Воспитанник киевского «Динамо» Станислав Кочубинский, который в 70-х годах застал появление на тренерском мостике Лобановского, на себе ощутил тренировки, которые футболисты прозвали «тестом смерти», был очевидцем первых триумфов киевлян на международной арене — в Кубке Кубков УЕФА и Суперкубке Европы 1975 года, был одноклубником праймового Блохина времен «Золотого мяча».
Станислав Кочубинский (слева)«Сделал интересный финт, после чего меня сразу зачислили в динамовскую футбольную школу»
— Станислав Александрович, для начала расскажите о вашем пути в большой футбол.
— Я динамовский воспитанник. В 1966 году прошел отбор и попал в футбольную школу «Динамо» (Киев). В 1971 году мы стали чемпионами СССР среди юношей. Финальные соревнования проходили в Киеве. Среди участников были московские «Динамо» и ЦСКА, львовские «Карпаты», еще кто-то. После того турнира меня сразу зачислили в дубль киевского «Динамо». Поэтому в период с 1971-го по 1978 годы я был в составе знаменитого киевского клуба.
— А как проходил отбор в детскую футбольную школу «Динамо»?
— В группу подготовки начинали брать с 12 лет. А до этого у нас был двор, где мы бегали с мячом каждый день, поэтому приходили на отбор практически подготовленными. Его тогда проводили на стадионе «Динамо». Помню, что на центральной трибуне было около 500 детей, которые изъявили желание попасть в динамовскую школу. Среди них — и я.
Всю эту кучу перемалывали четыре тренера футбольной школы «Динамо»: Евгений Котельников, Александр Леонидов, Анатолий Молотай и Виталий Голубев. Помню, что я вышел на поле и сделал свой любимый финт. Александр Леонидов подошел: «Все, мальчик, отходи сюда». Затем он сказал, куда мне следует прийти на следующий день.
Основная работа в динамовской школе для нас началась осенью, после каникул. Группу, в которой я занимался, вел Анатолий Молотай.
— Давайте вернемся в 1971 год. Вас зачисляют в «Динамо» и...
— Весь 1971 год я находился в дубле. На поле постоянно выходил в основе, все было хорошо (по итогам 1971 года дублеры киевского «Динамо» заняли 5 место. В 30 играх одержали 13 побед, сыграли 10 раз вничью и потерпели 7 поражений, — прим. ред.) А в главную команду «Динамо» начал попадать в следующем году.
— Вы хорошо помните свой дебют?
— Конечно. В 1972 году старшим тренером «Динамо» был Александр Александрович Севидов. Помню, мы едем на выезд в Алма-Ату. Я, конечно, ни на что не рассчитывал. И тут меня не включают в стартовый состав на матч дублеров, а выпускают лишь на второй тайм (встреча дублеров закончилась со счетом 0:0, — прим. ред.). Думаю, ну, ничего страшного. На следующий день заходит в комнату врач или кто-то из тренеров и говорит: «Ты готовишься на сегодняшнюю игру основных составов». Как оказалось, мало того, что готовлюсь, еще и на поле выхожу с первых минут.
— Перед этим «Динамо» в чемпионате проиграло две игры московским клубам, наверное, Севидов решил пойти на изменения в составе?
— Нет. Там была другая история. В Алма-Ате была договоренность, что мы с «Кайратом» сыграем вничью. Дело в том, что за Кайрат несколько лет играл сын Севидова — Юрий (1970?1971 годы, — прим. ред.). Они, наверное, через сына попросили сыграть с ними вничью.
— А вы знали об этом?
— Нет. Я не был в той обойме футболистов, чтобы мне перед игрой о таких вещах рассказывать. У «Кайрата» была хорошая команда. В составе много экс-спартаковцев: Осянин, Рожков, Семин, Михайлин, Янкин (Юрий Семин в той игре участия не принимал, — прим. ред.).
