ФУТБОЛ ОТВОЕВАЛ МЕНЯ У БАСКЕТБОЛА
- Рискну предположить, что, наведавшись в Днепропетровск, вы раздали не меньше интервью, чем с тех пор, как повесили бутсы на гвоздь…
- Действительно, спросом у ваших коллег пользовался необычайным (улыбается). Общался и с пишущей братией, и с телевизионщиками. Вопросы всех интересовали примерно одинаковые: чем нынче занят, почему приехал из Германии.
- Не будем, наверное, оригинальны и мы. Ваш прошлый приезд был связан с участием в «Матче чемпионов», которым открывалась «Днепр-Арена». До этого давно заглядывали в родной город?
- Бываю здесь регулярно — не меньше двух раз в год. Последнее время учился на тренерских курсах, и теперь имею лицензию, позволяющую работать на постсоветском пространстве.
- В Днепропетровске на улице вас узнают?
- Да, но в основном болельщики старшего поколения.
- Вы проводили открытую тренировку для юных футболистов. Сравнивали условия для их роста с теми, когда сами начинали играть?
- Вы не поверите, но в наше время условия были получше. В городе было больше полей, за ними постоянно ухаживали.
- Вы ведь, повернись судьба по-иному, могли стать и баскетболистом…
- С семи лет я занимался баскетболом в знаменитой СДЮСШОР-5 — и не без успеха. Без ложной скромности скажу, что в своем возрасте считался одним из лучших в городе. Наша школа остро конкурировала с командой «Буревестник», за которую играл Андрей Шаптала. А в футбол брали с десяти лет, и когда я достиг этого возраста, записался и в эту секцию. Первые полгода я занимался и футболом, и баскетболом, но совмещать два вида было тяжело. Баскетбольный тренер затем долго уговаривал меня и родителей, чтобы я остался в баскетболе, но футбол в конце концов победил.
- В новом виде спорта все сразу стало получаться?
- В принципе, да. В «Днепр-75» меня взяли с первого просмотра, но там я играл за команду старшего возраста. Потом ушел в школу «Вихрь», где работали великолепные детские тренеры Анатолий Бурганов и Цалик Цадиков. А в 16 лет вернулся к истокам.
- Вспомните свое наивысшее бомбардирское достижение в тот период?
- Ой, дайте вспомнить… Не то шесть, не то восемь — в чемпионате города или в турнире «Кожаный мяч».
- Восемь в первенстве города. Заявляю ответственно, потому что мне это рассказывал старший брат, игравший против вас в этом турнире…
- Правда? Выходит, память меня не подводит.
ПРОТАСОВ БЫЛ ЭГОИСТИЧНЕЕ ТАРАНА
- Кто пригласил вас во взрослый «Днепр»?
- Старший тренер Лукашенко. Меня и ряд других игроков просто вызвали с основой на сборы. После них я еще играл за юношей в чемпионате города и республики, а летом под флагом сборной Украины, за которую в основном играли киевские динамовцы, ездил на турнир в ФРГ. Вернувшись, играл за дубль, затем дебютировал в основном составе в игре против «Нистру». Этот матч в Кишиневе положил начало победной серии «Днепра» из пяти игр, в которой мне даже удалось забить. Как сейчас помню — на «Метеоре» в игре с джизакским «Бустоном».
- «Днепр» тогда вернулся в высшую лигу, но слава о том его составе была своеобразная. Говорят, еще до рывка наверх «Днепра» его поклонники как-то остановили Лукашенко на улице и стали расспрашивать о причинах неудач. А тот в ответ: «Что я могу поделать? Говорю им, что нужно режим соблюдать, а они пьют и пьют…» Это он «стариков» имел в виду.
- Наверное, ветераны где-то и собирались, но я этого не видел. Да и вообще в 18 лет думал немного о другом. Позже, чего тут кокетничать, случалось, что после игр и выпивали, но все было в рамках приличия. Футболистам после игры, которая сама по себе стресс, обязательно надо расслабиться. Одни это делают через алкоголь, другим, может быть, нужно женское внимание. В футболе все это присутствует — главное, чтобы в меру.
