Отчасти это следствие реакции некоторых из сидящих в зале, которую вы продемонстрировали и в публикациях, и в интернете, и в газетах, и высказана была в частной беседе, по телефону, лично. Речь шла о том, что слишком много внимания мы уделяем футбольным чиновникам и наши пресс-клубы слишком часто напоминают пресс-конференции или брифинги, на которых невозможно высказаться реальным членам, если так можно выразится, пресс-клуба. Хотя в нашем демократичном формате — все рядовые члены: что я, что любой из сидящих здесь, что Суркис, что Бандурко, что Кочетов, что Коллина.
Но, тем не менее, так или иначе они невольно становились субъектами наших вопросов и действительно все внимание было сфокусировано на их мнении, а мы выглядели преимущественно в роли людей спрашивающих. Мы их судили, мы достаточно жестко оценивали их работу, мы им давали рекомендации, мы им рассказывали, что они делали правильно, что неправильно, и поэтому последнее итоговое заседание я предложил провести в ином формате, вот в том, в котором многие из вас думали, а некоторые высказывались вслух. Сегодня я предлагаю, чтобы мы, все сидящие за этим столом, отчитались перед профессиональным сообществом журналистов о том, что конкретно мы сделали за этот год: какую пользу принесли; насколько были адекватны в оценке тех или иных событий, которые произошли в футбольной жизни страны за целый год; где мы соблюли, а где не соблюли принцип не навредить; где мы усугубили, а где наоборот разбавили кризис и помогли порой избежать какого-то конфликта.
То есть здесь нет никого, кому можно задавать вопросы. Здесь каждый из нас в состоянии задать вопросы и в состоянии ответить на эти вопросы, поэтому речь не идет о каком-то покаянии, речь идет действительно о каком-то профессиональном отчете, который наверняка кто-то использует и мне кажется, что интересно будет и зрителям и читателям, вообще болельщикам слышать, как мы сами оцениваем собственную журналистскую работу за все это время: насколько мас-медиа в данной ситуации выглядели адекватно. Насколько адекватно выглядели игроки, тренеры, особенно судьи, федерация футбола — это уже все знают, а насколько мы адекватно выглядели, поэтому я предлагаю именно такой формат. Он совершенно никого ни к чему не обязывает, там вставать, рапортовать и так далее. Просто хотелось как-то так, в какой-то домашней обстановке, вспомнить чего хорошего мы сделали за этот год. Если нет возражений, и если нет каких-то встречных предложений, тогда предлагаю поднять руку и сказать: «Я готов первый».
Самый рьяный критик или самый рьяный правдолюб, самый рьяный советчик, оценщик... Мы анализировали мониторинг за последних три месяца, среди людей, которые наиболее часто упоминали ФФУ, фамилии разных руководителей федерации футбола, разные проблемные темы, это был Артем Франков. Кроме всего прочего, вы знаете, что по результатам недавнего голосования и итогам первой национальной премии «Виктории футбола» он тоже, по-моему, получил наибольшее количество призов.
Артем Франков, журнал «Футбол»: Это меня наградили за частое упоминание Федерации футбола и ее менеджеров, так что можно сказать награда нашла героя.
Друзья, во-первых, с наступающим Новым годом нас всех. По-моему, хороший повод собраться, и сегодня у нас должно быть такое предпраздничное настроение, которое ничто уже не должно омрачать, даже отсутствие снега на улице. Во-вторых, наверно следует отметить: год получился чудовищно противоречивым. Я могу сказать от себя в плане работы, уже позаботились у меня на работе, увидели как «Футбол» изменился за это время. Я не скажу, что я доволен тем, что происходит, но поскольку я работник наемный, как и все здесь присутствующие, то во многом завишу от того, кто диктует свою волю.
Ну, так и футбол наш: с одной стороны мы получили под конец года заряд оптимизма, в плане сборной, я думаю, что где-то все поймали себя на таком настроении, где-то в сентябре было вообще настроение, что полный писец, в плане сборной, а где-то под конец года так — ну, может и выскочим. В то же время по клубам произошел обратный процесс, в сентябре казалось: о, какие группы классные, а сейчас наоборот — полный писец, если не считать, конечно, «Металлиста», который сыграл свои обязы, выражаясь карточным языком.
Главное, что получилось, год довольно мирно прошел. Если вспомнить, в каком дерьме он начинался, и что вообще творилось вокруг футбола, то что к футболу собственно не имело никакого отношения, но, тем не менее, заполонило все умы и газетные полосы и телеэфир, то знаете, год заканчивается очень даже хорошо, по крайней мере, он заканчивается мирно. Можно говорить, конечно, что у нас там политических заключенных массы сидят по тюрьмам и т.д., и в Европу нас из-за этого не пускают, и сборные к нам из-за этого не едут и не хотят жить, но на самом деле это не имеет действительно отношения. Защитники животных очень недовольны, да, вообще к Украине очень много претензий. Более того мы же признаем, что у нас страна далеко не идеальная, и кстати, поэтому футбол неидеальный.
Мы все время требуем от футбола, от чиновников в футболе, от президентов клубов, забывая... Отсутствие коррупции, да. Какого черта в футболе не должно быть коррупции, когда страна у нас насквозь коррумпирована? Как это может быть, а футбол у нас будет отдельно сидеть, у нас судьи не будут коррумпированы, игроки не будут коррумпированы, тренеры будут чистые аки агнцы перед закланием, зато в стране у нас будет продолжать твориться все, что угодно. Вон, какая борьба там развернута. Мне очень хотелось бы чтобы этот год стал переломным, но не только потому, что Евро-2012, а чтобы мы действительно как следует спросили себя...
Я очень не доволен своей работой в этом году, у меня практически не было материалов, которые бы доставили мне искреннее наслаждение, просто потому что хотелось сесть, написать и т.д. Все время какой-то сплошной, непрерывный конвейер: там война, там война, там нужно разобраться, там опять глупость написали, блин, человеку нужно объяснить, что такое офсайд для начала, хоть на каком-то понятийном уровне, а он уже лезет в СМИ, рассказывает всем остальным. При чем это касается не только журналистов, это иногда футболистов касается, которые толком правил футбола не знают, но лезут что-то там комментировать, к сожалению, приходится объяснять. И это раздражает невыносимо. Потому что приходится заниматься всякой фигней, вместо того, чтобы сеять разумное, доброе, вечное.
Я думаю, каждый в какой-то мере через это прошел. И в то же время я прекрасно знаю, сколько я ошибок за это время совершил, обычных таких журналистских ляпов, которые совершаем мы все. Вот за это, за это конечно неудобно, ну это рабочий процесс. Вот когда работаешь, тогда наверно что-то ляпаешь, хотя это недопустимо. Давайте продолжим в плане дружеского общения. Я, например, со своей стороны готов рассказать и делиться практически всем.
Сергей Васильев: Спасибо, Артем. Есть желающие продолжить, подхватить эстафетную палочку после Артема?
Олег Чередниченко, журналист газеты «Днепр-ветеран»: Я очень рад, что здесь собралась аудитория и наших ровесников, и молодых. Потому что на самом деле, на людях более старшего поколения (к сожалению должен констатировать, что уже 50 в этом году исполнилось), мы должны говорить о какой-то преемственности между журналистами, между молодыми, которые приходят в журналистику. И более молодые, они не помнят такую фразу Ленина о том, что газета — это не только коллективный информатор, но и коллективный организатор.
Я просто хотел бы привести такой пример: наша газета, мы региональное СМИ, не такие как Артем, у нас тираж 3000 экземпляров, у нас свой еженедельник «Днепр-футбол», но когда Артем напомнил с чего начинался год, а он начинался с беспрецедентной компании в адрес, по сути, всего украинского футбола, где люди просто, в силу личной озлобленности не понимают, что они говорят, эти зазомбированные глаза Попова, когда такое ощущение, что ему ввинтили что-то в мозг и он одно и тоже говорит. Когда появились вот эти плакаты, наша газета, мы узнали, что они были не проплачены против Григория Михайловича, они были просто волей нашего руководства, губернатора. Он дал команду эти плакаты разместить. Мы просто, как газета прошлись по нашим спонсорам и выкупили это пространство и в течении недели все заклеили. То есть, люди, которые заплатили и выкупили это пространство, они имеют право их заклеить. Вот так газета должна быть организатором. Я бы хотел, чтобы все мы не поддавались политическим, сиюминутным выгодам, а чтобы наша любовь к футболу доминировала, а наши газеты были организаторами всего того хорошего, что идет на благо нашему футболу.
Сергей Васильев: По поводу преемственности. Это мое личное мнение, но, наверное, не только речь идет о преемственности между журналистами, вот вчера последняя программа футбольная в эфире «Про футбол». Я, наверное, впервые сел с семьей и посмотрел от начала до конца всю программу, причем моя семья впоследствии, и жена и ребенок, 11-летняя девочка, сказали в итоге: «Ти знаєш, тату, настільки цікаво, стільки пізнавального було в цій програмі».
