Роман Санжар: «Ребров своей успешной работой в Европе подтверждает высокий уровень украинских тренеров»

Бывший главный тренер «Олимпика» Роман Санжар рассказал о своей карьере и высказал свое мнение о ситуации в украинском футболе в целом.

— Был ли момент, когда футбол настолько вам надоел, что у вас даже не было желания смотреть его по телевизору?

— Нет. У меня такого никогда не бывает. Градус желания иногда может падать. Но так, что прямо не хочу ни видеть, ни слышать... Нет, такого не было. Я еще не наелся.

— Сколько часов в день вы посвящаете просмотру футбольных матчей?

— Все зависит от того, насколько я занят бытовыми делами, и какие именно матчи идут на неделе. Футбольные каналы у меня включены всегда, но многие игры смотрю больше для фона. А такие матчи, когда я сажусь и профессионально смотрю за индивидуальными и командными действиями, перемещениями и перестроениями, как правило, бывают один-два раза в неделю. Случается даже, потом нахожу какой-то момент в нарезках и разбираю его по косточкам.

— Многие из ваших коллег, находящихся в творческом отпуске, матчи УПЛ почти не смотрят. Мол, неинтересно, когда есть АПЛ и Лига чемпионов.

— Нет, я смотрю почти все матчи нашего ведущего дивизиона. Более того, стараюсь не пропускать обзоры туров первой лиги.

— Главный посыл профессиональной критики в адрес нашей премьер-лиги — отсутствие свежих идей. Вы видите тренерские команды, которые воплощают какие-то мысли своих наставников?

— Каждая команда так или иначе воплощает идеи своего тренера. Вопрос — в количестве и качестве самих задумок. Но стоит признать, что сегодня основная идея наших тренеров — игра на результат. При такой концепции где-то начинаешь упрощать футбол, двигаясь в сторону максимально прагматичных решений.

— Назовете три самых характерных явления в украинской премьер-лиге последних лет?

— С учетом всех событий мы переживаем кризисный период. Во-первых, снижается посещаемость. Во-вторых, наблюдается отток квалифицированных исполнителей, что бьет по качеству игры. Ну, и если говорить об общей ментальности футбола, чемпионат у нас более оборонительный. Защищаемся надежно, атакуем значительно слабее. Особенно позиционно.

— Какая самая распространенная расстановка в нашем чемпионате?

— 4-5-1, а точнее — 4-2-3-1, которая, по ходу матча, может трансформироваться, к примеру, в 4-1-4-1. Все зависит от того, как складывается игра, и конкретно — от работы вингеров и опорников. Допустим, иногда одному из игроков средней линии приходится выдвигаться выше и встречать конкретного соперника. Но в матчах против грандов некоторые наши команды используют схему игры с тремя центральными защитниками.

— В стадии обороны 4-5-1 нередко превращается в 4-4-2...

— Совершенно верно: вот и «Олимпик» при мне зачастую действовал именно так. Схема 4-4-2 в обороне позволяет плотно контролировать соперника и хорошо перекрывать зоны. Когда команда соперника начинает атаку, за выход из обороны обычно отвечают два центральных защитника и опорник. И если два ближних к ним игрока располагаются правильно, ваша команда хорошо контролирует оппонента без мяча.

— Давайте поговорим о вашей карьере. Уход из «Олимпика» — решение президента Гельзина, тренера Санжара или обоюдное?

— Последний вариант — самый верный. У нас с президентом не было человеческого конфликта. Имели место лишь профессиональные разногласия в плане анализа ситуации. Наши мнения по тем или иным вопросам нередко расходились, и на фоне этого возникало рабочее недопонимание. Наверное, поэтому отставка случилась по ходу чемпионата, а не в зимнее межсезонье.

— Может, за долгие годы сотрудничества вы просто устали друг от друга?

