Юрий СЁМИН: «Я «танцую» от возможностей игроков»

250 миллионов евро не помогут

— Юрий Павлович, какая у вас была самая безумная футбольная идея, которую вы хотели воплотить в жизнь?

— Безумное в футболе уже сложно что-то сделать. Футбол — консервативный вид спорта, и чего-то кардинально нового еще никто не придумал. Но та игра, которую сейчас демонстрирует «Барселона», — это действительно скачок в развитии. Я его объясняю тем, что Гвардиола ясно представлял это новое направление и имел под воплощение своих идей в жизнь необходимый подбор игроков. По большому счету футбол, который сейчас показывает «Барса», где-то проскальзывал еще в наше время. Еще со времен Константина Бескова, когда каждый игрок знал свой маневр, играли в два касания. Но сейчас на примере «Барселоны» заметен явный прогресс в этом направлении.

— Что вам мешает сделать то же самое в «Динамо»?

— Я «танцую» от возможностей игроков. Сегодня есть определенные исполнители, и я из них должен выжать максимум потенциала. А какая будет тактика — это во многом зависит и от предстоящего соперника.

— Если вам дать 250 миллионов евро в год — чтобы бюджет был сопоставим с «Барселоной», «Динамо» сможет играть на равных с каталонцами?

— Я думаю, мы еще находимся не в той стране. Что Россия, что Украина. Игроков можно собрать на эти деньги, но уровень чемпионата постепенно их понизит, не даст им совершенствоваться, развиваться. Те большие мастера, которые придут за 250 миллионов евро, со временем станут хуже — потому что во внутреннем первенстве не будет соответствующей конкуренции. Все должно идти постепенно. А вот если придут молодые мотивированные игроки, то вполне реально создать команду, которая сможет что-то выиграть. Но уровень «Барселоны» может быть только в испанской лиге.

— Давайте поговорим об уровне судейства в наших краях. О каком футбольном судье вы можете сказать, что это — честный человек?

— Я в людях этой профессии очень сильно разочарован. На протяжении всего того времени, когда на осколках СССР образовалось 15 новых стран, у меня нет полной уверенности в неангажированности того или иного рефери. Они все время под каким-то прессом находятся. Это либо их окружение, либо свою роль играет надобность в деньгах, либо на них давит важность результата для той или иной команды. В итоге до конца не верю в объективность. В свое время мне нравился наш Николай Латышев. Не зря ему первому из советских рефери было присвоено звание арбитра ФИФА, и он судил финал чемпионата мира-1962. Наше последнее поколение арбитров мне не так симпатично. А вот в международных матчах мне нравилось, как судил Коллина.

Знакомство с регби

— В 1991 году вы удивили многих, улетев в Океанию тренировать олимпийскую сборную Новой Зеландии. Когда поступило предложение, были сомнения, принимать его или нет?

— Конечно, сомневался. Все-таки не в соседний город нужно было ехать. Но в итоге решился. Было интересно попробовать — познать другой мир, посмотреть другой футбол. Деньги, конечно, тоже играли свою роль. Но в большей степени меня привлекал стимул поработать за границей, выучить английский язык, понять менталитет новозеландцев, посмотреть на их жизнь.

— Из «Локомотива» отпустили без проблем?

— Тогдашний министр путей сообщения вместе с начальником Московской железной дороги меня прекрасно поняли. Дали добро и сказали, дескать, через год возвращайся, мы будем держать для тебя место.

— А могли остаться в Новой Зеландии на более продолжительный срок?

— Мог. Там было много интересного. Только вот футбол находится на не очень высоком профессиональном уровне. Развивать его от самых низов мне не хотелось. Я все-таки был уже профессиональный тренер.

— Игорь Добровольский признавался, что, уехав из московского «Динамо» в 1990 году, сразу подписал контракт с «Дженоа», согласно которому его зарплата составляла 60 тысяч долларов. Сумасшедшие по тем временам деньги. Сколько вам платили в Новой Зеландии?

— Значительно меньше. Он ведь футболист был, а я тренер. Притом тренер начинающий.

— Ваши ожидания от Новой Зеландии как от страны оправдались?

— Целиком. Это были фантастические впечатления. Я по сей день вспоминаю и мечтаю туда поехать. Три года назад мы с семьей отправились на отдых в Австралию. Планировали побывать и в Новой Зеландии — от места нашего отдыха было три часа лета. Но что-то не сложилось с визами.

— Экзотики в Новой Зеландии хватало?

