Анатолий ДЕМЬЯНЕНКО: «Самыми проблемными были Ринкон и Родриго»

Лучший футболист чемпионата СССР-1985, обладатель Кубка Кубков-1986 и участник трех чемпионатов мира Анатолий Демьяненко сегодня отмечает свой полувековой юбилей. Впрочем, на свои пятьдесят Анатолий Васильевич себя не чувствует и не устает повторять: «В душе я молодой». Корреспонденты «БЛИКа» навестили легендарного защитника киевского «Динамо» и сборной СССР у него дома.

– Анатолий Васильевич, правда, что в детские годы вы на серьезном уровне играли в хоккей?
– Да. Тогда на зиму заливали двор и рубились по полной программе. Научился прилично кататься на коньках. Играл в защите. Тренер был мной доволен. Но в итоге все-таки отдал предпочтенье футболу.
– Вы быстро заиграли в «Днепре», а вот ваш переход в киевское «Динамо» был сродни детективу. Так ведь?
– В «Динамо» уходил с приключениями. Меня заметили на турнире «Переправа» в 1977 году – в играх за сборную Украины. Мы тогда стали победителями. Ко мне подошел селекционер киевлян Анатолий Сучков и пригласил в «Динамо». Я был молодой, без опыта. Под его диктовку заявление и написал. Правда, немного поразмыслив, сам стал требовать заявление обратно. А когда вернулся в Днепропетровск, пришлось писать еще одно письмо – с отказом в федерацию футбола.
– Как отреагировали на это в «Динамо»?
– Как только проведали, что я нахожусь на срочной службе, сразу же приказом перевели в Киев. В «Днепре» расставаться со мной тоже не хотели. И началось! Дошло до того, что из Киева грозились посадить за дезертирство. Приходилось ночевать у друзей – «бобик» с солдатами регулярно подъезжал к моему дому и карауливал меня. Так продолжалась до января 1979 года, когда меня вызвали в сборную Украины на Спартакиаду народов СССР. За мной включили слежку уже в поезде. А на киевском вокзале взяли и отвезли в часть.
– В каком полку служили?
– За давностью лет номер части, конечно, не вспомню. Но меня определили в казарму. Выдали форму и сапоги. Даже пришлось немного пострелять – на стрельбище. Помню, погода была жуткая – слякоть, мокрый снег. Температура около нуля. Поэтому, когда на 19-й день моей киевской службы в казарму приехал один из тренеров «Динамо» Михаил Коман, я сразу же написал заявление.
– В 1985 году вас признали лучшим футболистом СССР. Правда, что этот сезон вы могли провести в «Днепре»?
– Да. В конце 1984 я надумал возвращаться в Днепропетровск. У меня серьезно заболел отец, и я хотел быть рядом с ним. Да и Емец меня настойчиво сватал в «Днепр». Но Лобановский все-таки уговорил остаться в Киеве. Сказал: «Толя, ты нужен команде. За отца не переживай. Мы позвоним кому нужно, за твоими родителями присмотрят».
– В чемпионате СССР в высшей лиге выступало четыре «Динамо» – киевское, московское, минское и тбилисское. С какой из команд киевляне были более дружны?
– Теплее всего отношения были с «Динамо» Тбилиси. Они нам как-то ближе по духу были. После матча в Тбилиси мы не сразу улетали в Киев. Обычно принимали приглашения Чивадзе или Шенгелии. Добирались к ним в гости, сидели за столом. В таких посиделках принимали участие почти все сборники обеих «Динамо». А в Ереване ходили к Хорену Оганесяну.
– Как к таким посиделкам относился Валерий Лобановский?
– Помню, один раз «Динамо» отправилось в США на коммерческий турнир. Домой возвращались из Лос-Анджелеса. В «дьюти фри» один из одноклубников купил бутылку водки. Расплачивается уже. Слышит, его сзади кто-то за руку дергает. Недовольно поворачивается, а там Лобановский. Смотрит на игрока и спрашивает: «А это что такое?» Парень сразу же нашелся: «Домой везу – в качестве сувенира». Валерий Васильевич посмотрел на него и хмыкнул: «Ладно, только в Москве, после прилета покажешь мне этот сувенир».
– А когда уже работали помощником Лобановского, что из общения с ним больше всего отложилось в памяти?
– Как-то сидели на базе, ужинали всем тренерским штабом: Лобановский, я, Михайличенко, Михайлов и Зуев. Валерий Васильевич что-то нам рассказывал. А, заметив невнимание кого-то из нас, разошелся: «Да вы мои слова должны впитывать, как губку. Вам ведь еще жить да жить!»
– Вы успели поиграть за рубежом. Правда, в 1988 году вас не отпустили в «Рому». Зато в 1991-м уехали в выступающий во второй бундеслиге немецкий «Магдебург».
– В «Динамо» тогда зар­плата была 500 долларов в месяц. С премиями доходило до тысячи. А в «Магдебурге» по контракту было положено 8 тысяч марок плюс бонусы. Конечно, по приезде в Магдебург был поражен бытом немцев. Германия тогда только объединилась. Жаль, что тогда с клубом мы не выполнили поставленную задачу. После «Магдебурга» я ездил в Бельгию, середнячок местного первенства уже предложил мне подписывать контракт. Но в итоге оказался в польском «Видзеве» – мой приятель знал владельца клуба. В Лодзе получал 5 тысяч долларов в месяц.
– Возглавив «Динамо», два года назад вы сделали «золотой» дубль и были признаны лучшим тренером Украины. Но в Европе результаты были совсем другие. Какой игрок у вас был самым проблемным?
– Я бы назвал троих – бразильцев Диого Ринкона, Родриго и еще одного украинского парня.
– Дети до сих пор с вами живут?
– Да, живем вчетвером – с супругой Еленой, сыном Тарасом и дочкой Катей. Кате 18 лет, учится в университете. Тарасу 25. Занимается бизнесом. А до этого играл в теннис. Дошел до мастера спорта. Даже выступал 5–6 лет назад за сборную Украины в розыгрыше Кубка Дэвиса – играл с кем-то в паре. Но затем с теннисом покончил. Просто не видел для себя перспективы.
Недавно вот дети сделали папе подарок – специальный стенд, где теперь за стеклом красуются самые памятные мне фотографии. Сейчас хотят оборудовать специальный уголок, где будут храниться все мои награды.
– Внуков хотите?
– Хочу. А также хочу стабильности в Украине – и экономической, и политической. Тренировать? Конечно, хочу вновь вернуться к работе. Чего скрывать?

Максим Розенко