Володимиру Горілому 47 та Миколі Зуєнку 40!

Сьогодні свій день народження святкують колишній захисник "Динамо" 80-х років Володимир Горілий та колишній захисник "Динамо" 90-х років Микола Зуєнко.

Бажаємо їм удачі та успіхів в подальшому житті!

Владимир ГОРИЛЫЙ: "Я не захотел лезть в петлю"

(Материал с сайта www.

Положение дел в криво­рожском "Кривбассе" минув­шей зимой волновало многих. Команда, несколько лет назад игравшая в еврокубках, была фактически на грани развала Эта метаморфоза произошла не за один день и не за один месяц, и о ее причинах сказа­но уже немало. Уходили игро­ки, тренеры - дописывались последние строки в, пожалуй, самой славной главе истории криворожского клуба. После­дним тренерский мостик по­кинул Владимир Горилый. Че­стно говоря, именно после этого события подумалось, что хуже уже быть не может, если даже не избалованный судьбой Горилый уходит по собственному желанию. С вопроса о том, чем же сейчас живет бывший футболист "Днепра", и началась наша беседа.

В ФУТБОЛ НУЖНО ПРИХОДИТЬ ГОЛОДНЫМ

       - Сейчас я без работы, и все свое время посвящаю семье. Но надеюсь, что скоро у меня появится работа. В принципе, есть возможность и сейчас ра­ботать, но вне футбола, и я эти варианты отбрасываю.
       - Расскажите о тех, с кем сейчас проводите все время.
       - Моя жена Лена - домохо­зяйка. У нас растет два пацана: Даниле уже 11-й год, а в конце апреля исполнится годик Тарасу.
       - Старший чем увлекается?
       - Наверное, как и все дети сейчас, компьютерами. Около полугода ходил он в "Днепромайн", но я лишний раз на его примере убедился в том, что в футбол должны приходить, об­разно говоря, голодные. Толь­ко из таких детей, считаю, мо­гут получиться хорошие, по-спортивному злые футболис­ты.
       - То есть глаза у Данилы не горели?
       - Не горели. Может, и дан­ные хорошие у него были: пла­стика, мышцы. Но, прозанимавшись некоторое время, он спросил у меня: "Можно, я в ворота стану?", и на встречный вопрос о причине сказал: "Там меньше бегать нужно!" И я все понял. Он, кстати, особо и не переживал.
       - А вы в футбол пришли голодным?
       - Такой жизни, как у сына, у меня не было. Я вырос в про­стой советской рабочей семье. Родился в Запорожье, а когда мне было 6 лет, мы переехали в Крым - сестре нужна была перемена климата. Жили мы в поселке Крымская Роза - там все эфирные масла делались. Мне приходилось каждый день в Симферополь на тренировки ездить. Я не считаю себя большим футболистом, просто до­бился всего за счет характера, неуступчивости. Я не технарь, но мои партнеры никогда, ду­маю, не упрекнут меня в тру­сости, в том, что где-то недора­ботал. И теперь как тренер я могу простить неточный пас, но если игрок убрал ногу, он перестает в моих глазах быть футболистом.
