Олег Протасов«ДАЖЕ НЕМЕЦКИЕ ГАЗЕТЫ ПИСАЛИ, ЧТО ПРОТАСОВ СЫГРАЛ ЭГОИСТИЧНО»
— В 1986 году вы не сыграли ни в одном матче отбора. Мешали последствия травмы?
— Да, у меня было повреждение паховых колец, сейчас вроде бы это так называется, мутная болезнь. Я очень успешно провел отборочный цикл чемпионата мира-1986 — но провел его на уколах; потом сыграл одну игру в финальной части и долго восстанавливался. Мне эта травма тяжело далась, тогда не знали, как ее лечить... Поэтому в карьере был небольшой пропуск.
— Тяжело было возвращаться в сборную?
— Не могу сейчас точно сказать. Насколько я помню, тогда я просто пытался вернуться в футбол, сделать так, чтобы у меня ничего не болело. Когда у тебя ничего не болит и к тебе вновь обращаются тренеры сборной, это говорит о том, что ты выдерживаешь уровень. Я просто старался делать свое дело, а раз был востребован в сборной, значит, делал его хорошо.
— Подготовка советской команды в 88-м году началась с неприятного поражения от итальянцев. Что случилось со сборной?
— Мы проводили в то время сборы в Италии и были достаточно уставшими. Тогда итальянцы нас слишком сильно потоптали, это факт. У нас просто ничего не получалось.
— Затем наша сборная поехала в Берлин на турнир четырех сборных. Что это был за турнир такой?
— А мы там, кстати, хорошо выступили. Не могу описать из-за чего и как возник этот турнир. Но мы были там после катастрофы с корейским самолетом на территории Советского союза. Вокруг команды была напряженная атмосфера, за игроками в Берлине постоянно ходили полицейские. Боялись, что против нас будут какие-то провокации.
— Были попытки?
— Нет. Наоборот, когда мы ходили что-то купить, запутывали следы. Расходились по большим супермаркетам в разные точки, потом собирались в каком-то месте. Нам не нравилось, когда за нами ходили полицейские, даже в штатском. А немцы беспокоились о нашей безопасности, охраняли жизни советских людей, потому что против нас в тот момент был настроен весь мир.
— В первом матче наша сборная обыграла аргентинцев, которые тогда совсем недавно стали чемпионами мира, а вам лично удалось сделать дубль.
— Я помню, что с нами тогда по какой-то причине не было Лобановского, сборной руководил его помощник Морозов. У нас была расслабленная, хорошая спокойная атмосфера, мы получали удовольствие от игры, и нас никто не обязывал побеждать на том турнире. Играли в свое удовольствие, и у нас это неплохо получалось.
— Для вас что-то значило, что вы победили чемпионов мира? Да еще и показав красивую игру?
— Вы знаете, не думаю. Это был просто приятный матч, я с Марадоной и до этого встречался на вручении «Серебряной бутсы». Нам было интересно сыграть против аргентинцев, у нас многое получалось, забили четыре мяча. Не знаю, в каком они были состоянии, в какой форме приехали на турнир — сейчас же это не выяснишь — но, тем не менее, нам было приятно их обыграть.
— А потом в финале вы уступили шведам.
— Мы, конечно, должны были выигрывать у Швеции. Я мог пару раз отдать, моменты были, но вместо этого бил по воротам. Даже немецкие газеты потом писали, что Протасов сыграл эгоистично, но я могу сказать в оправдание, что хороший нападающий должен больше брать на себя, чем искать, кому отдать пас. Тем не менее, шведов мы могли обыграть.
«НАБЕГАЛСЯ С РАЙКАРДОМ ТАК, ЧТО НЕ МОГ НИ СПАТЬ, НИ ЕСТЬ»
— В первом матче группы вам предстояло играть с голландцами. Какой получилась игра?
— Вышел достаточно тяжелый боевой матч. Райкард весь матч против меня играл, мы с ним так набегались, что я всю ночь не мог ни присесть, ни поесть, ни заснуть — настолько устал, много было борьбы. Но как команда они были очень солидны. Мы победили их с небольшим везением. Они моменты создавали — не забили, а у нас Василий Рац пробил издалека, момент не был стопроцентным.
— После победы над Голландией наша сборная провела непростой матч с Ирландией.
— Матч с ирландцами нам вообще очень тяжело дался: они забили хороший гол, навязали нам серьезную борьбу. А мы подошли не в лучшем состоянии, это даже по статистике было видно. Здорово, что при невзрачной игре мы спасли этот матч, мне удалось под конец сравнять счет, и в итоге мы взяли очко. Ирландия — очень крепкий соперник, у них настрой и борцовские качества всегда стоят на первом месте. И вот после победы над голландцами и этой ничьей мы уже могли рассчитывать на выход из группы, все зависело от того, как мы сыграем с Англией.
— И с Англией-то у вас все сложилось отлично.
— Да, мы очень хорошо настроились на англичан и достаточно легко их победили. У меня была пара моментов, штанга или две, не помню. В общем, мы им шансов не дали. Мы вышли очень организованно, попрессинговали, не дали им разбежаться, в борьбе выиграли и впереди очень серьезно действовали.
«СУДЬИ УМЫШЛЕННО ЛИШИЛИ КУЗНЕЦОВА ФИНАЛА»
— В полуфинальном матче Италию называли фаворитом, но в важнейший момент вы показали выдающуюся игру. Как это удалось сделать?
