Будні АТО.

Майже нічого тут не писав, зрідка заходжу почитати новини, бо на сайті найкраще вони викладаються. На жаль, рівень читачів дуже низький, блоги про написи на формі керівництва збірної знаходять найбільший відклик, В цілому, можна читати й таке, але країна ніколи не зрушить з місця, якщо культура читачів/виборців залишиться на такому рівні.

Пропоную вам матеріал про будні АТО, на жаль не найкращі. Але саме тут проявляються герої і, знов таки, на жаль, недоліки наших можновладців. Звичайно, текст, як і більшість текстів тут, на російській, але сподіваюсь, що зрозуміють усі.

47-летний киевлянин Всеволод Стеблюк — человек-легенда. Во времена Майдана он, полковник милиции, доктор меднаук, профессор спасал жизни активистов в Михайловском соборе. По окончании революции чести помогал нашим военным в аннексированном Крыму. Не смог сидеть сложа руки и когда началась АТО. Ровно неделю назад Всеволод Стеблюк вышел из окружения под Иловайском. Нам удалось поговорить с чудом выжившим в адском котле медиком.

29 августа нам с такой же легкостью, как был отдан приказ сверху заходить в Иловайск, дали приказ выстраиваться в колонну и покидать городок. Уверили, что организовали зеленый коридор и мы сможем безопасно выехать. Я ехал на транспортере 1986 года выпуска. Машинку по имени Жужа мне подарили друзья. Перед АТО Жужу освятили в Михайловском соборе в Киеве. Батюшка тогда сказал мне: «Жужу освятил крепко. Она все выдержит».

Откуда первыми по нашей колонне стали стрелять, я уже и не вспомню. Пули свистели, пролетали прямо перед моим носом. Поскольку Жужа — машина открытая, я старался ехать, прикрываясь какой-то крупной техникой. У меня на тот момент уже были раненые, и я отвечал не только за свою жизнь. Справа от меня ехал БМП. Потом — вспышка, доля секунды, пыль, и… Надо мной пролетает башня от БМП, вокруг падают разорванные куски тела. Сбавлять ход нельзя, иначе погибнем. Всюду кровь. Я вжался в сидение, потом смотрю: потерял раненого. Не мог бросить — вернулись, подобрали. Едем дальше. Потом вижу: спереди КамАЗ. Хотел за ним спрятаться, не доехал пару метров, как и в него угодил реактивный снаряд. Жужу накрыло взрывной волной. Я и раненые разлетелись в разные стороны.

Мы лежали на окровавленной земле и ждали свою смерть. Потом все немного стихло, но было слышно, как наших добивают одиночными выстрелами. Я сотни раз осваивал тактическую медицину на полигоне. Передавал свои знания другим. Но там в котле было совсем другое. Вот ползешь ты, прижимаясь лицом к земле, перевязываешь в такой позе раненого, а он, тяжелый совсем, говорит: «Док, только не бросайте. Умоляю, не оставляйте меня здесь». А я молчу. Понимаю: всех мне не унести, придется, наверное, бросить.

С тех пор едва ли прошла неделя. Но я убежден: нас тогда спасли молитвы и… Жужа. Странно звучит? А нет. У нас с Жужей одна судьба на двоих! Из нашей колонны она — единственная уцелевшая машина.

«ТЕБЯ В ЛОБ БОГ ПОЦЕЛОВАЛ — РАССТРЕЛИВАТЬ НЕ БУДУ»

Шли часы, как вдруг я увидел на поле боя российского офицера. Он разговаривал с нашим раненым, говорил ему: «Бросай оружие!» Тогда я понял: «Он — наш шанс». Был бы чеченец или боевик ДНР — не пошел бы. Но с офицером всегда можно попробовать договориться, и я ринулся прямо на него. Без бронежилета и без оружия. «Я медик. Просто собирал тут раненых. Вот удостоверение», — ради спасения чуть привираю я. «Ладно. Видишь, там яма? Сгружай своих 300-х (раненых. — Авт.) на транспортер и езжай туда. Там безопасно. Слово офицера», — приказывает он мне. А потом добавляет: «А еще тут под 200-ми (убитыми. — Авт.) кто-то шевелится. Наверное, живой еще. Вытаскивай». Русский оказался прав. Под телами боевых товарищей лежал наш раненый танкист.

