Владимир ВЕРЕМЕЕВ: «В сборной СССР 1976 года делалась ставка на сыгранность и сбалансированность киевского «Динамо»

«Утешение одно — проиграли чемпионам»

— В первую очередь хочу отметить, что отборочная кам­пания к Евро-1976 начиналась еще под руководством Кон­стантина Бескова матчем с Ир­ландией, в котором мы сгорели — 0:3, — вспоминает Владимир Григорьевич. — Тогда мы прои­грали, пропустив три гола от нападающего ирландцев Дона Гивенса, который здорово играл головой и в тот вечер трижды использовал свой ко­зырь.

После поражения были сделаны выводы, и в сборной произошли изменения. Киев­ское «Динамо» в то время вы­ступало очень успешно, имея большое представительство в главной команде страны. Вот руководство и решило поста­вить во главе советской дружи­ны тренера «бело-синих» Ва­лерия Лобановского. Как следствие, после поединка с Ирлан­дией базовым клубом сборной стало «Динамо», к игрокам ко­торого добавлялись лишь не­сколько человек в лице Евгения Ловчева, Леонида Назаренко и Владимира Федорова, причем только Ловчев имел постоян­ную игровую практику, осталь­ные же довольствовались вы­ходами на замену. И мы уве­ренно прошли весь отбороч­ный этап, уступив только в по­следнем матче в Турции, который уже ничего не решал.

— А потом судьба свела СССР с Чехословакией. Ка­кой была реакция в коман­де после жребия?

— Это был далеко не самый лучший для нас вариант. Но здесь надо учесть другое. Кро­ме игр за сборную в рамках чемпионата Европы, на плечи киевлян ложились также Кубок европейских чемпионов (в котором «Динамо» участвова­ло до середины марта, тогда как первый поединок против Чехословакии был назначен уже на конец апреля! — Прим. авт.) и подготовка к Олимпиаде-1976 в Монреале. И как бы то ни было, а с помощью 12-13-ти человек выступить достойно одновременно на нескольких турнирах было практически не­возможно. Особенно сложно приходилось уже весной, бли­же к лету. Да и стоит учесть, что этот же состав динамовцев от­дал немало сил в предыдущие годы, выиграв практически все в 1974-м и 1975-м...

Вот мы и проиграли Чехословакии во многом из-за усталости. Но и у самих чехословаков тогда была очень приличная команда. Их исполнители — Иво Виктор, Йозеф Медер, Зденек Негода, Ян Пиварник, Карл Добиаш, Анто­нин Паненка — были прекрас­ными футболистами, многие из которых по итогам Евро-1976 вошли в символическую сбор­ную турнира. Единственным утешением для нас стало лишь то, что СССР уступил будущим чемпионам Европы.

— Исход первого, госте­вого, матча предопределили ошибки голкипера Алексан­дра Прохорова?

— Да, можно сказать и так. Поединок в Чехословакии был очень тяжелым для нас, и тогда многое решили индивидуаль­ные ошибки. Хотя в футбол играет не один вратарь, а вся команда, поэтому нельзя ви­нить только какого-то конкрет­ного игрока. И все же скажу, что в том матче, судя по игре, мы не должны были уступать. Но все сложилось иначе. Да и в Киеве, в ответном поединке, мы тоже не смогли добиться нужного результата — все го лишь ничья (2:2), которая была на руку гостям. При этом, что мы дважды проигрывали походу встречи.

«Сборная — это ослабленное «Динамо»

— Во время гостевого матча вы чувствовали к се­бе неприязнь или давление из-за того, что вы — гражда­не Советского Союза (после «Пражской весны» в 1968-м в Чехословакии к СССР от­носились, мягко говоря, не очень хорошо. — Прим. авт.)?

— Я бы не сказал, что во вре­мя нашего визита в Братиславу присутствовало что-то такое. Да, подобные разговоры насчет стран соцлагеря и их взаимоот­ношений были всегда. Но ника­кого давления от чехословаков мы не чувствовал и. А вот со сто­роны Москвы оно проявлялось в полной мере. Ведь тогда сбор­ная состояла преимущественно из футболистов киевского «Ди­намо», что не слишком нрави­лось московским чиновникам. Тогда нам говорили: «Всю от­ветственность вы берете на се­бя». А что мы? Деваться было некуда, мы делали все, что мог­ли. Но в то же время посмотри­те, какое было отношение!

Вот яркий пример: в 1976 году сбор­ная СССР, состоящая в основ­ном из киевлян, завоевывает бронзовые медали на Олимпи­аде в Монреале. И в 1980-м, на домашних Играх в Москве, со­ветская дружина (в заявке кото­рой на матч за третье место было только два киевских дина­мовца — Владимир Бессонов и Сергей Балтача. — Прим. авт.) берет уже бронзу. Вот только в 1980-м этот результат восприняли положительно, в отличие от 1976-го. После Монреаля же сразу полетели звания масте­ров спорта у некоторых футбо­листов и тому подобное. Вот что значило противостояние Мо­сква — Киев, и давление мы чувствовали только из столицы Союза. Хотя действительное положение дел можно было охарактеризовать одной фра­зой, придуманной болельщика­ми: «Сборная СССР — это киев­ское „Динамо“, ослабленное(!) игроками других клубов»...

