Крым. Дом престарелых, в котором не работает ирония

«Курорт без Макдональдса, кондиционеров (экономят) и сервисов google (забанены). Деды отвоевали. К сожалению, только себе». Главред KYKY Саша Романова посетила «оккупированные территории».

Если вы устали, все надоело, мир жесток, люди злы, хипстеры выбешивают, на работе ничего не получается, конкуренты наступают на пятки, капитализм замучил, денег нет, девушки бессердечны и продажны – срочно летите в Крым!

Здесь вы поймете, что абсолютно правы. С вами согласится любой таксист. Обхамив по-отечески, расскажет вам свою судьбу: мол, сам беженец из Луганска: зимой на стройке, летом в сезон – в автосервисе. Вам моментально станет легче – в Беларуси зато войны нет.

Пока я ждала рейса в Симферополь, в аэропорту Домодедово по громкой связи объявили: «Пассажир Мартиросян Анжела Бородатовна, вылетающая во Владивосток, приглашается к стойке информации». Где запропастилась женщина, которая должна была сделать всё, чтобы ее имя не произносили на весь аэропорт? Очередь вылетающих в Крым кисла от хохота. В тот момент я еще не знала, что Бородатовна будет последним поводом посмеяться.

В Крыму не смешно. Здесь сразу две войны под боком: одна в Донецке, вторая – прямо здесь. Закончилась она 9 мая 1945 года, но дороги, здания и окружающие ландшафты выглядят так, будто это произошло только вчера. Вернувшиеся с войны, как известно, не шутят над собой. В соответствии с международным законодательством Крым считается «оккупированной территорией», и у каждого посетившего ее есть шанс не получить визу в Европу и США. Если крымчане и смеются, то только анекдотам над «хохлами», и это довольно злорадный смех. Без тени шутки они верят в то, что Украина пропала (будет поделена на части), а Крым Россия – спасет. Те, кто не верит, давно уехали.

Первым моим впечатлением о Крыме был аэропорт в Симферополе, являющийся единственными въездными воротами на полуостров (поезда из Украины не приходят). Громкая связь в зале прилёта не налажена, а потому мужик в ярко-зеленой робе орет, срывая голос: «Рейс 525! Забираем багаж на 3-м выходе!»

На выходе из аэропорта в Симферополе дежурит мафия таксистов, их отчаяние понятно: лето 2014 было отмечено практически полным отсутствием отдыхающих, пляжи стояли пустые – как крымчане, зарабатывающие только в сезон, пережили холодную зиму, одному богу известно. Если вы думаете, что они воспользовались паузой, чтобы починить дороги, покрасить заборы и построить пару новых туалетов, вы ошибаетесь. Когда я наблюдала инфраструктуру Симферополя из окна автобуса, мне пришла в голову мысль о том, что я прилетела в Чернобыль: запретную землю, где время остановилось в 1986 году. Присмотревшись, я поняла, что это не так.

Крым – то, как Беларусь видят жители Евросоюза: опасно, как негритянский квартал в Бруклине и жутко, как привет с того света.

Вместе с тем, тут все по-домашнему, будто в тюремно-лагерном детстве: не надо ничего решать, потому что папа придет и даст хулиганам коленом под зад. Папу зовут Вова, его портреты повсюду. Человек он, скажем прямо, не симпатичный внешне, но крымчан это не смущает: кажется, все художники, вчера рисовавшие афиши для кинотеатров, где Бреда Питта не отличить от Халка, сейчас рисуют портреты Путина на стенах, заборах и плакатах в маршрутках. Вот, например, суровый Путин с двумя кондиционерами в руках. Нарисован на стене жилого здания на одном из главных проспектов в Севастополе.

Поверьте: никому не смешно, что он тащит кондиционеры, как баба без коромысла – вёдра. В Севастополе, где уважают Сталина за то, что по его приказу в 50-е годы быстро отстроили город, к правителям относятся серьезно и даже подобострастно.

