. Тренировались на полях, где обычно работали «Динамо-2», а иногда и первая команда. В общем, условия были замечательные. Только работай!

— Большие клубы зачастую сталкиваются с такой проблемой: первая команда физически не может «переварить» всех выпускников собственной академии. И вот уже потянулись по городам-весям вереницы обиженных на родной клуб: не заметили, не дали шанса.

— У нас кого-то забрали в «Динамо-2», а кого-то и в первую команду. На недостаток внимания никто пожаловаться не мог. Валерий Васильевич Лобановский, царствие ему небесное, держал на контроле все. И на наши матчи регулярно приезжал. Как и президент «Динамо» Игорь Михайлович Суркис.

ПРИЕХАЛ, ЧТОБЫ ВЫИГРАТЬ ЧЕМПИОНАТ С «ЛОКО»

— Опять же, в одном из недавних интервью ты признался, что после того как стал семейным человеком, здорово изменился. В чем именно?

— Прежде всего, пришло понимание, что теперь на мне большая ответственность. Моя жена Таня здорово помогла мне в те моменты, когда было особенно тяжело. Когда в «Динамо» на мне фактически ставили крест, не давали играть. Все это время она была со мной рядом и всячески поддерживала.

— Как вы познакомились?

— Через Артема Милевского, они были знакомы. Мы с Темой ужинали в ресторане. Им с Таней надо было о чем-то переговорить, и он с ней созвонился и предложил приехать. Случилось это вечером 6-го января, прямо перед Рождеством. Несмотря на то, что с Артемом мы к тому времени уже достаточно долго дружили, Таню я раньше не встречал. А она, в свою очередь, не слишком интересовалась футболом.

— В прошлом году у вас родилась дочка Алина. Между тем, у Тани уже есть сын от первого брака. Говорят, что ухаживать за женщиной с ребенком вдвое сложнее — ведь и понравиться нужно обоим сразу.

— У нас такой проблемы никогда не было, с Виталиком у нас полное взаимопонимание. Сейчас ему уже 12 лет. А вместе одной семьей мы живем уже 5 лет.

— «Папой» тебя называет?

— Нет. Он же знает, что я не его настоящий отец. Иногда только у него может случайно выскочить «папа». Но это вовсе не мешает нам считать друг друга родными людьми. Когда я долго его не вижу, скучаю как по родному сыну. А когда возвращаюсь, Таня говорит, что он тоже здорово скучал. Да я и сам это при встрече вижу.

— Возвращаясь к твоему переезду в Москву: всю свою предыдущую карьеру ты провел в Киеве, где футболисты «Динамо» — всем известные и уважаемые люди. В Москве футбольных команд несколько, да и сам город значительно больше. Насколько для тебя самого важно, чтобы узнавали на улицах, просили автографы?

— С одной стороны, было бы глупо отрицать, что это приятно — когда тебя узнают. Но я все-таки понимаю, что в Москве есть сразу несколько команд, у каждой из которых свой круг поклонников. Сейчас для меня самое главное другое — я приехал сюда выигрывать чемпионство с «Локомотивом». А что касается узнавания: вдруг попаду на болельщика «Спартака» и «Динамо». Зачем мне лишние проблемы? (улыбается).