— Нет. Мы иначе не сохранили бы прежние дружеские отношения. Повторюсь, это чисто рабочие разночтения, когда мы видели по-своему те или иные ситуации.

— Матч, проигранный вами в Киеве «Александрии», подтолкнул к принятию радикального решения?

— Каждая игра оставляет определенный эмоциональный отпечаток. Так что, возможно, этот матч («Олимпик» уступил 2:3, ведя в счете) просто ускорил процесс расставания.

— Вспомните тот момент: не было ли чувства, что оторвалась часть вашей души? Или вы восприняли случившееся по-философски?

— Я был готов к такому исходу. Как уже было сказано, разногласий хватало. Но депрессия меня не навещала, хотя на первом этапе уход переживался болезненно.

— Матчи «Олимпика» после своей отставки посещали?

— Не регулярно, но, конечно, ходил на стадион. И весной чаще, чем осенью.

— Вам нравился футбол, в который команда играла при Вячеславе Шевчуке?

— Мне были интересны идеи, за счет которых он пытался решать поставленные в начале сезона задачи.

— Какие именно?

— Как минимум — еврокубки, как максимум — бронзовые медали. Хотя по ходу сезона эти цели, конечно же, корректировались. И мне было любопытно увидеть, какие кадровые и тактические решения будут приниматься для их достижения. В нашем деле очень важно выбрать правильную тактику на конкретный матч, а для этого нужно точно оценивать свои возможности и потенциал соперника.

Резюмируя свои впечатления, могу сказать, что при Вячеславе игра изменилась, требования стали другими, но получилось то, что получилось.

— Шевчук консультировался с вами, принимая команду?

— Нет, у нас не было связи.

— Он декларировал задачу играть в агрессивный и атакующий футбол...

— Понятие «атакующий футбол» у всех разное. Скажем, «Ливерпуль» и «Манчестер Сити» — это два разных атакующих футбола и разных стиля игры. Для меня атакующий футбол — это контроль мяча с продвижением вперед и количество созданных моментов. То есть максимальная нацеленность на ворота соперника.

После своего ухода я видел контроль мяча с розыгрышем до верного. В принципе, есть сравнительная статистика двух периодов, которую можно поднять и проанализировать. Она четко указывает на то, что именно поменялось после моего ухода.

— Вы как тренер доверяете статистическим выкладкам?

— Статистикой плотно занимался мой помощник Алексей Змиевский. Он был подписан на Wyscout и анализировал показатели. Я ценил цифры, интересовался ими, но никогда не погружался в эту математику слишком глубоко, больше доверяя своим визуальным ощущениям.

Хотя нужно признать, что иногда цифры немножко помогают аргументировать свою позицию в разговоре с игроком или командой. Допустим, футболисты думают, что все делали правильно, а ты показываешь выкладки: мол, вот, посмотрите, пожалуйста, как было на самом деле.

— Вы контактируете с бывшими подопечными?

— Да, причем, с очень многими ребятами. Общаемся, созваниваемся, иногда просто встречаемся на улице, так как многие — например, Дима Гришко, Виталик Балашов, Сережа Политыло — живут в одном со мной районе.

— Наблюдая за усилением «Олимпика» при тандеме Шевчук — Ротань, вы думали: «Вот бы и мне такого игрока»?

— При Руслане в команде появились только Антон Шиндер и Алексей Гай. Тогда как основные кадровые изменения произошли зимой, когда он уже возглавлял молодежку. Вынужден констатировать, что немногие из пришедших ребят серьезно усилили команду. Стабильно играет только Гай.

— Вы бы тоже ставили Алексея в основу?

— Тяжело сказать. У меня на этой позиции играли Виталий Кольцов и Сергей Вакуленко...

— ...который сейчас действует в центре обороны в «Арсенале»?