Когда жителям Крыма говоришь: «Ребята, ну как же вы загадили свои города за последние полвека – фасады домов не чинены, по дорогам ездить страшно», они парируют: в том, что дороги раздолбаны, «хохлы» виноваты. Потому что за двадцать лет при власти ничего не починили. Мысль о том, что человек сам кузнец своего счастья: может помыть подъезд, подмести бычки у входа в собственный дом и украсить лестницу горшками с геранью, как бывает в итальянской деревне, для крымчан ереси подобна. Жилье рассыпается – виновата Украина и олигархи типа «Юльки», которая купила Балаклаву и порядка там не навела. Почему Юлька должна, а ты, родимый, своей земле не должен ничего? Причину можно искать в том, что в Крыму, в отличие от северной Италии (да и Беларуси, где у каждого прапрадед по материнской линии – шляхтич) нет пяти поколений местных, которые считают эту землю своей.

После войны, победу в которой крымчане празднуют на каждой вывеске, коренное население Крыма (а это были татары, греки и немцы) было выселено на 90%. Сюда завезли обслуживающий персонал для всесоюзной здравницы. Ответьте честно, положа руку на сердце, вы будете требовать от официанта, чтобы он вставил за свои деньги разбитое клиентами зеркало и набил рожу повару за отвратительный стейк? Не будете. И вы, и официант будете ждать, пока ресторан продадут другому владельцу, который сможет навести порядок. Пожалуй, это и есть суть, которую нужно понимать про Крым. Они ждут хозяина и считают, что Россия с этой ролью справится, потому что Россия еще 150 лет назад отбила себе этот кусок моря как летний курорт для своих царей. Можно ли винить крымчан в том, что они не хотят решать проблемы сами? Нельзя. Это обслуга, которая ждет чаевых, выговора, премии, записи в трудовой книжке. Пожалуй, исключение – лишь Севастополь, город, куда уезжали моряки флота на пенсию: из Мурманска, из Владивостока. Севастополю не чужды офицерская честь, гордость и самоуважение. Помню, бабушка из Севастополя на обратном пусти весь полет до Москвы читала соседке в самолете стихи Пастернака. Но Севастополь – это город пенсионеров, который живет в прошлом. Итак, на референдуме 2014 года население Крыма проголосовало за присоединение к России и вернулось в Советский Союз. Это не плохо. Сейчас объясню, почему. Есть определенная категория людей, которым в СССР было лучше, чем сейчас в любой стране. Среди них есть те, кто союза не застал, но из-за эффектности символов (красные звезды, плакаты, фильмы Гайдая) и простоты идеологии им кажется, что «совок» был раем. Им ужасно не комфортно в Барселоне и где-нибудь на испанских морских курортах: чужие люди говорят на непонятном языке, не принято бить негров и геев. Их злят американцы тем, что улыбаются, раздражают рыбацкие пляжи Черногории за то, что эти рыбаки в драных штанах счастливы. Даже Москву зараза уже затронула: интернет-юзеры делают жабы на Путина, в кофейнях царит радость, спокойно работает телеканал «Дождь», не подозревающий об угрозе с запада, и о том, что Россия готова превратить «пиндосов» в радиоактивный пепел – в Москве человек из прошлого должен знать врагов в лицо, иначе он будет страдать. А в Крыму он счастлив, как мохнатый шмель, Крым целиком и полностью его земля обетованная.

В Крыму человек из прошлого может отдохнуть по-людски: орать «спасибо деду за Победу», обмотаться георгиевской ленточкой с ног до головы, заснуть пьяным на пляже, а наутро купить циркониевый браслет «от головы».

