ПАМЯТИ ЛЕГЕНДАРНЫХ
26 декабря 1996-го года. В пресс-центре стадиона «Динамо» аншлаг. Интерес к пресс-конференции Лобановского вполне понятен. Первая - после возвращения Валерия Васильевича в родной клуб! - его встреча с журналистами, с моей точки зрения (впрочем, только ли с моей!?), стала знаковым днём в истории клуба.
И подлинным мастер-классом для коллег по профессии.Сегодня, в 1402-й день полномасштабной и вероломной войны в Украине, отдаю себе отчёт в том, что ни в какое сравнение украинские реалии страны девяностых, в которую вернулся Лобановский, не идут с нынешними тяжкими военными испытаниями. И всё же, полагаю, события, проходившие в такой же день декабря, 29 лет тому назад, отразились на всей жизни ДИНАМОвцев.
Тогдашний руководитель динамовской пресс-службы
открывая пресс-конференцию, о которой я написал в первом же абзаце публикации, сообщил, что буквально за несколько дней в клубе было зафиксировано более 100 звонков с одной и той же просьбой: «Эксклюзивное интервью с Лобановским!» Выполни он все эти просьбы, не осталось бы у тренера времени для основной работы.
Как участник той пресс-конференции, могу подтвердить, что Лобановский с первых же минут своего общения с прессой словно бы попытался рассеять бытовавшее о нем мнение:
— Не знаю как вам, а мне встречаться с журналистами всегда приятно,— сказал он.— Я думаю, мы вообще должны выработать определенный ритм встреч с вами...
И далее пошел профессиональный разговор с примерами того, как это делается на Западе. Лобановский в довольно мягкой форме призывал журналистов к профессионализму, чтобы в прессу попадало:
— Достаточное количество информации, а не предположений, какого-то там особого мнения журналиста по поводу того или другого,— сказал он.— Информации!
Между прочим, отвечая на тот или иной вопрос журналистов, Валерий Васильевич то и дело подчёркивал, что излагает свою точку зрения, а не изрекает, упаси Боже, истину в последней инстанции. К тому же, как это явно бросалось в глаза, Лобановский весьма терпеливо воспринимал какие-то "проколы" пишущей братии, о чём я привёл конкретный пример в одной из своих книг:
Михаил Макарович Бака (3 сентября 1927 — 2 марта 2009) — советский и украинский государственный, общественный и спортивный деятель, доктор педагогических наук, профессор. Депутат Верховного Совета УССР 10 и 11 созывов.
Как правило, в те годы, когда улетал в Соединенные Штаты, захватывал с собой свежую почту для друзей и знакомых от их родных и близких с Украины. Всегда надеялся принести людям какие-то добрые вести. Но, увы. Уж больно грустными были письма с родной земли. Однажды друзья процитировали мне строки одного из них. Из Киева. От кандидата наук, к слову, мастера спорта по альпинизму.
«Вообще в Украине, кроме возвращения Лобановского в киевское „Динамо“, перемен к лучшему пока не чувствуется»,— писал он. Научный работник по основной своей профессии, автор письма с грустью констатировал полное отсутствие работы в его НИИ и, естественно, заработной платы. Удержаться на плаву ему помогали навыки альпиниста и случайные заработки «на высоте» — починка крыш, покраска водосточных труб и прочее.
Да, после почти шестилетнего отсутствия Лобановский вернулся совсем в другую страну. Абсолютно непохожую на ту, из которой он уезжал. В страну, раздираемую политическими противостояниями, экономическими бедами, обнищанием людей, но где киевское «Динамо» оставалось чуть ли не главной радостью для миллионов поклонников команды. И они искренне и страстно желали, чтобы на фоне в общем-то серой и беспросветной жизни хотя бы у Лобановского снова все получилось.
А как обстояли дела в самом клубе? К слову сказать, именно в тот период на мой вопрос: «Долго ли созревало решение и были ли сомнения перед тем, как руководство клуба пригласило Лобановского?» — президент акционерного общества «Футбольный клуб „Динамо, Киев“» ответил:
— Какие колебания?! Какие сомнения?! Никаких колебаний вообще не могло существовать потому, что с 1995 года с Лобановским велись постоянные переговоры в отношении его возвращения в клуб.— Григорий Суркис мягко улыбнулся.— Ну, скажем так, из долгосрочной командировки, которую он сам себе выписал. И я думаю, что обе стороны сегодня довольны тем, что состоялся союз.