Потом я узнал, что этот офицер — десантник. Его зовут Андрей (имя изменено), и он — один из командиров ВДВ российской армии. Андрей уверил: «Нам сказали, что здесь будут какие-то учения, а потом… вот».

После того, как я отвез в яму (а это была, кстати, временная остановка русского десанта) первую партию раненых, Андрей разрешил мне забрать с поля боя остальных 300-х. На возвышенности я насобирал еще 17 человек. Потом увидел, что чуть дальше у русских десантников тоже небольшой лагерь, и попросился поехать туда — там тоже были наши. Андрей предупредил, что я буду, и из второй ямы мне тоже разрешили забрать людей. Отдавали и тяжелых, и легких. А целых оставили в качестве пленных. Мы знали, что нашу колонну расстреляли они же, русские десантники. И тогда я спросил у Андрея: «А зачем же вы это сделали? Нам же обещали зеленый коридор!» Ну а он ответил: «Какой коридор, док! Мне передали: «На вас идут танки, будут нападать». Вот мы и защищались».

В яме сначала ребята были настроены к нам агрессивно, но потом как-то наладилось, без происшествий. Думаю, это у них защитная реакция была. Там в основном зеленые срочники… Российские десантники были напуганы не меньше наших. Уверен: они и сами не понимают, что и зачем делают в Украине.

А потом ко мне подошел один мальчишка, тоже российский десантник, казах по имени Тюльген. Сказал мне: «Док, там у одного из убитых рюкзак был. Он, наверное, тоже медик — в рюкзаке есть лекарства. Возьмите, вдруг поможет мужикам». И мужикам помогло — я смог еще нескольких перевязать, еще нескольких обезболить. Но до утра не дожили двое.

Наступил рассвет, и я понял: мне срочно нужно помещение, ребят надо шить. Пошел к Андрею, сказал ему: «Я действительно врач. Но вообще, у меня есть звание. Я — полковник милиции, и мне очень нужно помещение, чтобы оперировать». Комбат российских десантников ответил мне: «Да я все понимаю. Но тут ты в зоне моей ответственности, дальше — смерть». Я переспросил, не собирается ли он нас в таком случае расстреливать? «Док, если ты выжил на своей Жуже, то тебя, считай, Бог в лоб поцеловал. В такой ситуации тебя расстреливать не мое право».

«МЕСТНЫЕ ПРЯТАЛИ У СЕБЯ НАШИХ РАНЕНЫХ»

Утром я решил поехать в село (колонну расстреляли возле поселка Новокатериновка), чтобы взять воды. Сел на Жужу, поехал. В селе россияне как раз проводили зачистку. Случайно мне удалось узнать, что местные вытаскивали с поля боя наших солдат и под страхом смерти прятали их в своих домах. В итоге у жителей села я насобирал 35 человек. Умолял поехать со мной и больше ребят, но те отказывались. Наверное, странно звучало: «Привет! Я — доктор из украинской армии. Сейчас заберу вас в лагерь русских десантников, но обещаю: нам сохранят жизни».

По возвращении в нашу яму стало известно, что из Старобешево выдвигается рота полтавских медиков, штатных из Минобороны, и они готовы нас забрать. Я выкладывал тяжелых вдоль дороги и ждал колонну. А она все не ехала. «Что, ребята, вас опять кинули?» — спрашивал Андрей. Но я не обращал внимания. Колонна, как потом оказалось, не могла выйти, потому что в Старобешево завязался бой. Но они все-таки прорвались, забрали нас из лагеря русских десантников и отвезли в Запорожскую область. А там — помощь, вертолеты, путь домой.

Написане складне для розуміння, але читати таке треба і висновки робити треба теж. Взагалі, ключовим висновком цієї ганебної сторінки АТО є слова російського офіцера: "Что, ребята, вас опять кинули? — спрашивал Андрей.". Але ніхто не покараний, міністр на своєму місці, він під крилом головнокомандуючого, який його призначив і "здавати" не збирається. Дуже сумно.