Что скажет маршал?

В армии существует традиция, перед принятием судьбоносного решения обсуждать его на военном совете. На него приглашаются все принимающие участие в операции: от нижних чинов, до высших. Первым излагает свое видение ситуации самый низший чин, не испытывая давления авторитетов и званий. Далее по возрастающей. Подводит итог и принимает решение командир, имеющий самое высокое звание. Это может быть полковник, если решается судьба полка, генерал, если речь идет об армии или фронте. И маршал, если на кону стоит судьба страны.

В нашем случае маршал – это История. История, которая, как известно все расставляет по своим местам. Но до того, как выскажет свое мнение маршал, каждый член военного совета должен изложить свое. Начнем с меня – самого низшего чина.

Мне из своего окопа, безусловно, не видна общая картина театра боевых действий, но в тоже время старшие по званию не могут видеть или просто не замечают того, с чем сталкиваюсь я со своей позиции. Именно из таких точек зрения простых окопников и формируется общая картина.

Вот уже двенадцать лет на футбольном театре военных действий ведутся позиционные бои. Операции местного характера, которые не меняют расстановку сил на фронтах. Все это время было потрачено на накопление сил, подготовку и обучение личного состава перед решающей битвой.

И все это время в штабе шла борьба между двумя генералами. Генералами отечественного футбола. Вначале, мне из своего окопа казалось, что это хорошо. Два мнения, две точки зрения, это всегда лучше, чем единственное решение, которое может быть ошибочным, а значит губительным для всех. Мне казалось, что борьба между генералами, вполне естественна, как Инь и Янь в природе. Что это не борьба даже, а дополнение друг друга. Одна запятая плавно перетекает в другую и там уже опять трансформируется в себя. Так устроен мир. Что в этом плохого? Но со временем я понял, что ошибался. И вот теперь, на военном совете мне надо изложить свою точку зрения.

Но, вначале давайте подготовим ее обоснование.

На каком-то этапе своей жизни я в шутку начал делить людей на «политиков» и «футболистов». Никто же не удивляется по поводу того, что мы с первого взгляда делим окружающих на мужчин и женщин. И уж потом, дополняем их качественными характеристиками: умные или глупые, высокие или низкие, красивые или не очень…

Водораздел между политиками и футболистами сформировался сам собой.

Политики, это люди циничные, беспринципные, с хватательными и жевательными рефлексами, идущие по головам окружающих, некоторые и по трупам. Политики, для меня, это те люди, которые видят только себя во Вселенной, но даже не задумываются, что может быть и наоборот. Политики, это люди переступившие черту, за которую никогда не должен заступать человек. Политики, для меня, это люди купившие билет в один конец. И станция назначения их жизненного путешествия тупик под названием преисподняя.

А футболисты, это остальные люди. Далеко не идеальные, как впрочем, каждый из нас. Со своими ошибками, проступками за которые бывает не просто стыдно, а понимая их греховность порою жить не хочется. Но эти люди находят в себе силы, ошибаясь и спотыкаясь двигаться к свету. На таких людях и держится этот мир. Почему они для меня футболисты? Наверное, потому, что футболисты всю свою жизнь играют свой матч с политиками. И как бы ни соблазняли их последние переходом в свой клуб, они всегда сохраняют верность своей команде.

Это условное деление помогает в жизни. Тогда, когда необходимо принимать решения. Как многие из вас, я никогда не стану на сторону политиков, какие бы сладостные речи они не произносили и какими бы посулами не соблазняли. Если человек попал в мою картотеку политиков, то мне с ним не по пути. Один из двух генералов – политик. Политик, зовущий в прошлое. Его план я не приемлю. Это Сталин от футбола.

