Чувство собственного бессилия

Поганое это чувство – чувство стыда и собственного бессилия. Стыдно за наших людей. Я разговаривал с несколькими сторонниками аншлюса – они все вдруг стали геополитиками. И если поскрести любого, то очень быстро слетает вся эта телевизионная чепуха: фашизм на Украине, бандеровцы, запрет русского языка, развал государства... Остается только одно. Крым должен быть нашим. И все. Мы за него кровь проливали. А еще хотите пролить?

Крови будет много. Стрельба обязательно начнется. Это могут быть любые провокаторы. А может быть молоденький украинский лейтенант скрипя зубами от обиды, повторяя про себя «Я не здамся без бою... Я не здамся без бою...» откроет огонь по нашим. И наши ответят. А потом будут торжественные похороны, на которые прийдут сто тысяч человек. И начнутся формироваться добровольческие бригады.

Безумно стыдно за наше правительство. За всех этих людей со скошенными от постоянного вранья глазами. А после фразы о том, что мы поставим перед нашими солдатами женщин и детей, любой президент должен уходить с позором в отставку.

Стыдно за фразу о том, что гарантии территориальной целостности Украины не распространяются на новое правительство. Представьте на минуту, что в 1991 году, после развала СССР, Китай объявляет о том, что Нерчинский и Айгунский договоры были подписаны с другой властью и договоренности не распространяются на новое правительство. А после этого китайские добровольческие силы самообороны входят на территорию Амурской области, Хабаровского и Приморского края. С призывом исправить несправедливость. И там какой-нибудь Ляо Чуров-дзы проводит референдум о присоединении к Великой Исторической Родине.

Постоянное ощущение дежа вю. Все это уже было.

И перед вторжением в Чехословакию и перед вторжением в Афганистан шли постоянные заявления о том, что если это не сделаем мы, то это сделают американцы.

И постоянные обвинения в том, что если ты против войны, то ты – пятая колонна, гад и предатель, который ненавидит свою Родину. И которому, конечно, заплатили за это.

И Сталин не верил в войну с Германией – он был уверен, что германский пролетариат выступит против Гитлера, если начнутся боевые действия против первого в мире государства рабочих и крестьян. Уверен, что и нашему руководству политтехнологи рассказывали – да стоит только нам ввести войска, вся Восточная Украина поднимется в едином порыве. Не поднялась.

Мне кажется, что единственное, что мы можем сейчас сделать, чтобы остановить войну, это выйти на улицу. Показать, что нас много и что мы не боимся.

mi3ch

http://mi3ch.livejournal.com/2504750.html