Владимир Трошкин— Владимир Николаевич, в основной состав «Динамо» вы не то, что вписались — ворвались, словно метеор!
— В дубле оттрубил буквально парочку матчей. Играли, помнится, с «Шахтером». Страсти накалились, в общем, возникла потасовка. Не без моего участия, разумеется. Не то, чтобы подрались, но потолкались прилично. А потом судья попутал: вместо Валерки Рыкуна отца будущего игрока «Днепра», меня с поля вытурил. Чем мы похожи были, не знаю... Но только Маслов после этого инцидента сказал: «Там, где вы этого бандита взяли, туда и отдайте». Все, думаю, моя песенка спета, нужно сплетать лапти.
А тут Дед меня берет в Вену и затем выпускает в Киеве против «Фиорентины», чтобы я персонально закрыл Амарилдо. Так я его так «заколупал», что после перерыва чемпион мира-1962 на поле уже не вышел. Пришлось на де Систи переключаться — тоже, кстати, не последнего человека, чемпиона Европы на секундочку. Вот и представьте себе, неделю назад еще в СКА был, а теперь в еврокубках против таких людей играю. Голова кругом шла. Куда отдать — не знал. Не помнил, что делаю. Одни сплошные эмоции... Кто бы мог тогда подумать, что стану винтиком в механизме великой команды?
— С кем из вашей плеяды не пообщаешься, а воспоминания остались в основном о 1974-75 годах...
— Это два таких года были, что все остальные впечатления вытеснили! В одночасье пришлось играть и обыгрывать чемпионов мира, хотя и сами не лыком шиты были. В 72-м доползли до второго места первенства континента. Руководство сказало: плохо, хотя вроде бы не на чемпионате области серебро завоевали, а на Европе! Четыре года спустя добыли бронзу на Олимпиаде. Сверху снова решили, что это плохо. И даже очень плохо: с нас ведь после возвращения из Монреаля хотели звания заслуженных мастеров снимать. А ребятам, которые были третьими в Москве-1980, вручили ордена Красного знамени. Такая вот ирония.
— После возвращения из Монреаля в Москву вы попали на чествование к Леониду Ильичу Брежневу, из-за чего сорвался календарный матч чемпионата СССР против «Шахтера»...
— Так гроза была страшная, олимпийцы вылететь так и не смогли... А перед самим мероприятием у нас инцидент с Лобановским вышел. Мы с Витей Матвиенко опоздали на автобус, который вез команду из гостиницы во Дворец Съездов. Причина была уважительная: нам слишком долго гладили парадные костюмы. И вот мы вылетаем на улицу, а автобус еще стоит. Подбегаем, двери закрываются, команда уезжает без нас: Васильич не любил, когда нарушается дисциплина. Пришлось нам с Витей садиться в такси...
— А потом было модно писать, что в «Динамо» чуть не свершилась революция!
— Да не было никакой революции. После приема у Брежнева нас вызвали Лобановский и Базилевич и говорят: «Вы нам не подходите. В этой команде свое уже отыграли». Я отвечаю: «Стоп! Как не подходим... Мы же в сборной играем! То есть, сборной подходим, а „Динамо“ — нет?». На этом разговор закончился. Нам вручили билеты до Киева. А уже после знаменитого собрания в спорткомитете, когда ситуация обострилась до предела, в качестве компромисса сверху решили убрать Базилевича. Лобановский остался, я тоже, но Валерию Васильевичу после этого сразу сказал: «Если почувствую, что вы мне мстите сразу уйду». Бороться с ним не хотел. Место свое знал, хотя в ту пору на него активно наигрывался Володя Лозинский. А мстить мне Васильич, думаю, не собирался. Может быть, кто-то его подогревал, а может быть, сам решил, что пора производить смену поколений и начать хотел с нас — «челноков».
Последней же каплей был матч Кубка чемпионов с брауншвейгским «Айнтрахтом» уже в 77-м. В стартовом составе вышел Лозинский, в перерыве его заменил Онищенко и направо отправился Фоменко. В середине второго тайма травму получил и он, и только тогда главный тренер вспомнил о Трошкине... Кстати, за оставшееся время мы с Онищенко успели кучу опасных моментов создать, но так и закончили встречу — 1:1. Я еще в Германии отыграл — 0:0, а потом еще тайм в чемпионате Союза, и на этом динамовский период был закончен.
— Вы играли против многих выдающихся форвардов. Нетцера уже вспоминали, а ведь были и Флориан Альберт и Эйсебиу...
— С Нетцером действительно тяжело было. Он ведь парень пробивной, бежит быстро, да и вообще, здоровый бугай с 46-м размером обуви. В финале ЧЕ-1972 меня опорным хавом против него поставили. Что же касается персональной опеки, то у меня ведь школа была отличная: против всех советских звезд один в один играл — Маркарова, Кипиани... Даже когда направо перевели, иногда в центр выдергивали, чтобы с кем-то на «размен» поставить.
— Как, например, в выездном матче с «Баварией»...
— Меня тогда на спецзадание в центральную зону бросили: там пришлось бегать с кем-то... Перед матчем Васильич «накачал»: «Запомни — номер такой-то... Он у них мотор команды!». Ну, вышел я — и «мотор» заглох. Даже фамилии его не помню.
— А сломать вам кого-нибудь случалось?
— Кое-кто говорил, что я только этим и занимался (улыбается)... Не верьте. Хотя, вообще-то, Семина один раз встретил и проколол насквозь — вынесли его. Обидно получилось: ведь через десять дней «Динамо» кубковый финал играть предстояло, а вон как вышло. Юра просто мимо пробегал, вот я случайно проткнул его — у него аж сосуд лопнул. Но ничего, сыграл он в финале и Кубок СССР-1970 взял. А в том матче даже гол нам забил. И вообще, мы с Юрой дружили, особенно после той поездки с «Динамо»...
— Олег Блохин — один из немногих игроков, на чьем счету есть голы, забитые пяткой, в падении через себя и прямым ударом от углового флажка. Вы чем-нибудь таким похвастаться можете?
— Был один памятный мяч. После подачи углового в Киеве вратарю московского «Динамо» Пильгую забил в падении головой. Рванул, прыгнул, пробил!.. Сам в шоке был. Как получилось столько пролететь? Самолет что ли? А в следующем же матче такую же «банку» завалил «Зениту»: снова угловой, я подключился и как дал с «двойника» — повели 1:0. А в итоге питерцев, которых тогда тренировал Герман Зонин, мы 5:0 разорвали...
Евгений Белозеров, Михаил Спиваковский
Подписывайтесь на Dynamo.kiev.ua в Telegram: @dynamo_kiev_ua! Только самые горячие новости
× 29
Загрузка комментариев