- В высшей лиге вы забили в дебютном матче против «Шахтера». Правда «Днепр» тогда все равно проиграл, да и в последующих встречах стабильностью не отличался. Почему команде так тяжело дался переход на более высокий уровень?
- Атмосфера и в самом деле была непривычной — почти везде полные стадионы. Да и тренерский уровень Лукашенко оказался недостаточным для высшей лиги. Поэтому его и сменили уже добившиеся успехов в Никополе Емец и Жиздик. С ними пришли и хорошие игроки, которые очень нам помогли — Погорелов, Надеин, Шуршин. Благодаря этому мы и сумели сохранить прописку в высшей лиге.
- Следующий сезон для команды оказался обычным как для середняка. Но затем последовал невиданный взлет к чемпионству. В чем, по-вашему, заключался феномен команды?
- В том, что у нас подобралась плеяда местных воспитанников, выросших в игроков европейского класса. Это и Олег Протасов, и Геннадий Литовченко, и Виктор Кузнецов. Возможно, и меня можно отнести к их числу. Получил приглашение в «Днепр» и Олег Таран. Он был постарше нас, но опять же местный воспитанник. Мы и конкурировали друг с другом, и росли благодаря этому.
- Вашими конкурентами по линии атаки были Протасов и Таран. С кем из них было комфортнее играть в связке?
- Думаю, что с Протасовым. Таран как нападающий был более эгоистичен. Зачастую, когда мяч к нему попадал, он уже с ним не расставался. Но при этом был постоянно нацелен на ворота. Я, пожалуй, был игроком несколько другого плана, более командного, что ли. По большому счету, мне было все равно, забью я или кто-то другой. Если бы тогда, как сегодня, считали голевые передачи, была бы наглядно видна моя польза команде.
- Если на поле выходили все трое, какие обязанности были у вас?
- По-разному случалось. Тактические задания зависели от того, где играли, каким был соперник. В принципе все равно все трое были ориентированы на атаку.
ПОМНЮ ПОЧТИ ВСЕ СВОИ ГОЛЫ
- Кроме того, вы были одним из лучших союзных форвардов в игре на«втором этаже». Этот фактор учитывался при выборе тактики?
- В любом случае внимание уделялось тому, чтобы я выигрывал единоборства, сбрасывал мячи, сам играл на подборах. Ну а если мы проигрывали по ходу поединка, то количество навесов в штрафную в расчете на мою игру головой увеличивалось.
- Немало голов вы забили, выходя на замену. В чемпионском году в вашем послужном списке таковых и вовсе оказалось большинство. Вообще выходить на замену и забивать — это особый дар?
- Наверное стоит говорить не о даре, а о психологической готовности, которая должна быть у любого футболиста, чтобы выйти и моментально включиться в игру. Да, это непросто поймать ритм игры, можно выйти и сразу задохнуться, но готовность сразу же после выхода на поле принести команде максимальную пользу обязательно должна быть. Кстати, в 1983-м мне был 21 год, и я уже тогда считал себя созревшим футболистом. Но на самом деле для футбола это еще очень юный возраст.
- А многие ли голы из вашей днепровской карьеры помните? Например, хет-трик тбилисскому «Динамо» в 1984-м?
- Практически все. И тбилисцам тоже.
- Тогда вы наверняка должны помнить и выездной гол «Бордо» в Кубке чемпионов 1985 года. Тогда успели подумать, что бросившийся за пущенным вами мячом чемпион Европы Баттистон может выбить его с линии ворот?
- Да, хотя это и длилось какое-то мгновение. А предшествовала моменту прекрасная передача Тарана вразрез. Я играл «под нападающими» и откликнулся на пас рывком из глубины поля, ворвавшись в свободную зону. Хорошо, что на меня выскочил Дропси, иначе было бы сложнее. А так я пробил мимо него, а потом уже ждал, догонит Баттистон мяч на линии или нет. Слава Богу, не догнал (улыбается).