Почему? Да потому, что использует те же методы. Сам, своими руками ничего не делает. Расставляет по ключевым позициям своих марионеток. Не согласных с его мнением, не убеждает в своей правоте, а просто убирает с дороги. Навязывает свою позицию, какой бы абсурдной она ни была с помощью информационного Вышинского. Этот коллективный «всезнающий» прокурор не только телепередача. Это и газеты, сайты, высказывание «следователей» в лице чиновников, тренеров, игроков, вбрасывающих знакомые со сталинских времен лозунги.

Этот генерал, как и Сталин, руководит всем из убежища, ни разу не выехав на фронт. Он любит оставаться в тени. Так легче плести интриги. Тогда неудачи можно списать на подчиненных, себе приписывая только победы. Тем самым формируя образ белого и пушистого вождя. Все это мы уже проходили. Это Сталин. И он могуч, пока жив сам. Но потом, все его ставленники с удовольствием спляшут на его могиле, с жаром поясняя нам, что вынуждены были покоряться тирану. Но сейчас они с вдохновением делают свое дело.

Это не мой генерал! Остается второй.

Григорий Суркис долгое время находился в каком-то промежуточном состоянии, где-то посредине, между политиками и футболистами. Мощные информационные волны швыряли меня от берега к берегу. От политиков к футболистам. И наоборот. Но я уже давно утратил стадный инстинкт и не занимаю позицию на основании выложенной кем-то информации. Перед боем я информацию собираю и анализирую сам.

Итак, остался один генерал, чей план я должен принять или отвергнуть. Генерал Григорий Суркис.

Поначалу мне казалось, что он мало отличается от того, первого генерала. Та же среда, из которой оба вышли. Среда первоначального накопления капитала. Те же повадки. Как-то молниеносно и непонятно был приватизирован футбольный клуб. Оперативные сводки тех лет говорили о том, что операция по штурму «Динамо» прошла не совсем чисто. Но со временем я принял этот факт. Потому как ни один клуб страны не был завоеван по другой схеме. Принял, потому, что увидел, как разворачивались события дальше. А дальше многие завоеванные клубы были отданы на милость победителям. То есть на разграбление.

Но даже те, которые выжили, не смогли сохранить себя в дальнейшем. До сего дня в информационных сводках мелькают заявления если не о прекращении существования, то о сходе с дистанции. «Динамо», пусть и с трудом, но на протяжении уже двух десятков лет держит марку. Было бы так, если бы клуб сдался кому-нибудь другому? Ну, типа Данилова. Говорили бы мы о «Динамо» вообще? Как уже не говорим о «Харькове».

Нельзя обойти вниманием самую любимую тему первого генерала. Шубы. Как по мне, то шубы были. Ну, так это я увидел из своего окопа. А как должно было быть иначе? Пришли молодые ребята, которые никогда не занимались серьезно футболом. А тут Лига чемпионов. И миллионы советчиков. «Профи», которые рассказывают, как именно делаются дела на высшем уровне. Тебя начинают терзать сомнения. Так, что как по мне, то шубы были. Но не это главное!

Главное то, что было потом. А потом уже ничего подобного не было. Был извлечен урок из ошибки. В отличие от первого генерала, который пока еще не попался на шубах. Но согласно выбранной им стратегии – это дело времени. Хотя, как ему кажется, он себя обезопасил. Обезопасил тем, что пригласил Михеля. С непонятными задачами. Но это для новобранцев не понятно. Для тех, кто не один десяток лет в окопах – все ясно. Михель для того, чтобы не всплыли «Шубы -2».

И если бы Суркис не извлек уроков из своей ошибки, то в структуре «Динамо» появился бы человек со схожими задачами Михеля. Но его нет. Поэтому для меня эта тема закрыта. Пусть теперь первый генерал переживает за свои шубы.