       - Но те же ваши подопеч­ные будут, наверное, вправе сказать, что эта пресловутая неуступчивость и поставила крест на карьере футболиста Горилого...
       - Да нет! Я никогда не ду­мал, что могу сломаться. Это случай - за мою карьеру таких стыков, может, тысяча была. Просто так получилось. До конца игры оставалось тогда 20 секунд. Помню, судил тогда Константин Панчик из Сим­ферополя, который сказал за­тем: "Гарик, лучше бы я рань­ше свистнул!" Это судьба. За несколько месяцев до этого Штанге советовал мне поехать в "Хайдук" из Сплита. Вроде шло все к подписанию кон­тракта, но затем хорватов не устроила сумма трансфера...
       - Помнится, даже судьбе уступать вы все равно не хо­тели, и пытались не раз вернуться...
       - Не хочу никого обвинять, но считаю, что сразу поступил неправильно в Киеве. Надо было сразу делать операцию. У меня был перелом малой и большой берцовых костей. Линько их поставил на место: если за 10 дней схватится, обойдемся без операции. Через некоторое время я вернулся в команду (тренером уже был Вадим Тищенко), начал бегать, сбросил 12 лишних килограм­мов, набрал форму. Но боль меня не оставляла. Беспокои­ло и место перелома, и была проблема с голеностопом. Так как полгода нога была непод­вижной, получилось отложение солей, и сустав неполнос­тью разгибался. Встать утром с кровати было невыносимо тяжело. А потом, спускаясь по лестнице, я подвернул ногу - и перелом большой берцовой. На том же месте. Говорят, не бывает, чтобы перелом был на том же месте, но получилось именно так. К счастью, на про­извол судьбы меня не бросили - спасибо и Тищенко, и гене­ральному директору Андрею Стеценко - и я стал тренером-селекционером.
       - И в чем заключалась ваша работа?
       - Ездил по Украине про­сматривал игроков команд низших лиг: в основном, вто­рой лиги и коллективов физ­культуры. Первая и высшая лиги были уже изучены досконально. Найти хорошего моло­дого футболиста сейчас - боль­шая проблема.
       - Знаем, что и сейчас вы регулярно посещаете матчи "Днепра-2", "Днепра-3"...
       - Да, но если честно, особых талантов я там не вижу. Тому же Несину еще работать и ра­ботать нужно. Да и "звездная" у него такая началась, что пару раз по ушам надо дать, чтобы стал футболистом.

