Сегодня, 1 февраля, 80-летний юбилей отмечает Борис Ищенко, без малого 20 лет отдавший киевскому «Динамо». В столичном клубе он выполнял роль переводчика с португальского и испанского языков, а также фактически отвечал за адаптацию южноамериканских легионеров.
С 2019 года этот эрудированный, мастерски владеющий своим ремеслом специалист помогал уже юношеской динамовской команде. От дел он отошел только прошлым летом, когда Украину покинули теперь уже бывшие координаторы клубной академии — испанец Рамон Катала и аргентинец Гильерме Самсо.
Впрочем, связи с родным клубом юбиляр не теряет и с удовольствием вспоминает горячие футбольные будни.
— Борис Григорьевич, что подтолкнуло вас к изучению иностранных языков?
— Случай. В юности я занимался музыкой и после призыва в армию служил в оркестре штаба Киевского военного округа — играл на кларнете. Как-то в 1962 году нас отрядили в аэропорт «Борисполь» для встречи кубинской делегации во главе с Фиделем Кастро. Слушая его эмоциональную речь, получал удовольствие — и от бойкого звучания испанского, и от профессионально работы переводчика. Тогда-то я и решил поступить на факультет иностранных языков киевского Университета. Там уже учился мой товарищ, который настойчиво уговаривал меня последовать его примеру. Словом, о работе в столичной консерватории, ранее казавшейся приоритетным вариантом, я больше не думал.
Рано оставшись без родителей, я воспитывался в детском доме, в котором были очень хорошие преподаватели. База полученных знаний, в том числе — по русскому языку и литературе, позволила без особых проблем сдать вступительные экзамены. В Университете я закончил испанское отделение и почти сразу получил направление на Кубу, в итоге проработав на острове три года. Позже был откомандирован в Африку — в Мозамбик, где в совершенстве овладел португальским. Благо эти два языка очень похожи.
— Как на вашем горизонте возник футбол?
— Первый опыт работы в спортивной сфере я получил в 1980-м, когда по приглашению моего приятеля, журналиста Георгия Кузьмина трудился в олимпийском пресс-центре. Что до «Динамо», то на него я вышел сам — было это уже в конце 1998 года. Узнав, что соперником нашей команды в четвертьфинале Лиги чемпионов будет «Реал», позвонил генеральному секретарю киевского клуба Василию Бабийчуку и предложил свои услуги.
Как оказалось, «Динамо» на тот момент уже договорилось с другим переводчиком, однако мой телефон Василий Григорьевич все равно сохранил. И когда коллега, на которого рассчитывали динамовцы, неожиданно отбыл в командировку перед самым прибытием мадридцев, мне позвонили. Выходит, и здесь в дело вмешался случай.
— Значит, именно приезд европейского гранда и стал отправной точкой в вашей футбольной карьере?
— Отчасти. Я был прикреплен к «Реалу» и плотно работал с ним на протяжении всего пребывания испанцев в Киеве, однако в следующий раз «Динамо» обратилось ко мне лишь спустя три с половиной года. В июле 2002-го в команде появились первые бразильские легионеры — сначала Леандро Машаду, а вскоре за ним — Диого Ринкон. Вот когда пригодилось знание португальского! Переговорил с Игорем Михайловичем Суркисом и приступил к новым обязанностям.
— Согласитесь, для футбольного переводчика недостаточно хорошо знать язык. Необходимо разбираться в игре и уметь правильно о ней говорить...
— Безусловно! Конечно, в этом плане у меня имелись пробелы, но я постарался как можно быстрее их устранить. Много общался с самими бразильцами — задавал вопросы, уточнял значение тех или иных терминов, словосочетаний. Помогали и ребята из динамовского клуба, которые снабжали меня распечатками текстовых трансляций матчей бразильского чемпионата. Оттуда я почерпнул много полезного, в частности — уйму устойчивых профессиональных выражений, которые я выписывал и брал на вооружение.
— Возложенные на вас функции очевидно предполагали максимальную близость к первой команде?
— А по-другому — никак. Понятно, я не пропускал ни одной тренировки, перед матчами вместе с новичками обязательно заглядывал к возглавлявшему «Динамо» Алексею Михайличенко, который давал им персональную установку. Во время игр вместе другими членами персонала сидел рядом с запасными, чтобы в случае необходимости передать бразильцам тренерские пожелания — например, перед их выходом на замену. В перерыве по той же причине отправлялся вместе с игроками в раздевалку.
— В каком режиме вам приходилось работать во время теоретических занятий?
— Бразильцы кучковались вокруг меня — в какое-то время их в команде было пятеро или шестеро, и я воспроизводил им все, что говорил тренер. Синхронный перевод — самый трудоемкий и ответственный процесс в нашем деле. Никто меня не ждал, никто не делал пауз. Зато Андрей Шевченко регулярно отпускал замечания, просил говорить тише (улыбается).
Привычный формат пришлось изменить, когда «Динамо» возглавил Сергей Ребров. Теорию при нем вел Рауль Рианчо, а я соответственно переводил слова испанца для всей команды. Сложностей добавлял тот факт, что Рауль, излагая свои мысли, просто-таки сыпал метафорами, цветастыми эпитетами, и совсем этим приходилось разбираться на ходу.
— И все же, предполагаю, сугубо футбольные аспекты были лишь малой частью ваших обязанностей в клубе.