Если бы резервации для таких людей не было, ее стоило бы придумать. Не беда, что самолеты летают через Воронеж, и билет Аэрофлота стоит в четыре раза дороже, чем Ryanair в Италию. В Италии им все равно бы не понравилось, потому что европейские курорты для таких ребят – как ванильный секс для фаната БДСМ: лучше, чем ничего, но острых ощущений не хватает. Хотя секс и Крым воообще некорректно сравнивать, потому что эта земля асексуальна до предела. Исключение? Пожалуй, лишь прокурор Наталья Поклонская и няш-мяш, который собственно и стал мемом по причине колоссального контраста: в Крыму нет страсти, он не модный и не драйвовый. Крым наполнен духовными скрепами и целлюлитом, даже музыка во всех кафе и на всех радиостанциях стариковская.

Первыми персонажами, которых я видела в Крыму, были: бальзаковская женщина в аэропорту с прической под Круэллу из фильма «101 Далматинец»; мать, орущая на сына в расцвете подросткового пубертата: «Ты чё сумку из машины не забрал, дебил?»; жена генерала, которая поставила чемодан в автобус с надписью «Аэропорт-Севастополь» и получила ответ от водилы в джинсе: «Гражданка, чё как к себе домой?» – «Я у себя дома, я из Севастополя!» – «У себя дома будешь, когда дверь закроешь, а это мой дом! Плати за багаж 15 рублей».

Если задуматься, то за двадцать лет украинской власти родилось целое поколение молодежи – как у нас при Лукашенко. Где прекрасные молодые люди, которые построят «Остров Крым», как у Аксенова? Почему они не говорят своим стариканам, чтобы подвинулись, утерли нафталин и не мешали строить страну? «У меня племянница в Финляндии училась, ей там мозги так промыли, что она отказалась менять паспорт на российский! Хорошо, что ее папа в гробу, и не видит этого, а то переживал бы очень», – говорит жительница Севастополя своей подруге.

У Крыма появится будущее, если сюда хлынет молодая кровь. Но так как издревле в Крым ездили одни хиппи, чтобы лежать под деревом и курить бамбук, то здесь сегодня царит старость, которая за молодых сделала выбор остаться в Советском Союзе. Это жутко удобно: не надо туалеты убирать, можно просиживать зад на работе, ждать туристов раз в год, а потом зимовать на эти деньги, и опять ничего не делать. Местные говорят, одно в Крыму плохо – наркоманов многовато. В крымских лесах можно встретить поляны, где все деревья утыканы густым рядом использованных шприцев.

Лет пять назад мне очень нравился Крым, я верила, что его жители устроят культурную революцию, уберут киоски с шаурмой и построят «Диснейленд» на месте Ялтинского зоопарка. Но сегодня молодым и дерзким не нужен Крым. Это земля, где нет ни одного хипстера, где айфоны не работают – по крайней мере, мой 5S упорно не находил ни одной сети, а при попытке проверить Google Analytics на экране лэптопа выскакивала вот эта плашка:

Иногда хочется отправить в Крым на поселение самых отчаянных белорусских комментаторов. Тут и правда им будет рай: то ли «1984» Оруэлла, то ли «Незнайка на Луне». Для остальных «отжатый» Крым остается отчужденной зоной, запретной темой. Как красотка, которая «здрадзіла» и ушла после 20 лет брака к другому. Крымчанам категорически не дают Шенген, жители под санкциями, и вольно себя чувствует здесь разве что битый Янукович.

Пока труп совка пугает мир, но пройдет еще пару лет, и на дом престарелых махнут рукой – бог с вами, доживайте, как хотите. Стерпится – слюбится.

Пожалуй, самое ценное наблюдение, которое я извлекла из посещения «оккупированной территории» – это то, что Беларуси до Советского Союза еще далеко, несмотря на активность госорганов. У нас есть дух молодости, есть люди, которые приносят модные тренды в жизнь общества, а в Крыму такой силы нет. «Каб любіць Беларусь нашу мілую, трэба ў розных краях пабываць», – сказала я работнику аэропорта, который принялся орать на меня за то, что я сфотографировала красивый зеленый самолет, на котором возвращалась назад.