ШЕВЧЕНКО - ЭТО ЛЕНИН

       - В "Днепре" вы поработа­ли недолго. После отставки штаба Вадима Тищенко вы оказались в "Кривбассе"...
       - В Кривой Рог меня при­гласил Олег Таран. Он звал меня, как только принял ко­манду, но практически одно­временно тогда пригласил и Тищенко. Я сделал выбор в пользу "Днепра", и Таран меня понял. Хорошо, что все мы по­чти ровесники, вместе играли в настоящий футбол. Важно, чтобы тренерский штаб был дружным.
       - Сейчас в "Днепре", по­хоже, именно так и получает­ся. Вам не найдется место в штабе Кучеревского?
       - Все может быть...
       - А что для вас значит "на­стоящий футбол"?
       - Первенство СССР было намного выше классом футбо­листов и зрелищностью. Не хочу обидеть нынешнее поко­ление, но некоторым футболи­стам нынешней высшей лиги было бы тяжело выходить на замену за дубль.
       - Как складывалась рабо­та в "Кривбассе"?
       - Сначала все было на выс­шем уровне. Проблем никаких не возникало вообще. Выпол­нялись все пожелания старше­го тренера. Я регулярно выез­жал на различные турниры, просматривал матчи российс­кого чемпионата. Можно ска­зать, что деньги там не счита­ли. В командировках мне не приходилось перебиваться ва­реным яйцом с сухариком в какой-нибудь забегаловке - о лице клуба заботились. И рабо­та принесла плоды: заиграли Симаков, Пономаренко, из России вернулся Якименко, появилась способная моло­дежь. Чечер пришел к нам очень сырым. Купили его за $500. И в его становлении большую роль сыграл Тищен­ко, возглавлявший "Кривбасс-2". Слежу сейчас за судьбой Андрея Русола - еще одного молодого парня, которого мы нашли... Плохую службу тогда сослужила гонка с "Шахте­ром" за Лигу чемпионов. Туда были потрачены очень боль­шие деньги, которые получи­лись попросту выброшенны­ми. Люди, вложившие эти средства, до сих пор их не вер­нули. Не оправдала себя по­купка Паляницы, Йокшаса, лишь в некоторых матчах про­явил себя Гецко. Да и команда после этого изменилась - рань­ше коллектив был дружным.
       - А если бы "Кривбасс" все же пробился в Лигу чем­пионов, сохранил бы он свои позиции, или это только от­срочило бы конец?
       - Может, еще бы год в шо­коладе пожили. Но резон вы­ходить в Лигу чемпионов? Проиграть в квалификации? Вкладывать огромные деньги, чтобы сыграть два матча? Ну получишь ты 130 тысяч швей­царских франков - не спорю, это большие деньги, но они не соизмеримы с затратами. Если выходить - то с готовой коман­дой. И с командой, у которой есть традиции. Считаю, у "Кривбасса" не было тради­ций. На Украине есть традиции у "Днепра", "Динамо", "Шах­тера", "Черноморца" и "Ме­таллиста" - выступавших в со­юзной высшей лиге. Помните, были команды в Ровно, в Шепетовке? Сколько они просу­ществовали - полтора-два года. Приехали шабашники, заработали, отмыли-накрыли - и все. Без традиций очень тяжело.
       - Но ведь те же "Черномо­рец" и "Металлист" сейчас отнюдь не блещут. Может, дело не столько в традициях, сколько в том, что не хватает игроков высокого уровня?
       - Безусловно. Вся беда в том, что нет у нас структуры. Изменилась жизнь. Помню, в детстве у меня лето было: по­играл, искупался, опять поиг­рал, пришел домой без задних ног, и рано утром снова играл в футбол. Сейчас же редко где можно увидеть, как во дворах играют - разве что мужики в выходные на пиво. Андрей Шевченко в одном из интер­вью правильно сказал, что нужно создавать все с низов. Шевченко сейчас воспринима­ют как в наше время Ленина. Это идеал. Как написали в од­ной газете: "На Украине два великих Шевченко: Тарас и Андрей".
       - Последний месяц в Кри­вом Роге вы провели уже в одиночку...
       - Я работал один. Была на­дежда, что Литовченко вернет­ся, но он это сделать не смог. Сборов у нас не было. Трени­роваться было негде, кроме как на резиновом поле, которое после дождя превращалось в ледяное - по нему просто хо­дить нельзя было. Руководство клуба сказало, что работает над тем, чтобы мне дали времен­ную лицензию - иначе я бы вообще не имел права работать. Я согласился остаться и попро­сил разрешения пригласить помощника и тренера врата­рей, ведь работая с одной груп­пой игроков, я даже не имел возможности контролировать вторую. Привезли они своего тренера вратарей из детской школы. Я посмотрел - всю тре­нировку они бьют мячами о землю... Если бы я продолжил там работать, они бы меня сплавили через полтора меся­ца. Лезть с петлю я не захотел. Сказали, что усиления состава не будет. Я не просил ни денег, ни сумасшедших зарплат... По­том я понял, что они хотели, чтобы все ушли. Как только я ушел, перед футболистами была погашена вся задолжен­ность. Но никаких претензий у меня нет. Желаю "Кривбассу" одного - остаться в высшей лиге.
       - А кого бы вы взяли в по­мощники?
       - Может, Сорокалета или кого-то из Киева.