О чем речь шла? Ушли, я согласен с Артемом, ушли войны, ушли разборки, ушли те вещи, которые отторгают людей от футбольных программ. Которые очень часто напоминали в течении года, чего греха таить, баррикады. Одна программа — одна баррикада, вторая программа — вторая баррикада, и бойцы видимого и невидимого информационного фронта забрасывали друг друга разными информационными бомбами. А вчерашняя программа показала такие интересные вещи! Причем, я так предполагаю, что если бы каждая телевизионная программа, все телевизионные проекты, которые существуют на данный момент на Первом национальном, на «2+2», на ТРК Футбол, ТРК Украина (в том числе и неформальные, я имею в виду Василькова, в частности), если бы все они на какой-то момент задумались о том, насколько адекватна их редакционная политика, то преемственность хорошего, преемственность полезного, интересного о футболе, мне кажется, перевалила бы за тот рубеж, после которого можно было бы и людей привлекать не только к телеэкрану, но и на стадионы.
Вчера история «Золотых мячей», история обладателей «Золотых мячей», в течение полутора часов в эфире телеканала 2+2, на мой взгляд, была просто сделана великолепно. Я сожалею, что нет сегодня ведущего. Хотел высказать ему благодарность за это. А что касается преемственности... Последнее событие, к сожалению, печальное, в пятницу — похороны Рудакова. Кроме «бэкграунда», такого основательного, объективного, было много перепечаток из интернета, которые, на самом деле, являются, знаете как «все, что было не со мной — помню». Это некоторые наши ветераны войны в свое время стали жертвами хорошо организованной партийной пропаганды: когда вырабатывалась линия партии по какому-то вопросу, затем она тиражировалась во всех СМИ, ветераны читали газету «Правда» и после этого шли на встречу с комсомольцами, с пионерами, и рассказывали то, что печаталось в газете «Правда», а не то, что на самом деле происходило с ними во время тех или иных боевых действий.
Поэтому, некоторые моменты, не хочу на них акцентировать внимание. Тем не менее, в разговоре со специалистами, слышал несколько мнений о том, что в биографии Рудакова тоже были допущены определенные вымыслы, определенные измышления. Я думаю, что это еще не один повод задуматься о корректности по отношению к ушедшим и по отношению к семье Евгения Рудакова в том числе. И не только. К большому сожалению, когда мы проводили ХІІІ Конгресс в начале декабря, те, кто присутствовал, помнят, наверное, когда Конгресс открыл свою работу, то был зачитан достаточно длинный список людей, которые, к сожалению, уже ушли. Это ветераны футбола, которые уходят очень быстро. Причем, чем дальше, тем их становится все меньше и меньше. Очень хотелось бы, чтобы в первую очередь с нашей помощью и с нашей заинтересованностью, они оставляли как можно больше следов после себя. Чтобы мы, даже не столько мы, а сколько молодое поколение журналистов, в первую очередь, понимали, что украинский футбол начался не с Шовковского и Алиева. Можно называть много разных других имен. История и преемственность в этом смысле нами должна блюстись, на мой взгляд, в первую очередь. Мы не должны забывать, мне кажется, в пылу страстей текущих, какие-то вещи, которые были до нас. Мы в них живем, и они должны остаться после нас. Это касательно преемственности.
Кто желает высказаться?
Семен Случевский, журналист: Я хотел бы поддержать и даже развить то, что сказали коллеги до этого, в частности Сергей Леонидович. Если подводить короткие итоги минувшего футбольного сезона, уходящего года... Я много лет занимаюсь именно футбольным телевидением, а последнее время имею возможность обозревать разные каналы, и вот что я бы хотел отметить именно в контексте футбольного телевидения Украины: я вполне согласен с Сергеем Леонидовичем, что если разделить четко два направления, так сказать, идеологию и политику канала, которые тоже, откровенно говоря, не независимы, и профессиональный уровень — два направления, то я бы хотел на втором сейчас остановиться.
Этот год в футбольном телевидении показал очень серьезный рост наших футбольных, телевизионных репортеров, именно репортеров. Причем на разных каналах, как в программе «Про футбол», так и в программе «Футбольный уик-энд». Я считаю, а я имею основания считать так, сравнивая с аналогичными программами других стран, что у нас динамика роста именно репортеров, которые делают сюжеты, намного выше, чем даже не зарубежных каналах, которые мы очень и очень смотрим, на которые ссылаемся. Там сейчас наоборот — там сейчас кризис, конкретно, вы понимаете, я говорю об «НТВ +» - 9 каналов и т.д. Там свои причины. В связи с... Уже несколько лет назад не стало гендиректора Буркова, а сейчас там просто произвол и кто как хочет так и играет.
Слава Богу, что наши репортеры очень и очень выросли. Сюжеты сами по себе драматургичны. Есть конечно исключения, есть конечно слабые места, но в целом они драматургичны, они интересны. В качестве исключения, ну безвкусицы, давайте так говорить, это репортаж, последний в прошлое воскресенье программы «Футбольный уик-энд» о бабке-гадалке, который сам режиссер и поставил, это конечно же безвкусица, но это только подчеркивает все остальные плюсы. Я могу доказать это с точки зрения профессии. Подтянуть бы еще темп роста ведущих до уровня репортеров было бы вообще хорошо. Это первый момент.
Второй момент, что у нас сейчас в футбольном телевидении является относительно слабым звеном — это уровень трансляции. Уровень трансляции, я сейчас даже не говорю о комментаторах, я говорю только о показе, его не рост, его слабость имеет свои причины. Первая причина, самая главная — это неготовность наших клубов (стадионов) к нормальным трансляциям. Мы это все знаем. Особенно те, кто занимается трансляциями. Второе, это стагнация в креативном уровне самих трансляцией, режиссеров и т.д. Почему? Ребята стараются, но они занимаются исключительно самообразованием. Не хочется опять-таки повторять примеры других стран, но просто берет зависть. Вы знаете, что в той же России, я не буду говорить об уровне трансляции Лиги чемпионов или чемпионатов мира, внутренний регламент «НТВ +» составляет 40 страниц. Там расписано все наперед, чтобы никто не занимался самодеятельностью.
Далее, государственная поддержка. Например, в той же России, нам будет завидно слышать, в свете того, что будет универсиада в Казани в 2013 году, в свете того, что будет в Сочи в 2014 году зимняя Олимпиада, а и свете того, что будет 2018 год, уже два года назад организована федеральная структура, государственная, под названием спортивное телевещание, во главе с Василием Кикнадзе. Вы знаете, что это бывший гендиректор канала «Спорт», где закуплены 24 новейшие ПТС-ки, 24! У нас на Украине пока что одна! И там постоянно проводят семинары на самом высоком уровне. Люди едут в Англию и т.д. Неплохо было бы учить режиссеров, операторов и т.д.
Теперь, развивая идею, которую высказал Сергей Леонидович — о памяти, нашей футбольной памяти: абсолютно правильная идея, ушел Рудаков, дело не в том, что ушел сейчас Рудаков, у нас по сути новое поколение, которое является главным посетителем сайтов, для них ничего не значит, по большому счету, имена Воинова, Соловьева, Маслова, Старухина и т.д.. Я думаю, что надо всем вместе подумать как заняться в сети, на телевидении, в газетах этими пропагандами. Пока все.
Александр Липенко, журналист: Я больше буду говорить о себе. Этот год мне запомнился многим, во-первых, уже 634 матча, это разные турниры, чемпионаты Украины и Лиги чемпионов, которые я провел с микрофоном и очень запомнились два матча — открытия киевского стадиона и львовского, запомнился последний Кубок Украины. И очень запомнился мачт в Тячеве, я с ветеранами все время езжу, поэтому вообще к ним проникся любовью. Когда я говорил давайте встретим аплодисментами, на поле выбегает один из самых любимых футболистов киевского «Динамо» Василий Турянчик, дело в том, что Василий Турянчик выбежал в 76 лет на поле и отыграл целый тайм. И я обратился, вот Артем меня поддержал, что мы могли бы, журналисты, вот такого человека, все сделать, чтобы он вошел в Книгу рекордов Гиннесса. Это не во дворе играть в футбол, он играет прекрасный матч против более молодых соперников, чем он, и в 76 лет, после операции, за которую он благодарил Григория Михайловича Суркиса, он выходит на поле и не только в этом матче, но и в других матчах. Был очень приятный матч в Яготине, когда приехали ветераны киевского «Динамо», сыграть с ветеранами Яготина, а детдому местному подарили школьный автобус. Это тоже была инициатива ветеранов Буряка и других. Вот такие матчи очень запоминаются, поэтому хочется, чтобы и в следующем году были матчи, которые мне очень-очень запомнятся.
