“Летающий танк” Ил-2

Это ещё один чисто пропагандистский миф из категории «Россия – родина слонов». Советская военная машина вовсю воспевала уникальность конструкции, великолепную защищенность и высочайшую эффективность этого самолёта и тот ужас, который он якобы наводил на противника. К великому сожалению для РККА, всё это было чистой воды враньём, не имевшим никакого отношения к реальности.

В реальности же концепция Ил-2 – тихоходного сильнобронированного одномоторного самолёта с малой бомбовой нагрузкой (максимум – 400 кг) оказалась совершенно неподходящей для решения задач, стоящих перед штурмовой авиацией. Именно поэтому, ни люфтваффе, ни авиация союзников не приняли эту концепцию, сосредоточившись на пикирующих бомбардировщиках (Ju-87), и истребителях-бомбардировщиках (FW-190 в люфтваффе, «Тайфун» в ВВС Великобритании) и специализированных двухмоторных противотанковых самолётах (Hs-129).

У штурмовой авиации три основные задачи: поражение точечных целей (блиндажи, доты, командные пункты, стационарные артиллерийские позиции и т.д.), уничтожение автомобильных колонн и борьба с танками противника. Для первой задачи необходима способность нанесения высокоточных ударов и большая бомбовая нагрузка; для второй - мощное стрелковое вооружение (лучше всего – скорострельные крупнокалиберные пулемёты); для третьей – мощное пушечное вооружение и опять-таки способность к нанесению высокоточных уларов (которые можно было наносить только с пикирования).

Кроме того, крайне желательна была высокая скорость (ибо броню, способную защитить от бронебойных даже 20-мм снарядов скорострельных зениток на самолёт было поставить просто нереально – ни один мотор не потянет) и возможность ведения воздушного боя с истребителями противника, которые представляли основную угрозу для штурмовой авиации.

Ил-2 позволял выполнять лишь вторую задачу – и то с большой натяжкой (подробнее об этом - ниже). Ибо к пикированию был неприспособлен совершенно, что начисто исключало эффективность его применения для точечных ударов. Тем более, что его бомбовая нагрузка – 400 кг – была совершенно неадекватной (Ju-87 брал почти вдвое больше); реактивные снаряды РС-82 и РС-132 отличались крайне низкой точностью (из-за стабилизации не вращением, а с помощью механических стабилизаторов), а бомбовый прицел был практически бесполезен (поэтому бомбометание было по сути неприцельным – с соответствующей эффективностью).

Как были и бесполезны против танков с бреющего полёта и пушки – 20-мм ШВАК , 23-мм ВЯ-23 и даже 37-мм НС-37. И потому, что снаряды попадали в танк под слишком малым углом (и не могли пробить даже тонкую броню крыши и моторного отделения, и из-за несовершенства прицелов, и из-за очень большого рассеяния снарядов, обусловленных слишком дальним расположением пушек в крыле от центральной оси самолёта). Последнее не позволяло Ил-2 и эффективно атаковать автоколонны противника (с этим гораздо лучше справлялись истребители, с синхронными пушками, установленными на капоте мотора или стрелявшими через вал винта).

Низкая скорость, сложность в пилотировании и откровенно плохая маневренность тяжёлого самолёта с маломощным мотором делал Ил-2 лёгкой добычей и зенитчиков, и истребителей противника (особенно его первый – одноместный вариант).

Единственным относительно успешным (и очень коротким) периодом применения Ил-2 было лето 1943 года, когда его оснастили кассетами с маленькими (1,5 – 2 кг) кумулятивными противотанковыми бомбами (ПТАБ). Что позволяла с одного захода уничтожить несколько танков, следовавших в колонне. Однако панцерваффе очень быстро научились рассредоточивать колонны, что свело на нет эффективность применения этого нового оружия.

До 1943—1944 гг. эффективность действий Ил-2 снижала и такая, общая для всех советских ВВС, проблема как отсутствие надежного радиооборудования. До 1943 г. радиостанции устанавливались только на командирских машинах, так что, если самолет ведущего сбивали или он получал повреждения, все звено оставалось без связи» с землей... Да и пользоваться рациями было неудобно.