Но, повторюсь, все эти ощущения и мысли форварда скоротечны. А бывает и другое восприятие времени. Вспоминаю, как на Олимпиаде в Сеуле мы играли в четвертьфинале с австралийцами, и Михайличенко отдал мне фланговую передачу. Я бью ногой в касание в угол ворот, а вратарь реагирует. Мне казалось, что этот момент длился долго. А недавно я пересматривал эту игру на видео и понял, что все происходило просто мгновенно.
- Тот матч с «Бордо» вообще мог завершиться победой «Днепра», но арбитр не засчитал чистый гол Протасова. Было ощущение, что на поле в составе французов — 12 игроков?
- Если честно, не помню, чтобы тогда судьи нас сильно прессовали. А забитый Олегом гол… Я бы не винил арбитра — там вполне могла быть человеческая ошибка. Да и вообще, в повторной встрече никто не мешал обыграть «Бордо» в послематчевых пенальти.
НА ОЛИМПИАДЕ ПОБЕДИЛА ЕДИНАЯ КОМАНДА
- Вы поработали с двумя самыми великими тренерами «Днепра» — Емцем и Кучеревским. Что изменилось в команде с приходом последнего?
- Кучеревский всегда сам проводил тренировки. Емец, конечно, был культовой фигурой для «Днепра», но в тренировках участия не принимал, наблюдая за ними со стороны. Плюс с появлением Евгения Мефодьевича стал более человечным подход к игрокам. Нельзя забывать и о Геннадии Афанасьевиче Жиздике. Он сделал все для того, чтобы в Днепропетровске был высококлассный футбол.
- Когда несколько лет назад «Днепр» феерично обыграл «Гамбург», установка Кучеревского на игру была лаконичной: «Загоните их, ребята, за Бранденбургские ворота!» Можете припомнить нечто подобное, какие-то остроты тренера из тех лет, когда играли под его руководством?
- Ой, его приколы надо специально вспоминать (улыбается). У него они рождались спонтанно. Мог в перерыве с улыбкой, а не упреком после удара выше ворот сказать: «Ты в пролетавшего воробья целился, что ли?» И все, у человека от напряжения не остается и следа, наступает необходимая раскрепощенность. Психологически это было очень важно. Сразу появлялось желание собраться и хорошей игрой отблагодарить в том числе и своего наставника.
- Наверняка много забавных моментов было и в повседневной жизни команды…
- Как-то поздним вечером натянул на себя простыню и ходил возле корпуса, из которого ребята возвращались с просмотра. Эффект был еще тот. Собралась толпа, и некоторые ребята всерьез испугались — думали, что маячит настоящее привидение.
- Отдельные строки в вашей биографии — игры за сборные СССР. Сначала была олимпийская. Если не ошибаюсь, первый матч в Норвегии вы провели в качестве центрального полузащитника?
- Да. Бышовец спросил перед игрой: «Сможешь там сыграть?» — «Сыграю!» — «Ничего, что позиция абсолютно новая?» — «Ничего!»
- Но потом он вернул вас в нападение?
- И возвращал, и ставил на позицию левого полузащитника. А на Олимпиаде Бышовец стал использовать схему с одним нападающим, под которым действовали два хавбека, одним из которых был я. Думаю, справлялся — цеплялся за мяч, выигрывал борьбу, создавал голевые моменты. Повторюсь, я был командным игроком.
- За счет чего был достигнут тот грандиозный успех в Сеуле?
- Бышовец был тогда одним из ведущих тренеров страны, мечтавшим достичь высокой цели. В команду он скрупулезно отбирал футболистов не только по своему менталитету, но и по человеческим качествам. Ему удалось собрать исполнителей, заряженных общей идеей. Класс у команды был, и достаточно высокий. Оставалось объединить людей и направить их в нужное русло. Все это Анатолию Федоровичу удалось.