А теперь, как хотите, коллеги, так и понимайте меня. Я очень был рад, что у нас в этом году к 20-летию Федерации прошла «Виктория-футбола». Я не присутствовал, но смотрел в интернете, и мне показалось, что надо было все это сделать в более праздничной обстановке, в каком-то театре или в каком-то ночном клубе, типа Freedom. Потому что это первый раз на таком уровне было и должно стать доброй традицией, мы должны более красочно организовывать, чтобы это все запоминалось. А теперь, это гложет меня и все... Там было 7 или 8 номинаций, я там согласен — не согласен, это такое дело, но в одной номинации я не согласен, вот его нет, но я и глаза ему могу сказать и повторить 100 раз. Я не могу понять как человек — ну, может, есть у него в голове что-то — выходит в эфир, у него футболка «Секс, футбол, наркотики», и он выходит на миллионную аудиторию со своей программой, которая считалась популярной, рассказывает молодому поколению о футболе и никто его не остановит, ни руководство этого канала, никто. И еще много такое, что мне не совсем нравится в исполнении участников той программы, ну это такое дело.
Я не понимаю как такой человек или это молодежь может такая, может неправильно выбирают, как такие известнейшие журналисты как Юрис, Мирский, Спиваковский, сидящий здесь Новобранец, любимый мной Ильченко (я его как журналиста очень уважаю), где-то остались все позади. Франков вне всяких вопросов, вне всякой конкуренции, я перед ним становлюсь на колени, он это все знает, снимаю шляпу. Он супер один. Валик Щербачев, с которым я 15 лет проработал на телевидении, да он еще за счет своей бывшей славы держится и тоже много делает для пропаганды футбола, для футбола, вот сейчас опять вылетает на Северный полюс через несколько дней, там играть в футбол будет но как вот второй номер туда попал? Я говорю о Василькове. Я вот что-то не понимаю. Это методом голосования было, интернетчиков. Но вот я разговаривал с редактором «Спорт-Экспресс» он говорит: «Ты знаешь, Саша я могу посадить своих 16 парней, они бы понажимали кнопки, еще у нас внештатные корреспонденты есть, и победил бы кто-то из наших». Наверное, надо что-то тут немножечко переделывать, потому что ну нельзя чтобы... Ну, в общем, дальше говорить не буду все, что я хотел сказать, все сказал, все вы поняли...Спасибо.
Сергей Васильев: Относительно того, что там нужно и не нужно переделывать, наверно это нужно все-таки объективно оценить ту технологию подсчета голосов, технологию голосования и тогда будет понятно, насколько эти сомнения имеют под собой основания.
Артем Франков: Защита от многократного голосования...
Сергей Васильев: Насколько эти сомнения имеют под собой основания. Понятно, что хотелось бы... это тоже самое, например, я не знаю, как вы, а я с удовольствием смотрю проект Оксаны Марченко Х-фактор. И вот последние две недели, как на мой взгляд, тоже развивалась достаточно спорная такая драматургия, и по логике вещей один из тех, за кого я...
Александр Липенко: Не только Вы.
Сергей Васильев: За кого я болел, они вдруг выбывают. Я внутренне понимаю, что это не справедливо и ребенку не могу объяснить, она плачет: «Почему так? Это ж несправедливо, не может же так быть». Я говорю: «Почему не может. Это означает, что мы полностью доверяем этому механизму, который крутится. Или, если мы не доверяем, тогда мы не должны смотреть этот проект. Тоже самое и здесь. «Виктория футбола», этот проект полностью сопровождался с технологической точки зрения общественной организацией «Патриоты футбола Украины». Они и те компании, которые занимались подсчетом голосов, и принимали телефонные звонки и смс-ки, я даже толком не знаю по какой схеме. Потом было представительское жюри, которое состояло из 11 или 12 достаточно солидных футбольных людей имена, которых не требуют дополнительной рекламы. Поэтому, я предполагаю, что на данный момент та наиболее активная часть людей, которая посылала смс-ки, вот то, о чем мы говорили буквально пару минут назад, о том, что молодое поколение должно понимать не только журналистов, но и болельщиков. О том, что украинский футбол начался не с Милевского, Алиева или Жадсона. Наверное, вот в этом есть отчасти и наше упущение. Если бы мы были более глубоки и более последовательны в том, чтобы история футбола не оставалась за бортом. Наверное, и голосование могло проходить с несколько другими результатами. Я так предполагаю.
Александр Липенко: Сергей Леонидович, я с Вами согласен, но тогда, как объяснить, что этот человек — друг Евро-2012, а ведь там уже никто не голосовал, это уже определяли, я не знаю кто.
Сергей Васильев: Привык сомневаться только в том случае, если у меня на руках есть какие-то конкретные факты или доказательства. Любое предположение имеет право на жизнь, но привык всегда оставлять любому своему оппоненту право на ошибку, если это ошибка. Или же противоположная точка зрения может доказать совершенно обратное. Я думаю, что нужно уважать, в том числе и тех людей, которые посвятили этому делу столько времени. Они считают, что все было сделано объективно. У ФФУ, которая является партнером этого проекта, нет основания полагать, что где-то кто-то допустил какие-то манипуляции общественным мнением. Спасибо, Саша.
Александр Монзолевский, журналист НРКУ: НРКУ року, що минає, зробила дуже важливу справу, я вже фактично можу повідомити, що ми отримали право на трансляцію Євро-2012. Тобто 2 млн. слухачів радіоточок матимуть змогу не тільки дивитися по телебаченню, а й слухати по радіо. Причому, є такий нюанс, що у нас звуковий формат йде на 8 секунд раніше, ми будемо повідомлять про гол навіть ще тоді, коли телевізор буде організовувати атаку. До речі, дуже зручно, якщо ти відійшов від телевізора і ти чуєш: «Гол!», — ти можеш увімкнути телевізор і подивитися. Це так між іншим.
В принципі, дуже цікавий рік був, оригінальний, а Артему я ще помщуся... До речі, є така ще ідея, все-таки поставити синхронізатор, який буде поєднувати звукову картинку і радіотрансляцію, щоб можливо, була конкуренція серед коментаторів. В принципі. Ми тут так всі зібралися, ми можемо говорити щось один на одного, висловлювати якісь свої пропозиції, але все-таки є певний елемент етики, звичайно, я не можу нікого критикувати, хоча б з етичних міркувань. Я думаю, що той же Олександр Анатолійович відійде і розкаже, що про мене думає, але це не буде проходити в такому форматі. Я слухав Артема і все-таки мені рубануло, як то кажуть по голові, я думаю, що нам потрібно відмовитись від фрази, терміну, термінології: «Що ви хочете, якщо у нас країна корумпована? Ви хочете, щоб у нас арбітри були не корумповані у футболі». Так я хочу, щоб таке було.
У нас, насправді, цих арбітрів не так багато. І не треба, можливо, вживати такі терміни, ні одне ні інше, як це наївно не звучить, воно не доведене, в своїй більшості. Це як побажання для журналістів. Тому що, не скажу, що нам потрібно любити наших арбітрів, але вони теж люди, і в принципі, такими речами не потрібно кидатися просто так в суддів. А тим більше, що аж ніяк не свідчить про те, що якщо всі дурні, і я повинен бути дурним. Ні. У нас повинне бути щось світле, чисте. Хай би був це футбол, футбол на 2012 рік. Інша справа, не знаю, ще може хтось звернув увагу...
Артем Франков: Саша, по ходу задумайся над ответом на вопрос, взятки даешь по жизни?
Александр Монзолевский: Та Боже збав, Артеме, звичайно ні. Як так можна? Та точно.
Артем Франков: И от налогов не укланяешся?
Александр Монзолевский: Та плачу, як треба і більше того буду стояти в черзі дві години, хоча міг би підійти... ну можливо колись, не знаю. Та ні, не даю.
Семен Случевский: Саша, взяток не беру, потому что не дают.
Александр Монзолевский: Це, до речі, дуже цікаве питання, що можна вважати хабаром, а що не можна. Але в принципі, бачите, нам трішечки легше, у нас державне фінансування, за великим рахунком ми не від кого не залежимо. Про минулий рік для нашого футболу. От зараз підбили підсумки, одна газета, «Український футбол» назвала трійку кращих. Воронін, Ярмоленко, Тимощук, це знову щодо опитування. Чесно кажучи, трішки прикро, за наш футбол український, тому що рік... Так, було два оптимістичні матчі збірної, насправді був провальний, харківський «Металіст» продовжує свою участь у єврокубках. У нас така ситуація, що з «Металіста» не можна взяти людину, щоб номінувати на звання кращого футболіста країни, тому що там всі легіонери, а особливо в єврокубках. Це теж доволі сумно, але в принципі, я думаю, що 2012 року, але це не повинен бути такий хворобливий оптимізм, але я всім бажаю, журналістам, щоб ми все-таки шукали щось краще, а не щось гірше і все-таки робили удар на позитив.
