Сегодня справляет 80-летний юбилей тренер, подготовивший для «Динамо» Александра Шовковского, Владислава Ващука, Сергея Федорова, выигравший с юниорской сборной первое европейское серебро и впервые выведший ее на чемпионат мира среди 20-летних. Как игрок он вошел в историю «Карпат», став автором первого официального и первого международного гола львовян, первым их удаленным игроком. А еще — принимал участие в знаменитом «золотом» матче «Динамо» в 1961 году. По другую сторону баррикад...
Анатолий Крощенко (фото: В.Перегняк)— Вы ведь киевлянин, а могли лишить динамовцев радости первого чемпионства, играя за харьковский «Авангард» в историческом «золотом» матче. Говорят, имели шанс огорчить Олега Макарова в первом тайме...
— Я действительно неплохо играл против Щеголькова, но во втором меня тайме сняли. Не имел привычки задавать вопросы о причинах замен, но тогда, зная, что тренер из команды уходит, не выдержал, набрался смелости и спросил после игры у Александра Семеновича Пономарева: «Почему?» Он не менее смело ответил: «Да потому, что не нужно было забивать».
— Как вы оказались в «Авангарде»?
— Начну по порядку. Жили мы в районе Соломенской площади возле кладбища. В Марчевском дворе напротив бани. Начало войны помню очень плохо — только как наши отступали сначала к Жулянам, потом в другую сторону, и мы, пацаны, растаскивали брошенные обозы. Старшие — грузы разные, а мы, младшие, еду искали.
Во время войны мама стала работать в немецкой столовой на Саксаганского, и мы поселились в брошенную квартиру на Красноармейской. Потом, когда немцев прогнали и вернулись старые хозяева, мы тоже отправились на прежнее место. А самое яркое военное впечатление — освобождение Киева, когда наши вступали в город. В одну ночь фонари на парашютах осветили все, как днем. И бомбы летят...
Занимался в киевской ФШМ, получая, между прочим, 80 рублей, что по тем временам — приличные деньги. У нас была сильная группа: Алик Базилевич, Вовка Ануфриенко, Валя Трояновский, Боря Русланов, Толя Шинкаренко... Последние трое считались самыми талантливыми, но раскрыться, и то не в полную меру возможностей, сумел только Валет. Причина известна...
Кстати, Трояновского, меня, Ваню Терлецкого, Витю Лукашенко, Толю Александрова первыми взяли в дубль. Что интересно, у нас даже Андрей Биба в состав не всегда попадал...
Однако пробиться в основу так и не удалось. Пробовал силы в киевском СКА, а в 1958-м Виктор Степанович Жилин пригласил нашу компанию в винницкий «Локомотив». Очень приличная собралась там команда: целая группа киевлян и местное дарование — тамошний уроженец, но настоящий китаец Юн Чен Ян. Классный защитник, мог бы играть в высшей лиге.
— Кстати, в элите должен был оказаться и винницкий клуб. В 1959 году он стал лучшей украинской командой класса Б и по положению обязан ему предстояло заменить в классе А «Шахтер», занявший последнее место.
— Нас туда не пустили, хотя и присвоили звания мастеров спорта. А меня и Трояновского позвали обратно в «Динамо».
— Трояновский в итоге провел там несколько ярких сезонов. Почему не повезло вам?
— Сам виноват. Патроном «Локомотива» была Юго-Западная железная дорога, и футболисты пользовались правом ездить на ее поездах бесплатно. Для льготников спецвагон, чем мы охотно и пользовались. Так вот, возвращаемся мы как-то в Киев, играем в карты, шумим, наверное. А в соседнем купе ехали Жилин и тренер «Динамо» Вячеслав Соловьев.
Последнего шум достал, он направился к нам в купе и сказал что-то резкое. Ну и я церемониться не стал — послал по известному адресу, не зная, что это за тип. Потом мне сказали, кто он — и что как раз ехал за мной и Трояновским. Вот так и разошлись наши пути. Валька в Киев, а я — в Сталино, где провел год. Потом Харьков, Львов...
— Львов после Харькова — понижение?
— Да, первый год в «Авангарде» у меня прошел успешно, но обстоятельства сложились так, что я понял — из-за множества соблазнов надо менять обстановку. И если не уйду, то надо будет заканчивать с футболом. В общем уехал, бросив квартиру. Отправился в конце 1962-го домой, в Киев.
Но только доехал, как Николай Степанович Кузнецов, бывший председатель украинской федерации футбола, позвонил и спросил: «Во Львов не хочешь?» Рассказал, что там новая команда, расписал условия. Я дал «добро». Со мной ведь как раз и донецкий тренер Жуков связался, который принимал «Карпаты». Ему тоже были хорошо знакомы мои возможности. Он работал в «Шахтере», когда я там играл.
