Воспитанник «Динамо» Григорий Ярмаш, который известен своими выступлениями за «Ворсклу», «Зарю» и национальную сборную Украины, рассказал о киевском этапе своей карьеры.
— Григорий, где и чем вы живете после ухода из «Металлиста 1925» вместе со штабом Виктора Скрипника?
— После того, как приняли отставку Виктора Анатольевича, я вернулся домой, в Полтаву. Провожу время с семьей и занимаюсь бытовыми вопросами. Также играю на область за ФК Ракита. С удовольствием бегаю в футбол на любительском уровне со своими друзьями и держу себя в тонусе.
— К работе уже есть желание вернуться? Планы есть?
— Обязательно хочу вернуться! Планы есть. Дай Бог, чтобы они стали реальностью.
— Где сами себя видите?
— Хотел бы работать в Украине.
— Как вы начинали играть в футбол?
— Начало было, как и у всех ребят тогда, романтическим и насыщенным (улыбается, — прим Д. В.). Первые шаги делал в родном поселке Зализцы Зборовского района Тернопольской области на стадиончике возле школы.
В один момент жить в наш поселок и работать на спиртзавод, благодаря директору Владимиру Васильевичу Кунцьо, приехал Михаил Михайлович Забитивский. Он сам раньше играл в футбол и стал моим первым тренером. Нас организовали в команду, мы начали тренироваться по три-четыре раза в неделю и ездить по области на различные мини-турниры.
Мой отец Петр Григорьевич вместе с Владимиром Васильевичем и другими неравнодушными людьми выступали меценатами. Они были фанатами футбола, все время находились с нами и помогали с выездами: автобус, заправка, питание и т. д.
— Как вы потом попали во львовский УФК?
— Михаил Михайлович узнал о возможности просмотра игроков и отправил туда меня и еще двух ребят. Я хорошо себя проявил и меня оставили.
В УФК уже все было более профессионально. Я покинул дом и поступил в интернат, где учился в течение восьмого и девятого классов. Моим тренером там был Олег Дмитриевич Родин. Мы играли на ДЮФЛ и, конечно, на всю жизнь мне запомнились мои первые зарубежные турниры в Австрии и Италии.
— Следующим этапом для вас стало «Динамо».
— Да. Мы играли финальную часть ДЮФЛ, и меня заметил Павел Александрович Яковенко, который собирал спецкласс из игроков 1985 года рождения.
Я в конце лета приехал на недельный просмотр в Тернополь, по итогам которого Павел Александрович на начало сентября пригласил нас с отцом в Киев. Мы приехали на олимпийскую базу в Конча-Заспе, посмотрели новый корпус, в котором я должен был проживать, школу рядом, динамовскую базу и условия для тренировок.
— Долго не думали?
— Да конечно! По сравнению с интернатом... Это сейчас там искусственный газон, а раньше поля для тренировок были, мягко говоря, не очень. Я, как увидел все в Киеве, сказал: «Если вы меня оставляете, то и я остаюсь!» (улыбается, — прим Д. В.).
— Тогда Яковенко, кажется, в свой спецкласс хватал все, что плохо лежит, на просторах бывшего СССР. Какая была самая громкая «кража»?
— Самая громкая — это Тема Милевский. Он тогда был заигран за Беларусь. Помню, что когда мы сборной Украины U-17 ездили на наши первые отборочные соревнования, Тему даже не рискнули ставить в состав, чтобы не нарваться на санкции. Когда он уже принял украинское гражданство, то начал играть за нас. Беларусь его не хотела отпускать. Он действительно был одним из самых больших талантов.
— Говорят, что лично вы по таланту уступали большему количеству ребят из спецкласса и вытягивали больше благодаря своей неистовой работе и самоотдаче. Согласны с этим?
— Реально, так и было. Мне и Павел Александрович рассказывал, что ему нашептывали, мол: «Зачем тебе этот корявый?». Однако, насколько я знаю, у него был один ответ: «У него горят глаза и он хочет».
Честно говоря, свою карьеру без желания и труда не представляю. Родители заложили мне такой характер. Я видел, что есть более талантливые, техничные, быстрые ребята. Ну, брал физическим здоровьем. Помогали также правильные подсказки родных, близких и тренеров.
Кто-то из великих тренеров вроде бы говорил, что таланта человек может иметь только 2%, а все остальное надо развивать. Ну, у меня этого таланта, возможно, было 0,5%, или 0,4% (улыбается, — прим Д. В.).
— Артем Милевский и Александр Алиев были самыми большими талантами среди вас?
— Я бы не сказал, что именно они были самыми талантливыми. Каждый по-своему выделялся. Не хочу никого обидеть. Возможно, они были немного ярче и сильнее. Заслуженно оба смогли выйти на топовый уровень. Как они воспользовались этим шансом — это уже индивидуальное дело.
— Чем выделялся Милевский?
— Какую передачу и куда ему не отдай, он каждый мяч мог остановить и выйти практически из любой ситуации под давлением. Также имел нестандартную технику и принимал такие решения, что даже партнеры не ожидали (улыбается, — прим Д. В.).
— Алиев уже в 16 лет имел свой бешеный удар?
— Да, это уже проявлялось. У него маленькая ножка. Плюс он сам в своих интервью рассказывал, что с папой в детстве тренировал удар. Затем удачно использовал это в игре.
— Кто самый большой талант из спецкласса, который не раскрылся?
— Ну, Вове Самборскому травма помешала. Он поиграл немного за ФК Харьков, однако, думаю, мог бы достичь большего.
