Александр ГОЛОВКО: «Неправда, что умные в футбол не играют — играют, причем с ними интереснее»

— Был на тренировке, как положено защитнику киевского «Динамо», пошел в подкат под звезду, которая стоила миллионы долларов (улыбается), и мне сказали «No, Alex!», не делай этого. Я сказал: ладно, не буду, но тогда и играть наверное не буду. Это было в «Ливерпуле». Если бы на тот момент существовал институт агентов, наверное, мне было бы полегче. Потому что я ехал с представителем клуба, вроде бы, играть в «Ливерпуле», но оказалось, что я — только один из претендентов. Я даже в Киеве со всеми попрощался, а оказалось, что, мягко говоря, были вопросы.

— Но была и вторая поездка в Англию?

— Да, это был «Болтон». Но скорее всего, это был, скажем так, ход от Игоря Михайловича. Васильич умер, и знаете, как на фронте — когда есть задачи, никто не болеет. А не стало генерала, и у всех начались какие-то травмы, проблемы. Сменился тренер — Алексей Александрович Михайличенко, пришла осень... Я понимал, к чему все идет: рано или поздно все равно придется уезжать. Игорь Михайлович мне сказал: возьми попробуй. Я приехал в Англию, и был странный эпизод, когда я зашел в раздевалку, и меня спросили: где ты играешь? Я сказал: могу в воротах постоять (улыбается).

— Сейчас можешь сказать: не пересидел ли ты в «Динамо»?

— Сейчас можно говорить о том, что каждый из нас хотел уехать. Почему то мы все считали, что сможем заиграть везде. Но на тот момент игроки «Динамо», кроме Андрюхи Шевченко, были, в первую очередь, командой, дополняли друг друга. И не факт, что каждый из нас мог бы реально засветиться, как Андрюха или Каладзе. Понятно, что идти в команды второй лиги мы не хотели — только в топ-клубы. Сейчас можно говорить о каких-то нереализованных вещах, но обиды никакой нет. Я человек достаточно приземленный и могу сказать, что мне грех жаловаться на футбольную судьбу.

— Но легионером-то ты все-таки стал.

— Сейчас это воспринимается как сон. Если бы мне кто-то сказал, что я поеду в Китай... Но: никогда не говори никогда. Многие футболисты, пройдя пик формы, когда не хочется себе признаваться, что ты уже не тот, меняют отношение ко всему. На тот момент у меня было такое внутреннее состояние, что я был уже согласен на любое предложение. Я просто перестал понимать, что происходит.

— Влад Ващук сказал мне, что, только переступив китайскую землю, он сразу решил ехать обратно.

— Мы с Вадиком встретились на просмотре в Китае в клубе «Циндао». Можете себе представить? Где-то в каком-то там китайском колхозе на берегу моря. Посмотрели друг на друга: это как? Мы сыграли одну товарищескую игру, после этого посидели в китайском баре, попили китайского пива и разъехались. Я остался там на полгода, а Вадик поехал играть в другой стране.

— Там ты почувствовал себя легионером?

— Скажем так: первый месяц чувствовал себя киевским динамовцем. Были вопросы. Когда идет дождь, и тебе говорят: тренировки не будет. — Почему? — Дождь идет. — Ну? — Идем в теннис играть. Были моменты, когда мне не разрешали бегать самостоятельно, мол, есть тренер — он скажет. Уровень команды не соответствовал тому, что я думал. Моего запала хватило месяца на три. Но хватило ума не пойти ни на какие конфликты, доработать контракт. Вернулся в «Динамо», ну а там — уже другая история.

— Я знаю историю, что в молодости тебя не взяли в команду «Кристалл».

— Я тогда, в 17-18 лет, о футболе не думал, игралось — играл. Потом познакомился с Юрой Бондаренко и поехал играть за арбузы (улыбается). А затем Юрий Викторович позвонил Заяеву. Анатолий Николаевич — это веха в моей биографии. В Херсоне меня никто толком не видел, платили какую-то стипендию, и я сделал шаг: третья полка вагона поезда Херсон — Симферополь. Пришел к Николаичу, побежал — и вот бежал до 2006 года.

— Теперь как у тренера у тебя не бывает ситуаций, чтобы ты не рассмотрел кого-то?

— Тренер сборной — это человек, к которому футболисты приходят, чтобы реализовать себя на самом высоком уровне. И я должен им для этого создать все условия. Я не могу сказать, что нераскрытых сейчас много. Все ребята, которые из себя что-то представляют, находятся в клубах, которые работают системно.