— Всего хватало. Страна в основном англоязычная. Не знаю, как сейчас, но тогда англичане продавали свои дорогие дома в Великобритании и отправлялись доживать свою беззаботную жизнь в Новую Зеландию. Там вырученных от продажи жилья в Англии денег хватало не только на приобретение дома, но и на жизнь. Выехало в Новую Зеландию и немало русских. Там вообще было много приезжих. Помню, что диаспоры разделили сферы своего влияния. Ресторанным бизнесом занимались преимущественно итальянцы, рыбным — выходцы из Югославии. Морепродукты в Новой Зеландии просто изумительные. И вообще там приятные люди живут.

— Но только футбол в Новой Зеландии — далеко не самый популярный вид спорта. По сравнению с регби — бедный родственник.

— Именно там я осознал, что регби — потрясающий вид спорта. В Новой Зеландии в регби играли очень мощные аборигены из племени маори. Сборная страны по регби являлась одним из законодателей мод в мире. Новозеландцы действительно оказались очень талантливыми регбистами и, увы, не очень талантливыми футболистами.

— Когда вернулись в Москву, еще долго снились сны о племени маори, которое так хорошо играет в регби?

— Нет. Я живу сегодняшним днем и думаю о дне завтрашнем. Если у меня сегодня день хорошо прошел — были продуктивные, интересные встречи, на тренировке все прошло гладко или даже выиграли игру, у меня и завтра будет хорошее настроение. А если сегодня был плохой день, надо обязательно завтра начать день с хорошим настроением. Потому что людей с плохим настроением плохо принимают. А вспоминать то, что было... Наверное, надо, чтобы оно где-то у тебя осталось. Но жить этим не стоит. Я прошлым не живу, и мне оно не снится.

— А будущее снится? Евгению Кучеревскому часто снились сны, кого поставить завтра на игру в стартовом составе. У вас было что-то подобное?

— Бывает, что у меня есть сомнения перед поединками. Сомнения на ночь. Сны, конечно, могут что-то подсказать, но мне нужна объективная реальность. А объективная реальность — это последние тренировки вверенной тебе команды, функциональное состояние игроков, их настроение и тактическая выучка — подходит ли футболист под ту тактику, которая разработана на конкретную игру. Ты можешь ошибиться, но если ты будешь все время полагаться на чутье — это неправильно. Иной раз я обращаю на это внимание. Но больше обращаю внимание на прожитую неделю перед матчем. В этом случае допускается меньше ошибок. Я могу всех выслушать, но приму конечное решение самостоятельно. Исхожу из постулата, что лучше отвечать за свои ошибки, чем за чужие.

— Кто, кстати, был для вас самым проблемным игроком в «Локомотиве»?

— Простых игроков там не было. Проблемными были наши знаменитые Евсеев и Лоськов, очень проблемным — бразилец Лима, приехавший к нам из «Ромы». Но мы находили общий язык. Ради интересов команды свои личные амбиции ребята направляли на общее дело, и мне это нравилось.

— В какой период вам было сложнее работать с «Локо» — в начале 90-х, когда на домашние матчи команды приходило по 1500-2000 человек, или в начале нынешнего века, когда он завоевал популярность и стал одним из ведущих клубов России?

— Каждое время сложное по-своему. В начале 90-х российский чемпионат только начинал свое восхождение на новый, более качественный уровень. Считаю, что на тот момент громадную рекламу российской лиге сделали две специализированные спортивные газеты: «Спорт-Экспресс» и «Советский спорт». По сути такой сильной рекламы российские команды тогда не заслуживали — уровень игры был не тот. Но упомянутые издания стали делать отчеты о матчах на итальянский манер, народу это понравилось. В итоге в тот сложный период материальной и структурной перестройки пресса всколыхнула у общественности интерес к футболу.

Выигранный спор

— Сколько записей в вашей трудовой книжке?

— Первая — «Спартак» Орел, класс «Б», команда второй лиги, должность — инструктор физкультуры. Вторая запись — «Спартак» Москва, снова инструктор физкультуры. А как там дальше, уже не помню.

— А помните, от какого предложения в своей тренерской карьере отказались, а теперь жалеете?

— Предложения были, но если посмотреть назад, то недостаточно серьезные. И сейчас про них я не вижу повода вспоминать.

— Может, тогда вспомните о ситуации, когда работа на тренерском мостике команды для вас соответствовала поговорке «два медведя в одной берлоге»?

