Экс-полузащитник киевского «Динамо» Сергей Мизин рассказал, на каком турнире попался на глаза селекционерам «бело-синих», что надо было делать, чтобы остановить Виктора Леоненко и современную сборную Украины.
Сергей Мизин— Сергей Григорьевич, как у вас дела, как настроение?
— Настроение как и у всех людей, кто сейчас живет в Украине. Такое происходит, что всем нам не до радости, ведь у нас здесь война. Вот такое время мы застали. Хотя бы не было хуже.
— Чем занимаетесь?
— Сейчас я — старший преподаватель Киевского торгово-экономического университета. Вместе с Александром Валентиновичем Яценко формируем студенческую сборную Украины для участия в чемпионате мира. Турнир планируется где-то на конец лета, начало осени. В этом году наша команда участвовала в Мемориале Макарова. Просматривали потенциальных кандидатов в сборную из Винницы, Полтавы, Черновцов. Сделали для себя выводы.
— Как вы вообще оказались в студенческом футболе?
— После Миная я вернулся в Киев, был дома. Пригласили на кафедру этого университета. Мониторю футболистов, которые могли бы принять участие в чемпионате мира.
— Как семейные дела?
— Все хорошо. Дочь за границей, учится в университете английского города Рединг. Жена Татьяна в свое время отучилась именно в этом университете, где я работаю. Сейчас у нее работа не связана с ее специальностью. Сын Алексей здесь, ему будет 28, и он работает в сфере ИТ.
— Ваш сын когда-то заниматься футболом.
— Было дело, в динамовской ДЮСШ на Нивках. Тренировался в группе Виктора Кащея. Хорошо, что из него не получилось футболиста.
— Почему?
— Одного футболиста достаточно в семье, тем более, с нашим нынешним футболом.
— Вы тоже начинали заниматься футболом в той самой ДЮСШ на Нивках?
— Да, но моим первым тренером был Александр Васильевич Леонидов. Когда мне было девять лет, мама привела меня в ДЮСШ. Был октябрь, мы приехали на базу в Нивки. Отбор в секцию футбола уже прошел. Получается, опоздали где-то на месяц-два. Однако Леонидов посмотрел на меня и дал добро.
— Александр Леонидов — это первый тренер Олега Блохина?
— Когда я пришел к нему, я об этом не знал. Был ребенком. Со временем узнал об этом.
— Перед тем, как он дал добро, вы проходили какие-то тесты?
— Посмотрев на меня, Александр Васильевич сказал: «Давай посмотрим, как ты играешь головой», и подбросил вверх мяч. Ну а я взял и ударил его головой. Не подставил голову, а именно ударил по мячу. Наверное, это где-то сыграло свою роль. Это то, что я запомнил. Больше никаких тестов для меня не было.
Потом у нас была двусторонняя игра. Мне удалось что-то там забить. Какие-то футбольные азы, заложенные во мне, Леонидов, наверное, увидел. Так меня зачислили в ДЮСШ, а уже через неделю назначили капитаном команды.
— Каким был Александр Леонидов? Чем он вам запомнился?
— Он был в меру строгим тренером. Помню, как на одной из игр Динамо мы подавали мячи. Это было на Республиканском стадионе (ныне НСК Олимпийский, — прим. А. П.). Раньше на стадионе за воротами лежали маты, которые использовались для прыжков в высоту. Мы еще маленькими были, начали баловаться. Стоял в воротах Виктор Чанов. Мяч вылетел за пределы поля, он просил нас его подать. А мы как раз бесились, прыгая на тех матах. Именно это нам приносило больше удовольствия. Когда матч закончился, Леонидов устроил нам серьезную порку. Были какие-то наказания, уже и не помню, какие.
А на тренировках, он больше внимания уделял технике, отшлифовал с нами различные технические приемы. Внимание у него было именно на это. Я тоже считаю, что на первом этапе самое главное для тренера — это развитие технических навыков у ребенка. Прежде всего, это умение обращаться с мячом, передача, прием — тот фундамент, который должен быть заложен в детстве.
— Когда вы впервые ударили по мячу?
— Во дворе. В наше время родители утром выпускали тебя на улицу и только вечером загоняли домой. Гонял мяч возле дома, а еще помню, играл в турнире «Кожаный мяч». Было лето, каникулы, три месяца отдыха. Помню, что мне настолько хотелось играть, что я вместе с одним парнем пошел и записался в жэковскую команду. Пришел домой довольный со словами: «Наконец-то у меня появилась команда».
Мы выиграли турнир в Украине, матчи проходили в Виннице, и поехали на всесоюзные соревнования турнира «Кожаный мяч», где заняли третье место. В полуфинале проиграли команде из Азербайджанской ССР. До сих пор помню, что я был еще маленьким ребенком, а нам пришлось играть против взрослых подростков, у которых уже начали появляться бороды. Медали нам вручали за третье место, не помню точно, кто, но очень известный в Союзе футболист.