Сергей Васильев: Спасибо, Саша. Я хочу, подхватить твою мысль относительно того, нужно ли, и можно ли, часто употреблять по отношению к арбитрам обвинения, в частности очень жесткие обвинения, которые на юридическом языке звучат, как звучат — коррупционеры, взяточники и так далее. А это подсудное дело, поскольку статьи Уголовного кодекса указывают, какова судьба людей, которые...
Артем Франков: Сергей Леонидович, прикол заключается в чем? Что посадить судью за то, что он взял деньги нельзя, потому что у нас нет закона, который бы за это карал.
Сергей Васильев: Да.
Артем Франков: Вот если Вы обзовете его коррупционером, он Вас посадить может.
Сергей Васильев: Да, да. Я, кстати, по поводу частого употребления слова коррупционер, взяточник и так далее. Специально сегодня идя на пресс-клуб, проштудировал нормативно-правовые документы ФИФА и УЕФА. Нигде, ни в одном документе не нашел определение, которое уже гуляет у нас с легкой руки — вот только не знаю, кто был первым журналисты или футбольные чиновники клубов — такого тезиса, о том, что арбитры являются обслуживающим персоналом. Этот тезис был неоднократно повторен в одной уважаемой мной телевизионной программе, и неоднократно слетал из уст футбольных функционеров. Так вот, если мы начинаем с этого, если мы арбитров считаем обслуживающим персоналом и демонстрируем таким образом пренебрежительное отношение к ним, то вслед за этим слова «взяточник», «коррупционер» — это уже, само собой разумеется.
Естественно возникает вопрос, а где, в каком месте присутствует «Респект»? Со стороны журналистов, со стороны всех участников футбольного действа, равноправных участников футбольного действа: игроков, тренеров, клубных функционеров. По отношению к совершенно равноправному участникам, точно таким же участникам, которые выполняют свою функцию на футбольном поле. Поэтому, прежде чем бросаться такими словами, надо думать не только, наверное, в первую очередь не только об Уголовном кодексе, согласно, которому арбитр может привлечь за оскорбление чести и достоинства, а думать, в первую очередь о том, насколько с точки зрения футбольной этики и морали корректны такие высказывания по отношению друг к другу.
Я себе представляю, вернее не представляю Пьерлуиджи Коллину, который в ответ на реплику любого клубного функционера начнет анализировать работу того или иного тренера, того или иного игрока. И подсчитывать, какое количество голевых моментов запорол тот или иной игрок конкретной команды во время матча. И начнет сопоставлять: А вот судья совершил одну результативную ошибку, а такие-то игроки допустили 10 результативных ошибок. Не попав по воротам с 3 метров, не забив пенальти, совершив проступок, который повлек за собой уменьшение количества игроков своей команды, как в последний раз Хачериди отличился.
Вот представьте себе, или Коллина, или кто бы то ни было из судей, которых пытаются затащить на ту или иную телевизионную программу, заставив судью отчитываться, какие ошибки он совершил и почему он это сделал. То есть, вот эта однобокость, она тоже пролетает мимо наших с вами ушей, и мы очень многие ее подхватываем, даже не задумываясь. Не говорим, подождите, если быть справедливым до конца, то давайте проанализируем хоть один раз, за тур, какое количество результативных ошибок было допущено по вине игроков или из-за того, что тот или иной тренер просто проиграл матч. Просто проиграл. Мы ведь выхватываем из послематчевых пресс-конференций отдельные фрагменты и колупанием пальца стола, все проходим мимо этого.
А, почему мы проходим мимо этого? Почему одна, две ошибки судьи у нас вызывает бурю негодования, мы готовы его распять на кресте и одновременно все остальные действия других участников матча, повторяю, равноправных участников матча. Потому что ФИФА и УЕФА не определяет рефери, как обслуживающий персонал. И для нас, как журналистов, это должно быть выше, чем небрежно брошенная фраза, в состоянии эмоций того или иного тренера, игрока. Я считаю, что мы не должны такие вещи подхватывать.
Вспомните, например, открытое письмо, это я перехожу к развитию этой темы, открытое письмо Рабиновича в адрес Суркиса. Суть этого письма, в чем заключается? Все президенты клубов категорически настроены и считают, уже полный, употребляя лексику Артема, зверек так какой-то. Все, уже невозможно терпеть. Дальше нельзя, нужно немедленно что-то делать. Вот Рабинович в очередной раз вышел везде, на все экраны, в интернет и произнес, надо полагать коллективную точку зрения, о том, что немедленно нужно что-то делать. Что делает Суркис? Суркис ему отвечает, тоже открыто, поскольку письмо Рабиновича было публичным, это означает, что Суркис в этом же формате отвечает Рабиновичу: «Да, безусловно, необходимо что-то делать. Так давайте», — говорит Суркис. Вот есть формат для общения, для обсуждения судейской темы, очень горячей, очень актуальной для профессиональных клубов. Этот формат называется Стратегическим советом, который еще в 2007 году был утвержден Конгрессом как формат для наиболее оперативного решения наболевших проблем, связанных с профессиональным футболом, в том числе и судейством. Садимся за круглый стол, обсуждаем. Но только садимся первые лица, не обслуживающий персонал, Суркис этого не сказал, это я добавил, а первые лица — президенты клубов. Садимся, обсуждаем, давайте!
Александр Липенко: Сергей Леонидович, мне кажется, что в том, что происходит с темой судейства, во многом виноваты и мы — спортивные журналисты. Особенно телекомментаторы. Я думаю, что какое-то наложить табу, хотя это невозможно, на их оценку действиям арбитра и поэтому, я как-то предлагал и уже третий год это делаю, чтобы судейский комитет собрал всех комментаторов, которые работают на всех каналах и ведущих журналистов специализированных изданий и провел с ними тест, экзамен. Раздал билеты и чтобы они ответили на десять вопросов. Я больше чем уверен, что половина комментаторов и половина журналистов судейских правил не знает. И это все объявить, огласить: «Что вот такой-то комментатор он не смог ответить на пять элементарных вопросов». И тогда, он будет себя немножко по-другому вести. Может, Вы поможете, я это уже предлагают третий раз. Судейский комитет может, занят, ему тяжело это сделать. Хотя это очень легко сделать.
Относительно Монзолевского. Саша, ты знаешь, как я к тебе отношусь. Дай Бог, чтобы побольше спортивных журналистов было, не только потому, что я задействован в твоих «Спортмайданчиках» и «Футболоманиях», но потому что ты и Украинское радио много делают для популяризации спорта, а особенно футбола. Спасибо.
Сергей Васильев: Самое главное... судейский комитет это сделает. Самое главное, чтобы согласились те, кого они пригласят, потому что у нас очень часто происходит такое, за кадром у нас все во все оружия, когда Коллина уже шестой раз у нас присутствовал на нашем пресс-клубе, говорит: «Ну, так давайте дискутировать», — полная тишина: «Нет, Вы скажите, а мы послушаем».
Александр Липенко: Если он не согласятся, значит, они сдались. Артем, ты что готов?
Артем Франков: Да, я готов участвовать в соревнованиях.
Александр Липенко: Давай, вот ты и собери всех.
Ксения Рябоволова, журналист сайта «Медиапорт»: Извините, я уверенна, что абсолютно точно так же, как поступил Коллина, когда он защищает судей, он ведет себя, как основной спикер от судейства, потому что со всеми остальными арбитрами невозможно никак общаться, спросить мнение. Точно так же и журналистов и комментаторов их руководство будет их защищать и никогда в жизни не позволит, ни ФФУ, ни кому-либо их тестировать и проводить над ними некие опыты. Это абсолютно точно.
Семен Случевский: У меня просто справка. Шурик, конкретно тебе. На канале «Футбол», представители не дадут соврать, Сережа Мацола присутствовал, в мае месяце этого года. Константин Вихров, не последний судья советского футбола, провел огромный семинар. Более того, мы хотели вместе «Профутболом», но руководство «Футбола»: «Пусть они отдельно». И все было организованно именно по принципу тестов. Правда, официально оценки не выставляли, публичности не было. Но Вихров провел четырехчасовой семинар и опять в режиме вопрос-ответ, по правилам. Это было.
Александр Липенко: И все правила знали?
Семен Случевский: Нет! Дай закончить уже. Но после этого продолжалось то же самое, после семинара.
Андрей Варчак, журналист газеты «Спорт-экспресс»: По чуть-чуть каждому отвечу. По поводу того, чтобы собрать журналистов-комментаторов. Классная идея, мне кажется первое, надо собрать футболистов, тренеры знают, а как я вижу, футболисты абсолютно ничего не знают. В матче игроку попадает в предплечье мяч, он подбегает к судье и говорит: «Мне же сюда попало, за что пенальти?». Как? О чем говорить?