В том матче я играл на позиции опорного полузащитника. Действовал надежно. Где какой-то момент — везде успевал. Там накрыл, там подкат сделал, там мяч выбил. Почти весь матч мы вели в счете (на 3-й минуте гол с передачи Блохина забил Мунтян, — прим. ред.) И вот...
— Как вы поняли, что матч «нечистый»?
— Остается минут 20 до окончания матча, я в который раз забираю мяч у соперника, который рвется к нашим воротам, и тут слышу, как кайратовец Рожков кричит Мунтяну: «Муня, скажи этому пацану, что он делает?» Мунтян подходит ко мне и говорит: «Слава, они сейчас должны нам забить». А у меня сразу в голове: «Как это — забить?». Короче, за 10 минут до конца игры Севидов меня меняет. Только спустился в подтрибунное помещение — слышу, стадион «сорвался», болельщики кричат — гол!
Сыграли мы с «Кайратом» — 1:1. (Согласно статистике того матча, ответный гол Кайрат забил на 69 минуте, а Кочубинского заменили на 79-й, — прим. ред.) А через пять дней мы уже играли в Баку против Нефтчи, я снова вышел в основе. На этот раз мы одержали разгромную победу 4:1. Три мяча забил Владимир Мунтян. Вот такими были мои первые игры в Высшей лиге
«Когда мы тренировались, то игроки тбилисского «Динамо» садились на мячи и смотрели на нас выпученными глазами»
— В 1973 году на смену Александру Севидову пришел Валерий Лобановский. То, что рассказывают о его тренировочном процессе и нагрузках, правда?
— В 1973 году Лобановский возглавил «Динамо» не в начале сезона, а уже в конце октября, за несколько туров до завершения чемпионата. К следующему чемпионату СССР он готовил нас вместе с Олегом Базилевичем, который стал начальником команды.
Знаете, в 1974 году мы пережили три таких сбора, которых, наверное, не пожелаешь даже врагу. Сейчас, когда вспоминаешь и анализируешь то, что тогда делалось на тренировках, то понимаешь, что многим эти нагрузки потом вышли боком. Возможно, поэтому Виктор Колотов умер в 49 лет. Валерий Зуев рано от нас ушел.
Правда, впоследствии Лобановский пересмотрел весь тот подготовительный процесс. Помню, как-то общался с Владимиром Лозинским, который мне сказал, что такого, как в первые годы прихода Валерия Васильевича в «Динамо», потом уже не было.
— А что такого было у вас?
— У нас были страшные сборы — три занятия в день. В восемь утра — подъем, взвешивание, и дальше побежали с набивными мячами на песок у моря на час. В 11.00 — второе занятие, а в 17.00 — третье. Так было на первом сборе, который мы проводили в Гаграх.
Условия были тяжелые — вода, болото. У тебя пара костюмов. Ты приходишь в мокром, а другой сушится и не успевает на утро высохнуть. Он еще влажный, а ты натягиваешь его на себя. Вечером пришел, только прислонил голову к подушке, глаза сразу закрылись и ты заснул. Слышишь только, как тебя будят — и поехали дальше.
В Гантиаде (находится в 21 километре от черноморского курортного города Гагра, — прим. ред.) мы выполняли всю беговую работу, еще ездили в Леселидзе, где был комплекс стадионов. Однажды, когда мы проводили занятия, игроки тбилисского «Динамо», которые также находились там, прекратили тренироваться. Сели на мячи и смотрели на нас выпученными глазами. Думали, сейчас здесь кто-то умрет или еще что-то произойдет.
— Это правда, что пульс при тех нагрузках у футболистов достигал за 200?
— Правда. Был у нас такой футболист — Юрий Ковалев. Как-то мы бегали пять по триста, так он после бега сел на скамейку и потерял сознание. А вечером Лобан (Валерий Лобановский, — прим. ред.) говорит ему: «У тебя сейчас пульс и давление в норме — выходи на тренировку».
— Какие упражнения для вас были самыми тяжелыми?