— Да, но я давно знаю о его универсализме. Вакуленко в молодежной команде «Шахтера» у Валерия Кривенцова одинаково успешно играл и опорником, и центрбеком. Да и у нас я использовал его на этих двух позициях. Что же касается Гая, то это очень опытный игрок, лидер команды, настоящий профессионал. Несмотря на возраст, на поле он не выглядит пенсионером.

— Шевчук говорил, что Гай играет как в PlayStation — вообще не ошибаясь...

— У него высокая скорость мышления и, безусловно, есть свои сильные стороны. Так же, как и у Кольцова с Вакуленко. У меня эти ребята играли на обострение, разворачивали атаки, делали длинные передачи, и с такими установками брак, естественно, возрастал.

Сложно судить дистанционно, но перед Алексеем ставились другие требования, которые он выполнял успешно. К слову, считаю, что и Шиндер был плюсом для команды — игрок он качественный. И у меня осталось впечатление, что Антон может значительно больше.

— Вы ожидали, что после Шевчука исполняющим обязанности станет именно Игорь Климовский, а не, скажем, молодой Антон Дяченко?

— Не предполагал. И вообще не ожидал, что случится такая замена. Но первые игры при обновленном штабе показали, что решение было правильным.

— Климовский руководил молодежной командой «Олимпика», расформированной из-за букмекерских скандалов. Можно ли говорить, что как раз ему удалось сохранить репутацию порядочного человека?

— Если президент доверил ему такую серьезную работу именно в тот момент, когда команда борется за прописку в премьер-лиге, значит, это говорит о безграничном доверии. И в первых трех играх, считаю, он это доверие оправдал.

— Климовский поблагодарил вас после своего победного дебюта в матче против «Арсенала». Как я понимаю, вы активно консультируете тренерский штаб клуба?

— Мы хорошо общаемся, поддерживаем отношения и обмениваемся мнениями. Игорь Петрович понимает, что у него осталось мало времени, и он должен сработать ювелирно, чтобы выйти из той сложной ситуации, в которой оказалась команда. Все его действия должны быть правильными, и он знает, что я неплохо знаком с возможностями команды.

Я высказываю свое мнение и даю характеристики игрокам, но все ключевые решения Климовский принимает самостоятельно.

— Тренеры в клубах УПЛ вынуждены работать по принципу «Используй то, что под рукой и не ищи себе другое...». Это тормозит профессиональный рост?

— Безусловно, тормозит. Хороших результатов можно добиться только при условии высокой организации игры, а на это нужно потратить определенное время. А ты постоянно тратишь его на то, чтобы оценить потенциал футболиста, интегрировать его в командную игру, довести взаимодействия до автоматизма.

Однако такая работа и развивает. Ты должен научиться быстро принимать решения в условиях текучки кадров, доступно доносить идеи коллективу, объединять ребят, чтобы они поняли твои требования и выполняли их максимально эффективно. Подобный режим позволяет понять, насколько важен каждый день и каждый час твоей работы.

— Прошлым летом вам приходилось строить команду уже по ходу сезона...

— Можно сказать и так. Кравченко и Дегтярев пришли ко мне за три дня до первого тура. Билоног и Политыло появились после того, как мы уже сыграли три или четыре матча. Пришлось наигрывать команду непосредственно в чемпионате.

— В чем заключается главная сложность работы в условиях постоянной текучки кадров?

— В точной оценке потенциала футболиста. Иногда приходилось принимать решение в кратчайшие сроки, да еще и на сборах, где игроки находятся на разном уровне физической или функциональной готовности. Потенциальные новички, приезжающие на просмотр, готовятся к этому заранее и часто на первом этапе сборов выглядят предпочтительнее, чем твои игроки, только-только вышедшие из отпуска.

Во многом поэтому мной иногда принимались неправильные кадровые решения. Потому что на последующем этапе команда набирает форму, и новичок уже не выделяется. Картина меняется с точностью до наоборот, а решение уже принято.

Были случаи, когда я просил подписать футболиста, а потом более детально знакомился с его игровыми качествами и понимал, что он клубу не помощник. Я допустил ошибку, переоценив его возможности.

