Владислав Ващук: «Был уверен, что тьма не сможет выйти на такой уровень, но русские это сделали»

Бывший защитник киевского «Динамо» и сборной Украины Владислав Ващук, который сейчас сейчас служит в ВСУ, во вторую годовщину нападения россии на Украины дал большое интервью на темы войны польскому изданию Przeglad Sportowy.

— Почему вы вступили в Национальную гвардию?

— В самом начале войны я своими глазами видел российскую оккупацию. 15 дней я не мог покинуть Гостомель, где жил. Вокруг летало много вертолетов, поэтому мы решили остаться дома и спрятались в подвале. Я пробыл там две недели.

Я вступил в Национальную гвардию, чтобы уберечь своих детей от боевых действий. Я подаю пример, но делаю это и для себя. Я знаю, что если приму участие в войне, то помогу нашей армии победить.

— До начала войны ожидали ли вы, что россия действительно вторгнется в Украину?

— Я не очень-то в это верил. Вечером 23 февраля я сказал, что войны не будет. Я был уверен, что тьма не сможет выйти на такой уровень, но русские это сделали. Для нас было шоком, что на нас напали.

— Как выглядела оккупация Гостомелы? Что ты тогда делал?

— Я не был к готов к произошедшему. Я провел там две недели и еды хватило на три дня. Я жил там только с дочерью и сыном (он разведен с женой — прим. ред.), а через семь дней начал выходить на связь с соседями. Они мне очень помогли, обеспечили едой и водой. Непостижимо, что в 21 веке я сидел в подвале.

У нас были трудные времена, но в подвале у наших соседей сидело 18 человек. Обстрелы продолжались по 15 часов каждый день. Это было недалеко от того места, где приземлились российские самолеты и вертолеты, и тогда наша армия оборонялась.

— Были ли у вас опасные ситуации?

— Я помню, как они пытались прорвать входные ворота, я слышал их через забор, но не разобрал, что они говорили. Я знаю, что они расстреляли многих людей и угнали их машины.

— Повлияли ли эти события на психику ваших детей?

— Я старался отучить дочь постоянно думать о войне, мы играли в разные игры, я старалася ее рассмешить. А сына всегда переключал на спорт, что ему помогало. Когда у нас была возможность, мы выходили из подвала на улицу, потому что нам нужно было искать еду. В перерывах между обстрелами я ходил заряжать телефон, но делал это только в машине в гараже.

— Сколько лет вашим детям было тогда?

— Сыну было 19, дочери — 12.

— Ваш сын уже был взрослым.

— Да, я больше переживал за дочь.

— Ваш сын тоже служит в армии?

— Нет, он учится в университете. Я пошел в армию, чтобы моим детям не пришлось идти туда и чтобы помочь нам победить.

— Вы видели русских?

— Кто-то сказал им, что здесь живет футболист. Они пришли ко мне домой и сказали, что пришли нас спасти, я спросила «а от кого ты меня спасаешь в моем же доме?» Они не стали развивать эту тему и пошли дальше. Я видел их, когда мы покидали Гостомель, когда создавался гуманитарный коридор. Тысячи людей пытались эвакуироваться. На улицах лежало много тел мертвых людей. Я закрыл глаза дочери, чтобы она этого не увидела.

— Русские сказали нам, что мы можем безопасно поехать в Беларусь, но ехать в Киев опасно. Нас отправили через центр города, так мы и ушли. Слава Богу, 10 марта мы уехали на машине, обвязанной простыней, на которой я написала, что внутри дети.

— Что было потом?

— Я знал, что моя сестра была волонтером, и задавался вопросом, чем я тоже могу помочь. В Ужгороде организовали благотворительные матчи. Я был готов поехать туда, но мой друг, военный с восточной части фронта, сказал, что у него нет очков ночного видения. Я сказал, что смогу собрать деньги. В итоге, мне подарили два прибора ночного видения, и я остался очень доволен.

Потом мы организовали благотворительный матч и купили военную машину. Мы также собирали деньги на дрон. Мой друг, медицинский командир бригады «Буревій», спросил, могу ли я организовать благотворительный матч. И я действительно организовал такую встречу с легендами футбола, там же были подарки детям. Они были счастливы, и я тоже был рад, что смог помочь.