— Беговая работа. Смотрю, сейчас в современном футболе команды готовятся по другому. Они на определенный уровень выходят через игры. А у нас все это делалось за счет никому не нужной беговой работы.
Взять, например, тест Купера. Сам по себе он ничего не несет. А его в физической подготовке ставили на первое место. Потом все эти технико-тактические занятия, когда надо было пробежать с мячом через все поле и пробить, а за тобой в этот момент кто-то из партнеров гонится. Далее занятия в тройках.
Ну зачем все эти упражнения? Я так понимаю, что Лобановский вместе с Базилевичем, когда получили возможность взять любого футболиста из Союза, то брали в «Динамо» уже готовых игроков. Например, Колотов пришел в «Динамо», когда уже заявил о себе в Казани. Коньков, как игрок, состоялся в Шахтере. Этим людям нужно было дать немного движения и все.
— Говорят, что Лобановский вместе с командой бегал на занятиях. Это так?
— Да, бегал. Мы всегда начинали работу на Конча-Заспе сразу после Нового года — 2 января. Это сейчас там все застроили, а тогда вокруг были сплошные луга. Вот мы бегали там вместе с Лобановским. Бывало, что у Лобановского начиналось кровотечение носом.
— И как он на это среагировал?
— Да никак. Голову откинул назад, ватой нос заткнул и побежал дальше. Такой характер у него был.
— Рассказывают, что Лобановский, когда был игроком, не очень любил физические нагрузки?
— Помню, как в 1966 году я увидел Лобановского на стадионе «Динамо», когда он играл уже за Черноморец. В девять утра у них был подъем и они выходили на зарядку. Лобановского было легко распознать, потому что он был рыжий. Смотрю, он идет последним и уши трет, а сам такой сонный.
Действительно, сам он не очень любил зарядку, всякие беговые упражнения. Но потом, когда сам стал тренером, то все это переложил на плечи своих подчиненных. Однако надо отдать должное — голова у Лобановского действительно была светлая. Когда ушел из жизни Молотай и мы похоронили его, то на поминках за столом сидела жена Базилевича. Так она слишком откровенно сказала, что все лавры того успеха «Динамо» достались Валерию Васильевичу, а другие остались в тени. Прежде всего, Базилевич, которого потом в 1976 году незаслуженно отправили в отставку.
Недавно общался с Владимиром Онищенко, так он мне сказал, что вся та методика тренировок разрабатывалась и расписывалась Анатолием Зеленцовым и Олегом Базилевичем, а Лобановский был как бульдозер, который все это толкал.
— Расскажите, как «Динамо» Лобановского начинало готовиться к сезону?
— В Киеве на горе над Центральным стадионом были два корта, там обычно проходили наши первые занятия сразу после Нового года. Работали там мы примерно до 20 января. Когда пришел Лобановский, то команду разделили на две группы. В каждой по 50% предыдущего основного состава и 50% футболистов из дубля. Одна группа начинала занятия в 11.00, вторые чуть позже, где-то в 12.30.
Из того, что было на тех занятиях, я на всю жизнь запомнил один тест. Он выполнялся каждым игроком в течение восьми минут. Размер площадки — метров 35. На одной части ты набиваешь мяч 20 раз, после этого можешь идти пешком или бежать на другую часть площадки, где стоял барьер и 16-килограммовая гиря. Там ты делаешь 20 прыжков через тот барьер, а затем 20 раз отталкиваешь от груди ту гирю. Сколько было таких повторов я не помню, просто их никто не считал.
Помню, я был в первой группе, а вторая группа в это время сидела и на все это смотрела. Потом, когда мы выходили после всего этого, я посмотрел на их лица, так они были белыми. У ребят был стресс от того, что впереди их ждет вся эта работа. Лучше было бы, чтобы они не знали, что будут делать.
— Были такие, что не выдерживали все это?