— Футбол не мешал учебе в школе?
— Моя мама всю жизнь преподавала в институте иностранных языков, поэтому было кому подтолкнуть меня к учебе. Всегда был «хорошистом»(по советской пятибалльной системе это означает учился на четверки и пятерки, — прим. А. П.), и это при том, что с утра до вечера гонял мяч. Где-то в седьмом, может, восьмом классе полностью переключился на футбол. В аттестате об окончании школы у меня были и тройки, но немного.
— Вам приходилось плакали из-за футбола?
— Не то, чтобы рыдал, но мог из себя выдавить слезу, особенно когда Динамо проигрывало какой-то матч в еврокубках. Но плакал я не только из-за футбола. Бывало и из-за хоккея, когда киевский Сокол терпел поражение. Я просматривал все их матчи.
— Вы застали те времена, когда Сокол выиграл бронзовые медали чемпионата СССР?
— Да, я был во Дворце спорта на той игре(20 февраля 1985 года Сокол разгромил воскресенский Химик — 7:1, − прим. А. П.).
— Кто был вашим кумиром в киевском «Динамо»?
— Павел Яковенко. Он играл на той же позиции, что и я, поэтому внимательно следил за его действиями на поле. Затем, когда уже был в Динамо, на базе в Конча-Заспе, Колотов поселил меня в одном из номере с Яковенко. Поэтому мне повезло ближе познакомиться с ним, узнать много нового и перенять опыт. Считаю, что это дало большой толчок к моему росту, прежде всего, как игрока.
— Как вы попали в динамовский дубль?
— После Чернобыля в 1986 году из Киева вывозили детей. Всю нашу команду отвезли в Миргород, где проходил какой-то турнир. Собрали сборную города от МискВНО, которую тренировал Олег Борисович Фещуков. Мы провели в лагере три месяца: тренировались, играли. Потом нас впервые отправили на зарубежный турнир — в Италию, во Флоренцию. Нас туда повез Александр Александрович Лысенко. Там мы заняли второе место, а я стал лучшим бомбардиром.
На тот турнир приехали тренер-селекционер «Динамо» Анатолий Сучков и руководитель научно-исследовательского центра клуба Анатолий Зеленцов. По возвращении из Италии трех игроков команды, среди которых был и я, пригласили на просмотр в динамовский дубль, который тренировал Виктор Михайлович Колотов. Судя по всему, мы подошли. Нас понемногу начали подключать к играм команды.
— Что расскажете о Колотове?
— Это человек добрейшей души, легенда «Динамо». Я видел некоторые отрывки видео, на которых он играл. И, как во время тренировки он мог поиграть с нами минут десять, кого-то заменить. Это просто фантастика, как он обращался с мячом! У него длинные ноги, и как он доставал те мячи, когда мы играли через сетку! Как он показывал всем, что будет подавать, а сам бил в ближний угол, все это мне запомнилось на всю жизнь.
Виктор Михайлович был человеком уязвимым. У нас была молодая команда, и он все время переживал за игру, за результат. Однако свои переживания Колотов не выносил на люди, он их держал в себе.
— В 1990 году дубль «Динамо» выиграл чемпионат СССР.
— Я еще не был основным игроком в той команде — сыграл всего четыре матча. Из первой команды туда переводили футболистов, которые восстанавливались после травм и набирали форму. Именно тогда Виктор Колотов поселил меня с Павлом Яковенко.
А уже в следующем году, когда первую команду возглавлял Анатолий Кириллович Пузач, меня и других ребят начали постепенно подпускать к занятиям с основным составом «Динамо». Тех из нас, кто хорошо проявил себя в дубле, привлекали к основе. Помню, когда первая команда играла в Москве со «Спартаком», «Торпедо» и ЦСКА, я сидел на замене.
— В 1992 году закончился СССР. Украина начала проводить свой независимый чемпионат. Сезон 1992 года вы начали в «Динамо-2», которое заявили в Первую лигу. Каким был этот турнир по уровню?
— Конечно, за счет различных футбольных школ, чемпионат Союза был интересным и сильным. Но даже в той ситуации, когда мы начали проводить свой национальный турнир, уровень футбола в Первой лиге был довольно высоким. Тогда там играли команды, которые представляли Кривой Рог, Полтаву, Житомир, Александрию, Ровно, Черкассы, Мариуполь.
— Вы помните свой дебют в основе «Динамо»?