Через некоторое время мой друг, командир, спросил, почему я еще не в этой бригаде. Я ответил, что не знаю, что там делать, он сказал «ничего страшного». Я подумал об этом всю ночь и на следующий день подписал договор о вступлении в «Буревій». В военкомате были в шоке, что я пошел туда добровольцем, но я сказал, что мне это нужно.

— Как ваша семья и друзья отреагировали на ваше решение?

— Никто, кроме детей, о моём решении тогда не знал. Дочь ничего не понимала. Только на следующий день она увидела мой пост в Фейсбуке и спросила: «Папа, ты в армии?». «Да, я говорил тебе вчера», — ответил я.

Все остальные были шокированы, очень шокированы. И даже больше. Но потом они начали говорить, что это правильное решение. И, вот, скоро исполнится год, как я в Национальной гвардии.

— Проходили ли вы когда-то военную подготовку?

— Нет, я всю жизнь был спортсменом, играл в футбол.

— Как вы нашли свой путь в новой реальности?

— Я принял присягу, прошел обучение, после чего стал фельдшером, работающим на эвакуациях, затем командиром группы, управляющим автомобилем (он отвечает за обеспечение доставки транспорта из одного места в другое — прим. ред.). Я пошел туда, куда мне было приказано. Я совершил 64 эвакуации. Я забираю раненых, отвожу их в больницу, обеспечиваю им переписку с родными и близкими, организовываю другую помощь. А если нам нужно идти на восток, мы идем туда.

— Вы принимали непосредственное участие в боевых действиях против русских?

— Нет, я видел только тех русских, которые разгуливали по Гостомелю.

— Где дислоцируется ваше подразделение?

— Везде, где необходимо. В понедельник я вернулся с востока.

— Вы видите войну вблизи. Боитесь за свою жизнь?

— Я больше боялась за жизнь детей во время оккупации. А на войне меня сопровождают друзей, у меня есть оружие, а детей со мной рядом нет. Поэтому я очень спокоен, всегда верю, что ничего не произойдет.

— Кто-то из ваших друзей или родных погиб на войне?

— В прошлом году погиб мой одноклассник, мы вместе играли в футбол, Сергей Баланчук (бывший защитник киевского «Динамо», погиб в Бахмуте — прим. ред.). А все мои родные и близкие, счастью, не пострадали.

— Я читал, что русские во время оккупации Гостомеля ограбили ваш дом после того, как вы уехали, и вы потеряли медали и сувениры, связанные с вашей футбольной карьерой.

— Дня через три-четыре после того, как мы покинули Гостомель, приехали две машины с русскими и зашли внутрь моего дома. Они украли мой компьютер, видеоигры, все мои трофеи. Я потерял то, что имел там до войны. Но самым важным было то, что дом все еще стоял. Мы отремонтировали его, потому что он протекал. Друзья помогли в этом.

— В 2003 году вы выступали за московский «Спартак». Должно быть, у вас были друзья из россии. У вас был с ними контракт после начала войны?

— Да, мне звонили, когда мы были в оккупации, и спрашивали, как ситуация. Я подставил телефон к окну, чтобы они могли слышать, что происходит, но они не могли в это поверить. Они сказали: «Вы стреляете в себя». Я ответил, что «Да, мы точно себя бомбим, а я вот так сижу в подвале». У них только ложная информация. Они сказали, что мы напали сами на себя, что это операция украинского спецназа.

— Как вы сейчас относитесь к россиянам?

— Наша задача — победить их, а что будет дальше — другой вопрос. Сейчас мы хотим только одного — скорейшей победы, чтобы мы могли вернуться к нормальной жизни, наслаждаться ею и сделать наших детей здоровыми и счастливыми.

— К сожалению, перспективы быстрой победы Украины нет, путин не хочет заканчивать эту войну, наоборот, он постоянно посылает на войну новые силы.

— Если они пришли ко мне домой, они могут прийти и к путину и сказать, что его нужно «спасать».

— Что вы думаете о Польше?

— Когда я не так давно поехал в вашу страну организовывать матчи, я понял, что некоторые люди хотели бы поссорить Украину с Польшей, которая хотела помочь, приняла много беженцев и очень много сделала для нас. Граница была открыта, чтобы наши люди могли спастись от врага. Поэтому мне захотелось организовать матч благодарности для Польши и собрать деньги для детей.

Однако отношения между Польшей и Украиной все еще не такие, как в начале войны. Фермеры протестуют против ввоза зерна и продовольствия из Украины, блокируют переходы границы, возникла политическая напряженность.