— Надо, чтобы второй был медведем. А у меня в оппонентах ходили полумедведи, медвежата. Называть фамилии не буду.

— Осенью известный журналист написал про вас довольно критический опус (речь, видимо, о Василии Уткине. — Ред.).

— Тренер — это очень критикуемая профессия. Одну игру проиграл — масса критики. Следующую выиграл — столько же похвалы. У нас же не бывает сейчас чего-то ровного, особенно в журналистике.

Когда киевское «Динамо» обыграло «Манчестер Сити», всю неделю до следующей игры у нас были самая лучшая в мире команда и самый лучший тренер. Затем, когда в следующем матче мы не победили, у журналистов закрались первые сомнения — лучшие ли команда и тренер? А когда мы в четвертьфинале Лиги Европы уступили португальской «Браге», мы уже стали, наверное, худшей командой. Поэтому я к критике спокойно отношусь. Критика ведь тоже разная бывает. Есть критика, которую специально заказали. Я ее сразу отличаю. Вот вышло мое интервью одной российской газете. Я уже знал, что после этого в мой адрес будет критика, и знал, от кого, — это касаемо вашего вопроса по существу. Поспорил с друзьями и в итоге даже выиграл бутылку хорошего вина.

— Может, тогда не стоило давать интервью, которое вызвало столь бурную реакцию оппонентов?

— Почему же? Я говорю то, что считаю нужным. Есть люди, которые своей критикой могут помочь или хотя бы заставить задуматься над существующими проблемами. А то, что меня критикуют, — так я на это давно махнул рукой: прошло — ну и прошло.

Русский тренер в «Челси»? Спросите у Абрамовича!

— Роман Абрамович какое-то время старался держать курс на русификацию «Челси» — контракты с «аристократами» подписали трое выходцев с постсоветского пространства, которые, увы, закрепиться в Лондоне так и не смогли. Не знаете, вопрос о русском тренере перед Абрамовичем никогда не стоял?

— Об этом нужно спрашивать непосредственно у Романа Аркадьевича. Мне сложно судить, возникали у него такие мысли или нет. Но с термином «русификация «Челси» я не согласен. С Шевой подписывался контракт не потому, что Андрей — русскоязычный футболист. Украинец тогда был игрок № 1 в Европе. Его брали как игрока на определенное место, с определенными возможностями. И я не считаю, что у него в «Челси» ничего не получилось. Там просто невозможно отыграть за команду все 100 процентов матчей. Шевченко сыграл в 60 процентах. У Жиркова этот процент был, конечно, поменьше. А насчет тренера — если Андре Виллаш-Боаш ничего с «Челси» в этом сезоне не выиграет, может, Абрамович и захочет взять русского наставника.

— У вас вроде хорошие отношения с Абрамовичем? Иногда ведь летаете на домашние матчи «Челси»?

— В любое время могу позвонить Роману Аркадьевичу. У нас уважительные отношения друг с другом еще с того времени, когда я тренировал сборную России. Он многое сделал для российского футбола. Это благо, что такие люди есть в футболе. В Украине тоже есть Суркис, Ахметов, Коломойский, Ярославский и другие. Они вкладывают свои деньги, и это ведь не только на благо их команды, но и на благо всего футбола. Появляются базы, поля, детям есть где заниматься. С улицы дети уходят в спортивные секции. Если таких людей не будет в спорте — жизнь сильно обеднеет.

— Футбол в Украине и в России станет прибыльным бизнесом, когда уровень жизни украинцев и россиян поднимется до уровня жизни англичан и немцев?

— Вне всяких сомнений. Это должно идти параллельно.

— Мы с вами до этого счастливого футбольного будущего доживем?

— Конечно, доживем — тут даже вопросов нет. Потому что мы оптимисты. Все равно жизнь улучшается, происходят изменения. А в футболе изменения происходят значительно быстрее, чем в жизни. Уровень футбола в России и в Украине неуклонно поднимается. Наши лучшие клубы соревнуются в Лиге чемпионов с лучшими командами Европы, а нынешний аналог Лиги Европы — Кубок УЕФА — выигрывали «Зенит», ЦСКА и «Шахтер». Скажите, в каких других отраслях мы можем соревноваться с Западной Европой? Уверен, уже в ближайшее время российские или украинские команды еще выиграют в Европе что-то серьезное.

Максим Розенко, FootballMag

Подписывайтесь на Dynamo.kiev.ua в Telegram: @dynamo_kiev_ua! Только самые горячие новости