Но Жукову я не сказал ни да, ни нет, а вот когда позвонил Николай Степанович, все сомнения отпали. Он сказал: «Буду там начальником команды — и тебя не обижу».
— О первом матче «Карпат» во второй подгруппе класса А написал даже еженедельник «Футбол», посвятив дебютной встрече львовян средних размеров заметку, в которой в бесподобном стиле тех лет писалось: «В начале встречи с гомельским «Локомотивом» нападающие А. Крощенко, В. Иванюк и А. Филяев создали немало острых моментов. Лишь некоторая нервозность возле ворот соперника и излишняя медлительность при обработке мяча не дали возможности «Карпатам» использовать территориальное и игровое преимущество. Счет был открыт на 26-й минуте. Произошло это так. Угловой. Подача на А. Крощенко — и тот забивает гол».
— Не так все это было. После угловых я вообще не забивал. Однажды, когда на Кубок играли с «Шахтером», забил головой. Это было мое слабое место — не любил я, да и не учился играть головой.
А в том матче был простой обыгрыш перед штрафной. Обыграл защитника и пробил. А бил я всегда в правый от вратаря угол. Не только в этой игре.
— В июне во Львов приехал уругвайский клуб «Серро», в составе которого был Виктор Эспарраго, будущий обидчик сборной СССР на чемпионате мира в Мексике. Вы ведь и в первом в истории международном матче «Карпат» отличились, забив единственный мяч уже на второй минуте. Тот же «Футбол» писал: «Гости ввели мяч в игру. Он попадает к А. Крощенко. Тот стремительно проходит вперед по центру, обводит нескольких уругвайцев. До ворот метров 25, вблизи никого нет. Сильный удар. На трибунах гром аплодисментов. Гол! Гонсалес Акунья, вратарь «Серро» разводит руками».
— Тот матч я хорошо запомнил. Игра тяжелая, команда хорошая, профессиональная. Я получил мяч немножко провел его, защитник пятился, так я пробил низом в правый от вратаря угол. И стадион СКА, который, как обычно, был переполнен — «Дружбу» тогда заканчивали достраивать — действительно взревел.
— В чем вы еще преуспели во Львове?
— Я был первым человеком, который приобрел «Волгу». Выплатил за нее пять с половиной тысяч рублей. Сам перегонял из Горького во Львов. На игру туда ехал со всей командой, а назад уже сам на машине.
Кстати, в те времена купить машину было даже сложнее, чем квартиру получить. А квартиру мне дали на площади Франко рядом с турбазой. Трехкомнатная прекрасная квартира. Обеспечили меня львовские власти, грех жаловаться.
Хотя, конечно, не платили как сейчас по 20-30 тысяч долларов. Жили неплохо. Квартиру эту я при возвращении в Киев поменял на шикарную двухкомнатную на Ярославовом валу.
— Оставим за скобками вашу работу со взрослыми футболистами и снова перенесемся в Киев. В динамовской школе вы сразу приняли знаменитую группу с Ващуком, Шовковским и другими?
— Если бы! У меня с ней еще столько мороки было. Это была группа Александра Чубарова, которого как раз тогда Валерий Васильевич пригласил в команду администратором. В ней было больше ста человек.
— Сколько-сколько?
— 110. Александр Федорович никому не отказывал: набирал всех, кого надо и кого нет. Они еще совсем маленькие были. В общем, принял я в сентябре группу, и понадобилось полгода, чтобы из этой сотни с гаком оставить 35.
Помнится, Иван Иванович Терлецкий тоже тогда пришел работать в школу. И спрашивает меня, как более опытного в детском футболе: «Ты извини, может, так надо. Я вижу, что он разделил пацанов на две группы по 50-60 человек, и они в легкоатлетическом манеже минут 40 ходят по кругу, то коленку подымут, то уши разминают, то головой крутят...» Отвечаю: «Это, конечно, надо, но до пяти минут, а потом нужно кидать им мяч. А так разве разберешь, кто есть кто?»
В общем, понадобилось полгода, чтобы провести достаточно серьезное тестирование. И не одно. А уже в сентябре 1985-го организовал спецкласс в 170-й школе, что на Героев Днепра. Вообще-то я хотел взять в спецкласс 22 человека, но по нормам Минобразования требуется иметь четыре группы по семь-восемь человек, чтобы у учителей иностранных языков была научно обоснованная нагрузка.