— Леонид Буряк был в нашей первой группе, так он последние разы не мог оттолкнуть от груди гирю. А Лобановский стоял над ним с секундомером и говорил, что это надо обязательно сделать. И вот Буряк поставит эту гирю, немного отдохнет и дальше каким-то образом оттолкнет ее от груди. В конце концов, он таки выполнил это упражнение. Для чего это нужно было, я не знаю. Возможно, для проверки характера.
«После победы в Суперкубке нас повезли на базу и выдали по 400 рублей»
— Кто из футболистов «Динамо» был вам самым близким?
— Однозначно это — Трошкин. Еще — Матвиенко. Сейчас — Онищенко. Коньков, бесспорно, тоже. Был...
— Какие деньги вам платили в «Динамо»?
— В 70-е годы ХХ века в «Динамо» существовали ставки. В дубле зарплата у меня была 130−150 рублей. Когда играл в основном составе — 250. Как правило, за каждую победу игроки «Динамо» получали премиальные. Платили только тогда, если ты участвовал в матче. Дополнительно начисляли 100 рублей, после отчислений, на руки выходило чистыми — 87. Кроме того, в «Динамо», если мы выполняли план по набору очков, который устанавливал Лобановский, то в конце месяца нам доплачивали еще по 250 рублей.
— За победу над «Спартаком» давали больше, чем над другим соперником?
— Нет. Премиальные были такие же.
— За международные матчи что получали?
— Когда играли за Суперкубок с «Баварией», то на первую игру в Мюнхен я не ездил. Потом ребята рассказывали, что по приезду в Германию им дали доллары, но немного. По-моему, по 200. В Киеве в ответном матче я сидел в запасе. Хорошо помню, что после победы нас привезли на базу и выдали по 400 рублей. Это было смешно. Вот такая цена за выигрыш Суперкубка УЕФА.
— Запасным игрокам тоже заплатили?
— Да. Мне также дали.
— В промежутке между играми за Суперкубок вы играли матчи в Кубке чемпионов. Какими были премиальные за проход греческого «Олимпиакоса»?
— В Греции я отыграл весь матч. Там нам дали премию по 300 долларов (в то время 1 доллар в СССР оценивался в 75 советских копеек. То есть премиальные в пересчете на рубли составляли 225, — прим. ред.)
— Игра с «Баварией» в Киеве чем запомнилась?
— Я наблюдал за игроками «Баварии», когда у них была разминка перед игрой. Прежде всего, как разминался Франц Беккенбауэр. Он поочередно отдавал передачи внешней стороной стопы — «шведкой» — двум людям, которые его разминали. Беккенбауэр отрабатывал удары и передачи именно «шведкой». Выполнение такого удара или передачи свидетельствуют о высоких технических способностях футболиста. Это то, чего я не вижу сегодня в детском футболе. Смотрю матчи ДЮФЛУ и там нет, чтобы кто-то мог «шведой» отдать передачу.
— «Бавария» вас поразила?
— «Бавария» была суперклубом — победитель Кубка европейских чемпионов. В составе «Баварии» на тот момент числились пять действующих чемпионов мира — Беккенбауэр, Мюллер, Майер, Шварценбек, Капельман. Но тот момент, когда Блохин получил пас из глубины поля и на скорости убежал от Шварценбека, а затем сильно и точно пробил в ближний угол, был уникальным и ключевым в киевском матче.
— Что было в раздевалке после игры?
— Фейерверк! Передать все это я не могу. Для того, чтобы все почувствовать, надо было там быть.
— За сколько дней вас закрывали на базе?
— По продолжительности самый длинный заезд был именно перед Суперкубком. Мы заехали на базу дней за пять до игры в Киеве и там сидели, тренировались.
— Неужели взрослые ребята это просто так выдерживали?
— Был такой момент: на вечерней тренировке Блохин что-то лишнее сказал, не так высказался. Точно не скажу, что там произошло, но Лобановский в порыве гнева сказал ему: «Убирайся отсюда!». Представляете, игрока, который потом решил судьбу Суперкубка, Лобановский хотел выгнать накануне решающей игры (в двух матчах Блохин забил в ворота Баварии все три мяча 1:0 и 2:0, — прим. ред.) Вот такие были методы у Валерия Васильевича. В моем понимании Лобановский был аллигатор. Он подавлял все и всех.