- В финальном матче с бразильцами вас заменили за четыре минуты до конца дополнительного времени. С какими эмоциями досматривали матч?
- А меня вообще заменили по недоразумению. У нас оставалось право еще на одну замену, и я Бышовцу показывал знаками, что ее нужно сделать, чтобы потянуть время. А он так понял, что я не могу продолжать игру — и заменил меня. Когда уходил с поля, так и сказал: «Анатолий Федорович, я не себя просил заменить — хотел, чтобы мы выиграли время».
- По случаю 20-летия той славной победы собирались?
- Да, организовали встречу в Москве, и даже провели там пару товарищеских игр. Посидели, повспоминали, пообщались. Кстати вот эта олимпийка, что сейчас на мне (с гербом Советского Союза на сердце и надписью СССР на спине. — Прим. Ю.М.), как раз с той встречи.
- Одно время ничего не было слышно о Геле Кеташвили. Все олимпийские чемпионы сейчас в поле зрения?
- Абсолютно все. Созваниваюсь и постоянно общаюсь со многими из той команды.
В ПЕРВОЙ СБОРНОЙ МЕНЯ НЕДООЦЕНИВАЛИ
- После Олимпиады вы попали и в первую сборную. Но первый товарищеский матч за нее сыграли уже будучи игроком «Шальке». Почему?
- У меня вообще были специфические отношения с Лобановским. Он приглашал меня в «Динамо», когда мне было 18 лет, дело доходило даже до угроз. Но я ни тогда, ни позже в Киев не переехал. Поэтому Валерий Васильевич, хоть и стал вызывать в сборную, относился ко мне все равно прохладно — не сравнить с отношением к динамовцам. Даже был случай, когда на сборе, не видя друг друга, мы сильно столкнулись с Бессоновым. Так после этого все врачи, массажисты и тренеры подбежали к нему, а в мою сторону никто и не глянул.
- Кстати, когда вы уходили в «Шальке», Кучеревский уговаривал остаться?
- Напротив, Мефодьич всегда был рад, если у нас удачно складывалась судьба. В моей ситуации понимал, что я серьезно выиграю в финансовом плане, что появился шанс попробовать себя в совершенно ином футболе. И он мой переход только одобрил.
- Методика Лобановского. Что можете сказать о ней?
- Мэтр был классным тренером для своего времени. Но не стоит забывать, что ему по сравнению с коллегами было проще: в его распоряжении были все «сливки» футбольной Украины. Кто не выживал в его тренировочной системе, отбраковывался. В современном же футболе ко всем футболистам ищут индивидуальный подход.
- Вы участвовали в чемпионатах мира и Европы в Италии и в Швеции, где сборная сначала СССР, а потом СНГ выступила неудачно. В чем причина?
- Думаю, в сборной 1990 года не было такого коллектива, как у олимпийской команды, выигравшей золото в Сеуле. Было несколько разобщенных групп футболистов: киевляне, спартаковцы, легионеры. Именно в этом я вижу основную причину того, что не удалось пройти дальше группового турнира. А через два года, видимо, сыграла роль недооценка последнего соперника по группе — шотландцев. Тогда после двух ничьих с Германией и Голландией для выхода в полуфинал достаточно было еще одной «мировой», которая, думалось, никуда не уйдет. Но, пропустив быстрый гол, мы перестроиться уже не смогли.
- Тогда бытовало мнение, что та команда вряд ли могла что-то выиграть, поскольку у нее в отличие от остальных не было ни флага, ни гимна…
- Это мнение субъективно. Команда была более сбалансированной, чем за два года до этого в Италии и, повторюсь, выступила неудачно именно из-за недооценки шотландцев.
- Несколько лет назад в одном из интервью вы сказали, что ваша карьера в Германии не сложилась как могла из-за отсутствия хорошего менеджера. Только ли поэтому?