Пришлось взять три десятка, но на выпуске осталось 20. Из них дюжина заиграла в серьезный футбол — Шовковский, Ващук, двое Федоровых, Полищук, Баланчук, Медведев, старший Венглинский, Ковальчук... Между прочим, Баланчук, Медведев и Теодорович закончили школу с золотыми медалями.
— Такие способные были? Или родители говорили, что футбол — это еще не все в жизни?
— Это не только родителей заслуга. Я и сам на уроках сидел, гонял за учебу. Все знали, что нужно не только тренироваться, но и учиться. Мы много ездили за границу на серьезные турниры, в основном в Италию. Ребятам и форму выделяли, и денежки карманные давали. Конкуренция за место в составе была огромная.
— Отчисляли не только по футбольной части?
— И по футбольной, и за поведение, и за плохую учебу. Родители были предупреждены, и каждый год они все трепетали, чтобы ребенок остался. Некоторые поначалу возмущались по поводу таких жестких условий. В те времена, правда, высокостоя́щие папы за горло не брали.
А тогда поездка за границу была событием. Естественно, у родителей трения между собой, ко мне претензии, когда я кого-то не беру. Но приглашают-то не 30 человек, а максимум 16-18. После очередного конфликта и перед очередной поездкой я устроил среди ребят тайное голосование. Просил написать состав, который они считают правильным взять в поездку.
Просуммировал — и получилось, что их мнение разошлось с моим лишь в одном человеке. Вот эти результаты я и показал родителям: «Вот ваши дети написали состав — и я с ними согласен. После это с кривотолками было покончено.
— Был момент, когда те же Шовковский и Ващук уходили в «Борисфен»...
— И я тоже. Меня пригласили работать в этот клуб как раз из-за этих ребят. Хотели, чтобы я забрал своих воспитанников. Приглашение было актуальным ровно неделю, после чего Григорий Михайлович Суркис вызвал меня к себе и сказал, чтобы я ничего не выдумывал. В общем, вроде и не уходил. И ребята остались.
— Андрей Ярмоленко тренировался в динамовской школе, но не проявил себя здесь и позже вошел в историю клуба как «мальчик со 130-го километра»...
— Он не мой воспитанник, но мы его брали из Чернигова, когда я работал в школе. У Саши Лысенко, который вел этот возраст, была очень хорошая группа. Зозуля и другие ребята, которые сейчас на слуху. А Ярмоленко был худой как глиста, с техникой нелады. В состав не попадал, побыл меньше года — и тренер забрал его назад. Потом парень во второй лиге окреп, подрос и начал неплохо играть. Тогда его и вернули.
— Так, может, и другим полезнее проходить обкатку во второй лиге? Или из единичного случая не стоит делать далеко идущих выводов?
— Нужно раскрывать потенциал. За свою трудовую деятельность, а только в «Динамо» я проработал 27 лет, понял, что важнее всего скорость, скоростная выносливость, координация и антропометрия. Нужно работать и терпеть.
И, конечно, нужно знать, как и над чем работать. Я уже говорил, что у нас Биба ни чем в лучшую сторону не выделялся. Нас взяли в «Динамо» в 1955-56-м, а Андрея — уже тогда, когда нас поотчисляли — в 57-м. Но после он играл значительно лучше нас всех и дольше всех.
При оценке игрока нельзя ограничиваться тем, как он сейчас играет, а нужно видеть в нем перспективу. Понять, при помощи каких качеств он может играть.
— Что скажете о молодых надеждах сборной Украины — Викторе Коваленко и Александре Зинченко?
— Коваленко должен заиграть. У него для этого есть все данные. Но ему, как я понимаю, нужно больше играть индивидуально. Когда он только начинал, пытался обыгрывать. В каких-то случаях получалось, в каких-то нет, потому что он совсем молодой был. И, по всей вероятности, он потерял уверенность — вот сейчас практически этого не делает. А это нужно.
Мы же смотрим европейский футбол, а там без индивидуальной игры звездой не станешь. Не поймут футболиста, особенно игрока центра поля, если, когда соперник прессингует, он не может обыграть. Тогда ему нечего делать в чемпионате высокого уровня.
— Но кто ж ему позволит такое в «Шахтере»?
— Тренер должен заставлять работать — и не ругать за то, что он в каком-то моменте не отдал, а взял игру на себя. Даже поощрять за это. А что касается Зинченко, то смущает антропометрия. Трудно судить досконально, потому что я с ним не работал, но кажется, что его функциональные возможности ограничены.
Он играет как Мигел Велозу в «Динамо». Но это не современный футбол — и у того, и у другого. Хотя я, конечно, могу заблуждаться, потому что их не тренировал, тестирований не проводил по два-три раза в году, как со своими игроками. Тут же могу судить сугубо визуально.
