Адмир МЕХМЕДИ: «Доверие главного тренера и атмосфера в команде уже сыграли свою роль»

— Вполне органично, хотя на первых порах, что скрывать, тяжело привыкал к нагрузкам. К моменту перехода я не тренировался около месяца — и вдруг оказался в команде, ставящей физическую подготовку на первое место. Постепенно втянулся, вошел в тренировочный ритм и адаптировался в команде. Свою роль сыграло доверие тренера, выпускавшего меня во всех контрольных матчах в Испании, и атмосфера в коллективе: каждый игрок старался меня поддержать.

— С Гораном Поповым вы нашли общий язык в буквальном смысле слова, поскольку оба родились в Македонии. А с кем еще из партнеров установили приятельские отношения?

— Да практически со всеми. Иное дело, что языковой барьер во многих случаях не дает мне возможности свободно общаться. Знаю теперь всех динамовских футболистов в лицо, но чаще других, помимо того же Горана, разговариваю с Милошем Нинковичем и Огненом Вукоевичем. Мой родной язык очень похож на сербохорватский, и это намного упрощает наш диалог. Даже не знаю, что делал бы без опеки этих ребят в незнакомой пока стране. Попов и Нинкович, например, отвозят меня на тренировки и забирают с базы домой, ведь собственным автомобилем я в Киеве пока не обзавелся, а живем мы по соседству.

— С Лукманом Аруной, Айилой Юссуфом и Брауном Идейе общаетесь по-английски?

— Да. Причем с Брауном мы были знакомы еще до Киева — играли друг против друга в швейцарском чемпионате. Сразу после подписания контракта с «Динамо» я выяснил его телефон — и позвонил, чтобы расспросить о новой команде. Мне очень хотелось быстрее адаптироваться в коллективе, и я благодарен давнему приятелю за неоценимую помощь. Жаль, что не все динамовцы говорят по-английски — для меня русский на данном этапе довольно сложен.

— Еще не взялись за его изучение?

— Взялся, но больших успехов пока не достиг. Язык непростой, поэтому начал я по совету партнеров с футбольной терминологии. Могу сказать при случае «спасибо», «хорошо», «как дела», «до свидания», но дальше — пока не продвинулся.

— Винченцо Пинколини приобрел учебник русского языка, с которым не расстается даже в автобусе по пути на тренировку, и уже общается более или менее сносно.

— Ну, Пинко находится в этой языковой среде уже два года...

— Четыре, если учитывать и московский «Локомотив», где он тоже работал с Юрием Семиным.

— Вот видите, четыре года! А я — даже не четыре месяца. Наверное, когда проведу в Украине столько же времени, сколько наш тренер по физподготовке, по-русски буду говорить идеально. Но пока — придется довольствоваться четырьмя знакомыми мне языками.

— Пятым можно считать язык футбола. Верно ли, кстати, говорят, что вы увлекаетесь теннисом и в свое время могли не стать футболистом?

— Да, это так, но между собой два этих факта никак не связаны. Теннис мне интересен как зрителю — стараюсь не пропускать турниры Большого Шлема. С футболом же я имел шанс разминуться совсем по другой причине: моему отцу было очень накладно платить 60 евро в месяц за обучение в спортивной школе. Но однажды он увидел в окно, как я увлеченно гоняю мяч во дворе, — и сделал все, чтобы деньги найти.

— В контрольных матчах этой зимой вы на какой только позиции не играли — на острие, вторым форвардом, плеймейкером, левым полузащитником. Если не секрет, в какой роли ощущаете себя комфортнее?

— Наверное, в той, которую доверяет тренер. Мне важно играть, а кем видит меня в том или ином матче наставник — не важно. Скажет занять место правого защитника — спорить не стану. Но пока мне не приходится слишком удаляться от родной стихии — атаки, и это тоже не может не радовать. Играю я на сборах, как уже говорил, регулярно, но понимаю, что нахожусь еще не в оптимальной форме и способен приносить клубу больше пользы.

— Семин не спрашивал, какая позиция была вам привычнее в «Цюрихе» и сборной Швейцарии?

— Думаю, прежде чем пригласить меня в «Динамо», он хорошо изучил мою игру. Поэтому в лишних вопросах необходимости не возникло. Кроме того, в клубе, в национальной и в молодежной команде я считался универсалом, закрывая по мере необходимости любую атакующую позицию.

— Не будучи левшой, органично чувствуете себя на этой бровке?

— Вполне! Пример Насри и Роналдо показывает, что можно быть правшой, но при этом — совершенно не комплексовать, когда тебя отправляют на левый фланг.

— В интервью «СЭ» Семин говорил, что доволен вашей игрой в контрольных матчах, но хотел бы увидеть, как вы станете справляться в украинском чемпионате, где защитники довольно сильны и агрессивны...

— (Пожимает плечами). Мы играли в Испании с русскими командами, и я бы не сказал, что там игроки обороны не слишком габаритны или не так настойчивы в отборе мяча. Ничего, справлялся и с ними, и с оппонентами в швейцарском чемпионате. Там защитники тоже — будь здоров, с соперниками миндальничать не привыкли. Что до украинской премьер-лиги, то у нас впереди десять игр, после которых, надеюсь, мы станем чемпионами, а вопрос о моей готовности к жесткому футболу утратит актуальность.

— Вы удивили, по собственной воле выбрав 13-й номер. Вам чужды суеверия?

— Внешний антураж никогда не имел для меня значения. Важно, как я играю, а не какие цифры у меня на спине. Если бы был уверен, что результативной игре напрямую станет способствовать номер шесть, десять или девяносто девять, наверное, попросил бы дать мне футболку именно с ним. Но поскольку подобной взаимосвязи пока не обнаружено, не стану задумываться над этим вопросом и я.

— Вы помните, как в 2009 году на юниорском чемпионате Европы в Донецке и Мариуполе швейцарская сборная уступила украинской?

— Не просто помню — знаю, что в «Динамо» есть игроки, находившиеся со мной в том матче по разные стороны баррикад. Приехав в Киев, я сразу узнал среди новых партнеров Дениса Гармаша, ну а о том, что единственный гол, не позволивший нам выйти из группы, забил тоже динамовец Сергей Рыбалка, мне рассказали позднее.

— Он сам?

— Нет. Сергей замечательный парень, но ни одним из знакомых мне языков, к сожалению, не владеет...

Дмитрий ИЛЬЧЕНКО