И, наконец – «суркисвсёкупил». Это, что касается судейства в чемпионате. Корни этого утверждения, как по мне не совсем беспочвенного, тянутся в те времена, что и шубы. Но время шло. Приходил опыт, и менялось мировоззрение. Приходило понимание, как говаривал Говорухин, что: «Так жить нельзя!» И генерал Суркис принял самое трудное, но вместе с тем и самое главное свое решение. Этим решением он открестился не только от своих ошибок, но и полностью поменял стратегию. Он пригласил Коллину. Это был самый сильный его ход на посту генерала. Сильнее чем ЕВРО. Во всяком случае, так мне видится из своего окопа.

Безусловно, были и другие ошибки, на которых я не остановился. Я выбрал три. Еще три я положил на другую чашу весов для того, чтобы разобраться кто для меня генерал Суркис. Политик или футболист?

Не суди и не судим, будешь. Я не сужу. Нет у меня такого права. Я анализирую, чтобы принять собственное решение.

Дом футбола. Это первая успешная и масштабная операция генерала Суркиса. Дело, которое останется и после него. Некоторые скажут: «Ничего необычного – просто здание». Для меня это не так. Это больше чем здание. Это выстроенный штаб. Именно выстроенный, а не полученный из рук государства, как, скажем, получил свое помещение НОК. Это был первый шаг к открытости и движения в Европу. Премьер лига до сих пор сидит на арендных площадях, порождая слухи о злоупотреблениях, хотя купить любой столичный особняк для отечественных финансовых тузов, что вам высморкаться. 

Я был в Доме футбола. Это то, о чем может только мечтать настоящий командир. Все силы стянуты в один кулак. Все тренеры сборных имеют свою территорию. Все комитеты там работают. Тренировочные поля в идеальном состоянии. Можно долго перечислять. Именно с этого начинается порядок в войсках.

Именно в Доме футбола произошла наша мимолетная встреча с генералом. Всего минуту. Не больше. Произошло это сразу после Кардиффа. Усталость была не только в глазах Суркиса, а и во всем его теле. Но глядя в его глаза, я видел не только уставшего, но и сильного человека, который ни на минуту не позволяет себе расслабиться после трудной и знаковой победы. Понимая, что эта победа уже в прошлом, а впереди новые задачи.

Этот пронзительный и колючий взгляд при внешней расслабленности заставил вспомнить о другой встрече. Встрече с Кучмой. Та же усталость. Но взгляд другой. Безразличный. Я что-то ему рассказывал, пояснял, но поймал себя на мысли, что уже не смотрю в его глаза. Потому как он не смотрит в мои. Смотрю на рыжеватый пушок на макушке. Шелковистый и бархатистый как у младенца. В окопах говаривали, что засадили эти волосики во Франции. Так и закончилась наша встреча. Один рассеяно делал вид, что слушал. Второй понял, что все, что мы делаем никому не надо.

С Суркисом было не так. Я договаривался с ним о беседе. Видев меня впервые в жизни и не спросив, кто я, откуда, о чем хочу говорить, он лишь уважительно кивнул. По ряду причин с беседой не срослось. Но она мне уже была не нужна. Все, что мне надо, я уже прочитал в его глазах. Для меня Суркис с той минуты стал футболистом.

А ведь я на чашу весов еще не добавлял приглашение Коллины и Евро. Но она, эта чаша уже перевесила в сторону футбола.

С той минуты Суркис стал мой генерал. Я ему поверил. И пока он мою веру не поколебал.

И вот теперь он уходит. Уходит, представив нам свой план. Но кто его будет реализовывать? Тот первый генерал? А с кем? Если десятки, а может и сотни тысяч, таких как я, встали под знамена Суркиса.

Тот первый генерал понимает, что в глазах маршала, он и Суркис величины с противоположным знаком. Перед лицом истории стоят два генерала. Один мелкий интриган, хотя и с большими возможностями, и стратег. Но порулить хочется!

Вот и возникает фигуры с именем, рядом с которыми и сам первый генерал сможет возвысится. Это тактика Сталина. Проходили.