— Это было в середине ноября 1992 года. Мы играли с Буковиной в Киеве. Провел на поле все девяносто минут, и мы победили 1:0. Далее Йожеф Сабо взял меня и Виктора Белкина в Одессу, где Динамо проводило последнюю игру первого круга чемпионата. Там я также отыграл весь матч. Затем — перерыв в чемпионате. А весной, когда стартовал второй круг, я уже был игроком основного состава и играл постоянно.
— В первом же матче 1993 года забили свой дебютный гол за «Динамо». Помните его?
— Да, я забил его в ворота «Буковины», сразу после перерыва. Но это уже был матч в Черновцах. Мы одержали убедительную победу 5:0.
— Сезон 1992/93 годов был триумфальным для Динамо. Команда завоевала Кубок Украины, в который впоследствии положила золотые медали чемпионата. Какие у вас впечатления от того успеха?
— Стать чемпионом и обладателем Кубка Украины в 20 лет — это большой успех для любого игрока. Конечно, эмоции переполняли меня.
— Чемпионами вы стали только по разнице забитых и пропущенных мячей.
— Почти весь чемпионат лидировал Днепр, а мы его догоняли. Помню, мы всей командой на базе в Конча-Заспе смотрели матч Металлист — Днепр и очень радовались победе харьковчан(до игры в Харькове у команд было по 38 очков, − прим. А. П.).
— Через неделю вы играли с «Днепром» на его поле, но проиграли главному конкуренту.
— Стадион в Днепропетровске был заполнен — 40 тысяч болельщиков! Единственный гол нам забили после углового: Юрий Максимов точно пробил головой. Но мы в первом круге обыграли Днепр 2:1, поэтому у нас с ними был паритет.
У Днепра в те годы была очень сильная команда. Молодые ребята, которых собрал из дубля Николай Петрович Павлов, плюс опытные Городов, Багмут, Яровенко, Юдин, Москвин. Днепр и Динамо были равными по силе командами.
— Тем не менее, по регламенту, с которым начинали сезон, чемпионами должны были стать не вы
— Если бы можно было поделить то чемпионство между двумя командами, то это было бы справедливо.
— В том сезоне вы провели все матчи Кубка Украины, кроме финала. Можете назвать причину вашего отсутствия в решающем матче?
— Травмы у меня точно не было. Действительно, до финала я отыграл все матчи и забил больше всех мячей(Мизин провел 7 игр, забил пять мячей, Леоненко и Шкапенко — по четыре, — прим. А. П.). Возможно, Михаил Иванович Фоменко так воспитывал меня: взял и отдал предпочтение другому игроку. Что ж, бывает. Когда ты молодой игрок, это дает дополнительный стимул. После этого хочется доказать, что ты не хуже других.
— Каким тренером был Михаил Фоменко?
— Фоменко до мозга костей был профессионалом. На первом месте у него была дисциплина, причем, начиная с себя. Он был прагматичным, рациональным и умеренно строгим тренером. В игре больше ставку делал на оборону, при этом ты должен был полностью выкладываться: подкаты, прессинг, отбор мяча. Первые сборы у Фоменко были очень тяжелыми: мощная физическая подготовка, поэтому мы очень много бегали.
— Как вы выдерживали физические нагрузки?
— В физическом плане у меня никогда не было проблем. Тест Купера, например, я всегда прекрасно бегал.
— С кем больше общались в «Динамо»?
— С теми, с кем вместе перешел в первую команду: Ковтуном, Завьяловым, а еще с Шараном и Лужным. На первом этапе во многом мне помогли старшие ребята: Ахрик Цвейба, Сергей Шматоваленко.
— А Виктор Леоненко?
— Леоненко пришел в Динамо чуть позже. Впервые я его увидел, когда мы поехали во Владикавказ. Там проходили финальные игры Кубка динамовских команд. Помню, вечером мы пошли на футбол. Играли местный Спартак, который тренировал Газзаев, и Геолог из Тюмени. В той игре Леон забил красивый гол, и я еще тогда запомнил его фамилию.
Что могу сказать? Леоненко — это форвард от Бога. На поле он умел все. Бил с обеих ног, хорошо играл головой. При этом имел взрывную скорость. Как он принимал те мячи, как убегал от защитников — просто фантастика!
— Вам пришлось играть против Леоненко, как можно было его остановить?
— Я все время бил его по ногам. Ну, не так, чтобы бил. Шел на какой-то фол, потому что когда Леон разворачивался лицом к воротам, пробрасывал мяч себе на ход в любую сторону. Тогда его поймать было практически невозможно. Где-то на начальной фазе нужно было предугадать его действия, сыграть на опережение. Если, ты не успел, то потом уже не остановишь его.
— При вас в «Динамо» появились Ребров и Шевченко. Что расскажете о них?
— Что у одного, что у другого были хорошие задатки стать великими игроками.
