Артем Беседин: «Сказал, чтобы врач Миронов больше на глаза мне не попадался»

Нападающий «Динамо» Артем Беседин в эфире программы «Профутбол» на телеканале УНИАН рассказал подробно о ситуации со своей дисквалификацией.

— Я даже не мог подумать, что будет такое... Я был в шоке. Сейчас я занимаюсь индивидуально с тренером — Виталием Мандзюком. На футбольном поле мы отрабатываем упражнения: удары по воротам, дриблинг, пасы. Клуб мне в это время платит зарплату, поэтому я могу позволить себе арендовать поле. Мне нравится с ним работать, мы выполняем именно те упражнения, которые мне нужны. Сейчас сыграл за ветеранов. Самое главное — тренироваться, набирать форму и выполнить тот план, который мы наметили до моего возвращения в команду.

Что касается того момента с нарушением антидопинговых правил. Мы выезжали тогда на игру, нас еще обокрали в гостинице, у доктора Миронова тоже украли, еще у запасного вратаря украли курточку с паспортом и документами. Мы выезжали на матч, у меня заболела голова в автобусе, я попросил у доктора таблетку, он мне дал таблетку от головы. Но перепутал таблетки и дал мне свою, они там похожи. А ему эту таблетку прописал какой-то доктор после операции на спине. Видимо, он перенервничал на фоне того, что у него украли пачку документов. Наверное, он думал не о том, что надо.

Считаю, таких людей, которые уже немолодые, не полностью здоровы, что-то болит там, их просто нельзя подпускать к команде, к спортсменам. Они, на самом деле, враги для футболистов. Произошло роковое стечение обстоятельств, которое привело к этому. Бог с ним, время прошло, когда я злился, обижался, где-то эмоции свои выхлестывал. Много переосмыслил, взял себя в руки и каждый день работаю.

— То есть, обид на врача нет?

— Ну как нет? Я, мягко говоря, сказал, чтобы я его больше не видел в своей жизни, чтобы он мне на глаза не попадался. И все. Как это нет обиды? Этот человек забрал у меня год. Я занимался любимым делом, а он у меня забрал год. Это грубо говоря, можно сказать чуть больше.

Конечно, какие-то обиды есть. Но что я ему сделаю? Лещей ему надавать, бить его или что-то еще за это? А на самом деле есть за что. Я знаю, что сам ничего никогда не принимал. Я вообще боюсь пить что-то там без ведома врачей, это вообще не для меняю. Я всегда был в сторонке от этого. Даже когда какая-то простуда, все время на телефоне с доктором, беру лекарство только на базе «Динамо». В этом плане я скрупулезный. По этой истории, я вам говорю, можно фильм снимать.

Сложно было тогда ждать, ждать каких-то новостей. Это тебя терзает каждый день, ты ложишься спать и просыпаешься с этой мыслью. Ты не знаешь, что будет дальше, не все уже от тебя зависит. Есть люди, они принимают решение, и ты думаешь, были бы они рядом со мной, чтобы увидеть, как это все происходило. И они бы поняли, что я не виноват и все нормально. Я прекрасно понимал, что мне нужно будет это всё доказывать. Слава Богу, у меня все получилось. Я надеялся, что будет полное оправдание, но мне объяснили, что моя дисквалификация — это минимум, что может быть.

— Вы понимали, что если бы дисквалификация была бы на четыре года, это могло означать завершение карьеры?

— Я пытался не подпускать такие мысли.

— Год — это много?

— Конечно, это много. Для меня месяц без футбола — это уже много. Было обидно, что я могу пропустить Евро. Но сейчас появился шанс туда поехать.