— Обратные примеры в тренировочном процессе случались?

— Да, встречались ребята, которые по ходу подготовки к матчу выглядели неубедительно, но, выйдя на игру, были полной противоположностью, становились настоящими лидерами и давали необходимый результат. Это редкое умение аккумулировать силы и настрой, готовить себя самому, четко контролируя нагрузку. Оно присуще, в частности, таким игрокам как Виталий Федорив или Антон Поступаленко.

— Вы — один из тех тренеров, которые каждые полгода сталкивались с необходимостью полностью перестраивать игру из-за частичного или глобального обновления состава. Это любопытно — или в какой-то момент жестко надоедало?

— Безусловно, надоедало. Во-первых, я понимал, что за короткий промежуток времени попросту могу не найти игроков нужного плана и останусь с командой, которая сильно потеряла в потенциале, а вместе с тем, именно мне отвечать за результат. Находиться в такой ситуации — большой риск.

Во-вторых, стабильность состава формируется на длительной дистанции, когда ты постоянно вводишь в основу тех, кто сильнее, сохраняя при этом системообразующих игроков. В первые годы у нас такой костяк был. А потеря лидеров — Кирилла Петрова, Исы Шерифа, Кирилла Дорошенко, Влада Огири — приводила к нарушению конструкции. Определенные схемы просто переставали работать. И тогда приходилось принимать другие тактические решения, перестраивая игру.

Скажем, у нас возникли приличные проблемы, когда ушел основной форвард Саша Сытник. Мы остались без нападающего и долго не могли забить. Я искал варианты, ставил вперед номинального полузащитника Максима Драченко, но результативность не улучшалась.

Еще один показательный момент — уход Алексея Дитятьева, который хорошо дополнял Диму Гришко. Алексей выигрывал верховые мячи, Дима «подчищал» на страховке и хорошо начинал атаки. Каждый ключевой игрок привносил в игру что-то свое, без чего команда теряла в качестве. С потерей Мохи мы утратили креатив. А тот же Сережа Гринь обеспечивал скорость...

— Гринь и Михаил Сергийчук ушли летом 2017-го, и это выглядело так, как будто вы резали по живому...

— Это были мое решение и моя ошибка. Объясню, почему я так поступил. Мы проводили сборы в Харькове, играя в основном с командами первой лиги, которые закрывались, вынуждая нас играть в позиционной атаке. Получалось плохо: мы не выиграли ни одного матча.

Позиционное нападение — не лучшая сторона Гриня и Сергийчука. Сергей играл на позиции вингера, Миша — чистого форварда. Они пытались обострять, но допускали много потерь. Молодой Стас Беленький и компания смотрелись лучше, но результата в контрольных матчах не было.

Эти поражения сильно влияли на меня, потому что вскоре нам предстоял дебют в еврокубках. И вот я сидел и думал: что нам делать в Лиге Европы, если не можем обыграть команду низшего дивизиона? Нужно было стерпеть, выждать паузу, посмотреть, как пойдут дела в УПЛ, но я не дождался, приняв решение отказаться от Гриня и Сергийчука.

За неделю до старта к нам вернулись четыре человека — среди них Моха и Богданов, кроме того, мы подписали Кравченко и Шабанова. Они приехали неготовыми, но за короткое время полностью поменяли игру. Появилась ось, костяк тех, кто обеспечил команде уровень.

А потом начался чемпионат: соперники давали нам и зону, и пространство. А тот же Беленький уже не мог обеспечить необходимую скорость, которую могли дать Гринь и Сергийчук. Но, увы, было поздно. Я получил опыт, который нужен каждому тренеру.

— Мог ли клуб выйти на самоокупаемость — удачно продавать лидеров и все-таки покупать игроков, а не стоять в очереди на рынке свободных агентов?