Ребров, несмотря на невысокий рост, высоко прыгал и хорошо играл головой на втором этаже. Много забивал. Я помню, у него были проблемы с коленями, стерлись хрящи. Он очень сильно переживал, длительное время не играл, даже не тренировался. Тяжелый для него период был. Главное, что он выбрался из той ситуации, не сломался, а потом полностью реализовал свой потенциал.
— Ребров дружил с Шкапенко?
— Да, они вместе в «Динамо» пришли.
— А кто им дал прозвища — Чапаев и Петька?
— Наверное, Леоненко. Точно, Леоненко. Если Виктор Евгеньевич в нормальном настроении просыпался, то он мог так их назвать.
— Какое у вас было прозвище?
— Некоторые сначала называли меня в честь Яковенко, Пашей. Но это было, когда я еще за динамовский дубль играл.
— Помните, моду на малиновые пиджаки в начале 90-х? У всех ли динамовцев они были?
— Не знаю про всех, у меня точно был.
— Историю про малиновый пиджак Шкапенко знаете?
— Нет, а ну расскажите?
— «Динамо» поехало на сборы без литовцев Мартынкенаса и Панкратьева. А они взяли и заложили малиновый пиджак Шкапенко в комиссионный магазин. Пообещали, что когда получат зарплату, выкупят его обратно.
— Такое могло быть.
— Это правда, что в «Динамо» в начале 90-х зарплаты были невысокими?
— Да, зарплаты у нас были маленькими — 600−800 долларов. Когда я был молодым и играл за динамовский дубль, то для меня было счастье получить продуктовый паек, который тогда нам давали. Ни о каких деньгах я тогда не думал. Потом нам зарплату давали купонами, точно уже не помню, какие это были суммы, какой-то мизер. Но была мечта — играть в команде Динамо, она все перевешивала.
— Первую свою зарплату помните?
— Та зарплата была еще в советских рублях. Помню, принес эти деньги домой и оказалось, что эта сумма — это две зарплаты моих родителей за месяц, а то и за два.
— Когда начали играть в еврокубках, вам платили серьезные деньги?
— Нам не платили премиальные за какую-то отдельную игру. У нас были бонусы, если мы проходили дальше в турнире. Насколько я помню, серьезные деньги нам пообещали, если мы в последней игре группового этапа обыграем Баварию и выйдем в четвертьфинал.
— 300 тысяч долларов на команду?
— Возможно. Точную сумму я уже вам не назову, не помню, но деньги действительно нам тогда пообещали большие.
— Давайте поговорим о Лиге чемпионов, о ваших удалениях в первых таймах в матчах с «Барселоной» и «Баварией».
— Мой дебют пришелся на Барселону. Ажиотаж вокруг матча был сумасшедшим. В Киев на первую игру приехала звездная команда во главе с великим игроком и тренером Йоганом Кройфом. В их составе были Лаудруп, Гвардиола, Куман, Стоичков, Субисарета. Эта команда все выигрывала. У меня была задача персонально играть против Христо Стоичкова.
— И как вам Стоичков?
— Помню, начало игры. Мяч только разыграли с центра поля. Я стою, возле меня Стоичков. Беру его за футболку. Мяч отдают Куману. Пока я смотрел, куда он будет направлять его, Стоичкова возле меня уже не было. Куман сделал длинную передачу, и мяч летел у всех над головой. Поэтому пришлось догонять болгарина.
Я был еще молодым и неопытным. Обладатель «Золотого мяча» Стоичков начал меня провоцировать — на ноги наступал, использовал различные футбольные хитрости.
— Именно на нем вы заработали первую желтую карточку?
— Да. Пытался его задержать, а он взял и упал, будто его косой подкосили.
— Затем вам дали вторую желтую карточку или прямую красную?
— Вторую желтую я получил, когда стоял на линии ворот, а вратарь Кутепов — чуть впереди. Удар головой, мяч попал мне в плечо, и я при этом сделал движение корпусом. Поскольку я стоял на линии ворот и мы играли против Барселоны, судья назначил пенальти, который Куман реализовал. По нынешним правилам это не считается игрой рукой. Такие пенальти сейчас не дают.
— Какими были ваши чувства в тот момент?
— Ну, для меня это был кошмар. Шла лишь 20-я минута матча. Конечно, я очень сильно переживал. Но мы выиграли ту игру. Накануне матча был день рождения Григория Суркиса(4 сентября, а с Барселоной играли 15-го, — прим. А. П.). Поэтому после игры все и его поздравляли, и нас. Как-никак, мы обыграли такую команду! Все были довольны, и мои переживания отошли на второй план.
— Через год вы снова играли в Лиге чемпионов, и снова красная карточка — против «Баварии» в первом тайме. Что тогда произошло?