Артем Франков: Футболисту можно не знать правила. Он публично не выступает.
Андрей Варчак: Проверять журналистов? Я думаю, элементарное знают все. Не все дают оценки, можно сказать: «На мой взгляд». Например, в последних двух турах чемпионата было два или три момента, в которых, я долгое время занимаюсь правилами судейскими, я вообще не знал, какое решение должен был принять арбитр. Это правильно или неправильно?
Александр Липенко: 50% комментаторов сидят в Киеве за тысячу километров, где проходит матч, и дают оценку.
Андрей Варчак: По телевизору лучше видно, чем на поле.
Виктор Браницкий, журналист газеты «Голос Украины»: Дело в том, что я человек не случайный у микрофона. И всегда получал самые позитивные оценки. Кстати, вел первый репортаж национальной сборной, вместе с Дерепой и Кусенем из Ужгорода. И баскетбольные, и хоккейные репортажи. Я старался комментировать то, что происходит, а не давать кому-то оценки, для того, чтобы давать оценки, есть Коллина, кто-то еще. Эта страшно раздражает. Начинает выть, заказное вытье, против киевского «Динамо», против «Шахтера», понимаете, вот этого не нужно, это ж накаляет атмосферу, о футболе нужно говорить.
Андрей Варчак: Вы говорили про однобокость. Одна однобокость порождает другую однобокость. Я не понимаю, почему у нас неизвестно, какую оценку получил арбитр.
Сергей Васильев: Почему же? Извини, я сразу попытаюсь оппонировать. Вот ты когда говоришь: «Почему у нас не известно?».
Андрей Варчак: Не только у нас, я согласен.
Сергей Васильев: Такое впечатление, что в первый раз присутствуешь. Смотри, если мы не приемлем никаких авторитетов, тогда нужно подойти к зеркалу и разговаривать сам с собой. Если у нас присутствует авторитет, не только с европейским именем, с международным именем — господин Коллина, если он сказал, что так принято, то какие-то вещи мы должны воспринимать, как константу. Мы не должны сомневаться в том, что говорит Коллина. Он недоумевает. Он вообще после каждого нашего пресс-клуба удивляется: «Может быть у меня плохой переводчик?». Он на Романа смотрит: «Может быть, я неправильно мысли формулирую?».
Человек не может понять, откуда у людей из профессиональной журналисткой среды такое количество сомнений в тех вопросах, которые не должны вызывать сомнения. Он говорит: «Может, они правила не знают? Тогда они должны ознакомиться с правилами, с регламентом». Поэтому, когда мы начинаем демонстрировать вот такую излишнюю недоверчивость... Она проявляется у людей, которые имеют право, не то, чтобы высказывать свою точку зрения, а утверждать, что так правильно. Если мы не можем стыковать наше восприятие с тем, что он говорит, то, наверное, это наша проблема в первую очередь.
А мы эту нашу проблему несем в массы и пытаемся точно так же людей взбудоражить. Типа: «А вот мне показалось». Я согласен с коллегой: «А мне показалось». Если тебе кажется надо перекреститься, но не говорить об этом в эфир. И не создавать лишние колебания, выходящие за пределы игры. На футбольном поле идет игра, и ты комментируешь, что происходит, а не высказываешь свои предположения, почему это происходит. Меня, как зрителя это не интересует, я достаточно осведомленный человек. У меня есть масса источников, если мне нужно будет — я пороюсь в этом, этом, этом и составлю для себя картину. Поэтому, излишний ажиотаж вокруг Коллины, не делает чести нам, тем, кто подымает этот ажиотаж. Это говорит о том, что мы или недостаточно квалифицированы. Во всей футбольной Европе об этом знают. А, почему не знаем об это мы? Это наша проблема. И Коллина сказал: «Мне остается только сожалеть, что я не смог достаточно полно объяснить. Сколько можно повторять одно и тоже!»
Андрей Варчак: Я не об этом, в принципе, хотя сам Коллина на одном из пресс-клубов сказал: «Я вам говорю одно, а судьям могу говорить другое». Было такое у него. К Коллине у меня никаких вопросов нет, очень классно, что он проводит пресс-клубы, мне очень многое они дали в плане понятия футбольных правил — неоценимый опыт. Я о другом. Я знаю, почему вот нельзя и все, оглашать оценки. Мне не понятно почему так. Вот, например. Отсудил матч Ищенко «Ильичевец» — «Днепр». Неоднозначно отсудил, 50 на 50. Кто-нибудь знает, что ему поставили, кого-то есть информация? Он правильно решение принял или неправильное? Почему мы этого не знаем? Мы узнаем это только через два или три месяца, когда Коллина соберет очередной пресс-клуб. Мне кажется, можно было сообщать: «Вот этот арбитр, вот в этих моментах отсудил неправильно».
Второе. Если бы это однобокость, когда арбитра хотят притянуть, чтобы он объяснил свои ошибки. Этого я думаю, не было бы, если бы арбитры сами говорили: «В этом эпизоде я принял неправильное решение. Потому что там позицию неправильно выбрал. Я ошибся, извините меня пожалуйста. Я больше не буду». По-моему, было бы намного проще. Но у нас, как сказал кто-то из коллег, все это зарыто, арбитр ошибся, через два месяца это обсудили. Дисквалифицировали, не дисквалифицировали? В общем, за этим никто не следит и все это теряется.
Сергей Васильев: Я возвращаюсь к тезису «однобокость». Мы же не требуем от тренеров команд публикации списка наказания игроков, которые допустили результативные ошибки.
Андрей Варчак: Кто-то требует.
Сергей Васильев: Нет. Извините. Я не видел нигде, чтобы регулярно в интернете, печатных СМИ или на телеканале, появлялись списки игр, в которых те или иные игроки, по требованию журналистов отчитывались: на какую сумму их оштрафовали, какое количество игр они пропустят, если пропустят вообще, где, в каком эпизоде, тот или иной тренер команды допустил откровенные тактические или стратегические ляпы. Мы ж этого не делаем. Почему-то акцент полностью сосредоточен на Коллине, как на главном виновнике всех тех бед, которые переживает та или иная команда. Отнюдь не по вине самих тренеров команд и самих игроков. То есть, очень умело и очень некорректно переводятся стрелки, в основном в одну сторону. И вот в этом случае возникает эта самая однобокость. Я не говорю, что Коллина святой и в его огороде нет бурьянов. Но, если существует в Европе и мире правила и требования... Вы же, когда вас останавливает гаишник, не спрашиваете: «А почему здесь знак стоит 60 км». Он только говорит: «Товаришу, ви порушили. Знак 60 км». Вы ж не говорите: «Да пошел ты отсюда. А, почему здесь знак стоит 60 км? Почему здесь полосы? А кто это повесил здесь светофор, почему я не могу повернуть налево?». Вы ж этого не спрашиваете. Не спрашиваете! Поэтому есть константа, о которой бессмысленно вести какие-то дискуссии.
Зачем мы это делаем? Зачем мы провоцируем общественное мнение на ложные, какие-то полускандальные посылы, которые не имеют под собой никаких оснований. Таким образом, на мой взгляд, мы у людей воспитываем не законопослушность, а наоборот. То есть, мы заставляем людей сомневаться по каждому поводу, даже если такого повода нет. «Почему?», — спрашивают. Коллина говорит: «Надо просто правила посмотреть. В правилах так написано и все». Правила посмотрите, если там так написано, то какие вопросы могут быть?.
Андрей Варчак: Такие вопросы, как Вы сказали, задаются, просто мало, кто на них отвечает. Болельщику было бы интересно узнать, оштрафован ли этот игрок. Просто никто на это не даст ответ. Но, игроки ведь отвечают за себя за свою команду, а судьи отвечают за тех и тех. Поэтому на них и больше внимании сосредоточено.
Сергей Васильев: Есть и такая точка зрения.
Андрей Палаев, пресс-служба УПЛ: Как мне кажется, наша беседа подходит к тому, что, настало время выработать какие-то стандарты нашей профессии. Потому что на самом деле, многие поднятые здесь темы не новы, они много обсуждались, но к каким-то итоговым решениям не приходили. Слушая каждого нового докладчика, у меня свои мысли по любому вопросу возникали.
Допустим, мы не знаем оценок арбитрам и прочие вещи, которые долгое время существуют в профессиональном футболе в Европе и мире. Сергей Леонидович, я не могу вам советовать, возможно, в некоторых случаях, либо Вам, либо некоторым подразделениям Федерации, достаточно просто оповестить журналистов о существование такого документа. Что касается судейства, например, оценки арбитрам — служебная информация, согласно такому-то решению соответствующих структур УЕФА, ФИФА. Это сразу же уберет почву для разного рода каких-то спекуляций, возможно, в том числе, уберет и критику в сторону Федерации, которая в чьих-то умах спекулирует в этом плане, либо преследует свои какие-то интересы.