— Это сложно, потому что подавляющее большинство талантливых молодых футболистов, которых можно впоследствии продать, уже подписаны грандами. Поэтому для поиска таких игроков необходима очень сильная работа селекционной службы. Вместе с тем, одна только молодежь не обеспечит результат, поэтому рядом должны быть опытные исполнители, которых мы приглашали на минимальные условия, договариваясь, что не станем препятствовать их уходу.

В результате уровень обеспечивали те, кто приходил ненадолго. Шабанов, Богданов, Петров... Без этих игроков мы бы не попали в Лигу Европы, но удерживать их надолго у нас не получалось. Образовывался типичный замкнутый круг.

— Когда вы подбираете игроков, в какой пропорции обращаете внимание на человеческие и профессиональные качества?

— Для меня важен баланс. Изначально анализирую игровые качества, футбольный интеллект... Потом слежу за тем, как человек ведет себя в работе, как общается, как приживается в коллективе. У меня были случаи, когда об игроке говорили «такой-сякой, несдержанный, не режимит, делает то-то и то-то», и я принимал решение взять его вопреки предостережениям. На выходе у нас складывались уважительные рабочие отношения без всяких трений.

— Одного такого я угадаю с первой же попытки — Виталий Балашов.

— Отчасти это касается и его. Но что бы не говорили, за время общения с Виталием я не испытывал вообще никаких проблем. В игровом плане какие-то нюансы возникали, но в человеческом — никаких!

— Три самых талантливых футболиста, с которыми вы работали?

— Первыми на ум приходят Иса Шериф, раскрыться которому помешали травмы, а также Кирилл Петров и, конечно же, Моха... Но в общем и целом все игроки, с которыми я работал, были талантливы. Просто каждый — по-своему.

— Главная для меня загадка в истории «Олимпика»: почему украинские гранды так и не купили Моху?

— Я слышал, что «Динамо» проявляло к нему интерес, но с неким запозданием. Подробностей не знаю, я переговорами не занимался. У Мохи действительно много плюсов — хорошие физические данные, скорость, дриблинг. А еще — он очень обучаемый игрок.

Вспомните: он пришел к нам из ниоткуда — бегал в четвертой испанской лиге, не являясь, по сути, профессиональным футболистом. Но его жизненный интеллект, способность развиваться, схватывать на лету, быстро учить языки, адекватность, режим и дисциплина привели к поразительным результатам.

— Помнится, вы критиковали Моху за неумение обороняться...

— Да, но он научился работать на оборону, понял важность прессинга. Дошло до того, что, когда команда кардинально поменялась и пришли новые ребята, он даже слегка «пихал» новичкам, если они недорабатывали без мяча.

— Главный недостаток — одноногость?

— Да, левая немного слабее. Когда его начали изучать, коронные смещения в центр с ударом начали проходить реже. Он обыгрывал одного, тут же встречал второй... Поэтому мы начали работать над тем, чтобы, подтянув левую ногу, разнообразить его игру в атаке.

— В датском «Вайле» вместе с Гринем и Владленом Юрченко играет Владис Иллой-Айет. Специалисты, его видевшие, утверждают, что это защитник высокого уровня. Согласны?

— Владис — безусловно, талантливый игрок, у него отличные природные данные: фактурный, быстрый и координированный защитник с хорошей перспективой. В его случае все прозаично: парень захотел уехать в Европу — и сейчас он там.

— «Олимпик» какого созыва вы считаете максимально приближенной версией своего тренерского идеала?

— Отметил бы команды двух созывов с совершенно разными стилями игры. Мне нравился самый первый «Олимпик» сезона-2013/14, с которым мы выходили в УПЛ. Там отлично работала тактика контроля мяча, мелкого паса, создания численного большинства и использования прессинга. Добиться этого сочетания качеств впоследствии было уже очень тяжело.