Сейчас нам вбросили фигуру Конькова. Это, как мне видится из окопа – запасной вариант. Основной был Шевченко. Не просто так его пригласили на Банковую. С первым генералом он бы и не разговаривал. А тут, типа пообсуждаем проблемы футбола с первым лицом страны. Но, то, что на этой встрече делалось предложение возглавить ФФУ, говорят следующие косвенные факты.

Если бы речь шла о проблемах футбола, о чем было заявлено по окончании встречи, то логично было бы пригласить на эту беседу и Суркиса. Уж кто как ни он их знает досконально. Если же речь шла об итогах выступления на ЕВРО, то без Блохина такая встреча выглядит нонсенсом. Нет, как видится мне из моего окопа, там делалось предложение. Предложение, от которого как они привыкли считать, не отказываются. Но Шева отказался. И сразу запустили Конькова.

Но вернемся к Суркису. Мое поколение поголовно штудировало работу Ленина «Три источника и три составные части марксизма». В ней давались обоснования самой сущности, структуры и фундамента марксизма. Говоря о трех знаковых достижениях Суркиса, я поймал себя на мысли, что он уже заложил эти самые три источника и три составляющих отечественного футбола.

Первый – Дом футбола. Второй – Коллина. Третий – ЕВРО. О них уже говорено переговорено. Останавливаться не буду. Мыслящий человек все поймет сам.

Хотелось бы коснуться другого. Человеческих качеств.

Величие человека состоит в умении прощать. Никогда не забуду матч «Динамо» с «Днепром». Уже не помню, с чего все началось. Кажется, судья начудил. И вот сначала днепряне, а потом их поддержали киевляне, начали скандировать что-то о сексуальной ориентации братьев. Упиваясь собственной смелостью и правдорубством, молодые парни считали себя героями. Насчет последнего тут есть большие сомнения. Легко бить своих. Вот если бы они это же исполнили в вотчине и в адрес первого генерала, да и еще и вернулись домой, то в следующий раз бы думали.

Потому как первый генерал, это не Суркис. Он за невинные высказывания журналистов мордует по европейским судам, тщательно зачищая информационное пространство. Сталин. А Суркис мне напоминает Хрущева. Хрущева долгие годы танцующего под дудку Сталина. Но нашедшего в себе силы не только изменить себя, но и страну. Многие это не поняли и в открытые шлюзы свободы начали сливать помои. Но Суркис прошел и через это. Он выше. Понимая, что не ведают, что творят. И без обид продолжал свое дело.

И вот теперь он уходит. Одни расценивают это как бегство. Другие вспоминают сданную Наполеону Москву и последующий за этим визит в Париж. Третьи шепчутся о кулуарных договоренностях. Не знаю. Что здесь, правда, не скажу. Из моего окопа не видно. Но знаю одно. Генерал Суркис - стратег. И как бы он не поступил, это многоходовая комбинация.

Наполеон как обычный гопник грабил Москву тридцать три дня. Даже гвардию свою не смог удержать от мародерства. Затем сжег. И на этом Наполеон кончился. Два других варианта: бегство и договоренности приведут к похожему концу. Потому, что Суркис стратег. Он все равно вернется. В каком качестве? Думаю, он нам не скажет. Пока. Военная тайна. Мы понимаем в своих окопах. Но как только он придет, мы снова станем под его знамена. По воле сердца. А не под пулями заградотрядов, на которые делает ставку первый генерал.

И думается мне, что никому не удастся отсидеться, молча в своем окопе. Рано или поздно каждому из нас придется держать ответ на том, высшем, не земном военном совете. Что-то мне подсказывает, что тот, самый главный Маршал, который выше Истории, скорее всего, зачислит Григория Суркиса в свое войско. Ошибаясь и спотыкаясь, он с честью выполнил свою задачу. На чьей стороне будет каждый из нас? Под чьи знамена встанет? Самое время задуматься. Над чем?

А, что тебе скажет Маршал?