Анатолий Бышовец: "Ключевым моментом в создании золотой сборной Сеула стал наш конфликт с Лобановским".

Темы:
Мировой футбол

Бывший главный тренер олимпийской сборной СССР несколько лет назад дал большое интервью обозревателю "СЭ", рассказав много ранее неизвестных фактов. Уважаемые подписчики, предлагаю вашему вниманию самое интересное из большого интервью Анатолия Бышовца.

Ваш текст ссылки...

Как вы стали главным тренером олимпийской сборной СССР?

– Возглавлял одну из юношеских сборных Союза, куда меня из Киева пригласил Вячеслав Колосков. Всеми сборными до того руководили москвичи, и ситуация была, мягко говоря, сложной, воинствующей по отношению к чужеземцу. Два других специалиста, призванных одновременно со мной, – Виктор Царев и Лев Бурчалкин, – не выжили на своих постах.

Но моя команда выигрывала все юношеские турниры. А закончилось тем, что на турнире памяти Гранаткина мы победили сборную ФРГ во главе с Берти Фогтсом. После этого состоялся симпозиум для тренеров, работников федерации футбола и руководителей спортинтернатов. В числе тренеров выступал и я. Выступление вызвало резонанс. И через день-два Колосков говорит: "Анатолий Федорович, есть предложение. Из Олимпийского комитета".

Проблема заключалась в том, что к тому времени тренеры олимпийской сборной на новый цикл уже были назначены – Евгений Рогов и Сергей Мосягин. Но к работе еще не приступили. И меня, получается, назначили вместо них. При этом главным тренером национальной сборной был Валерий Лобановский, а Мосягин был его человеком. Сложная ситуация. А потому, согласившись на предложение НОК, я поставил одно условие – чтобы Колосков стал буфером, который будет снимать все разногласия между национальной и олимпийской сборными. А они при таких обстоятельствах были неизбежны.

Колосков попросил взять в штаб Владимира Салькова – и на нем, надо сказать, была большая организационная работа, ведь я параллельно возглавлял московское "Динамо". Из юношеской сборной пригласил врача Зураба Орджоникидзе и массажиста. А позже, уже в конце отборочного турнира, к нам присоединился Гаджи Гаджиев – тогда еще не как тренер, а как представитель комплексной научной группы. В самой Корее на нем была информация о сопернике и анализ наших игр.

Вы упомянули о разногласиях с Лобановским. Они начались быстро?

– Практически сразу. Тогда модны были программы, модели, планы. Перед назначением я представил программу, но тут выяснилось, что за меня ее уже написали в национальной сборной. Там уже решили, сколько нам нужно сборов, дней и т. д. На совещании сидели Лобановский, Юрий Морозов.

Говорю: "Что это такое?" И сравниваю продолжительность и содержание сборов их команды и своей. Морозов прямо мне отвечает: "Слушай, а зачем тебе это? Ты что, собираешься выигрывать?"

Но у меня было перед ним преимущество – футбольное имя. Я всегда имел возможность говорить то, что думаю, и делать то, что считаю нужным. Реагирую: "Не знаю, выиграю ли. Но знаю, что сделаю все, чтобы выиграть. Эти планы вы заберете себе, а я свой сделаю для себя сам". В итоге я пошел по пути наибольшего сопротивления, причем вразрез всем и вся.

– То есть?

– Всем тренерам клубов. Два года подряд в феврале я забирал игроков на международный турнир в Индию. Вспоминаю этот тренерский совет: "Что?! Как?! Да мы тебя!" Я им: "Успокойтесь, переживете".

Кстати, я предлагал Станиславу Черчесову на ранней стадии его работы со сборной настоять на аналогичных сборах. Считал, что это сэкономило бы ему время на просмотр игроков. Но он не пошел на потенциальное столкновение с тренерами клубов, заняв немножко бесконфликтную позицию.

Вы были довольны формированием команды ?

– Очень жалею, что на ту Олимпиаду не поехали молодые, но уже хорошо себя проявившие Мостовой и Колыванов. Думаю, что в этом я ошибся. Невзирая на то, что мы выиграли.

– А почему не взяли?

– У Мостового уже были видны удивительные качества – и техника, и креативность, и непредсказуемость. Но короткий турнир предъявляет к игрокам совершенно другие требования – в частности, умение играть на пределе возможностей при дефиците пространства, времени, в очень жесткой борьбе. И я рассудил, что на это он не способен. Колыванов – потрясающий игрок, выступал у меня в "Динамо". Но у него тогда как раз был спад.

Почему капитаном стал не Михайличенко или Добровольский, а Лосев?

– Он был капитаном у меня в "Динамо", там сложилось понимание, как он выполняет эти функции. Боец, защитник чисто оборонительного плана, с высокими волевыми качествами. Лосев подходил для этой роли.

Каков, по-вашему, был ключевой момент в формировании будущей чемпионской команды?

– Когда мы готовились к одному из отборочных матчей, у нас была товарищеская встреча с Чехословакией. А одновременно играла первая сборная СССР. И Лобановский решил вызвать к себе на контрольную игру шесть человек из олимпийской сборной. Я согласился, но при одном условии. Чтобы не сорвать мне подготовку к официальной игре, моим футболистам требовалось сыграть у Лобановского хотя бы по тайму. Потому что десять дней вообще без игровой практики – это очень много.

В Чехословакии мы в ослабленном составе проиграли – 0:1. И тут с удивлением узнаю, что в первой сборной вообще не сыграл ни один из олимпийцев. Ни Добровольский, ни Михайличенко, ни Вадим Тищенко, ни другие. Вскоре у нас было совещание тренеров сборных в Спорткомитете СССР в присутствии инструктора ЦК КПСС.