Также, мне кажется, надо подумать о том, какова функция журналистов и нас, как журналистов? Что мы делаем? Либо мы освещаем события, либо мы просто копипастим информацию с разных сайтов? Либо же мы должны предупреждать какие-то негативные явления? У меня, к сожалению, не получается читать всех Ваших материалов, я могу не все знать, но мне в этом плане импонирует позиция газеты «Команды», которая не стесняется расписывать методы тренера. У газеты есть любимый тренер, по-моему, Женя Гресь специализируется на этом, где недочеты в работе, где что и как. Мне это интересно, мне нравится об этом читать. В других изданиях, я этого не замечал.
Вы наверняка знакомы с международной прессой слышите, о том, что расследования журналистов очень часто являются предметом не только разговоров, но и служебных расследований в национальных ассоциациях и так же соответствующих органах ФИФА и УЕФА. У нас, к сожалению, я такого не помню. Очень часто приходиться читать работы журналистов, которые ни в одни ворота не лезут, хотя бы потому, что журналист либо безграмотен, либо в спешке за сенсацией он не успевает проверить не то, что факты, а и нормативные документы. Журналисты не разобравшись, бегом выпускают, неправильно переводят или не на тот документ ссылаются. В этом тоже проблема. Поэтому, давайте что-то предпринимать. То, что говорят там о тестах для комментаторов — давайте какой-то сертификат или диплом вводить. Будем сюда приглашать, соберем совет старейшин. Я, к примеру, очень рад находиться в таком кругу, рядом с признанными мастерами пера и микрофона. Время неумолимо, я чувствую дефицит в общении с такими мастодонтами нашей журналистики. Я боюсь, что не смогу перенять все то хорошее, что могли бы вы дать. А потом, через какое-то время, наверное, и нам молодым придется кое-что передавать, а этого уже и нет. А может и журналистов молодых не будет? Потому что надобности в журналистике не станет. Спасибо.
Сергей Васильев: Я думаю, нашего цеха не поредеет и через 10, и через 20 лет. Хочу ответить на реплику коллеги относительно того, как Коллина защищает судей. Точно также и работодатели на телевизионных каналах будут защищать своих комментаторов. Вот здесь мы вступаем в какое-то противоречие. Почему? Потому что работодатель для того или иного телевизионного комментатора — это одна сторона, но корректное, грамотное освещение того или иного футбольного матча — это не компетенция работодателя. Это обязанность того, кого работодатель собирается защищать на рабочем месте. Но футбольное сообщество вправе спросить с того или иного комментатора, насколько он адекватен той миссии, которую на себя берет. Понимаете? И здесь это противоречие нужно отрегулировать. Понятно, что ФФУ не может указать руководству канала «Интер», «2+2» или ТРК «Футбол», кто должен комментировать те или иные матчи. Но мы вправе, как национальная ассоциация, высказать сомнение в квалификации того или иного комментатора, который на том или ином канале не совсем профессионально выполняет свою работу.
Поэтому здесь тоже нужно искать какой-то механизм, чтобы мы впредь не ставили себя в такое дурацкое положение, а самое главное — не делали заложниками телезрителей. Заложниками непрофессионализма, как правило того или иного комментатора в случае, если возникает конфликт. И здесь, я думаю, тоже нужно искать, в том числе и в нашей среде, какие-то рецепты. Об этом нужно писать, это нужно обсуждать, проводить специальные тематические семинары, тесты. Импровизировать можно бесконечно, но выход из этой ситуации нужно искать. Нельзя корпоративно отстаивать права только собственников телеканалов, на которых только появилась та или иная футбольная программа без учета интересов футбола. Потому что футбол, как игра, не принадлежит тому или иному телеканалу. Если они хотят его транслировать, они обязаны транслировать по тем правилам, которые выработаны в европейском футбольном сообществе. Представителем которого в Украине и является ФФУ.
Ксения Рябоволова: Сергей Леонидович, просто в таком случае получается, что некие органы политических журналистов тестируются на предмет их профессионализма. Телеканалы и политические шоу — насколько профессионально они освещают ту или иную тему для социума? Как мне кажется, руководители телеканалов, они точно так же, как ФФУ, вправе считать, насколько человек который комментирует матч, квалифицирован. Точно также руководители телеканалов могут задать вопрос: «А что Федерация сделала для того, чтобы вырастить этих комментаторов?» Потому что не Федерация вкладывает деньги в развитие этих комментаторов, в их профессиональный уровень. Разве нет?
Сергей Васильев: На самом деле в уставной деятельности ФФУ нет пункта о необходимости выращивания телевизионных комментаторов. Понимаете? Поэтому руководство телеканала спросить может, но будет ли при этом логика какая-то в этом вопросе. Я сомневаюсь, честно говоря. Естественно, можно задать вопрос телеканалу: «А, позвольте, вы не могли найти более подготовленного, более квалифицированного специалиста, для того чтобы он адекватно отображал, что происходит в футбольной жизни».
Ксения Рябоволова: Какого ответа вы ждете?
Сергей Васильев: Я считаю, что в данной ситуации телеканал сам должен быть заинтересован, в том, чтобы совместно с ПЛ, ФФУ выработать некий инструмент, благодаря которому на экране будет меньше брака в комментариях матчей или же в освещении футбольной тематики. В первую очередь телеканал должен быть заинтересован. Иначе, получается, что он заниматься продажей некачественного товара. То есть, он говорит, о том, что у нас есть футбольная программа, но продавец футбольной программы не владеет достаточным уровнем квалификации. Поэтому здесь, наверное, нужно стоять не в претензии к друг другу, а просто думать, каким образом решить задачу.
Я в пятницу, по инициативе Укртелерадиоинститута, был на семинаре повышения квалификации комментаторов матчей, и журналистов, которые готовят телевизионные программы. Мы только начали вместе с ними этот курс. Так я вам скажу — проблема очень серьезная. Начиная от чисто языковой, элементарной грамотности. Украинский язык, так украинский. Русский — так русский. Но не русско-украинский, не киевский суржик: «Ой, как сонце пекет, я не могу дивиться». И так далее. Это ж тоже влияет на качество футбольного продукта, который представляет тот или иной телеканал. Это общая проблема и нам нужно искать механизмы, каким образом ее сообща решать.
Виталий Тарасенко, журналист газеты «Киевский футбол»: Как раз подумал об этой тему. Кто определяет комментаторов? Комментаторов определяют руководители, которые никогда не занимались футболом. Если они никогда не занимались футболом, то такие и получаются комментаторы. Вообще, журналистам, которые пишут о футболе, как мне кажется, нужно самый главный тест — играл ли ты в футбол. Валера (Рекунов), ты играл в футбол, мы с тобой играли в одной команде. Я тут посчитал, что тут около десяти футбольных журналистов, которые играли в одной команде. Я считаю, что комментарии людей, которые сами играют в футбол, очень профессиональны. Потому что все остальные комментаторы и журналисты — интернетовские. По верхам нахватались, где-то что-то услышали, где-то, что-то знают и начинают писать.
Я закончил Кафедру футбола в 18 лет, играл в футбол в командах мастеров и у меня больше 300 книг о футболе. Поэтому мне кажется, что современные журналисты должны начинать свое самообразование с книг. Нужно читать художественную литературу о футболе, документальную, историческую. Тогда у них будут появляться какие-то мысли. И я поддерживаю Браницокого, который на 100% правильно сказал: зачем рассказывают нам то, что написано везде, во всех изданиях, на всех сайтах и каждый об этом знает. Давайте возьмем комментаторов прошлого. Что это были за люди? Маслаченко — заслуженный мастер спорта по футболу. Майоров — человек, который всю жизнь в футболе. Янс Паре — теннисист. Николай Озеров — теннисист. Ты, наверное, не играл в футбол и тебя это немножко кольнуло. Я знаю, что ты тоже не играл в футбол, ты любитель хоккея, а всю жизнь пишешь о футболе (обращаясь к Франкову).
Артем Франков: Ну почему, я во дворе играл.
Виталий Тарасенко: И я хотел бы сказать о киевском футболе. Все-таки наши журналисты не пишут о футболе, который в Киеве. Все-таки у нас больше двухсот футбольных клубов базируется в Киеве. Мы фактически о них ничего не знаем. Если раньше были «Киевские ведомости», Саша Липенко писал в «Вечернем Киеве», то сейчас, вообще никакой информации нет. Это, мне кажется, тоже огромный минус.
