— Сегодня в Европе работает Система УЕФА раннего предупреждения или оповещения, которая дает возможность получить информацию обо всех ставках, котировках, движении по ставкам на тотализаторах практически со всего мира. Работая с такой Системой, соответствующий комитет УЕФА получает необходимую информацию о том, какие матчи вызывают подозрения. Обработанные данные передаются в национальные федерации стран, под чьими юрисдикциями находятся те или иные клубы. Однако стоит понимать, что зачастую котировки или повышение ставок происходит во время матча. Кроме того, информация, как правило, поступает постфактум: через три дня, через неделю. И уполномоченный комитет национальной Федерации должен начинать расследование, имея в своем распоряжении только лишь информацию УЕФА касательно подозрительных ставок или котировок. Это означает следующее: работая по такой системе, мы обязаны привлечь специалистов, экспертов, которые должны оценить, в первую очередь, действия игроков на поле и работу арбитра. Хотя я уверен, что на сегодняшний день мы не соберем и пяти экспертов, которым безоговорочно будут доверять все субъекты футбольной деятельности.
— На Ваш взгляд, в чем причина такого тотального недоверия?
— К сожалению, мы не можем сказать, что существует полное доверие между всеми субъектами деятельности в украинском футболе. Сегодня крайне необходимо постоянно укреплять, а где-то и восстанавливать взаимодействие между ФФУ, ПЛ, ПФЛ и региональными федерациями, которые должны объединиться в главных вопросах развития футбола в Украине. Естественно, в такой ситуации ничем, кроме декларирования какой-то определённой деятельности и демонстрирования часто поверхностной работы, мы заниматься не можем. А присутствие украинских клубов на международных тотализаторах минимально...
— Ведь игры на тотализаторе запрещены в Украине на законодательном уровне...
— А интернет? Это пространство никак не регулируется. Делаются ставки и на подпольных тотализаторах... С другой стороны, в Украине они не развиты в той степени, как, например, на Западе и в особенности — Азии. Поэтому, так называемые коррупционные деяния или договорные матчи, как правило, происходят на уровне межличностных отношений: футболист — футболист, представитель клуба — футболист, представители клубов между собой. И, несомненно, в этом процессе может быть задействован арбитр матча. Но это не означает, что арбитр — главный подозреваемый. Если мы говорим, что арбитры неправильно судят, допуская предвзятость по отношению к командам, то, безусловно, должен быть и мотив этой тенденциозности. Если мы видим, что он допускает очевидные ошибки, значит он профнепригоден. Каким образом он тогда попадает на профессиональные соревнования? Мы обязаны не бояться принимать решения и отстранять таких арбитров от футбольной деятельности. Если же мы подозреваем арбитра в предвзятости, то допускаем, что он определённым образом мотивирован. Естественно, мы задумываемся, кем. Ответ прост: субъектом футбольной деятельности. То есть, представителем того клуба, который заинтересован в подобном судействе.
— Как Вы думаете, можно ли повлиять на ситуацию, решая проблемы на законодательном уровне, внося на рассмотрение поправки в соответствующие законы?
— Однозначно да! Мне бы хотелось отметить актуальность этого вопроса, который имеет огромное значение, особенно в преддверии Евро-2012. Вопрос борьбы с коррупцией и мошенничеством в спорте не раз поднимался органами управления футболом и профессиональными футбольными клубами.
Все понимают, что термин «коррупция» может трактоваться очень широко. Я согласен с президентом ПФЛ, который на заседании Центрального Совета организации заявил, что если мы будем пытаться вносить изменения в сам закон о коррупции, это превратится в длительный процесс с очень сложным механизмом его продвижения. А выявлять участников коррупционных деяний необходимо уже сегодня. Нам вряд ли позволят расширить список наказуемых субъектов до футболистов, представителей клубов и так далее. Значит, мы должны внести в Уголовный кодекс Украины поправки или соответствующие дополнения о так называемом «спортивном мошенничестве». Нельзя обсуждать эту тему в узком футбольном кругу. Это не должно касаться исключительно футбола. Данная тема должна быть значительно расширена и в ее освещении обязаны быть заинтересованы все национальные Федерации по другим видам спорта.
— Насколько широко должен рассматриваться вопрос о борьбе с коррупцией в футболе? Возможно, стоит отработать отдельный закон?