— Не секрет, что Яковенко всегда большой акцент делал на дисциплину. В чем это проявлялось у вас?
— У нас был график: три тренировки и школа. Также периодически помощники Яковенко проходили по комнатам и следили за чистотой и порядком. У кого-то получалось, а у кого-то не очень. Также он следил за нашим восстановлением — выключал свет, «помогая» нам быстрее заснуть и отдохнуть (улыбается, — прим Д. В.).
— Что больше всего запомнилось из дисциплинарных моментов?
— То, что каждый вечер к нам приходили на этаж и просто опускали все автоматы в щитке, чтобы нигде не было света. И что делать? Тогда же смартфонов не было. Может только один или двое имели Nokia 3310, на которой в «змейку» можно было поиграть. Остальным приходилось или разговаривать, или ложиться спать.
— В самоволки бегали с базы?
— Ну, может и бегали, но никто не знал об этом. Надо уметь еще бегать в самоволки (улыбается, — прим Д. В.).
— Какой у вас был самый тяжелый тренировочный день в спецклассе?
— Наверное, когда у нас было четыре тренировки. Помню, уже в 07:00 мы находились в манеже. Шли туда в темноте, потому что как раз была зима. Пришлось даже сторожа будить, чтобы он нам свет включил (улыбается, — прим Д. В.).
Далее мы шли в школу на несколько уроков, потом был обед и занятия в тренажерном зале. После тренажерки проходила тренировка на поле, дальше ужин и где-то в восемь вечера мы ехали в бассейн. Вода там была очень холодной, поэтому во время плавания старались не останавливаться. Иногда день мог завершаться не бассейном, а акробатикой на батутах в суворовском училище.
Возвращались на базу мы где-то в 21:30. То есть день получался насыщенным. Тяжелым он был больше по своему объему.
— После спецкласса вы прошли через «Динамо-3», «Динамо-2», дубль и даже подключались к тренировкам с первой командой. Насколько уровень основы тогда отличался от молодежных команд?
— Намного. Как-то не хватало людей на тренировке в первой команде и меня Владимир Иванович Онищенко отправил к ним. Поставили играть один в один с Олегом Гусевым — это капец, блин. После той тренировки я отсыпался два дня (улыбается, — прим Д. В.).
— Гусев в «Динамо» был сильнейшим игроком на вашей позиции правого защитника?
— Думаю, что да. Когда Гусев играл на позиции правого защитника, то это вообще был топ. Благодаря тому, что он имел опыт выступлений и в амплуа крайнего полузащитника, хорошо действовал и на оборону, и на атаку. То есть Гусев играл как современные латерали, которые работают по всему флангу.
— А правда, что Тибериу Гиоане был сновидцем?
— Ну, был. Однако я ничего такого, чтобы аж капец, во время матчей не замечал, когда он приходил играть за Динамо-2. На поле было видно, что это качественный футболист, который умел принимать нестандартные решения. Иногда, конечно, мог что-то учудить, но делал это с таким спокойным выражением лица, что особо никто и не обращал внимание (улыбается, — прим Д. В.). Смотришь и думаешь: «Ну, он такой».
— Были какие-то интересные ситуации?
— Ну, если ему что-то не нравилось на поле, или его провоцировали, мог ни с того ни с сего дать чуваку по «лапам» и все. Получал красную карточку и уходил.
— Размер своей первой зарплаты в «Динамо» помните?
— В «Динамо-3» у меня сначала зарплата была, кажется, 150 долларов. Потом уже в «Динамо-2» — 300 долларов, со временем подняли до 450 долларов.
— На что тратили?
— Я родителям почти все отдавал.
— Кто из основы тогда на самом модном авто ездил?
— Ну, Ласло Боднар любил крутые машины. У него и Mercedes, и BMW были. Затем Тема принял эту эстафету, но меня уже в «Динамо» тогда не было (улыбается, — прим Д. В.).
— Кто гонять больше всех любил?
— Да тот же Боднар любил, Горан Гавранчич. Они там гоняли. Даже гонки устраивали. Обошлось, к счастью, без приключений.
— С братьями Суркисами часто пересекались?
— Григорий Михайлович и Игорь Михайлович приходили на игры академии. Уже потом, когда я выступал за «Динамо-2», Игорь Михайлович на домашних матчах всегда присутствовал на трибунах. Григорий Михайлович также, по возможности, посещал игры.
Помню, когда Григорий Михайлович заходил в раздевалку, постоянно называл меня «тезкой». Говорил: «Привет, тезка! Как дела?». Я: «Добрый день, Григорий Михайлович, все хорошо».
— Как вы покинули «Динамо»?
— Меня вызвали в офис, где я встретился с Евгением Петровичем Котельниковым. Он дал понять, что в «Динамо-2» уже рассчитывают на младших игроков, а у меня есть возможность поехать на просмотр в «Ворсклу». Я согласился, ведь понял, что в Киеве мне просто сидеть нет смысла.
В Полтаву, кроме меня, поехали Дэн Онищенко (сразу на контракт), Денис Главина и Дима Бровкин. Да, после некоторого периода тренировок, я остался в команде. Мне были очень важны не столько финансовые моменты, сколько условия для работы. В Ворскле была хорошая база, где можно было жить, несколько качественных полей. Да и сам город Полтава классный.
— Ворскла за вас что-то платила «Динамо»?
— Да не думаю. Я до сих пор шучу, что «Ворскла» покупала Онищенко и Главину, а нас с Бровкиным на сдачу дали (улыбается, — прим Д. В.).
Дмитрий Венков