Что касается, нашего пресс-клуба. Я работал на телевидении на ТРК «Эра» 10 лет в программе «Дорого ранку, Україна». Был первым ведущим в «Телепресс-клубе». Поэтому мне приятно, что у нас существует такой пресс-клуб. Возможно, нам нужно попробовать на каком-то канале возродить вот такое сообщество. Я думаю в свете 2012 года попробовать это сделать. И последнее, я бы хотел сказать по судейству. Я знаю его изнутри. Потому что у меня сын арбитр, можно сказать на подходе к профессионалам. И в эти профессиональные двери или окна влезть, практически, невозможно. А он статистически отсудил за 8 лет больше 1300 матчей. Больше, чем кто-либо в городе. Судил различные финалы, сейчас судит аматорскую лигу, входит в пятерку лучших арбитров. Может быть, вот с этого начинается судейство? А ни с того судейства, которое мы видим. Хорошо говорить, что мы посмотрели телевизор, почитали газету, но давайте посмотрим футбол, который за кулисами. За кулисами он совершенно другой.
Сергей Васильев: Ну, да, наверное, как и все в нашей жизни имеет витрину и имеет подсобку. Наверное, в этой подсобке не такой порядок, не такая чистота и не такие картинки, как выставляются на витрине.
Валерий Новобранец, журналист газеты «Команда»: Прежде всего, не могу упустить редкую возможность, и не согласиться с Франковым. Артем, я категорически не согласен, что футболисты не должны знать правил игры. В Советском Союзе было тестирование — зачет по правилам игры у футболистов. Ты говоришь: «Футболисты не воздействуют на болельщиков?» Да самым прямым образом, еще быстрее, чем мы с тобой в десять раз. Это нам с тобой потом нужно «отмазывать» этих футболистов. Допустим агрессивное поведение игрока, который только чудом не сломал ногу сопернику в неправильном подкате и делает вид, что не понимает, за что его удаляют с поля. Так как же он не провоцирует публику? Потом, что еще хотел по арбитрам сказать. Сергей Леонидович, Вы спрашиваете, что дает право владельцам клубов называть арбитров коррупционерами и взяточниками? А не задумывались ли мы, что они может быть что-то знают. Поэтому так и говорят.
Сергей Васильев: Стоп. Вот здесь, возьму паузу. Я возвращаюсь к открытому письму Рабиновича. Оно было растиражировано, его все сайты распространили. Оно достаточно живо обсуждалось в заинтересованной аудитории. По содержанию самого письма к господину Суркису никаких вопросов, в смысловой части... Как господин Рабинович оформил эти вещи — это уже вопрос третий. Суть не в этом. По содержанию самого письма Вадим Зиновьевич получил такой же публичный очень внятный, конкретный ответ от Григория Михайловича. В этом ответе содержалось предложение, конкретное, ко всем президентам, первым лицам 16 профессиональных клубов — немедленно определить согласованную дату и встретиться за столом переговоров Стратегического совета. Для того, чтобы они рассказали все, что они знают. Все, что знает Кварцяный, Слободян. Кто там третий был? Кополовец.
Все имеют возможность, совершенно легальную, законную, из первых уст высказать первому лицу Федерации футбола, все, что они знают. Вот ребята, собрались, закрыли дверь — слава Богу, конфиденциальность такого мероприятия была бы гарантирована на 100% — выложили и сказали: «Ты давал взятку. Ты давал. А ты в том матче давал, а ты — в том». Где это? Поэтому, отвечая на вопрос: «Если они что-то знают», нужно руководствоваться сослагательным наклонением — если бы, они знали. При отсутствии желания или конкретных аргументов и фактов, которые можно было бы выложить на стол и по результатам которых, можно было бы принять какое-либо решение.
Валерий Новобранец: Я сказал это к тому, что может мы зря перескакиваем на арбитров. Может нужно идти шаг за шагом, искать проблему, и говорить не о том, что берут, а о том, что дают — в первую очередь. А то, что руководители, первые лица не собираются ни на Стратегическом совете, ни на заседаниях Премьер-лиги: с моей точки зрения, они косвенно подтверждают — там что-то не так. Искать нужно там в первую очередь. Мне так кажется. А не пытаться свалить все на то, что кто-то кому-то дал больше, а в этот раз дал меньше, и винить арбитра во всех смертных грехах. Но, как говорится в таких случаях, начинать нужно с себя.
Теперь позволю занять ваше внимание следующим: много говорили о сертификации и необходимой подготовке журналистов. Мы в «Команде» вынуждены (а может и хорошо, что вынуждены) заниматься поиском и подготовкой молодых специалистов. Тем, кто переживает за преемственность, я хочу сказать: я, как человек, который непосредственно приводит людей со студенческой скамьи в редакцию, могу заверить — не переживайте, там все в порядке. Очень умные и грамотные ребята: играют в футбол, знают футбол, правила и хотят писать. Здесь, мне кажется, все нормально и они знают историю. Кстати, что касается истории, такое вот предложение, Сергей Леонидович: когда происходят вот такие события, как смерть Евгения Васильевича, то может быть стоило — может, не совсем уместно было бы сказать «по горячим следам», но вслед, как умер человек такого калибра — собрать тот же пресс-клуб, пригласить ветеранов, родственников. Что называется, из первых уст. Чтобы не было потом кривотолков, как-то обсудить и вспомнить человека.
А что касается сертификации, то на мой взгляд, она назрела. Я попытаюсь объяснить почему. Повторюсь, что я общаюсь и с молодыми ребятами у себя в редакции. Попробуйте аккредитоваться на какое-то событие УЕФА просто так, вот прийти и получить аккредитацию — ничего не получится. Там уже существует некий клуб. Да, вступить в него не очень сложно: нужно всего лишь доказать, что ты работаешь в специализированном СМИ и у тебя есть определенные работы на эту тему и т.д. Ни в коем случае не надо заставлять сертифицироваться отечественных журналистов. Нужно просто создать условия, и, мне кажется, Федерация может это сделать, чтобы было выгодно иметь такой сертификат.
Да, пресс-клубы сейчас открытые — приходят все желающие, но часть пресс-клубов можно сделать закрытыми, только для участников-владельцев сертификатов. Он могут получать дополнительную информацию. Вот допустим то, что говорил Андрей по поводу трактовки правил. Если Коллина неоднократно здесь утверждал — а я ему верю — что существует закрытый сайт, где уже через день-два арбитр может получить оценку своей игры, то почему я, как человек, незнающий так глубоко правила как Коллина и хочу объективно написать у себя в газете об этом эпизоде, не могу получить комментарий! Вихров — запрещено, Дердо — запрещено, к Коллине доступа нет. Арбитр сам, который принял решение, не имеет права объяснять, почему он принял такое решение. Остается что? Домыслы. Домыслы на основании тех знаний, которые у нас есть. Почему бы нам — специализированным изданиям или журналистам, которые имеют такие сертификаты, не открыть доступ на этот сайт, чтобы мы тоже могли через сутки дать трактовку того, или иного эпизода. Поэтому насчет этой сертификации я согласен с Андреем Палаевым — надо что-то думать.
Олег Чередниченко, журналист газеты «Днепр-ветеран»: Мы расплываемся по древу. Есть четкий и конкретный вопрос, о котором мы с коллегами говорили неоднократно: почему такой низкий уровень переводчиц, которых привлекают для перевода? Апофеозом которого стал матч Украина — Хорватия в Харькове, где мы стояли с Артемом. Переводил хорватский журналист. Кто отвечает за переводчиков? Когда киевляне играли с англичанами была переводчица — графиня, которая стенографировала, останавливала тренера, чтобы записать и перевести. Такое уважение редко встретишь. А наши — вы сами видели матч Украина — Германия, когда Блохин эту девочку одергивал.
Сергей Васильев: Это чисто техническая проблема. Сейчас я не могу сказать, кто отвечает за тот эпизод.
Олег Чередниченко: Нет, ну это не Вы конкретно.
Сергей Васильев: Господи, у нас этих технических проблем, к огромному сожалению, случается очень много. Это не означает, что на них не нужно обращать внимание. Наверное в новом году их будет меньше. Тем более на финишной прямой ЕВРО-2012. Наверняка будет меньше каких-то случайностей и мы чем дальше, тем больше будем работать в том самом евро-стандарте. Потому что УЕФА с приближением турнира все скрупулезнее оценивает и тестирует все наши ресурсы. Не только те, которые занимаются подготовкой инфраструктуры, но и те, которые будут заниматься непосредственно обслуживанием и созданием вот этого продукта, который называется «футбольное зрелище». Поэтому я думаю, что и требования к журналистам, в том числе футбольным в этот период времени многократно вырастут. В первую очередь — самооценка и самоконтроль.
