Владислав Ващук: «Был момент, когда бомбили 15 часов подряд. Я уже ждал, когда у них боеприпасы закончатся»

Бывший защитник киевского «Динамо» Владислав Ващук — один из тех, кому в начале войны не повезло оказаться в эпицентре нападения российских войск. Бывший игрок киевского Динамо и сборной Украины вместе со своими детьми целых 15 дней провел в подвале собственного дома в Гостомеле, покинуть который решился на свой страх и риск, примкнув к колонне других автомобилистов.

«Психовать было некогда, хоть и хотелось. Пару картошек в день съешь, чаю выпьешь и доволен»

— Еще в первый день забрал детей, но не успел выехать — вертолеты налетели. От меня недалеко аэродром «Антонов», — вспоминает начало войны Владислав. — Думал, пережду и поеду. Еды было на трое суток, а ждать пришлось 15 дней. Пока три дня было электричество, было более-менее. За три дня до выезда пропал газ, пришлось готовить на костре. Дети были со мной. Иногда ходили к маме кушать.

— Все эти 15 дней вы были вынуждены провести в подвале своего частного дома?

— Да. Места было не очень много, но для нас троих достаточно. В доме напротив было 23 человека. Не во всех домах были подвалы, а некоторые дома разбили. Люди стучались, чтобы их приняли в другое место. У меня во дворе парковали автомобили.

— Видели российских военных?

— Они ходили по дороге вместе с местными проводниками, которые рассказывали им, что где и как. К себе их никто не пускал. Все соседи сплотились. Новости узнавали на улице.

— Чем развлекали себя в подвале, чтобы не сойти с ума от обстрелов?

— Старался, чтобы дети психологически не надломились. Отвлекал их через юмор, нагружал какими-то заданиями. Найти еду, пожарить ее, пока не стемнело. Мыли картошку, запекали ее на костре. Разжигали отсыревшие дрова.

В общем, психовать было некогда, хоть и хотелось. Пару картошек в день съешь, чаю выпьешь и доволен. Главная моя задача была, чтобы дети быстро переключились.

«Пока мы были в Гостомеле, на соседней улице девушка родила ребенка»

— В итоге 10 марта вы дочкой Василисой и сыном Виталием все-таки выбрались из Гостомеля. Как удалось выехать?

— Переживали, что не удалось выехать, когда заминировали мост по дороге из Гостомеля на Бучу. На следующий день решили пробиваться. Ничего не было организовано, информацией о гуманитарном коридоре мы не владели, поэтому решили тупо встать в колонну и ехать. Психанули, можно сказать. За пять минут образовалась куча машин — и в путь.

Ехали через центр Гостомеля, там все разбито, столбы электропередач валяются... Русские блок-посты проехали без проблем. Выехали на житомирскую трассу, потом — на Белогородку, а там уже нас встретил мой брат. Вместе с ним приехали домой.

— В мирное время ехать там всего ничего — 30 км. Сколько в общей сложности заняла дорога?

— Практически целый день. С восьми утра ждали хоть какого-то намека, что будет «зеленый коридор». В итоге своей улицей решили ехать. К нам подключились машины с других улиц. У кого-то есть телефон, у кого-то — нет. Передавали информацию друг другу по цепочке из уст в уста.

— Ехали машинами или были какие-то автобусы?

— На машинах. Было много стариков, женщин с маленькими детьми, беременные женщины, которые не в состоянии идти пешком. Поэтому все 15 дней они ждали, чтобы была возможность выехать на машине. Кстати, пока мы там были, на соседней улице девушка родила ребенка. Новостей у нас там было немного, поэтому скоро об этом знал весь Гостомель.

— Все смогли выехать или кто-то остался?

— Были те, кто остался, потому что не до всех доходила информация о «зеленых коридорах». Когда мы выезжали, эвакуационные автобусы шли нам навстречу. При этом даже их водители не знали, куда ехать, чтобы забрать тех, кто не смог уехать на машине.

— Оккупанты частенько открывают огонь по мирным жителям. Когда вы выезжали, никто не стрелял?

— Было тихо. Но ценности меняются. Уже стояла задача просто выехать, несмотря ни на что.

— На вражеских блок-постах проверяли документы?

— Нет. Документы проверяли уже на нашей стороне, в Белогородке, где нас встречала полиция, но это уже была радость. Сын сказал, что теперь знает, что такое счастье. Слезы стояли в глазах. У брата приняли душ, сняли вещи, наконец-то. Впервые за столько дней легли раздетыми спать.

«Как пинг-понг получается: наши — они, наши — они»

— Как вы узнали о начале войны?

— Куча вертолетов. Более 20 штук летело. И взрывы, и все остальное. Ну, а потом уже друг позвонил и сказал срочно выезжать. А куда ехать, если выехать не можешь. Заряжали телефоны в машине — хорошо, что было достаточно бензина. Я на всякий случай оставил топливо, чтобы быть готовым, если все-таки появится возможность уехать.

— Ваш дом сейчас цел?

— Да, слава Богу. Старенькие соседи остались, присматривают.

— Вас обстреливали с воздуха, в основном?

— Да, сверху. Когда маленькие выстрелы, местные дети особо не прятались. Когда «Грады», авиация — другое дело. Очень громко. Был момент, когда бомбили 15 часов подряд. Я уже ждал, когда у них боеприпасы закончатся. Как пинг-понг получается: наши — они, наши — они. Было видно, как снаряды летают то в одну, то в другую сторону. Самолеты низко летели как пуля...

— Сейчас ваша семья в безопасности?

— Да. Дочка с мамой и бабушкой поехали во Львов, а мы с сыном у брата под Киевом.

— Тихо у вас?

— ПВО работает. Для меня это тихо.

«Пока Тимощук не ответит, преждевременно делать какие-то поспешные выводы»

— Ожидали, что Россия может напасть на Украину?

— Я вообще не ожидал, что в XXI веке я буду с детьми в подвале.

— Как долго продлится все это безобразие и что надо для того, чтобы оно как можно быстрее закончилось?

— Сначала я думал о том, чтобы как можно быстрее выехать их Гостомеля. Сейчас я хочу, чтобы все это быстрее закончилось и чтобы все перестали бояться. Выехал в город заправиться, на заправке первым делом купил каких-то непонятных шоколадок. Попросту отвык от того, что можно что-то купить, вообще не понимал, что это такое. Другой мир. Как будто участвовал в каком-то квесте. Лучше этого никому не переживать.

— Следите за новостями?

— Слежу между строк. Не ныряю, потому что многие люди психологически ломаются, а это важный момент, который сыграет свою роль, когда потом надо будет восстанавливаться. Нельзя догоняться всем этим, потому что будет тяжело выбираться.

— Как вы относитесь к молчанию Анатолия Тимощука и тому, что его решили всех регалий в украинском футболе?

— Это провокационный вопрос. Толю знаю очень давно. По поводу молчания его не могу ничего сказать. Он же пока еще ничего не сказал. Пока только мы сделали действия, которые лишили его достижений. С его стороны мы ничего не услышали. Надо у него спросить, что происходит.

Пока он не ответит, я считаю, преждевременно делать какие-то поспешные выводы. Пока выводы делаем только мы, не зная, что и как у него. А выводы надо делать всегда после того, как высказались обе стороны.

Артем ВОЙЦЕХОВСКИЙ