Взял слово Лобановский, произнес речь в духе: "Мы должны объединиться" – и т. п. Потом слово передают мне. И я говорю: "С кем объединяться? Как объединяться? Ты говоришь мне, что будешь использовать моих игроков, а они все остаются на лавке. О каком объединении идет речь?!" И я поставил вопрос, чтобы было две отдельные команды без какого-либо совмещения игроков. Это было при всех, открыто. Только перед финальным турниром Евро-88 в первую сборную уехали Михайличенко и Добровольский (последний там не сыграл). Было бы неразумно и по-человечески неправильно не дать им возможности адаптироваться к такому уровню.

Слышал версию, что после того заседания вы в коридоре столкнулись с Лобановским. Якобы он сказал: "Ну, теперь все", а вы ответили: "Ничего, ты переживешь".

– Да, так и было. Только он сказал: "Все, никаких отношений". Зато после этого в моем распоряжении была полноценная команда, из которой никто никогда никого не выдергивал.

– Сложно было воевать с Лобановским?

– Не столько с ним лично, а с системой – пусть в футболе и созданной им. Процветали матчи с заведомо предсказуемым результатом. Почему у нас возникали проблемы в отношениях? Потому что я, не сыграв за всю жизнь ни одного договорного матча и не забив ни одного "левого" мяча, имел моральное право говорить, кто и за счет чего выигрывает. У меня есть такая фраза: "У нас бесславно побеждают, но со славой торжествуют". Она – как раз об этом. В футболе – как в обществе. Когда бесчестно приходишь во власть, как можешь честно руководить? Вот вам еще: "В футболе реформы – пустые труды. Здесь рубят деревья, чтобы сорвать плоды".

Меня жизнь не баловала. В 20 лет, в чемпионате СССР 1966 года, я перед последним туром был лучшим бомбардиром Союза с 19 забитыми мячами. На втором месте с 17 шел тбилисец Илья Датунашвили. В заключительном матче Виктор Маслов не ставит меня на игру с одесским СКА, а тбилисское "Динамо" на час позже нас играет с кутаисским "Торпедо". Во втором тайме команды забивают друг другу по три мяча, Датунашвили делает хет-трик и обгоняет меня в списке бомбардиров. Все всё понимают, но пресса молчит. Потому что, как я выражаюсь, СМИ – это не средства массовой информации, а средства манипуляции информацией.

Впрочем, если возвращаться к Лобановскому, мы с ним ничего не делали за спиной, все было открыто – как на том заседании. У нас были споры, диспуты. Переспорить Лобановского было нельзя. Я в таких случаях говорил: "Только посредственность не терпит инакомыслия". Он замолкал.

Мы оба киевляне. В 64-м году играли вместе за "Динамо", отношения были хорошими – даже отдыхали вместе. Они нарушились, только когда появилась олимпийская сборная. Считаю, что проблема, как это часто бывает, заключалась в окружении…

А правда, что на том же заседании Спорткомитета Лобановский говорил: "Не знаю, какой футбол на Олимпиадах. Там играют дворники, парикмахеры, маляры..."?

– Точно помню, что, как только мы выиграли в Сеуле, он напечатал статью в "Советском спорте". И там была фраза, что мы выиграли у парикмахеров. При том что у бразильцев играли Ромарио, Бебето, Таффарел, Жоржиньо, которые уже входили в первую сборную! И у Италии, которую мы обыграли в полуфинале, состав был мощнейший – Тассотти, Феррара, Риццителли, и у ФРГ были Ридле, Клинсманн, Хесслер. За Югославию играл Стойкович, за Швецию – Терн. Это был абсолютно профессиональный высококлассный турнир.

С Олегом Кучеренко подготовили ответную статью, а потом как-то мы столкнулись с Лобановским. И я сказал: "Больше так не пиши. Потому что ты даже у парикмахеров на Олимпиаде в Монреале не выиграл. Только третье место занял, причем играя национальной командой на любительском турнире. А когда проиграл чехам весной 76-го и не вышел в полуфинал "Европы", ты что сказал? "Олимпиада важнее!" А теперь говоришь – парикмахеры. Так определись уже, что все-таки важнее!"

– Что он ответил?

– Есть такие вещи, о которых не говорят. Но мы и тогда, и потом здоровались, общались. Единственное – не выпивали вместе. Но мне это никогда и не было надо, я вообще не по этому делу. Перед Олимпиадой в Сеуле я год вообще не употреблял спиртного. Принципиально.

– У вас же и к футболистам по части дисциплины требования были жесточайшие. Мостовой как-то рассказывал про более поздний период, что вы настаивали: в первую сборную с патлами не являться. Пришлось стричься.

– Было и такое, и запрет на спиртное. Вплоть до пива. Вспоминаю Нарбековаса. Я посчитал, что он выпил пива, и наказал, не вызвал на очередной сбор. Он говорил: "Так это же пиво! У нас в Литве его все пьют!" – "Норбик, дело не в том, что ты выпил пива. А в том, что или все пьют, или никто. У нас – никто".

Позже я стал относиться к этому вопросу немножко по-другому. Понял, что в плане восстановления пиво для игроков лучше, чем лимонад, газировка, кока-кола. И в бокале вина ничего криминального нет. А Норбика на следующий сбор вернул – и все. Игрок-то был креативный, незаурядный. Не случайно гол в овертайме полуфинала Олимпиады при счете 1:1 итальянцам забил.

Ваш текст ссылки...

Автор:

Статус: Опытный писатель (358 комментариев)

Подписчиков: 2

20 комментариев
Лучший комментарий
Комментировать