- Нет, говорить надо о совокупности причин. Это и развод с первой женой, который произошел там, в Германии. Плюс досаждали травмы. Я перенес сложнейшие операции на крестообразных связках, на голеностопе. Все это и не позволило раскрыться полностью. Но одна из главных причин — действительно отсутствие хорошего менеджера.
ХОЧУ ПОРАБОТАТЬ В УКРАИНЕ ИЛИ РОССИИ
- После окончания игровой карьеры и периода занятия бизнесом вы ступили на тренерскую стезю и поработали несколько лет в Германии. Можно ли сказать, что в нашем глобализированном мире немецкая тренерская школа сохранилась?
- Вполне, и я являюсь ее сторонником. Даже когда несколько дней назад провел тренировку в школе «Днепра», ее директор Петр Кутузов сказал мне: «Слушай, у тебя все как у Бернда Штанге». Считаю, что одно из основных достоинств немецкой школы — ее целенаправленность в развитии определенных качеств.
- Недавно Каха Каладзе говорил, что в «Милане», особенно в предсезонный период, очень много индивидуальной работы с игроками — в отличие, например, от наших команд. Немецкая школа ближе к итальянской или к отечественной?
- Чтобы проводить подобные параллели, надо изучить методы подготовки итальянских команд, а я с ними не знаком. А вот о различиях в российских и немецких методиках я могу говорить. В Германии тип подготовки — индивидуальная или коллективная — зависит от периода выступлений команды. Годичный цикл разбивается на эти периоды, работа команды происходит в микроциклах, причем могут развиваться как индивидуальные качества, так и улучшаться общекомандные действия.
- Два года назад вы работали помощником Анатолия Бышовца в «Локомотиве», отвечая за подготовку форвардов. В чем она заключалась?
- Я работал не только с нападающими, но и принимал участие в организации тренировочного процесса. У меня остались хорошие отношения с Димой Сычевым, Питером Одемвингие. Мы созваниваемся, переписываемся по электронной почте. Раз они со мной поддерживают контакт, значит, относятся ко мне так же хорошо, как и я к ним. Сычев был рад встрече со мной, когда я осенью приехал на отборочный матч Германия — Россия.
- А с Одемвингие легко было установить контакт? Есть мнение, что он сложный по характеру человек.
- Я с ним сошелся абсолютно легко.
- Почему «Локомотив» в сезоне-2007 выступил так неудачно?
- Не забывайте, что тогда команда выиграла Кубок России. В групповом турнире Кубка УЕФА, куда мы пробились, одержав две победы, дважды сыграли вничью. Оставались шансы выйти из группы, но Бышовцу не дали до конца доработать. Вообще считаю, что основная причина неурядиц «Локомотива» — совместная работа двух таких антиподов как Семин и Бышовец. Два амбициозных человека не смогли ужиться вместе.
- Сейчас вы хотите работать самостоятельно. А если Бышовец возглавит амбициозную команду и позовет вас к себе помощником. Пойдете?
- Сложный вопрос. Помощником надо работать в командах, которые ставят перед собой высокие цели, играют, допустим, в Лиге чемпионов или Кубке УЕФА. Прежде чем дать Анатолию Федоровичу какой-то ответ, надо будет серьезно подумать.
- Кроме того, вы высказали желание поработать в постсоветском пространстве. Вас не смущает, что и в России, и в Украине существуют тренерские «обоймы», и хозяева клубов при поиске тренеров обратят внимание прежде всего на знакомые лица?
- «Обойма» — понятие растяжимое, в нее спокойно можно попасть. У меня сейчас хорошая возможность совершенствоваться как тренеру в стране, где я живу, проходить стажировку в клубах бундеслиги. Параллельно мои агенты ведут работу по моей презентации. Меня знают в бывшем Советском Союзе, у меня большой профессиональный опыт. И, думаю, я заслужил свой шанс…
Юрий МАКОДЗЕБА
Думаю, что с Протасовым. Таран как нападающий был более эгоистичен.