ЗА ЗНАМЕНА СЕЙЧАС НЕ ИГРАЮТ

       - Давайте поговорим о ва­шей спортивной карьере. Хоть и не считаете себя большим игроком, но практически во всех сборных вы поиграли...
       - Мне очень быстро дался переход от юношеского футбо­ла к взрослому. Я занимался в Симферополе, в спецклассе. Помню, играли мы на первен­ство Украины с харьковским интернатом, и нам нужно было выигрывать с разницей в 3 мяча. Мы выиграли 4:1, при этом я, играя переднего защит­ника, забил три гола. Ну, конеч­но, судейство тогда было, что надо - это понятно... На этой игре был тренер "Таврии" Ана­толий Коньков. Говорят, что надо найти свою команду, но надо еще найти и своего трене­ра. Таким для меня стал Конь­ков. После того матча я уже собирался домой, как стояв­ший в стороне Коньков подошел и сказал, чтобы я был на следующий день на базе. "Тав­рии", которая играла в первой лиге, предстоял выезд Воронеж - Москва. С Воронежем я тайм отыграл за дубль, а в мат­че основных составов Коньков выпускает меня после переры­ва. В Москве я играл уже весь матч. А в первой домашней игре против "Зари" я играл персонально против Заваррва. Мы выиграли 4:1, и я помню, Заваров во время игры все вре­мя мне говорил:"Ну, молодой! Я тебе еще покажу!"
       - Переход в Киев получил­ся таким же неожиданным?
       - Да. Второй круг чемпио­ната я отыграл за "Таврию", мы заняли 7 место. И осенью Коньков сказал, что пришла повестка в армию - в СКА (Одесса). Это означало, что вскоре я должен был оказать­ся в ЦСКА. К тому времени меня уже успели вызвать на сбор юношеской сборной, и я был замечен. И, чтобы спря­тать от ЦСКА, меня прямо в Симферополе сдали в погран­войска. Это была возможность попасть в киевское "Динамо", хотя рисковали все очень силь­но. В общем, единственным минусом моей 12-дневной ар­мейской службы было то, что меня налысо подстригли. Еще как раз получилось, что мы с юношеской сборной перед этим ездили на Кубу, и там я подцепил какую-то их ерунду вроде чесотки. Это быстро про­шло, но небольшие следы на коже остались. И Коньков по­старался, чтобы меня отправи­ли в лазарет. Так что армии не видел - только присягу при­нял. А 20 декабря я приехал в "Динамо". Может, помогло еще и то, что Лобановский с тогдашним наставником ЦСКА Морозовым был в хоро­ших отношениях.
       Динамовский дубль трени­ровал Фоменко, затем Колотов - на тренеров мне везло.
       - А как с Лобановским работалось?
       - Лобановский - человек слова. В "Таврии" зарплата у меня была больше, и я начал разговор о деньгах. Он меня вызвал однажды: "Молодой человек! Вы приехали деньги зарабатывать? Еще раз - в часть!" А когда я уже играл за основной состав, в конце чем­пионата были у нас "собеседо­вания". Лобановский интере­совался нашими пожелания­ми. Зашла речь о квартире. Он сказал, что трехкомнатную по­лучу, когда женюсь. Я получил однокомнатную. Был прин­цип: играешь - у тебя все есть. Так и было. Сказано - сделано. Мы должны были заслужить все блага игрой. Мог, конечно, уже извест­ный футболист, переходя в другую команду, приехать на готовую квартиру, машину, зарплату. Хотите верьте, хо­тите нет - за победу в Кубке СССР мы получили по 300 рублей премии. Сейчас жизнь поменялась - за зна­мена никто не играет. Быва­ло, мы и тренеров игрой от­стаивали, и партнеров своих.
       Футбол раньше не был та­ким денежным. Поколение, ко­торое было перед нашим, наби­ло кубышки - и лежат они в Сбербанке. Я знаю многих лю­дей, которые говорили: "Сто тысяч есть, машина, в кварти­ре все есть - закончу, буду си­деть, курить". Да, зарабатыва­ли. Не секрет уже, что были у заводов "черные кассы", нам доплачивали. Если хороший инженер получал 400 рублей, футболист мог до двух тысяч получать. А за 10 тысяч можно было машину купить и кварти­ру обставить. Машину купишь по блату - и сразу же продашь на пару тысяч дороже.
       - А вы на какой машине тогда ездили?
       - Еще в Киеве я получил "семерку" и сразу продал. А когда я уже в "Днепре" был, Коля Павлов помог мне с "Опелем" 1992 года, на кото­ром до сих пор езжу.
       - Переход из "Динамо" в "Днепр" был шагом назад?
       - Я бы так не сказал. Уехал Лобановский. У нас с Веремеевым получился кон­фликт, и в это время Конь­ков принял вылетевший в первую лигу "Зенит". Со мной еще поехали Олег Смолянинов и Игорь Жабченко. Но у нас там не получилось. Не люблю я ни Ленинград, ни Москву - своеобразный там очень народ. В общем, зенитовская старая гвардия подставила нас, как будто мы продаем игры. Отыграл я там игр 7 или 8 и уехал в Симферополь, где и нашел меня звонок Колтуна. Дого­ворились через два дня со­звониться, но планы у них изменились, и мой приход в "Днепр" был отложен.

