Почему нам лгут о Донбассе.

В последнее время я значительную часть времени провожу в деревне со слабой мобильной связью и без интернета. В таком образе жизни много хорошего, но обнаружился и неприятный сюрприз. Дело в том, что новости приходится узнавать из телевизора.

Пенять на чудовищное телевизионное вранье, которое умело организовал Кремльи «на ура» приняла значительная часть российского общества, уже стало общим трендом.

Вопрос только в том, согласны ли мы, украинцы, жить в том же состоянии виртуальной реальности, что и россияне.

Например, нам с завидной регулярностью сообщают о 250-300-500 ликвидированных боевиков. На днях я услышала о 1000 (за день? За неделю? За все время?). Очень круглые, удобные, впечатляющие цифры. Если их сложить, получится, что на Донбассе полегла уже не одна армия наемников. Только вот совершенно непонятно, откуда эти цифры берутся. Ни фото, ни видео, ни свидетельств местных жителей. Максимум — слова кого-нибудь из украинских силовиков, которые в данной ситуации не могут являться полноценным источником, так как, при всем к ним уважении, заинтересованы в позитивном освещении своей деятельности. В худшем же случае источник не указывается вообще.

Другой пример: через несколько дней после окончания перемирия один из каналов с оптимизмом сообщил, что украинские силовики контролируют две трети территории Донбасса. Подсознательно такие цифры воспринимаются, как значительный успех, ведь кажется, что «ненашей» осталась только треть. Однако при этом новостийщики почему-то ни слова не сказали о том, что далеко не вся территория региона была подконтрольна боевикам на момент возобновления АТО. То есть ситуация, конечно, изменилась в пользу центральной власти, однако далеко не таким решительным образом, как это было представлено.

Отдельная тема – судьба мирных жителей. Из телевизора складывается впечатление, что эти люди страдают исключительно от действий сепаратистов, а снаряды украинской армии поражают только боевиков. Мне бы очень хотелось, чтобы так и было, но самообман — не самое уместное занятие для взрослого человека. Как бы силовики не старались избежать жертв, в условиях боевых действий в населенных пунктах эта задача невыполнима, как показывает опыт того же Израиля. Нельзя исключить и вероятность ошибок военных, особенно в нашей стране, где из рук вон плохо оснащенная армия после двадцати с лишним лет разрушения фактически создается с нуля. И, тем не менее, судя по теленовостям, возникает ощущение, что положение населения, остающегося в зоне АТО, — тема менее значимая, чем, скажем, закупка некоторыми народными депутатами бронежилетов для армии.

В чем причина вранья — страх дать российским СМИ лишний повод лицемерно полить слезы над погибшим ребенком? Они все равно это сделают. Страх внести сомнения в умы украинцев?Если честно сказать о ситуации, это вряд ли произойдет. А вот если юлить и держать всех за дураков, правда все равно откроется, но то, что ее пытались скрыть, только ухудшит положение.

Во время Майдана именно стремление к правде было и суперзадачей, и оружием – правда давала ощущение моральной силы. А когда информация заменяется пропагандой, меня лишают и ясности видения, и самоуважения. Более того, таким образом разрушается доверие к стране в целом. Вроде бы не такие уж большие манипуляции с цифрами и данными ставят под сомнение все, что исходит из украинских источников и играет на руку тем, кто пытается преуменьшить ответственность российского Геббельс-ТВ («Ну и что, что они врут? Все врут»).

Мы все живем в этой стране и надеемся, что ужас, происходящий на Донбассе, закончится как можно скорее и как можно менее кровопролитно. И нам очень нужны победы, большие и маленькие.Мне они тоже нужны, как и всем. Но при просмотре новостей все сложнее верится в эти победы — на сколько бы за сегодня, по сообщениям из телевизора, не уменьшилось количество боевиков: на тысячу или на десять тысяч.

Анна Цуканова, журналист, шеф-редактор украинского бюро агентства AFP

Новое Время