ПАМЯТЬ
Могильний вітер з тих ярів повіяв —
Чад смертних вогнищ, тіл димучих згар.
Дивився Київ, гніволиций Київ,
Як в полум'ї метався Бабин Яр.
х х х
За пломінь цей не може буть покути.
За погар цей нема ще міри мсти.
Будь проклят той, хто зважиться забути.
Будь проклят той, хто скаже нам: «прости...»
Украинский поэт и общественным деятель, из уст которого впервые прозвучало «Не забудем, не простим». Перевод последних четырёх строк Миколи Бажана, написанных ещё в 1943 году:
За Бабий Яр нет меры искупленью.
И меры мести не изобрести.
Будь проклят тот, кто Яр предаст забвенью
Будь проклят тот, кто скажет мне «прости».
Благодарен и за перевод четырёх строк, и за оригинал украинского классика вам, коллеги-форумчане, которые в такой же день сентября, восемь лет тому назад, откликнулись своими волнующими комментариями на публикацию в блоге. Полагаю, уместно сегодня, в 949-й день полномасштабной войны в Украине, когда речь идёт о страшной схватке добра со злом, продолжить тему на поэтической - украинской! - волне.
Он родился в Киеве в 1967 году. С 1980 года живёт в Соединённых Штатах Америки. Окончил Нортвестернский университет (факультеты политологии и славистики), затем юридическую магистратуру. В 2015 году принят в Союз писателей Украины. Состоит в ПЕН-клубе. С конца минувшего века в Киеве, Нью-Йорке, Филадельфии, Чикаго, Санкт-Петербурге и Москве, в различных издательствах вышло несколько книг автора.
Год тому назад, когда написал о том, как Украинцы творят добро в любую погоду..., он задал тон. Известный американский юрист, поэт, давний и верный болельщик киевского «Динамо», завсегдатай «на Шурике». Вашему вниманию одно из стихотворений Гари Лайта, прочитанное им в Филадельфии, на творческой встрече.
В Европе осень, тёплые дожди,
сезона бархат знаменуется футболом.
Бесперспективных ничьих уже не жди –
накал высокой пробы валидола.
Двадцать девятое. Сентябрь. Тель-Авив,
в прибрежных биллиардных эхо кийев,
все совпаденья позже выверит архив,
игра «Маккаби Тель-Авив» – «Динамо Киев».
Большой футбол, уютный стадион,
цвета совпали бело-голубые…
Иврит и русский – гул переплетён,
слова слились, перемешались и поплыли,
над морем, небоскрёбами, над всей
страной, ещё не тронутой хамсином,
а под трибуной – древний иудей
он помнит прежний вечер светло-синий:
Такие сумерки бывают над Днепром,
в канун осенних праздников великих…
Двадцать девятое. Сентябрь. В нём одном
воскресли тысячи расстрелянных
безликих.
…Их, под конвоем шедших по Сырцу,
туда, где так обыденно стреляли,
он матери, сестрёнке и отцу глядел вослед,
толпою обтекаем.
Татарка, одноклассница его,
в подъезд втащила, руки исцарапав…
на матчах «Старта» он себя переборол,
ни разу в ту войну и не заплакав…
Да и потом, в отрядах «Хаганы»,
бывало всякое, и кто его осудит…
А здесь он под трибуной, у стены,
рыдал безудержно, и расступались люди
в динамовских футболках и шарфах
и в сине-жёлтой атрибутике «Маккаби»…
Двадцать девятое. Сентябрь. На глазах…
Всего Израиля приспущенные флаги.
х х х
25 сентября 2016-го года, в Филадельфии, на кладбище Монтефиори, у первого в мире памятника трагедии Бабьего Яра, поставленном здесь в 1983--м году, я прочитал стихотворение моего младшего сына Вадима, который родился в 1972-ом 4-го июля, в День Независимости США. Что-то в этом, согласитесь, есть символическое. И ещё необходимо добавить о том, что стихотворение Бабий Яр написано в соавторстве с Борисом Миньковским, ушедшим в мир иной. Светлая память.
А напоследок откровение. В день трагедии Бабьего Яра, как правило, вспоминаю знаменитый афоризм о равнодушных, которых следует бояться больше врагов...
Дэви АРКАДЬЕВ,
29 сентября 2024,
Филадельфия.
х х х