«Самолетные радиостанции, — поясняет бывший летчик 504-го штурмо­ого авиаполка И.И. Пстыго, — были скопированы с полевых армейских, которые для установления связи требовали довольно длительной настройки. Но ведь летчик не на земле, а в воздухе, ему надо пилотировать самолет. А заодно пульт управления радиостанцией располагался с правой стороны кабины, и управлять самолетом надо было левой рукой». Кроме того, радиостанции давали при работе много помех (в основном из-за отсутствия эффективной металлизации на самолете), «а голоса абонента отчетливо не было слышно»... Все это не позволяло осуществлять своевременное и точное наведение штурмовиков на цель по командам с земли.

В итоге атаки «илов» часто запаздывали; не получая с земли информации о начертании передне­го края своих войск, летчики опасались наносить удары вблизи линии боевого соприкосновения, т.е. там, где их поддержка была особенно необходима! (Положение усугублялось тем, что советская пехота всю войну, как правило, крайне неохотно обозначала свой передний край ракетами, трассирующими пулями, белыми полотнищами или цветными дымами, так как боялась демаскировать себя с воздуха и подвергнуться налету немецкой авиации. Между тем последняя ориентировалась по переднему краю не советских, а своих войск — четко обозначавшемуся ракетами.)

Что же касается пресловутой живучести… то даже в 1943 году она была в десять (!) раз ниже, чем у немецкого пикировщика Ju-87 (во время Курской битвы 2-я воздушная армия теряла один штурмовик за 16-17 боевых вылетов, а на том же участке фронта 2-я и 77 немецкая пикировочная эскадра один самолет на 153 вылета!).

Отсюда неутешительные выводы. Оказать сколько-нибудь заметное влияние на ход боевых действий штурмовики Ил-2 смогли только благодаря тому, что применялись в огромных количествах (Ил-2 стал самым массовым боевым самолётом в истории - всего было выпущено более 36 тысяч штурмовиков). Да и влияние это заключалось не столько в уничтожении живой силы и техники врага (в этом успехи Ил-2 были более, чем скромными и совершенно несравнимыми ни с пикировщиками, ни с истребителями-бомбардировщиками люфтваффе и англо-американцев), сколько в изматывании и деморализации подвергавшихся беспрерывным налетам штурмовиков немецких солдат и офицеров.

Поэтому общее место советской и российской военной литературы (в подавляющем большинстве случаев – чистейшего агитпропа) - тезис о несравненных якобы боевых ка­чествах штурмовика Ил-2, об идеальной приспособленно­сти этого самолета для непосредственной поддержки войск на поле боя — также является мифом.

Неустойчивый, не имевший эффективных прицелов и не имевший возможности наносить удары с крутого пикирования, Ил-2 оказался совершенно неприспособленным для эффективного поражения наземных целей. Преподносившееся как главное достоинство Ил-2 бронирование для Второй мировой также было уже недостаточным — и не спасало эти «летающие танки» от уничтожения в огромных количествах немецкими истребителями и зенитчиками. Отнюдь не идеальным «самолетом поля боя» делала Ил-2 и его полудеревянная конструкция (крылья и хвост Ил-2 изготавливались из дерева), еще больше уменьшавшая боевую живучесть этой машины.

В общем и целом, история Ил-2 стала ещё одной иллюстрацией фундаментальных недостатков советской авиационной промышленности времён Второй мировой войны (и вообще советских Вооружённых сил и советского ВПК). В первую очередь, это пресловутое «количественное мышление» советского руководства, фактически стремившегося бить врага не умением, а числом - не относительно ограниченным количеством высокоэффективных пикировщиков и истребителей-ующих бомбардировщиков с хорошо подготовленными экипажами, а огромными массами недостаточно эффективных, но простых и дешевых самолетов с наспех подготовленными летчиками.