— То удаление, прежде всего, произошло из-за моей молодости и неопытности в играх такого уровня. Надо было хитрее вести себя в таких ситуациях. Но я понял это со временем(Сергей сфолил почти в центре поля против швейцарца Суттера на 33 мин., — прим. «УФ»).
Когда меня удалили, я надеялся, что все пойдет по сценарию матча с Барселоной. Был момент у Леоненко, когда он вышел один на один с вратарем, но не сумел его переиграть.
— Какой из тех карточек вы могли избежать?
— Вторую стопроцентно. Там я сделал необдуманный подкат в центре поля. Был настолько заряжен на ту игру, что выгрызал все, что надо и не надо.
— «Бавария» была вам не по зубам?
— Тогда нам тяжело было противостоять им. Там играли люди с мировыми именами, звезды мирового футбола, которые выигрывали «Золотой мяч»: Лотар Маттеус, Жан-Пьер Папен.
В домашнем матче мы благодаря голу Шевченко вели в счете, однако затем пропустили четыре мяча. Возможно, после забитого гола надо было отойти назад и играть от обороны. Думаю, отсутствие опыта сыграло здесь свою роль.
— Последняя ваша игра в Лиге чемпионов — победа 1:0 над «Панатинаикосом» в сезоне 1995/96 — была аннулирована УЕФА из-за скандала с шубами. Что вы чувствовали в тот момент?
— Конечно, мы все были разочарованы тем, что так произошло. Сколько мы шли к этому, сколько сил потратили... Выиграли первую игру в группе, впереди были «Нант» и «Порту».
— Вы же были свидетелем, когда в «Динамо» в 1993 году произошла смена власти. Правда ли, что перед этим в клубе было крайне тяжелое финансовое положение?
— Правда. Динамо всегда было клубом, в котором собирали лучших футболистов страны. Поэтому клуб должен был соответствовать своему статусу. А этого как раз и не было. Шли временные задержки с выплатами: один раз не заплатили, второй раз — тоже.
— Что произошло, когда президентом «Динамо» избрали Григория Суркиса?
— Сразу все изменилось. Все стало на порядок выше. Новые люди начали приезжать в команду.
— Решение уйти из родного клуба далось вам тяжело?
— Тогда в Киев из Днепра перебрались сразу пятеро игроков: сначала Михайленко, а потом Максимов, Беженар, Коновалов и Похлебаев. Они регулярно играли за сборную Украины. Вместе с ними пришел тренер Николай Павлов. В тот момент я не чувствовал, что нужен коллективу.
Когда на тренерский мостик вернулся Йожеф Сабо, я практически перестал попадать в основной состав, и это сыграло свою роль.
— У Николая Павлова вы сыграли в «Динамо» лишь одну игру. Он вам не доверял?
— Я не играл из-за травмы. В игре с Таврией Игорь Волков мне на ногу наступил, как оказалось, был перелом.
— А Сабо по каким причинам не ставил вас в основной состав?
— Не знаю, что у Сабо было на уме. Возможно, он обиделся из-за той красной карточки, которую я получил с Баварией. Но, опять же, тогда в Динамо из Днепра пришла целая группа новых игроков, что увеличило конкуренцию. В то же время в Днепре хотели видеть меня, поэтому мы вместе с Владимиром Шараном поехали туда.
— Как игроку середины поля, вам пришлось противодействовать многим оппонентам. Против кого было сложнее всего играть?
— В Украине — против Полунина, Закарлюки, Шарана. Это были самые принципиальные противостояния. На международной арене тяжело было с Лаудрупом, Асановичем, Стоичковым.
— Какую из немногих игр, проведенных за сборную Украины, можете выделить особо?
— Наверное, с тогдашним вице-чемпионом мира — Италией, этот матч был для меня вторым в составе национальной сборной. А дебютный — против хорватов(будущих бронзовых призеров чемпионата мира, — прим. «УФ»). Анатолий Коньков формировал новую команду и пригласил меня также. Первые матчи были для нас непростыми. Так, в выездном матче против Хорватии мы проиграли без шансов — 0:4. Играли в Загребе на переполненном «Максимире». В их составе были такие звезды, как Бобан, Шукер, Просинечки, Бокшич. А у нас — много молодежи.
— В матче против россии в москве именно вы заработали штрафной, после которого Шевченко сравнял счет.
— Это был обычный момент. Я хотел сохранить мяч, закрывал его корпусом, а россиянин Смертин взял и толкнул меня.
Та игра запомнилась огромным ажиотажем, который россияне подогрели до максимума. Уже тогда можно было понять, как они нас недолюбливают — по тому, как встречали, как высказывались: что они великая империя, а мы — никто.
— Вы видели газету, на первой полосе которых было написано: «БЕЙ ХОХЛОВ, СПАСАЙ РОССИЮ»?