Ну а вторая команда — осени 2016-го, впоследствии выходившая в Лигу Европы. Чего стоила хотя бы конкуренция в центре защиты, где мы выбирали двоих из квартета Гришко, Барановский, Петров, Иллой-Айет. В середине поля тон задавали Богданов, Гошкодеря, хороший сезон проводил Володя Доронин, просто феерил Антон Поступаленко.

Ну а зимой ушли Петров, Лысенко, Танчик, Драченко, Барановский, Матяж — и кадровая обойма сильно просела. Тем не менее, нам удалось дотянуть до финиша и в итоге занять четвертое место.

— В УПЛ создан стереотип: молодые прогрессивные тренеры не смогут работать в «Динамо» или «Шахтере», потому что там нужно ставить на место звезд-миллионеров. Как думаете, вы бы смогли?

— Тяжело говорить о том, чего еще не было. Но в перспективе меня это совершенно не пугает.

— Представим себе: вы возглавили команду премьер-лиги и можете взять по одному игроку каждого амплуа из любого клуба УПЛ кроме «Шахтера» и «Динамо». Кто эти счастливчики?

— Сложный вопрос, но интересный. Вратарь — Махарадзе. Когда он в тонусе, Заури очень силен. Говоря о центрбеках, нужно понимать, что именно нужно от него получить. Скажем, мне и многим коллегам импонирует Адамюк: его игра головой, скорость, подключения к атакам. Но в аспекте начала атаки Владимир не так силен. Более-менее сбалансированно смотрится Виталий Вернидуб. Так что, наверное, предпочел бы именно его.

В опорной зоне мой выбор — Даниил Игнатенко. Фактурный игрок, обладающий при своем росте хорошей координацией, скоростью и работой ног. По игровому интеллекту и работе с мячом импонирует камерунец Онгла. Среди центральных хавбеков отмечу Андрея Богданова и Ди Франко — креативного, умного футболиста с хорошей передачей.

Если говорить о фланговых игроках, то мне нравятся Марьян Швед и Сергей Мякушко. А вообще близким к эталону латералем считаю Дарио Срну.

— При том, что в атаке он намного сильнее, чем в обороне?

— Повторюсь, все зависит от требований тренера. Зинченко, например, вообще не защитник, но Гвардиола ценит его культуру паса и интеллект. То же касается и Срны. Хорошо начинает атаки с фланга Мякушко — ну и, конечно, отмечу Александра Караваева.

— Кого возьмете в атаку?

— Отмечу Артема Ситало из «Александрии» и Александра Филиппова из «Десны».

— Вот здесь удивили...

— У него есть качество исполнения, скорость и техника. На мой взгляд, его полный потенциал пока не реализован.

— Чемпионат Украины — турнир высокой степени «токсичности». Здесь работают с судьями, играют на контору, делятся откатами с агентами. Реально ли оставаться в стороне от этой грязи?

— Конечно! Как? У каждого тренера должна быть цель. Если ты хочешь чего-то добиться в футболе и развиваться как специалист, когда перед тобой возникнет какая-то морально-этическая дилемма, ты примешь правильное решение и поступишь по совести. Если, конечно, эта цель профессиональная, а не меркантильная. Если тебя интересует репутация, а не быстрый заработок, ты никогда не влезешь в какую-то чепуху.

Хотя ситуации бывают разные, и иногда нужно делать сложный выбор. Однако понимание, что один неверный поступок может стоить тебе репутации и поставит крест на достижении высшей цели, поможет принять волевое решение.

— Ваши игроки когда-нибудь участвовали в матчах с заранее известным исходом?

— Стопроцентной информации у меня нет, только предположения. То есть внутри остались вопросы по некоторым ситуациям, но убедительно высказаться по их поводу я не могу.

— Конкретно вам когда-либо предлагали замутить в чем-то подобном?

— Лично на меня никто никогда не выходил. Думаю, все знают мою позицию и понимают, что это бесполезно. Пошлю по известному адресу сразу и без предупреждения.