Надеюсь, что мы вернемся к тем же отношениям, что и раньше. Все должны понимать, что существует пятая колонна, действующая на российские деньги и работающая над тем, чтобы втянуть наши страны в конфликт, но, возможно, у россиян закончатся деньги.

— В Польше проживает много украинцев, в том числе мужчин призывного возраста. Не все хотят сражаться за свою страну, как вы. Что вы думаете об этом?

— Позвольте мне спросить вас, готова ли Польша к войне? Если до такого дойдет, многие ли ваши мужчины явятся в военкоматы и захотят воевать за Польшу?

— Я верю, что мы никогда не окажемся в такой ситуации.

— Но если бы это было так, оказалась бы Польша готовой?

— Не думаю.

— Так почему вы считаете, что все украинцы должны воевать? Люди боятся, а мы защищаем свое будущее прямо сейчас. Сейчас мы защищаем Европу, надеясь, что Европа отнесется к Украине с пониманием того, что должна предоставить как можно больше оружия и самолетов и сделать максимальные инвестиции, чтобы помочь Украине остановить силы зла, которые могут прийти в Европу.

Всё происходящее — рядом с вами, а Европа не готова ввязываться в войну. Но, возможно, она хотя бы готова помочь Украине победить силы зла, исходящие из России.

— Вы все еще думаете о футболе?

— Да, конечно. Помню, когда я первый раз поехал участвовать в эвакуации, мне позвонил командир и спросил, боюсь ли я, я сказал, что нет. Но потом я увидел, что иногда эвакуация бывает трудной, кто-то не может дышать самостоятельно, и я в этом участвовал. Если бы не спорт, я бы сошел с ума в этих ситуациях.

А когда я в 15-й или 20-й раз принимал участие в эвакуации, то вспомнил слова Валерия Лобановского о том, как можно спокойно относиться к жизни. Он сказал, что 15 минут надо радоваться победе или грустить из-за поражения, а потом надо думать о следующем матче. Вот так я подхожу к эвакуации. Я делаю свою работу, а потом следующую, иначе могу сойти с ума. Если командир позволяет, я играю в футбол. Мы также обязаны заниматься спортом два раза в неделю. Отдыхаем и набираемся сил через футбол.

— Вы самый известный футболист, принимавший участие в войне. Знаете ли вы других спорстменов, которые тоже сражаются?

— Бывший теннисист Сергей Стаховский ушел в армию, а Александр Алиев участвует в войне с ее первых дней. Но есть и много футболистов в рядах ВСУ, которых я не знаю.

— В пятницу, накануне годовщины вторжения, начался весенний тур чемпионата Украины. Его уровень значительно снизился после начала войны.

— Слава Богу, чемпионат Украины проводится, война не помешала ему существовать. Матчи проводятся в тех условиях, в которых их можно проводить, то есть они прерываются, когда звучит сирена. Уровень лиги упал, но самое главное, что наш футбол существует. Это очень популярный вид спорта, который привлекает множество людей, в том числе военнослужащих и украинцев, живущих за рубежом. Это хорошо для болельщиков, которые воюют.

— Вы все еще смотрите матчи?

— Почему нет? Конечно да, когда есть такая возможность.

— Один ваш партнер по сборной и киевскому «Динамо» Андрей Шевченко недавно стал президентом Федерации футбола Украины, а другой, Сергей Ребров — главный тренер сборной Украины. Вы с ними общаетесь?

— У меня нет с ними контакта, хоть я и хотел связаться с Сергеем. Поздравляю Андрея с новой работой. Ребята участвуют в развитии украинского футбола. Мы все вместе ждем своей Победы, нам нужно выиграть войну и вернуться к нормальной жизни.

— Чем вы занимались после завершения карьеры? Вы были спортивным директором киевского «Арсенала», но это было в 2013 году. С тех пор более важной должности в мире футбола вы не занимали. Так что же вы делали, пока не началась война?

— Занимался детским футболом и бизнесом. Я строил стадион в Волновахе Донецкой области, который затем подвергся обстрелу.

— Вы все еще хотите работать в мире футбола?

— Я никогда не расстанусь с футболом, я крепко с ним связан. Я намерен построить детскую академию, связанную со школой, чтобы обеспечить детям всестороннее образование, чтобы они были хорошо обучены.

Беседовал Мацей Калисчук

Перевод и адаптация — Dynamo.kiev.ua. При использовании — гиперссылка обязательна!