— Нам запрещали читать все те газеты. Жили мы в посольстве. Помню, нам сказали: поменьше смотрите телевизор. Но все равно, какой канал не переключи — отовсюду шло нагнетание. Все только и говорили о будущем нашем противостоянии. Поэтому, хочешь или не хочешь, какие-то эпизоды все равно попадались нам на глаза.
— Что скажете о самой игре?
— Для меня было важно не переволноваться. Помню, имел несколько моментов, чтобы забить. Хороший был эпизод, когда Лужный отдал мне хорошую передачу, но я не сумел переиграть вратаря. Дважды шел на подачи стандартов, но меня опережал Ребров. Это то, что запомнилось. Главное, что мы выполнили свою задачу — вышли в плей-офф.
— После игры кто-то из игроков сборной россии подходил к вам, чтобы пожать руку?
— Нет, такого не было. Разошлись — и все. После этого мы долгое время ездили в москву на Международный кубок легенд, где встречались. То, что они сейчас вытворяют, нормальными людьми их никак нельзя назвать.
— После того, как началась полномасштабная война, никто из них не звонил и не писал вам?
— Я перестал общаться с теми россиянами, с которыми играл, и кто там находится.
— За карьеру вы забили больше сотни мячей. Какой из них вам больше всего нравится?
— Тот, который я забил головой за львовян — в полуфинале Кубка Украины «Шахтеру» на 111-й минуте(06.05.1999; Донецк; «Шахтер» — «Карпаты» — 2:1, — прим. «УФ»). Мы вышли в финал Кубка, и на стадионе «Украина» переделали индивидуальные кресла под матчи еврокубков.
Еще запомнился гол, который я забил во Львове в матче с Оболонью. Хотя даже не сам гол, а то, как мы его праздновали. Мы долго не могли забить, шла 90 минута, пошли на последний штурм. Даниловский навесил с фланга, среди толпы игроков в штрафной площади я нашел незащищенное пространство, нанес точный удар и побежал, радуясь. Все партнеры сбежались, начали прыгать на меня. Сбили с ног, я лежал внизу, все они сверху, едва не задохнулся.
— Голы, которые имеют решающее значение, воспринимаются особенно?
— Конечно! После такого гола ты получаешь настоящий заряд адреналина. Перед игрой настраиваешь себя, перебираешь разные ситуации, которые могут возникнуть на поле. Когда у тебя все это получается, и твоя команда добывает очки, ты получаешь наивысшее наслаждение.
Сейчас во время подготовки к матчам модулируют различные комбинации. Разбирают стандарты, кто кого блокирует. А два десятка лет назад мы сами договаривались, кто куда бежит, кто куда подает. Помню, как перед киевским дерби ЦСКА и Динамо мы договорились, что в случае стандарта Стельмах подает, а мы действуем так и так. И на 89-й минуте эта комбинация сработала. Я ждал этот мяч, и когда он ко мне прилетел, точно пробил головой. Сыграли с Динамо — 2:2.
— А игру во Львове против «Динамо» помните? Когда вы забили два мяча, но проиграли родному клубу?
— 3:4. Тот матч мы проиграли мы уже в добавленные минуты. Несмачный с фланга, сместившись в центр, двигался с мячом к нашим воротам. Если бы я сфолил на нем, то и гола того бы не было. Не успел. Пошла передача на Шацких, тот вышел один на ворота и забил гол.
— Кроме более чем сотни забитых мячей, в вашем активе значится еще три десятка результативных передач. Какая из них была лучшей?
— Это пас из центра поля на Окодуву в матче «Динамо» — «Арсенал». Он вышел один на ворота и забил гол. Сыграли 1:1.
— Как вы относились к легионерам из так называемого дальнего зарубежья? Вы же помните времена, когда их было мало. Вы с первым бразильцем Украины играли в одной команде...
— Это Эмерсон в Днепре периода Штанге. Здоровый такой парень, с крепкими ногами. Техничный, хорошо бегал, такой футбольный робот. Для нас он был как новинка.
— Самый необычный для вас легионер?
— Нигериец Самсон Годвин. В Карпаты он приехал молодым, совсем сырым. На базе в Брюховичах мы все на нем подкаты отрабатывали. Давали парню понять, куда он приехал. Потом он женился на львовянке. Хотел сменить гражданство и получить украинский паспорт(вошел в историю Карпат как легионер, который провел больше всего игр в составе команды, — прим. А. П.).
— Кто был самым сильным легионером, с которым вы играли в одной команде?
— Назову двух — это нигериец Окодува и камерунец Ибанда в «Арсенале».
— Против кого из легионеров вам было тяжелее всего играть?
— Против Матузалема. Это был сумасшедший игрок! Трудно было противостоять Фернандиньо и Агаху.