— Чем закончилась та история? Блохин извинился?
— Ничем серьезным. Все сошло на нет. Блохин не извинился и, конечно, никуда с базы не уехал.
— Скажите, как часто футболистов «Динамо» штрафовали?
— Штрафы, конечно, были. Была одна история, когда Лобановский оштрафовал и меня.
— За что?
— В межсезонье мы были в Испании. В Вальядолиде проходил турнир, нам заплатили где-то по 200?300 долларов за участие в нем. Лобановский сказал нам: «В день игры никто ни в какие магазины не выходит». А я взял и вышел. Магазин был рядом с отелем, где мы жили.
— Что это был за магазин?
— Магазин пластинок. Надел наушники — за рубежом это уже практиковали — послушал одну, вторую, третью пластинку. Мне, как и всем, нравилась молодежная хитовая музыка. Не удержался и купил, ту которая мне понравилась. Стоила она пять или десять долларов. Возвращаюсь в отель с пакетом, в котором конверт с этой пластинкой, а там в холле сидит Лобановский. Увидел меня и говорит: «Я же предупреждал, что из отеля никто никуда ни на шаг!». Слово Лобановского было для нас законом.
— И какой Лобановский вам выписал штраф?
— Оштрафовал на 20 долларов.
— Что в середине 70-х вы везли из-за границы в СССР?
— В Союзе тогда основной дефицит был на одежду и бытовые товары. Перед поездкой мы в Союзе покупали валюту. Кто-то 100, кто-то 200 долларов. За границей обычно покупали что-то небольшое. Где-то джинсы себе купишь, какую-то кофточку маме. Кто-то какую-то аппаратуру мог привезти. Джинсы в СССР можно было продать за 180 рублей, а там, например, в Западной Германии, хорошие джинсы стоили где-то около 30 марок.
«Перед игрой в Москве подошел Лобановский и сказал, что на матч я вывожу «Динамо» с капитанской повязкой»
— Голов в вашей биографии не так много. Однако были такие, которые решали судьбу матча. Помните их?
— Самый памятный, конечно, тот, который я забил московскому «Спартаку» в 1976 году. Играли в Москве. В 1976 году в Союзе игрались сразу два чемпионата — весенний, и осенний. В весеннем Лобановский больше использовал тех людей, которые играли за дубль, пока основные готовились к Олимпиаде, которая должна была пройти в Монреале.
Игра со «Спартаком» для нас была ключевой, поэтому мы вышли основой. Из резерва Лобановский на игру поставил, кажется, только меня. Во время матча у меня было несколько моментов, чтобы забить. В одном из них я пытался перебросить мяч через спартаковского голкипера Владющенкова, но не попал в ворота. После этого ко мне подбежал Виктор Матвиенко и сказал: «Слава, я тебя после игры убью».
И тут мы получаем право на угловой, Владимир Веремеев подает и я забиваю гол. В итоге победа 1:0.
— В 1976 году вы были капитаном «Динамо». Вас выбирали или назначили?
— Это было решение Лобановского. Мы приехали на игру с московским «Динамо». Перед матчем в столовой Лобановский подошел и сказал мне: «Слава, на сегодняшнюю игру ты выводишь команду с капитанской повязкой» (в качестве капитана Кочубинский провел 10 матчей за «Динамо», — прим. ред.)
— Как в Ташкенте в 1975 году киевское «Динамо» умудрилось проиграть со счетом 0:5?
— Буду говорить только о себе. Перед этим я отыграл весь матч за дубль, который мы выиграли без вопросов (1:0, — прим. ред.). После игры пошли в город. Ходили по базарам, покупали фрукты, овощи. Посидели в Чайхане, попробовали местный плов.