Но Зинченко молодой парень, потенциал у него есть. Однако способен ли он пробежать за игру больше десяти километров, что норма для серьезных команд? Пока столько не бегает — и не потому, что не хочет. А потому что, по всей вероятности, просто еще не в состоянии этого делать. Вот Коваленко — в состоянии...
— А Цыганков?
— У него все есть. Просто он еще юный совсем.
— Заваров тоже не был атлетом, но Лобановский из него сделал человека. Пусть и не сразу.
— А скажите мне, из кого Лобановский не смог сделать человека. Помню, как начинал здесь Каха Каладзе. Я был свидетелем его первых тренировок. Нужно было пробежать, кажется 1800 метров скоростными отрезками с небольшими паузами. Каха последний этап не добежал и как раз напротив нас, где мы сидели на трибунах, еле дыша, говорит: «Все, бросаю футбол, бросаю все...»
— Анатолий Тимощук тоже побывал в системе «Динамо»...
— Это было не при мне. Да, он находился тут некоторое время, совсем недолго, но потом его вернули в Луцк, где в 16 лет парень сразу заиграл в основном составе, а потом ушел в «Шахтер».
— В школе «Динамо» занимался и выступающий теперь за сборную Грузии талантливый полузащитник Жано Ананидзе. Опекающий парня Реваз Челебадзе как-то рассказывал душераздирающую историю: мол, Жано под угрозой отчисления не хотели отпускать в юношескую сборную Грузии, и тогда он якобы гордо ушел сам, а потом на него обратил внимание «Спартак», отъездам на родину не препятствовавший.
— Там была совсем другая история. Этот хитрый Челебадзе просто повод искал, чтобы его забрать. Да, Ананидзе у нас играл, пришел ко мне и стал отпрашиваться на несколько дней. Но у нас ведь серьезное заведение, мы не можем выпустить ребенка просто так. Нужно, чтобы родители заявление написали, что берут мальчика с такого-то по такое-то число. А о Челебадзе в этом плане вообще не могло быть и речи.
Но меня не было, а он к Шепелю пришел, написал заявление, что Жано хочет погулять, поговорить на грузинском. Вот и поговорил, а потом оказался в «Спартаке». Неплохой мальчик, кстати — единственное, что росточком не удался.
— Много других иностранцев в школе было?
— Один пример. Я находился в Москве на турнире, присмотрел киргиза Ахлетдина Исраилова, но это было давным-давно. Потом он был во второй команде одним из лучших, он ведь почти 1995-го года, осенью родился.
— Вот вы сказали — почти 1995-го. Много ли встречалось вам футболистов с подправленной датой рождения?
— Встречались. Но мы всегда проверяем очень тщательно. Вот лично я не взял одного талантливого футболиста, он сейчас в сборной играет, по этой самой причине. Очень талантливый, но не того года. И тренер его требовал слишком много. Однако если б не этот момент, самое смешное, что мы бы его взяли. Но в более старшую группу.
— Поколение юниорской сборной 1981 года рождения, ставшей в 2000-м второй в Европе, действительно сильнее предыдущих и последующих?
— Мы ведь могли бы и первыми стать. В финале, несмотря на отсутствие Леши Белика, все шло по нашему плану, однако в самом конце французы забили необязательный гол.
— За счет чего же вы побеждали?
— Я с 1975 годом много ездил по заграницам, многое повидал — и понимал, что технически мы соперникам уступаем, и что, если хотим чего-то добиться, нужно готовить мальчишек функционально и очень хорошо их организовывать. Чтобы в атаку все бежали и успевали возвращаться. Но нужно еще и подобрать тех, кто в состоянии это выполнить.
Поэтому, когда я собирал людей, мы сразу бежали тест Купера. Или 3×400. Это очень сложно. Если человек в состоянии сдать тест приблизительно за минуту десять — подходит. 1.15 я еще оставлял. 1.40 — уже нет. Так создавалась команда.
Нам часто бывало сложно выиграть, но еще сложнее было нас обыграть. Когда команда вовремя возвращается и каждый знает свой маневр, играть против нее сложно.
— Кто был самым способным в той компании?
— Начну с того, кто не смог с нами поехать. Руслан Ротань получил травму. Очень жалко. Нам его серьезно не хватало. Из тех, кто остался — Андрей Березовчук. Не Белик, а именно Березовчук. Белик имел талант забить, но ему нужно было создать момент...
Евгений БЕЛОЗЕРОВ
Подписывайтесь на Dynamo.kiev.ua в Telegram: @dynamo_kiev_ua! Только самые горячие новости
Читать все комментарии (5)