«Вот мы в Уэльсе, 1990 год», — Сан Саныч показывает нам снимок своей команды на турнире, где Шева стал лучшим бомбардиром и в качестве приза получил от известного Иана Раша бутсы, только на несколько размеров больше. Став знаменитостью, Андрей уже сам прислал в подарок детишкам из динамовской школы 45 пар спортивной обуви. «А это 1988-й, мы в лагере в Ворзеле, под Киевом, с родителями ребят. Правда, Шевиных тут нет». Андрей в полукедах сидит в нижнем ряду, сложив руки на коленях. За спинами построившихся в три ряда для фото — лес и футбольные ворота.
«Шевченко — из того выпуска, куда я набирал ребят с семи лет, — вспоминает Шпаков. — Но Андрея нашел девятилетним. Ездил по соревнованиям жэковских команд, заходил в школы. Предъявлял свой пропуск — тренера-динамовца. А популярность клуба была такой, что меня приглашали в каждый из классов, говорили: «Мальчики — встаньте!», и с этими парнями я выходил на площадку и смотрел. Главное, было бы за что зацепиться. То ли это данные, то скорость у мальчика просматривается, то ли координация, то ли просто желание играть. Вот Андрей чем привлек мое внимание? Играли две жэковские команды. И вот где мяч, там и он. Это азарт к игре! Плюс ко всему характер у него такой — упертый чудак. Если проиграет, будет ходить и ныть, чтобы взять реванш!
Но он у меня позанимался полтора-два месяца, потом бахнул Чернобыль, дети уехали из Киева, а когда занятия возобновились, Шева пропал. Я приехал на Оболонь. Отец Андрея пригласил меня в комнату. Потом пошли пить чай на кухню. В основном беседа проходила там. Они жили в квартире на первом этаже. Оказалось, Шева перестал ходить, потому что папа готовил его в военное училище, хотел, чтобы сын пошел по его стопам. Я его выслушал и сказал: «Помешает ли физическая подготовка Андрею в армии?». Отец задумался, понял, что не помешает. И Шева продолжил занятия в «Динамо», о чем потом никто не пожалел. Он отставал от ровесников, ведь попал к нам на два года позже остальных, но нагнал их. Я ему говорил дополнительно заниматься тем-то и тем-то. Например, у него слабое жонглирование, ведение мяча, плохо бьет, принимает. Нужно было во дворе находить себе «партнера» — любой сарай, стенку. И работай!
Единственное, Андрей страдал забывчивостью. Мог не записать в школьный дневник задание на дом. Или перепутать — игра у нас на одной арене, а он приехал на другую. Уже когда он был футболистом «Милана», мы случайно встретились на «Динамо». Поговорили, попрощались. И, забыв свой кейс на багажнике, Андрей пошел дальше. Я его окликнул: «У тебя что, продолжение следует?» Посмеялись, он вернулся и забрал свой кейс. Или мог загулять с ребятами во дворе и не приехать на тренировку. Мы раскрыли это. И мама Андрея, кстати, работавшая воспитательницей, попросила: если его нет, чтобы я ей звонил. Общими усилиями наставили его на путь истинный. К слову, отец Андрея на родительских собраниях рассказывал, что порой закрывал его в комнате, чтобы он не гулял, а делал уроки. Так Шева выпрыгивал через форточку, наигрывался во дворе в футбол, и к возвращению родителей успевал через форточку вернуться в комнату. Все равно своего добивался!".
«Что я добавил Шевченко? Вот они приходят и играют везде. А я ему определил амплуа нападающего, — говорит Шпаков. — И как нападающий он раскрылся. Не угадай, поставь его защитником, неизвестно, раскрылся бы ли он. Вот Кернозенко (будущий голкипер «Динамо», «Днепра» и сборной Украины. — Авт.) пришел полевым игроком. Но я определил его во вратари. Он же долговязый, руки длинные. Хотя папа у него невысокий. Отец Вячеслава, кстати, был у нас главой родительского комитета. Встречаемся до сих пор. Так вот, дневники, которые его сын вел еще с детской школы, а в них я просил делать анализ своих игр, хранятся по сей день. Наверняка есть в них запись и о победе в последнем юношеском чемпионате СССР под Москвой, в 91-м. Там как раз происходил переворот. В финале мы выиграли у российской команды 4:1, а после матча вижу, впереди идут судьи и руководители Москвы. И те говорят арбитрам: «Елки-палки, вы что, не могли остановить „Динамо“. — „А попробуй! Они ж глухонемые“. Дело в том, что я запретил игрокам спорить с судьей — этим ведь только себе навредишь. В этом плане непростым футболистом был Костюк, или Косточка, как мы его называли. Он был самый талантливый в группе. Но если Шева был более-менее лояльный, то Игорь — ершистый. Уже в основной команде „Динамо“ у него случился конфликт с Сабо. И это сломало ему карьеру (не закрепившись в столице, уехал играть в „Ворсклу“. — Авт.). Хотя, считаю, надо было дать ему шанс. Такой парень на поле будет грызть землю, решать исход матчей. От уступчивых этого не дождешься».
«ХОТЕТЬ ДОЛЖНЫ ДЕТИ, И НЕ ОТЦЫ»
«Многие папы и мамы приводят детей в школу „Динамо“, желая, чтобы их чада стали такими же, как Шева, — говорит Александр Шпаков. — Но мой совет — чтобы дети больше хотели играть, чем родители. Их привозят и заталкивают: „Иди, иди, иди!“. А они вовсе этого не хотят. А нам, тренерам, желаю не ошибаться в выборе, потому что мы решаем судьбы детей. Тренеры ведь могут и погубить детей — чрезмерные нагрузки дать. Вот в чем беда! Рецепт, как распознать хорошего тренера, назвать не могу. Но, считаю, хорошие тренеры работают в хороших клубах».
Любомир Луканюк, Олег Люлька, Станислав Шкапа
Подписывайтесь на Dynamo.kiev.ua в Telegram: @dynamo_kiev_ua! Только самые горячие новости
Читать все комментарии (24)