— Вы считаете нормальным, что есть клубы, на жизнедеятельность которых влияют конкретные агенты?

— Что такое «влияют» и как они это делают? Вот, к примеру, у меня есть агент — Вадим Шаблий. И в моей команде были футболисты, которые являлись его подопечными. Но он никак на мог повлиять на мое решение ставить или не ставить такого игрока в состав.

Предложить посмотреть какого-то парня — пожалуйста. Но если я говорил ему, что парень мне не подходит, тема была закрыта.

— А если условный агент попросил своих игроков сыграть на контору, а тренер об этом не знает?

— В украинском чемпионате такого, как мне кажется, быть не может. А если и случится, то только один раз. Если у тренера есть связь с руководством и с коллективом, он такие вещи почувствует кожей и сразу пресечет на корню. Людей, которые в этом замешаны, в команде не будет на завтрашний же день. И агента тоже.

— Хорошо, зачем агент вам? Вашей репутации для трудоустройства недостаточно?

— Каждый должен заниматься своим делом. Я — тренировать, а агент — правильно меня представлять, вести переговоры и проверять бумаги перед тем, как я их подпишу. У меня нет юридического образования.

— Сколько раз за годы работы в «Олимпике» вы просили президента повысить вам зарплату?

— Ноль. У нас с Владиславом Григорьевичем Гельзиным с первого дня сложились такие отношения, что я ни разу даже не заговаривал о деньгах. По окончанию сезона я каждый раз продлевал контракт ровно на год. И он сам поднимал вопрос об увеличении ставки.

— В прессе писали, что вы зарабатывали пять тысяч у.е. Не прошу подтвердить конкретно — но порядок цифр примерно верный?

— Плюс-минус.

— Какова вероятность того, что вы можете вернуться в «Олимпик» уже этим летом?

— На этом этапе хотелось бы что-то поменять. Не думаю, что мое возвращение меньше чем через год после ухода пойдет в плюс клубу или мне. Что будет завтра — жизнь покажет. Как говорится, никогда не говори никогда. Но сейчас мне хотелось бы попробовать себя в других обстоятельствах и встретиться с новыми трудностями, которые обязательно будут.

— По нашим данным, уже в последние полгода вами активно интересовалось несколько клубов УПЛ. Почему вы еще не при деле?

— Я не готов комментировать детали переговорного процесса, так как этими вопросами занимается мой агент.

— Возникали ситуации, когда он звонил вам с предложением от какого-то клуба, а вы отвечали: «Нет, я туда не пойду»?

— Близкие к подобным вариантам были. Для меня очень важно понимать, какой потенциал у команды, и какие у меня в ней будут полномочия. Смогу ли я обеспечить реализацию стоящих перед клубом целей в предлагаемых обстоятельствах. Все эти факторы должны совпасть воедино. Хотя работать, конечно, хочется. Но важнее оказаться в правильном месте и выполнить поставленную передо мной задачу.

— Почему, на ваш взгляд, украинские специалисты не востребованы за рубежом?

— Основные преграды — незнание языков, разница в менталитете и стереотипы, которые сформированы на Западе в отношении наших тренеров. Хотя тот же Сергей Ребров находится в Европе на передовой и своей отличной работой показывает уровень украинских специалистов. Я вообще считаю, что у нас достаточно хороших тренеров, тем не менее, на их места зачастую приходят иностранцы.

Наверное, некоторые руководители клубов УПЛ настолько не верят в отечественных специалистов, что готовы приглашать наставников-легионеров. Как мне кажется, это ошибка — у нас хватает своих перспективных наставников. К примеру, можно отметить тренера «Ингульца» Сергея Лавриненко, который в кубковом матче с «Карпатами» обыграл своего иностранного коллегу с командой, которая заведомо слабее. Хочется, чтобы такие победы не оставались незамеченными.

Михаил СПИВАКОВСКИЙ