— Да, решение всех бытовых вопросов, с которыми сталкивались новоприбывшие игроки, также лежало на мне. Оформление документов, ремонт квартир и машин, оплата счетов... Ну и естественно, самими футболистами дело не ограничивалось. Нужно было помогать их семьям — отвезти в поликлинику детей, найти для жены или подруги нужный магазин, ателье, салон красоты, оформить визы родителям. Всего сразу и не упомнишь. Приходилось крутиться — я ведь понимал, что чем с меньшим количеством проблем будут сталкиваться здесь бразильцы, тем больше внимания смогут уделять они непосредственно футболу. В какой-то мере от меня зависело время их адаптации на новом месте
— Легко находили общий язык с подопечными?
— Например, с Леандро и Диого, которых я упоминал, и в работе с которыми я только набирался опыта, вообще никаких проблем не возникало. Покладистые, вежливые парни. Отличные взаимоотношения у меня были и с Родольфо, появившимся двумя годами позже. Он вообще молодец — улыбчивый, компанейский хлопец, моментально ставший здесь своим. Мы настолько сблизились, что он нас с женой даже на свадьбу пригласил — в Рио-де-Жанейро! Оплатил дорогу, целую неделю проживания в прекрасной гостинице, организовал досуг — экскурсии по всем основным достопримечательностям.
К слову, наш приезд в Рио начался с небольшого казуса. На фамилию «Ищенко» брони в отеле не оказалось, и только когда вечером подъехал Ринкон, ситуацию удалось разрулить. Оказалось, он записал меня как «Григорьевич». Именно так чаще всего обращались ко мне футболисты и главный тренер Йожеф Сабо. Вот Диого и решил, что Григорьевич — моя фамилия... Было забавно!
— С кем из иностранцев приходилось труднее всего?
— Через мои руки прошло порядка 40 легионеров, у каждого — свой нрав. И за 19 лет работы в «Динамо» действительно случалось всякое. Помню, была у меня стычка с испанцем Лукасом Пересом, приехавшим из Львова в 2013-м, но так и не сыгравшим за Киев ни одного матча. Принес я ему как-то документ от руководства — на подпись. Он бумагу выхватил, раскричался, меня выгнал... Нас, правда, коллеги из «Карпат» предупреждали, что Перес — заносчивый малый.
Но, наверное, больше всего хлопот доставил Родриго — защитник, пришедший в команду в начале 2005 года. Произошло сразу несколько инцидентов с его участием, связанных в том числе с нарушением режима. Президент не раз вызывал футболиста, устраивал разнос.
— А вы никогда не смягчали отдельные выражения, если чувствовали, что кто-то из собеседников перегибает палку?
— Нет-нет. Мое дело — точно передать смысл сказанного. Потому переводил все как есть. Дословно (улыбается).
— Учитывая специфику вашей работы, думаю, что без звонков среди ночи тоже не обходилось?
— Я же говорю — всякое случалось. Например, останавливает машину патруль, объясниться с полицейским футболист не может, вот и набирает меня.
— Насколько я помню, авто у бразильцев в Киеве угоняли неоднократно.
— Трижды, если не ошибаюсь. Пострадали Родриго, Данило Силва, Клебер. Последний из-за снежных заносов не смог подъехать к дому — оставил машину в одном из переулков, а утром не сумел вспомнить, где именно. Ее так и не нашли. Впрочем, Игорь Суркис, учитывая заслуги нападающего, в то время пребывавшего в команде на первых ролях, пошел ему навстречу и обеспечил новой иномаркой.
— Кто из бразильцев проявил себя лучше остальных в изучении языка?
— Пожалуй, Данило Силва. Он в кратчайшие сроки достиг приличного уровня — легко общался с одноклубниками, давал интервью местным СМИ. И не случайно, наверное, задержался здесь на целых семь лет. Назову также универсала Бетао, который дважды приходил в «Динамо», а еще Родольфо, который после Киева успел поиграть в московском «Локомотиве» и «Анжи». В Махачкале, рассказывали, он уже изъяснялся практически без акцента.
Кроме того, меня поразила жена Алессандро, защитника, которого «Динамо» приобрело в 2004-м. Чтобы выучить язык, ей хватило шести месяцев, которые они с мужем провели в Киеве.
— С кем-то из экс-футболистов «Динамо» поддерживаете связь?
— Тот же Ринкон приезжал в Киев пару лет назад с женой и ребенком — они остановились у меня на целых 10 дней. Его визит состоялся в рамках масштабного социального проекта, а мероприятие, ради которого он оказался в Украине, проводила евангельская церковь. Парень сам пережил непростые времена, имел проблемы с алкоголем, едва не развелся, но в итоге выкарабкался и теперь помогает детям из неблагополучных семей.
Летом 2020-го звонил Леандро Алмейда, центрбек, игравший здесь во времена Газзаева и Семина. Он перебрался на Мальту, но что-то у футболиста там не заладилось, вот и просил подыскать ему вариант в Украине. В «Динамо», говорит, я уже не потяну, а вот команде попроще могу пригодиться. Понятно, что ничем парню я помочь не мог — тем более, как раз началась пандемия. Впрочем, наверное, оно и к лучшему. Насколько я знаю, Алмейда все-таки остался на Мальте и все еще выступает за местный «Хибернианc».
Наконец, буквально в прошлом году со мной связывался Данило Силва, который как раз привез в «Динамо» Витиньо, — хорошо пообщались! Приятно, что ребята не забывают.
Константин ПАТКЕВИЧ