— За карьеру вы получили 70 желтых и пять красных карточек. Вы считаете себя жестким игроком?
— В начале карьеры я был жестким футболистом, много получал неоправданных желтых карточек. Потом повзрослел, многое переосмыслил и успокоился.
— Какая желтая карточка, по вашему мнению, была самой необоснованной?
— С «Баварией», что привело к моему удалению.
— Вам пришлось выступать под руководством двух десятков разных тренеров. Можете выделить кого-то из них?
— Выделю своего первого тренера Леонидова, а еще Колотова и Онищенко. Знаете, когда тебе 16−17 лет, это переходный период, ты только формируешься, начинаешь понимать, чем хочешь заниматься. Роль тренера в это время особенно велика. То, что я безболезненно прошел этот период, — большая заслуга Колотова и Онищенко, которые тогда работали с динамовским резервом.
— Вы жалеете, что не удалось с Лобановским поработать дольше?
— Я был уже игроком Кривбасса, когда он вызвал меня в сборную на товарищеский матч с Болгарией(первый официальный матч Лобановского на посту тренера сборной Украины, — прим. А. П.). Лобановский — это глыба. После разговора с ним ты сразу хочешь бежать, бороться, отдаваться в игре. Он мог тебя зажечь и убедить.
Была одна неприятная для меня история в сборной, когда я получил вызов от Лобановского. По приезду в сборную нам измерили давление и взвешивали. Когда я играл за динамовский дубль, мой вес был 71 кг. Врач киевского «Динамо» Владимир Малюта всегда записывал вес. С тех пор прошло 5−7 лет, и мой вес уже составлял 73−74 килограмм. Это был мой боевой вес. И вот нас взвесили, и тут Лобановский мне и некоторым ребятам из Донецка говорит: «Чего вы приехали сюда с лишним весом? Чтобы завтра был у вас порядок, иначе оштрафуем».
Я начал объяснять Малюте, что много времени прошло с того момента, как он меня после дубля взвешивал, и что я уже набрал мышц. На что он мне ответил: «Как у меня записано, так и должно быть». Что-то мы там сбросили. На игру с болгарами меня таки поставили, и я отыграл первый тайм.
— Но больше у Лобановского за сборную вы на поле не выходили. А что можете рассказать об Александре Заварове как тренере?
— Заваров — это легенда. Его в команде уважали, потому что для игроков он был своим. Я был капитаном Арсенала и помогал Александру Анатольевичу в работе. Вместе с ветеранами команды, Закарлюкой и Беньом, мы поддерживали порядок внутри коллектива.
Расскажу вам историю, которую не могу забыть. Играли мы на базе, и кто-то из ребят получил повреждение. Заваров стоял в дутых сапогах, смотрел, а потом говорит: «А давайте я с вами поиграю». Вышел на поле прямо в тех сапогах, подхватил мяч, обыграл всех и забил гол. Я говорю молодым ребятам: «Смотрите, это он в сапогах такое делает, а что будет, если бутсы наденет?»
По моему мнению, Заваров обладал фантастическим дриблингом и был одним из лучших полузащитников не только в Союзе, а, возможно, и в мире.
— Будучи игроком, часто ли вы ссорились с судьями на поле?
— Часто. Помню, когда я уже был спортивным директором «Нефтяника» из Ахтырки, то лично задал вопрос куратору системы арбитража Пьерлуиджи Коллине. Это касалось момента, когда арбитр не удалил с поля игрока за удар соперника, в результате которого у того пошла кровь из носа. А в зале сидели люди, которые меня в свое время удаляли с поля. Коллина мне ничего так и не ответил.
Виктор Дердо тогда рассказывал, что 20−30 лет назад у них были маленькие брошюры с правилами, а сейчас — огромные тома, в которых надо разбираться.
— Были ли арбитры, которых вы уважали?
— Это Василий Мельничук и Игорь Хиблин.
— Сейчас не жалеете, что связали свою жизнь с футболом?
— Конечно, нет.
— А если не футбол, кем бы вы могли стать?
— Даже не знаю, наверное, я бы стал учителем иностранных языков, пошел бы по стопам мамы.
— В течение игровой карьеры удалось заработать на дальнейшую жизнь?
— Да, но, в то же время, перенес семь операций, что повлияло на мое здоровье.
— Когда вы заработали деньги, которые можно считать серьезными?
— Это были не деньги, а собственная квартира в Киеве. Как игроку «Динамо», мне ее дали, но она была служебной. Документы на нее я получил только через семь лет, в 1999 году, когда играл уже в «Карпатах».
— Кроме квартир, вам еще давали машины.
— Само собой.
— Сколько авто поменяли за карьеру?
— Всего у меня было их семь.
— Первая машина какой марки была?