ЛОБАНОВСКИЙ ГОВОРИЛ, ЧТО МЯЧ ДОЛЖЕН БЫТЬ В КРОВИ

       - Разницу между уровнями советского и украинского чемпионатов сразу почувство­вали?
       - Конечно. Игры против команд разных школ ни с чем нельзя сравнить. Всегда тяже­ло было играть против армян, азербайджанцев. Если честно, не нравилось мне против них играть. У себя дома они - ге­рои. А приезжают на выезд - один раз встретишь, и начина­ется: "Вай, вай! Я маму твою..." И знаешь, что он больше нику­да не полезет. Как говорят, нужно, чтобы нападающий от защитника по боковым лини­ям бегал. Такие защитники и были. Разве можно было прой­ти Вишневского, Башкирова, Сорокалета. Лобановский го­ворил, что мяч к последнему защитнику должен весь в кро­ви прикатиться. Он даже нам специально английские, не­мецкие матчи показывал, где мяч не опускается на землю, игроки все в ссадинах... У нас даже тренировки в зале были - играли в баскетбол-регби. До драк доходило. А Лобановс­кий, видно было, получал от этого удовольствие. Не то, что кровожадный он такой - про­сто такой в его представлении была настоящая работа. Он же первый в Союзе привил гол­ландский тотальный футбол. Может, игра не была такой кра­сивой, но принцип тот же.
       - Отъезд в Израиль был для вас способом заработать или вы искали футбол более высокого уровня?
       - Уж не последнее точно. Я знал, на что шел.
       - Добились, чего хотели?
       - В Израиле мне очень не понравилось. В конце уже ни денег не хотелось, ничего. Не понимаю я их жизни. Если тре­нер наш работал в какой-то по­чтовой компании. И он мне рассказывает, как нужно иг­рать! Год я потерпел и уехал, хоть была возможность еще на год остаться. Вернулся я, ког­да команда Павлова второе ме­сто заняла. Считаю, тогда в "Днепре" был самый дружный коллектив - я такого еще не ви­дел. У нас было и горе одно на всех, и радость. Очень часто мы собирались, вместе сидели...
       - Согласны, что команда, которая вместе не собирается, пусть даже и не без выпивки, это - не команда?
       - Да. Помню, еще когда был в Киеве, после побед в Москве на обратном пути поезд аж ка­чался. Лобановский тогда вме­сте с нами не ездил... Это, на­верное, у всех тренеров так: когда все идет хорошо, они "слепы", как только какой-то сбой - вспоминается абсолют­но все. Такие "посиделки" - большое дело. Это очень силь­но сплачивает, ты чувствуешь себя в коллективе. Но сейчас, будучи тренером, я был бы против такого.
       - А какие бы вы методы для сплочения команды использо­вали?
       - Ну, мне еще не доводилось работать по-настоящему. Есть, конечно, некоторые мысли… Тяжело у нас на доверии рабо­тать. Конечно, и "тиранить" тоже нельзя.
       - На протяжении всей ка­рьеры, где бы ни играли, кар­точек вы получали немало. Все та же неуступчивость?
       - Думаю, играй я сейчас, получал бы еще больше. Когда молодой был, наказывали за игровые нарушения, а постар­ше стал - чаще за нецензурщи­ну получал.
       - А были "любимые" су­дьи?
       - Честно, не помню уже фа­милию судьи, но один эпизод в память врезался хорошо. Ког­да уже был в "Днепре", играли мы, по-моему, в Тернополе. И судья нас откровенно "гонит". Я не выдерживаю: "Что ж ты, козел, делаешь?!" А он мне: "Да я хочу, чтобы мои дети на хлебушек икорку мазали". А мы не хотим, что ли?!

Александр ПЕТРОВ, Вадим ТАХТЕРИН