Будут появляться новые футбольные программы. Насколько они все адекватно будут работать на имидж турнира? Это, снова-таки, вопрос к нам самим в первую очередь. Помню, в 1991 году я работал на украинском телевидении ведущим телерадиоканала «Право». На тот момент, после приобретения Независимости, многие из журналистов были в одном лице и цензорами, и главными редакторами, и просто редакторами, и гостевыми редакторами. Каждый из нас определял сам для себя, исходя из уровня понимания того, что происходило в стране на тот момент. Кто является той личностью, которая или может быть на экране общенационального канала или в силу, каких-то причин не может быть. А если не может быть, то в связи с чем? А если может быть, то в каком контексте? И, слава Богу, телевиденье в тот сложный для страны период не дискредитировало себя.
Я тогда вел программу в прямом эфире, которая начиналась в 19:30. И вот руководство Гостелерадио спрашивает у меня за час до эфира: «Скажи будь-ласка, а хто в тебе сьогодні гостем буде?». А я говорю: «Зараз повинен передзвонити Іван Степанович Плющ або Леонід Макарович Кравчук, ми ще не домовились». Это свидетельствовало о высоком уровне доверия руководства телеканала к ведущему. Тогда была одна команда. Мы понимали, на какую сверхзадачу работаем. Мы понимали, что я никто не может выпендриться, условно говоря, потому что просто не имеет права. Потому что в том числе и гражданская ответственность давила на мозги.
И, возвращаясь в день сегодняшний, начиная с нового года все телевизионные футбольные программы, я полагаю, будут работать именно в этом режиме. То есть, каждый из ведущих, каждый из редакторов программы, журналистов должны понимать, что мы вышли на такую ответственную дистанцию перед Евро-2012, когда любая ошибка будет не просто твоей личной ошибкой, а может повлиять на имидж страны в целом. Я уже не говорю об имидже украинского футбола. Поэтому не хочу произносить лишних пафосных слов, просто полагаю, что даже исходя из того формата беседы, которая у нас состоялась сегодня, каждый для себя какие-то выводы сделал.
Артем Франков: Смотрите ребята, Сергей Леонидович сейчас сделал акцент на слове «должны». Никто, никому не должен. Никто не мешает, никто не в силах запретить телеканалу держать комментатора-дебила. Это право телеканала, того, кто платит деньги. Никто не в силе запретить газете держать корреспондентов-дебилов. Более того, вы знаете закон рынка: что не бывает плохих товаров, бывают только плохие продавцы. То есть любой товар, даже самый поганый найдет своего покупателя. Точно также любой написанный или сказанный бред найдет своего читателя или слушателя. Даже благодарного, потому что это такой уровень.
Вопрос к соревнованию о знании футбольных правил. Есть такой в мире распространенный чемпионат мира по изобилию никому нафиг не нужных знаний. Это «Что? Где? Когда?» называется. Кстати, выглядит очень убедительно. Это абсолютно абстрактные знания, которые не говорят об уме человека, они говорят о какой-то его сноровке разгадывания интеллектуальных загадок, а также о наборе, огромном складе у тебя в башке.
Здесь же речь идет о абсолютно о профессиональных вещах, что можно было бы сделать весело и не навязчиво. Действительно, почему бы нам не посоревноваться и не решить, что условно, комментаторы «1+1» и «2+2» знают правила футбола лучше, чем комментаторы телеканала «Футбол». Простите, я сейчас говорю чисто условно. Или журналисты «Футбола» знают футбол хуже «Команды». А так понятно, что законы рынка диктуют свое: «Хозяин заказывает музыку». Некоторые газеты в силу материальных причин не могут себе позволить набрать качественных людей на работу. Точно также телеканал. Им нормально, это ж смотрят. Поэтому тут речь идет даже не о сертификации.
Я, например, имел в виду соревнования. Мне было бы весело с коллегами посоревноваться. По истории футбола, по толкованию правил футбола.. Себя проверить, я в конце концов многих вещей не знаю и не понимаю. В силу определенной ограниченности, я в футбол не играл. Алаверды. По поводу комментариев мы часто любим вспоминать светлые времена Коте Ивановича Махарадзе, Озерова, при этом забываем, что время очень серьезно изменилось. Изменился темп времени, изменился набор, изменились требования ко всему. Мы не можем никоим образом вернуть 70-е, 80-те годы — их просто нет. Все забыть. Примеры, которые мы приводим оттуда, нужно приводить очень осторожно. Возьмем соседнюю Россию, я не случайно попросил припомнить. Уткин, Андронов, Розанов, Шмурнов, эти люди никакого отношения к футболу не имели. Это ведущие телекомментаторы российского телевиденья общепризнанные. Достаточно качественные, смею вас уверить, при всех их недостатках. Кто самый успешный тренер современности, один из? Жозе Моуриньо. Он в футбол не играл. Ариго Сакки в футбол не играл. Где грань — играл в футбол, или не играл.
Валерий Рекунов: На уровне мастеров говорят.
Артем Франков: На уровне мастеров. Мы что мало дебилов знаем на уровне мастеров футбольных? Которых вообще к микрофону нельзя подпускать, которые мычат и без прокладки из пяти букв и слова сказать не могут. Ребята нет на самом деле критериев.
Семен Случевский: Есть критерии. Они профессией заложены, они комплексные. Вы сейчас говорите об одной, а их минимум пять, шесть.
Сергей Васильев: Я прошу прощения. Я не зря в самом начале нашего пресс-клуба напомнил о том, что именно Франков получил наибольшее количество призов в конце года по разным рейтингам. У него, наверное, есть моральное право так часто употреблять слово дебилы.
Артем Франков: Это все условности на самом деле. Конкурсы, конкурсы... Условность конкурса в чем? Я ж говорю, что лучшим игроком в истории «Манчестера» признали Бекхема. Хотя, какой он лучший игрок, когда Джордж Бест был лучше его на две головы. Поэтому, на самом деле конкурсы я здесь не беру. На самом деле, одно из важнейших качеств человека — это признавать собственные ошибки и излучать готовность реально учиться. Я готов всегда. И готов соревноваться, я никогда не боюсь признать собственную глупость и всегда готов сказать, что я дурак. Вот там-то и там, я делаю ошибки. И предлагаю всем точно также признаваться в своем несовершенстве. Вот для этого нужны и соревнования.
Неужели комментатору, в конце концов, не хочется быть лучшим в своей профессии. Но для этого действительно нужны критерии. Что это такое? Не интернет-голосование определяет, кто там самый крутой. И даже, наверное, не рейтинг телеканала. По той простой причине — есть телеканалы с более высоким рейтингом по определению. И загони на провинциальный телеканал гениального телекомментатора и на центральный телеканал посади варнякающее чучело — у варнякающего чучела будет более высокий рейтинг. Или, условно говоря, один комментирует сборную Украины, а второй — «Кристалл» из Крыжополя, опять-таки. И сборную Украины будет смотреть больше народу, но никто не проконтролирует, отключили они при этом звук, или нет.
Сергей Васильев: Ну, тогда, если следовать логике Артема, мы в любом случае приходим к тому, что авторитеты нужно уважать. И авторитета в судейский вопросах (мы слишком много говорили сегодня в очередной раз о судействе) — Коллину. И уважать авторитет Федерации футбола, как уполномоченного европейским футбольным сообществом органа, который имеет право оценивать, в том числе, качество того или иного специалиста, который затем хочет и может или не может комментировать публично футбольные матчи. Тогда действительно Федерация футбола готова под крышей этого дома в любом формате создать вот этот самый тестовый механизм. Но тогда все должны согласиться с тем, что эти правила будут едины для всех. Если по-европейски, то давайте по-европейски.
Но тогда все должны сойтись на том, что вот эти люди могут быть такими судьями. Их не так сложно подобрать: у нас есть классные специалисты, который являются и теоретиками, и практиками, и в квалификации и компетенции которых не стоит сомневаться. Если хотите, мы можем сами, путем голосования, назвать 10 специалистов, которым все мы доверяем. И можем сказать о том, что вот эти специалисты могут быть нашим жюри. Но тогда сквозь это сито должны пройти все, кто претендует на право что-либо комментировать. Пусть это будет такое вот «начни с себя». Это не запрет на профессию.
Речь идет о том, что имея этот условный сертификат, человек будет иметь какие-либо преференции. Тогда давайте согласимся с тем, что это наше профессиональное сообщество будет «розшарованим». І в нього будуть прошарки більш кваліфікованих і більш професійно підготовлених, і менш кваліфікованих, менш професійно підготовлених. И тогда, конечно, на некоторые издания не стоит обращать внимание, потому что задача этих изданий совершенно иная: она далека от популяризации футбола. Нет проблем, пусть они существуют, если кто-то хочет, пусть их финансирует. Но будет элита, и будут те, кто хочет стать элитой. Во всяком случае, какой-то стимул в соревновательности действительно будет, мне кажется, подталкивать к прогрессу.
Подписывайтесь на Dynamo.kiev.ua в Telegram: @dynamo_kiev_ua! Только самые горячие новости
× 5
Загрузка комментариев