— Лада «восьмерка». После нее — служебная Мазда. Это в «Динамо». Ведущим игрокам команды тогда дали Мерседесы, а всем остальным, в том числе и мне, — Мазды.
— Было такое, что вы хотели что-то себе купить, но не имели возможности?
— В детстве я очень хотел купить бутсы, но не мог. Только когда мы ездили на турнир во Флоренцию, там я купил себе бутсы Адидас французского производства. После этого моя футбольная жизнь, скажем так, наладилась.
— Возникали ли у вас проблемы со спортивным режимом?
— Если бы они были, то я, наверное, не доиграл бы до 36 лет и завершил бы игровую карьеру намного раньше.
— Почему, закончив карьеру, решили пойти в тренеры?
— Я мог еще сам играть, где-то передавать свой опыт. Меня по жизни окружали хорошие друзья, поэтому, как только я завершил карьеру, пошел ассистентом к Михаилу Стельмаху в ФК Харьков, затем — к Юрию Беню в ФК Львов, а дальше — к Андрею Полунину в Ахтырку(который работал в качестве директора Нефтяника, − прим. «УФ»).
— Ближайшие ваши друзья с игровых времен?
— Это очень много людей. Прежде всего, Полунин, Шаран, Лужный, Ковтун, Лучкевич
— Что вам дал опыт работы в качестве главного тренера команды Первой лиги?
— Побывав полтора года в этой роли, желание работать главным тренером у меня пропало(возглавлял Нефтяник весь сезон 2010/11, занял 14 место в Первой лиге, также проработал первый круг сезона 2011/12, — прим. А. П.).
— Почему?
— Эта работа базируется на нервах, причем, переживаний значительно больше, чем когда ты был игроком.
— Работать футбольным функционером интереснее, чем тренером?
— В футболе на любой должности есть свои плюсы и минусы. Надо пробовать, учиться и развиваться.
— Что входило в ваши обязанности на должности спортивного директора ахтырского «Нефтяника»?
— Находить для команды игроков, подписывать с ними контракты.
— Финансировал клуб Игорь Коломойский?
— Да. Финансирование полностью шло от компании Укрнафта. У нас был непосредственный начальник — Олег Геннадьевич Франчук.
— Когда в последний раз вы выходили на футбольное поле?
— В прошлую субботу. Это уже стало традицией: по выходным мы играем во дворе, на Трамвайке, с местными ребятами, которым за сорок. Также я езжу играть за ветеранов.
— Следите за чемпионатом Украины?
— Конечно.
— Не скучно?
— А какой у нас может быть чемпионат, когда в стране идет война, когда сложная логистика, когда сюда не хотят ехать легионеры? Поэтому если наш футбол хоть как-то держится, то это уже хорошо. Надо дать немного времени на развитие молодежи и детей, которые не уехали за границу, чтобы из них впоследствии выросли новые Шевченко и Ребровы.
— За киевским «Динамо» следите?
— Конечно!
— Что скажете по их игре?
— Здесь я хотел бы сделать акцент на вот чем: никто не отменял футбольных традиций киевского Динамо. С давних времен футболисты всегда гордились тем, что играют за этот легендарный клуб. Играть в динамовской майке — это большая честь. Молодым динамовцам надо брать пример с того же Андрея Ярмоленко. Проникаться духом динамовского клуба, выходить на поле и полностью отдаваться — тогда будет и результат.
— Из игроков «Динамо» вам кто-то нравится?
— На данный момент — Александр Пихаленок, прежде всего, своим футбольным интеллектом. Он не просто бегает, а мыслит на футбольном поле.
— К игроку «Динамо» выдвигаются другие требования — динамика, атлетизм. Саша подходит под это?
— Подойдет, потому что он умный человек. Подстроится, он умеет слушать тренера.
— Что скажете о Рубчинском?
— Пока что он менее яркий, но у него большой потенциал.
— А Бражко, который играет на вашей позиции?
— Когда был в хорошей физической форме, выделялся, но сейчас Бражко немного сдал. Не так ярко играл в последних матчах прошлого года. Возможно, у него были какие-то проблемы. Думаю, это краткосрочное явление. Со временем он снова выйдет на свою максимальную форму.
— Что скажете о «Шахтере»?
— «Шахтер» возвращается к своему старому формату. Защита — украинцы, впереди — бразильцы. В этом сезоне они часто выглядели неплохо.
— Как вам сборная Украины? Как, считаете, команде по силам решить ту задачу, которая перед ней стоит?
— Нам не остается ничего другого, как надеяться на это. Лидерами в сборной остаются наши легионеры. Однако некоторые из них мало играют в своих клубах.
Александр Петров
Подписывайтесь на Dynamo.kiev.ua в Telegram: @dynamo_kiev_ua! Только самые горячие новости
Загрузка комментариев