— Да, об этом матче много говорят, потому что с подачи тренеров мы решили прессинговать соперников все 90 минут. Конечно, можно понять, что им было неприятно, когда их лишали мяча и пространства. Кстати, решение о прессинге приняла вся команда: перед матчем нам раздали листочки бумаги, и каждый написал, согласен ли он прессинговать всю игру или нет.
— Это у вас решалось на таком уровне?
— Да, мы все написали на бумажках слово «прессинг» и сдали тренеру, показав, что каждый готов. Это означало, что нужно будет больше работать, больше носиться по полю, больше отдавать сил игре. Вот такая была со стороны тренерского штаба психологическая подготовка. Я вам скажу, что Лобановский часто раздавал листочки, и каждый на них писал свой состав. Не знаю, какие выводы он из этого делал. Сегодня я не вижу, чтобы тренеры так поступали.
— А что еще вам приходилось писать на этих листочках?
— В основном состав — он, видимо, по каким-то позициям сомневался и смотрел, кого выберет команда. А прессинг — это было только в том матче.
— И что, ваше давление стало ключом к победе?
— Ну, получается так. Вокруг этого создана уже такая аура... Но я как-то пересматривал матч уже сегодняшними глазами, не могу сказать, чтобы у нас был какой-то феерический прессинг, что мы им не дали дышать. Тем не менее, в тот момент казалось, что мы их задавили и физически, и тактически. Лишили их козырей и предложили свои: быстрые открывания, быстрые передачи вразрез вперед.
— А что за ореол таинственности вокруг желтой карточки Кузнецова в матче с итальянцами?
— Ну, это чистой воды Бенилюкс. Наш матч судил бельгийский судья. В начале матча случилась пара стыков, Бессонову желтую карточку он не дал, а Кузнецову сразу показал, и из-за этого он уже точно пропускал финал. Мы были уверены, что он умышленно поспешил, потому что в финале же мы могли сыграть с Голландией. Сейчас-то можно говорить, что хочешь, я не любитель думать задним числом. Но Кузнецова нам очень не хватало: у голландцев были очень солидные нападающие, а Олег был нашим лучшим защитником на тот момент.
«ГОЛЛАНДЦЫ ЗАДАВИЛИ ИНДИВИДУАЛЬНЫМ МАСТЕРСТВОМ»
— Удивились, когда узнали, что голландцы обыграли немцев и вышли в финал?
— Когда мы прошли итальянцев, сидели всей командой перед большим экраном и ждали соперника по финалу. Большинство команды желало, чтобы прошли голландцы, потому что мы их уже побеждали, а я предпочитал, чтобы нам достались немцы, потому что это хозяева, и голландцев я побаивался, так как это очень мощная команда. Меня вовсе не удивило, что они прошли немцев — голландцы были в порядке. Ван Бастен ожил просто на глазах. В первом матче с нами его тренеры только выпустили на замену, а после этого он уже попер, и на чемпионате заиграл настоящий Ван Бастен, которого мы все знаем. Он тянул команду своими голами, даже с немцами, насколько я помню, забил в подкате из-под защитника. Это все были его персональные голы.
— Но в первые полчаса вы их практически не выпускали за центральную линию.
— Ну да, у нас было несколько полумоментов, только по-настоящему голевых мы не создали. В финале они победили заслуженно. В принципе, они задавили нас индивидуальным мастерством. Хотя у нас был очень интересный план на игру, Лобановский нас очень хорошо настроил, и тактически мы были готовы, но — не справились. Не хватило класса, индивидуальных действий, которые были у Гуллита, Ван Бастена, Райкарда.
— Как считаете, если бы Беланов реализовал пенальти, наша сборная могла бы сравнять счет?
— Да, считаю, могла. Хотя мы не очень хорошо провели этот матч, но, тем не менее, после этого пенальти мы могли бы вернуться в игру, ведь у нас оставалось еще 15 минут.
— Как чувствовали себя после финала?
— Грусть была, мы с ребятами сидели на базе и взяли там какую-то бутылку вина или шампанского. Потом по прошествии времени пришло понимание, что ты серебряный призер, и все нормально: и ты неплохо выступил как футболист, и команда в целом, но тогда у нас все же было больше горечи.
— Этот Евро — самый запоминающийся момент в карьере?
— Да, пожалуй. Всегда приятно это вспоминать.
— Что-то конкретное на этом турнире вам запомнилось?
— Мы были настолько закрытые люди, никуда не могли выйти с базы. Были доведены до автоматизма, запрограммированы, словно роботы: поле — база — поле. Победы не праздновали, потому что на турнире все-таки надо быть сконцентрированным. Надо найти золотую середину: нельзя быть зацикленным только на результате и забыть все человеческое, но с другой стороны, нет смысла гулять и праздновать промежуточные победы, потому что тебе нужно быть в полном порядке уже к следующей игре. Запомнилось, что впервые в Советском союзе нам заплатили за этот турнир, по-моему, 22 тысячи немецких марок. Это не обычные 100-200 долларов, а уже такая сумма, после которой жену можно было вывезти куда-то в Европу и что-то позволить ей купить.
Леонид Шлыков
Подписывайтесь на Dynamo.kiev.ua в Telegram: @dynamo_kiev_ua! Только самые горячие новости
× 29
Загрузка комментариев