Возвращаемся в отель, на входе стоит второй тренер «Динамо» — Александр Петрашевский и сразу ко мне: «Где ты ходишь?» Спрашиваю у него: «Что случилось?». Говорит: «Ты завтра выходишь в основном составе». Короче, Колотов не приехал в Ташкент, поэтому мне снова надо было выходить на поле.
Знаете, мне кажется, что ту игру мы просто сдавали «Пахтакору» (кроме Колотова, у динамовцев на матч с «Пахтакором» не вышли еще четверо ключевых игроков: Рудаков, Веремеев, Трошкин и Матвиенко, — прим. А. П.).
— Когда счет 0:5, разве то игра из разряда тех, которую сдают?
— Точно не могу сказать, но разговоры такие шли от людей, которые все это видели (Пахтакор до этого не побеждал в течение двух месяцев и шел в зоне вылета, — прим. ред.) Нам в тот вечер так по голове надавали! У них этот Хадзипанагис так Сашка Дамина отвозил.
Мне пришлось играть против Михаила Ана, а он такой хитрый и быстрый (забил два мяча, — прим. ред.). Можно сказать, что это был не наш день, а у «Пахтакора» все получалось. Затем в Киеве был разбор полетов.
— Лично к вам у Лобановского были вопросы?
— Были. Но я напомнил ему, что накануне отыграл два тайма за дубль, а потом два тайма пришлось играть за основу. Мы в Ташкент на эйфории приехали, после победы в Суперкубке. В чемпионате шли на первом месте с отрывом (за четыре тура до завершения чемпионата имели пять очков преимущества над «Шахтером» и две игры в запасе, — прим. ред.) Впереди через пять дней нас ждал ответственный матч в Кубке чемпионов против исландского «Акранеса» (победили «Акранес» 3:0, — прим. ред.).
— Почему ушли из «Динамо»?
— Я чувствовал, что не готов к основному составу — как по игре, так и психологически. В 1978 году Лобановский отпустил Трошкина, Матвиенко и Ковалева в «Днепр». Помню, он вызвал меня к себе и сказал: «Поиграешь или в „Днепре“, или в „Шахтере“, а мы будем следить за тобой». Но я не поехал в «Днепр», не захотел. Взял и сдуру подался в «Кайрат».
— Что повлекло такой выбор?
— Это Александр Хапсалис нарассказывал мне, как все хорошо в «Кайрате». Ох и налетался я там самолетами! От Киева до Алма-Аты пять часов полета.
— Все же, почему вы выбрали не «Днепр» и «Шахтер», а «Кайрат»?
— Поехал в Алма-Ату за деньгами и машиной. В «Кайрате» я получал раз в пять больше, чем в киевском "«Динамо»".
— В Алма-Ате вам сразу дали машину?
— Да. ГАЗ 24 — «Волгу». В то время это были так называемые подъемные.
— Станислав Александрович, сейчас вы...
— Сейчас я первый вице-президент Детско-юношеской футбольной лиги Украины. Занимаюсь вопросами проведения чемпионата Украины среди детско-юношеских спортивных учреждений в пяти возрастных категориях для футболистов — U-14, U-15, U-16, U-17 и U-19.
Сейчас готовимся к определению и награждению лауреатов конкурса лучших игроков и тренеров ДЮФЛУ сезона 2023/24 гг. — «Золотой мяч ДЮФЛУ», который пройдет в Доме футбола в конце ноября. Это у нас будет уже четвертое такое избрание.
Если вспомнить прошлые подобные мероприятия, то мы угадали почти со всеми лауреатами. Так, во время первой церемонии 2017 года мы награждали Георгия Цитаишвили и Владислава Супрягу, которые впоследствии забили решающие мячи в финале чемпионата мира U-20. На второй церемонии награждали тех, кто сейчас является игроками национальной сборной Украины — это Анатолий Трубин, Илья Забарный и Георгий Судаков.
Александр Петров
Подписывайтесь на Dynamo.kiev.ua в Telegram: @dynamo_kiev_ua! Только самые горячие новости
× 5
Загрузка комментариев