— А правда ли, что в 1976 году чемпионат Европы рассматривался только как один из этапов подготовки сборной Союза к Олимпиаде и руководству страны был вовсе безразличен?

— Советским руководите­лям и идеологам — да. Для них Олимпиада означала высочай­ший уровень на международ­ной арене, где советский спорт должен был находиться только на ведущих ролях. Потому Олимпийские игры и котирова­лись выше, чем «всего лишь» чемпионат континента. Хотя, конечно же, ЧЕ и ЧМ были на­много престижнее. Но, повто­рюсь, для советской идеологии превыше всего тогда были Игры. Таким образом хотели показать, что СССР — лучшая страна в мире (есть мнение, что задача взять исключительно золото на ОИ-1976 ставилась перед советской командой не просто так: футбольные меда­ли разыгрывались самыми по­следними, и в случае победы СССР в финале мир услышал бы гимн Союза не один раз, а дважды кряду (в честь победи­телей турнира и — на последу­ющей церемонии закрытия Игр — в честь страны, принимающей следующую Олимпиа­ду — так сказать, для усиления международного эффекта. — Прим. авт.).

— Насколько сложно бы­ло почти без отдыха гото­виться сразу к нескольким турнирам?

— Сражаться на трех фрон­тах было неимоверно трудно. Если сейчас часто доводится слышать, что играть парал­лельно в национальном пер­венстве и Кубке — тяжело, то можете себе представить, что было тогда! Это и чемпионат Советского Союза, являвшим­ся турниром очень высокого уровня, и евро кубки, и матчи за сборную... При таком раскладе мы все время были на пределе. Сложно представить, что все это вытаскивали на себе в основном 12-13 человек.

— На ваш взгляд, если бы сборная СССР тогда все-таки состояла не только из игроков «Динамо», но и из футболистов других клубов, которые физически выгля­дели лучше, чем киевляне, может, и результат в проти­востоянии с Чехословакией был бы другим?

— Не думаю. Сборные Тур­ции, Ирландии и Швейцарии в то время являли собой далеко не последние коллективы, и ес­ли бы команду СССР составляли исполнители других клубов, то она вряд ли бы заняла первое место в группе. А если бы и про­шла в четвертьфинал, то об ис­ходе противостояния с Чехос­ловакией тоже говорить слож­но. Дело в том, что тогда дела­лась ставка на сыгранность и сбалансированность «Дина­мо», думалось, что его футбо­листы будут играть в сборной также, как и в клубе. И я считаю, что матчи против Чехословакии мы провели на высоком уровне. Только результат оказался не в нашу пользу. Да, были ошибки, тем более поединки проводи­лись весной. Но лучший вари­ант тогда нашелся бы вряд ли. Единственное, на что действи­тельно можно посетовать, — это недостаточное количество людей. 13-ти игроков для такой кампании было маловато.

«Он либо сумасшедший, либо гений»

— Вылетев в четвертьфи­нале, вы как-то следили за финальной частью Евро?

— В то время у нас не было возможности посмотреть мат­чи по телевизору или послу­шать радиотрансляцию, поэто­му мы отслеживали все события по газетам. Еще перед полуфи­нальными поединками было видно, что явный фаворит — это ФРГ. Но она проиграла Че­хословакии, причем в этом по­ражении есть интересная де­таль. Как известно, если по окончании основного и дополнительного времени в финале ЧЕ счет оставался равным, на­значалась переигровка решающего матча. Но немцы, проявив инициативу, договорились с чехословаками (с помощью УЕФА. — Прим.авт.), что в случае ни­чьей вместо переигровки будет проведена серия пенальти. Та­ким образом, ФРГ в чем-то по­ставила себе подножку.

— В решающем матче ЧЕ вы болели за Чехословакию или за ФРГ?

— Тогда я болел просто за хороший футбол. Хотелось, чтобы финальный поединок чемпионата Европы оказался как можно лучше.

— В финале Евро-1976 весь мир впервые увидел, как исполняет пенальти ле­гендарный Антонин Панен­ка, после которого такой удар начали практиковать многие другие игроки. Как вы относитесь к такой по­добной манере пробития 11-метровых? Сами пробовали так бить с «точки»?

— По этому поводу я помню отличное высказывание одного из футболистов. Оно звучало так: «Паненка либо сумасшед­ший, либо гений». По-другому здесь что-то сказать сложно. Да и правила тогда были несколь­ко иными: вратари не могли двигаться до удара, поэтому бросались по углам наугад. А такого исполнения, как у Панен­ки никто вообще не мог себе представить — вроде бы он должен был ударить в сторону, а он взял и сотворил такое чудо.

Вот и недавно мы видели, как Марко Девич исполнил нечто подобное. Правда, при этом чуть не наломав дров... Сам же я никогда не бил 11-метровый таким образом. Много раз ис­полнял пенальти, но взять на себя такую ответственность не мог. Это риск, причем очень большой. Я всегда четко знал, куда и как надо пробивать, и, честно говоря, никогда бы не решился ударить так, как Па­ненка в 1976-м.

Максим СУХЕНКО, газета «КОМАНДА»