— На мой взгляд, не стоит так глобально внедряться в законотворчество. Существует Криминальный кодекс Украины. Необходимо сосредоточиться только над внесением поправок и дополнений в этот закон. И в первую очередь, необходимо ввести термин «спортивное мошенничество». Сегодня под определение «спортивное мошенничество» будут подпадать и футбольные матчи с заведомо определённым результатом, в том числе и целый ряд коррупционных деяний. Само определение термина «мошенничество» законодательно уже есть, но ведь сегодня спорт — это огромная инфраструктура, это колоссальные капиталовложения, не стоит забывать и о зрительском внимании... Футбол, баскетбол, хоккей собирают огромные массы людей. Зритель, приходя на ту или иную спортивную арену, платит деньги и хочет видеть реальное спортивное действо. А если спортивный результат предопределен заранее, то естественно, спортивные субъекты обманывают своего потребителя, т.е., болельщика. Это и есть мошенничество. По моему убеждению, такие вещи должны быть в поле зрения правоохранительных органов и они должны бороться с этими проблемами вверенными им силами и средствами. Поэтому нужен закон и, если будет на то воля наших народных депутатов и руководства страны, этот закон будет принят. Не будет — мы снова останемся каждый при своем. Бороться с коррупцией в футболе только с позиций ФФУ невозможно.
— В таком случае, где грань между автономностью государства и спорта?
— Спорт — это государственное поле деятельности. Есть государственный орган, который развивает все виды спорта в Украине. И естественно, если государство осуществляет свои функции в данной сфере, то оно должно и регулировать вопросы правонарушений в спорте с позиций правоохранительных органов, которые, в свою очередь, уполномочены на такие действия Конституцией. Поэтому, мне кажется вполне логичным, когда правоохранительные органы будут сопровождать спортивную деятельность. Они ведь держат во внимании деятельность тех же государственных служащих или представителей министерств. Само собой разумеется, в спортивной деятельности ситуация аналогичная. Я не говорю о вмешательстве в общественную деятельность. Мы говорим о спортивной, где допускаются коррупционные деяния и другие правонарушения. Если взять жизнедеятельность или работу общественной организации, то, конечно, государство не может вмешиваться в ее работу или принятие решений. Но если произошло правонарушение, например, хищение средств тех же общественных организаций, правоохранительные органы, безусловно, вмешиваются в этот вопрос. Правонарушение есть правонарушение. Особенно, если оно связано с обманом потребителя, каковым является наш болельщик и ради которого осуществляется спортивное действо.
— На сегодняшний день существует определенный список служащих, которые подпадают под действие закона о коррупции, куда не входят работники физической культуры и спорта. Почему это не распространяется на них?
— На сегодня это вопрос больше политический. Большинство владельцев футбольных клубов, да и других национальных Федераций страны — народные депутаты, люди, приближенные к властным структурам. И в первую очередь, их воля и желание могут дать тот результат, о котором мы говорим. Мы сколько угодно можем стучаться в двери, декларировать идеи, но вместе с тем, для того чтобы бороться со спортивным мошенничеством, у нас нет действенных инструментов. Нужна законодательная база. Те, кто занимаются этими проблемами, должны иметь полномочия, иначе противоположная сторона затаскает нас по судам.
— Скажите, с какой целью создавался Ваш комитет?
— Я задаю тот же вопрос. Мы формально выполнили требования УЕФА, создали комитет, проводили определённую работу, но кроме как называться представителями этого комитета, задавать вопросы или отправлять необходимые запросы, других полномочий у нас практически нет. А, говоря о так называемой доказательной базе, мы должны четко понимать, что футбольные институции, в первую очередь, основываются на работе экспертных групп, комитетов и т.п. Совокупность субъективных мнений членов таких комитетов или групп и определяет то мнение или решение, которое принимается и выносится от имени этого органа. И если уполномоченные на то институции проголосовали и избрали данных людей в тот или иной комитет или группу, то почему мы часто ставим под сомнение их работу и мнение? Если сегодня есть и КДК, и АК, которые имеют право проверять деятельность этих уполномоченных комитетов? Но оказывается, что сегодня, вопреки уставным нормам ФИФА, УЕФА и ФФУ, мы спокойно можем подавать в суды, в прокуратуры, совершенно безнаказанно очернять деятельность той или иной футбольной институции, и никакой ответственности за это не несем. Сегодня наблюдается девальвация совести и морали, рождается всеобщая вседозволенность и безответственность. Я не сомневаюсь, что без консолидации усилий всех футбольных институций и государственных органов мы не решим главного — реализации принципов фейр плей в спорте и особенно в футболе.
Подписывайтесь на Dynamo.kiev.ua в Telegram: @dynamo_kiev_ua! Только самые горячие новости
× 5
Загрузка комментариев
