Бредоносная среда

Погружаюсь в любимое кресло и тупо рассматриваю экран телевизора.

Смотреть там сегодня нечего - футбола нет. Поэтому пульт валяется на паркете. Перед глазами мерцают жуткие кадры с Ваксом, который своей корявой ногой, с имбецильной ухмылкой на 85-й минуте отправляет мяч в штангу наших ворот, беззащитных, уже без Саши Шовковского.

Тут же на поле выскакивает Шура Денисов и начинает орать «Скандал! Скандал! Тут только что стояла моя ладья, а теперь появилась ваша штанга!» И что все это устроил Коллина по наущению старшего из братьев Карамазовых - Григория. Потому что Германа все нет, и Герцена все нет, был один Чернышевский, и того, вместо Дантеса, застрелил Лермонтов.

И что ФФУ за все ответит, лишь только УЕФА даст срок Матузалему.

Потом из экранной пустоты возникает чья-то шея со сплетенными на ней руками. Рядом стоит Мирча Луческу и рассказывает на литературном суахили о том, что товарища Спиридона лучше не задушить, а гильотинировать, и что у него есть отличный мастер, мол, сам пользуется его услугами. Из углов экрана появляются два трамвая, мчащихся навстречу друг другу. Руки на шее разжимаются, и Спиридон принимает оба механизма на себя, отвечая с ухмылкой «мистеру», что его титановым ребрам гильотина даже полезна.

Михалыч срывает с головы шапку-ушанку и запускает ею в Спиридона, истошно крича «Бравофедерация, героям слава!» С пустых трибун стадиона слышатся аплодисменты ЮрПалыча, который скандирует: «Не ве-рю! Не ве-рю!.. Наш паровоз вперед летит!..» Луческу поворачивается к пустым скамейкам и манерно, с широкой улыбкой кланяется Артему Милевскому, бегающему вдоль кромки поля с характерным жестом пальцами к простате.

Из динамиков слышится напевный голос Елены Христофоровны, она объявляет, что сейчас юный поэт Антоша Чехонте прочитает свои стихи «О прекрасной даме» на музыку Анны и Рината Ахметовых, по заказу передовика-проходчика шахты имени Скочинского Дарио Срны. Над стадионом звучит «Лебединое озеро», все стыдливо отворачиваются...

На поле выбегает балетная группа в черно-оранжевых пачках, и разыгрывает ключевые сцены проигранных матчей Шахтера в последней Лиге чемпионов. Луческу отрывает руки от шеи Спиридона и начинает подсказывать девочкам-балеринам, обильно поливая их интернациональным матом. Девчонки начинают по очереди хныкать, валиться на газон и превращаться в Сашу Кучера. На табло стадиона высвечивается перекошенное лицо Шуры Денисова, который сообщает, что КДК ФФУ послало его на Кавказ, охотиться на абреков, и что теперь он прочитает свое завещание на трех языках, или на одном языке трижды, по выбору публики:

«Белеет парус одинокий...»

Пустой стадион озадаченно умолкает. В полной тишине с тренерской скамьи слышится голос Мирона Маркевича: «Ну, кто ты такой? Я - Чапаев, а ты кто?» Так и не дойдя до фразы о бурном покое, Шура обрывает свое завещание и сообщает, что он - Иван Федорович Крузенштерн, человек и пароход, и что большому пароходу - большое плаванье по кавказским вершинам.

Из-под купола стадиона спускается парашют, в котором отчаянно барахтается  Ярославский в рваных олигаршьих джинсах с криком «Свободу Юрию Деточкину!» Юрий Семин поднимается со своей скамейки, прикладывает руку к сердцу и насыщенным тенором исполняет «Сиджу я на лаві, Та й думку гадаю...» После изящного кувырка, тройного сальто и кокетливого книксена Александр Владиленович мчится через всё поле к Мирону Богдановичу, подхватывает его на руки, ставит рядом с собой и командует: «Три-четыре!» И они тут же хором сообщают: «Мы договорных матчей не играем!»

Шутка всем нравится, все смеются и хлопают.

К ним спешат Луческу со Спиридоном в обнимку, и повторяют понравившийся зрителям номер. Почему-то никто не смеется. Из тоннеля появляется Коллина, и с берлинским акцентом, голосом Броневого, буравя взглядом обнявшуюся пару, строго заявляет: «А вас, Штирлицы, я попрошу остаться!»

Все так же хором сострившая пара рапортует: «Не извольте беспокоиться, ваша благородь! Мы остаемся, у нас - контракт, куды двум бедным крестьянам податься? Не в Румынию же...»

Невесть откуда возникает Лопес Ньето в двух шубах на голое тело и мчится к Коллине. Пуговица отрывается, летит в вышку освещения, та гаснет, а испанец истошно кричит: «Невиноватая я! Они сами пришли. Два по сто пятьдесят. В одну посуду. А у меня дети. Ты, что ли, горлопан, их кормить будешь?»

Коллина морщится, хватает за ногу одного из разбросанных Кучеров и тащит его за поле. Вакс мчится из центрального круга с выпученными глазами и, задыхаясь, кричит: «Вы! Как можно! Здесь с поля не выходят! Здесь с поля только выносят. Сейчас же бросьте инвентарь! Оно еще дышит!»

«И ты, Вакс, предал меня»,- парирует Коллина и грустно уходит в тоннель с ногой одного из Кучеров подмышкой.

Выскакивает Андрей Шевченко, хватает мяч и сует его между рук бывшему опальному арбитру, приговаривая: «Овидуев, вот вам мяч! И вам - мяч! И всем - мяч!»

На поле бодрым маршем выходит Женя Хачериди и начинает складывать оставшихся Кучеров колодцем. Вакс показывает ему красную карточку, хватает биту и метает ее в самое скопление близнецов-защитников. Те бревнышками рассыпаются по полю, хватаются каждый за свое ушибленное место и начинают качаться по газону и громко стонать.

В центральном круге появляется Ярославский, становится в позу Маяковского и заверяет, что «вырастет из сына свин, если сын - свинёнок»...

Откуда-то, от самого купола стадиона голосом Никиты Джигурды Елена Христофоровна заверяет: «Вор должен сидеть в тюрьме!!! Я сказала - будет сидеть!!!»

 

Жена толкает в плечо...

«Прекрати, иначе телевизор с футболом попадет под запрет...»

Черт, неужели приснилось... А так все реально, так все наяву.

Телевизор все еще никто не включил, он укоризненно смотрит на меня своим тусклым экраном.

Чего глядишь? Футбол давай, не сериалы же смотреть! Нету? Ну и молчи, если сказать нечего. Нет, только повторов не надо. Особенно того, луцкого. Валидол дома закончился. В аптеке закончился. Во всем городе закончился.

Повтора мне только и не хватает...

Сесть за диссертацию, что ли? Или пойти помыть посуду?.. Или кота кастрировать... Чем бесполезным можно еще себя занять? Пока нет футбола. Пусть и такого, черт с ним.

Есть, придумал! Вот диск!

Хватаю пульт... Пятая от начала...

Пам-пам-пам! Пам-пам-па-ра-ру! Пам-пам-пам-па-пам...

Дым на воде...

Ричи Блэкмор, Йен Гиллан, Джон Лорд... Это ребята надежные, никогда не подведут, Фрипп им в помощь...

Теперь точно продержусь...

Пам-пам-пам! Пам-пам-па-ра-ру! Пам-пам-пам-па-пам...

...до футбола.