— При этом большинство детских тренеров в глубинке зарабатывают по 100-200 долларов...

— Ну если убрать деньги, то есть просто разница в преподавателях. Есть тренеры, которые плохо работать не могут. Если ты хочешь чему-то научить, и ты с собой договорился, что ты все-таки преподаватель, то тебе все равно, кто тобой руководит и на тебя давит — ты знаешь свою работу. Как мне кажется, этому тяжело научить. Это либо есть, либо нет. Я вижу, как сейчас многие работают — просто для того, чтобы жить. Я потому и не работаю детским тренером, что это колоссальная, труднейшая работа. И по большому счету, она должна быть самой престижной. Если брать «Динамо», то Семин и детский тренер — должны быть где-то рядом. Когда будет подниматься престиж этой профессии, тогда будет и расти футбол в целом.

— У тебя не бывает, что звонят и просят взять кого-то в сборную по блату?

— Знаете, спасибо родителям, которые дали мне вменяемые мозги, за то, что в определенный момент я могу сказать «нет». Наверное есть какой-то жизненный опыт, какой-то футбольный авторитет, которые не позволяют людям мне звонить и что-то такое предлагать.

— Почему у нас так сложно дается игрокам переход их юношеских команд во взрослые?

— Об этом много говорится. Давайте посчитаем, сколько сейчас играет ребят из сборной Калитвинцева, ставшей чемпионами Европы. Я стажировался в той команде в течение года и могу сказать, что в первую очередь это была команда. Там не было ярких звезд. Почему-то все думают, что Украина — это футбольная супернация, которая всегда должна выигрывать. С чего? Давно ушел Советский Союз, нигде не строится ни одно поле. О чем мы говорим? Давайте строить поля, и все пойдет не революционным, а естественным путем.

— Расскажи, как ты попал в «Динамо»?

— В 1994 году мы, «Таврия» играли полуфинал Кубка с «Динамо», и, как я уже потом узнал, на меня тогда обратил внимание тренер сборной Анатолий Коньков. Когда я съездил на первый матч со сборной, то вернувшись в Симферополь, понял, что мне пора менять команду. Был вариант с «Днепром» Штанге, вопрос уже практически был решен. Но в 1995 году мы играли со сборной Хорватии, и после этого матча состоялся разговор в Мавританском дворике с Йожефом Йожефовичем Сабо. В Киев я ехать не хотел, тогда все боялись Чернобыля, а у меня только родился ребенок. Но Григорий Михайлович умеет убеждать, часа два мы с ним беседовали на стадионе ЦСКА. Все аргументы были предъявлены. Когда мне показали будущую квартиру, я принял решение.

И ведь что интересно: команда, которая затем выстрелила, это ведь было, за редким исключением, «Динамо», собранное Сабо.

— Самый печальный матч в карьере — с «Баварией»?

— Сейчас я уже могу оценивать и качество своей игры в том матче, и качество игры командной. Наверное, если бы мы были готовы, то и четвертый забили бы, и прошли бы. Может быть, сыграла роль аура «Баварии». Могу говорить за себя, но стопроцентной уверенности не было. Но это уже история. В финале мы все болели за «Манчестер». И радовались, как будто сами выиграли.

Также очень хорошо помнятся стыковые матчи за сборную со Словенией и Германией. Мы никак не могли никуда попасть, и это здоровья не добавляло, однозначно. Мы тогда четыре года в сумасшедшем режиме работали — по 2-3 матча за неделю. Честно скажу: удивляюсь, как дети рождались (улыбается).

— Но эти самые тяжелые годы были и самые приятные?

— Приятно было, когда зарплату получали и понимали, что наша работа нормально оценивалась.

— Много у тебя медалей?

— Да я вообще как сенбернар (улыбается). Самая первая — школьная, серебряная. Школу я нормально закончил, мне учеба легко давалась, хотя уже тогда начал понимать, что в жизни отличник не обязательно добьется всего самого хорошего. Но неправда, что умные в футбол не играют — играют, причем с умными работать интереснее. Сейчас обучаемых, способных воспринимать информацию детей не очень много.

— Чего ждешь от чемпионата Европы?

— Как болельщик я схожу, наверное, на футбол.

— Но ты веришь?

— Конечно! Попасть на Евро тяжелее, чем сыграть на нем. На отдельный турнир всегда легче настроиться. Да, у нас, с моей точки зрения, не так много футболистов, соответствующих уровню сборной, но если эта обойма будет в порядке, то выход из группы — сто процентов.

Текстовая редакция — Андрей КРАВЧУК, dynamo.kiev.ua