Поясню, что сомнения все-таки могли быть, и мой вопрос был не праздным любопытством. Нынешний президент клуба Игорь Суркис, тогдашний генеральный директор фирмы «Динамо-Атлантик», которая являлась одним из учредителей футбольного клуба, рассказал мне о том периоде переговоров:
— Суждения были разные. Нам порой приходилось слышать и такое: «Лобановский — это уже история! Он обрюзг и не выходит на поле, а тренер, который не выходит на поле и не показывает своим примером,— это уже не тренер. Его пора списать в архив. Одумайтесь! Вы возвращаетесь к истории...»
— Кто так говорил? — спросил я Игоря.
— Самое интересное, что те люди, которые с ним работали, и, казалось бы, преданные Лобановскому футбольные функционеры.
— Игорь Михайлович, а когда вы впервые с Лобановским познакомились?
— Вот тогда же, когда услышал подобные разговоры.
— И помните вашу первую с ним встречу?
— Еще бы! Это было в 1995 году. Я в тот день зашел в кабинет к Григорию Михайловичу. Он беседовал с Лобановским. Брат познакомил нас. Мы пообщались буквально минут пятнадцать-двадцать. Он произвёл на меня неизгладимое впечатление! Я был просто поражен его логикой, четкостью мышления, умением просто излагать свои мысли.
— И какой, интересно, вы лично для себя сделали вывод после той короткой встречи с Лобановским? — спросил я Суркиса-младшего.
— Я понял, что это именно тот человек, который на сегодняшний день может возродить киевское,— Игорь сделал маленькую паузу.— Да нет, возродить не «Динамо»... Чуть хуже, чуть лучше оно было, есть и будет. Он может возродить весь украинский футбол...
Валерий Васильевич ЛОБАНОВСКИЙ
(6 января 1939, Киев, Украинская ССР, СССР — 13 мая 2002, Запорожье, Украина)
Разумеется, переговоры о возвращении Лобановского вели две стороны, но окончательное решение было всё же за ним. Однажды я понял это из его ответа на мой вопрос:
— Васильич, а были, интересно, с вашей стороны, как порой говорят, мучительные раздумья, прежде чем дать согласие на возвращение?
— Ну, если учесть, что переговоры велись длительное время,— сказал Лобановский,— не месяц и не два, а годы...
— Что же смущало?
— Самое главное, мне необходимо было почувствовать уверенность в своих силах, что можно изменить кое-что к лучшему. А для этого следовало располагать полнейшей информацией об обстановке в клубе, о команде, её тактическом кредо, об игроках. Какое-то мгновенное решение, я считаю, было бы нецелесообразным. К тому же время, когда велись основные переговоры, как раз пришлось на разгар сезона. А для того, чтобы принять команду и попытаться что-то сделать, естественно, для этого лучше межсезонье. Я всё время получал видеокассеты из Киева, информацию о каждом из игроков. И вот, когда я все это получил, просмотрел, увидел игру «Динамо», Киев, пришла уверенность в том, что можно браться за это дело.
Я попросил Лобановского уточнить:
— Уверенность в чем именно?
— В том, что, очевидно, удастся создать команду, которая, может быть, будет на равных конкурировать с лучшими клубами Европы...
Валерий Васильевич выдержал небольшую паузу, после которой медленно произнес:
— ...Конкурировать. Я не говорю о том, что мы будем обязательно выигрывать. Но для того, чтобы выигрывать, надо, по крайней мере, хотя бы конкурировать. Вы же понимаете, что звёзд у нас особых нет, но есть хорошие футболисты.
— Одним словом, я понял, что шёл аналитический, долгий процесс и было принято взвешенное, осмысленное решение.
— Да,— Лобановский одобрительно кивнул головой.— В подобных случаях я всегда привожу слова одного серьезного человека, который сказал: «Для того чтобы принять решение, обязательно нужно убедить себя в том, что это необходимо». И вот, когда я себя в этом убедил, решение принял.
х х х